СЕРЕБРЯНЫЕ СВАДЬБЫ, ОГЛЯДКА НА ТОГДА

Вот ведь как мне везло!.. горько сетовали в те годы евреи на проклятую пятую графу, но и русскому, выходит, было со своей национальностью не слаще. То государству она не подошла в сочетании с венгерской, то татам пришлась не по вкусу. Обливаясь слезами, уехала Мила с дипломом учителя-филолога в свою Махачкалу, где её папа работал в обкоме партии, с твёрдым намерением переубедить отсталую мать. Но на том любовь наша и кончилась. Вышла замуж за научного сотрудника Лазаря Измайлова, низкорослого лысоватого тата, приятного такого дяденьку, ставшего довольно скоро доктором наук, родила ему двух дочерей.

Мы встретились с Милой в Москве на серебряной свадьбе Виктора и Ниёли Дмитриевых в 1980 году. Мероприятие было, что и говорить, грандиозное. Виктор работал консультантом по литературе в ЦК КПСС, свадьбу они устроили в отеле СЭВ – Союза экономической взаимопомощи, помните такой? Колоссальное его здание в форме стоящей раскрытой книги считалось украшением столичной набережной. За прошедшие четверть века Мила… я бы не сказал, что подурнела. Нет, она теперь была, скажем так, «солидно красива», респектабельная дама с мягким голосом, докторской диссертацией и доброжелательной улыбкой. Во втором томе фотоальбома «Елениана» есть такие строчки под фотоснимком свадебного застолья: « Почаще надо собирать бы / нам дорогие эти лица. / Мы на серебряную свадьбу / к друзьям отправились в столицу. / В отеле СЭВ был дивный вечер, / оркестр и королевский ужин. / И Лены радостная встреча / с очередной любовью мужа».

Да уже с третьей – после Нонки и Ружи… Все они Лене понравились, что мне очень приятно как высокая оценка вкуса. На свадьбе было много Витькиных университетских друзей, в их числе и Игорь Кузьмичёв, очень умный, способный и правильный в поступках и мыслях человек, который и сегодня входит в обойму ведущих литературных критиков Санкт-Петербурга. Он не один год был у нас в комсомольских лидерах, но нет у меня и капли недоброжелательства к нему. Игорь был «честный молодой коммунист», и карьера общественная и пятнышком его не запачкала. Мы оба рады были увидеться здесь у Виктора.

Но были и забавные, на мой взгляд, нюансы. Был на серебряной этой свадьбе и Стасик Фурин, бывший в «годину гусиных перьев» нашим жёстким судиёй, а позже - самоглавным на курсе предводителем картофельной бригады. Потом, само собой, стал комсомольским деятелем, ещё чуть позже легко спланировал в штат ЦК ВЛКСМ. Сейчас Стасик возглавлял крупное издательство и по пьяни признался мне, что, узнав о приезде Кондратова, засомневался, идти ли ему на свадьбу? Как бы того… не скомпрометировал бы его бывший неофутурист. Кто знает, каков он сейчас, может, диссидент? . «Но теперь ты, я вижу, совсем другой», - покровительственно похлопал меня по спине расчувствовавшийся профессиональный функционер. Я тоже похлопал и ответил, что он зато всё тот же…

Года через два я узнал, что Фурин выбросился с двенадцатого этажа из окна своего офиса. По слухам, причиной были какие-то чиновничьи неприятности, связанные с карьерными перетасовками. Но все равно,тем более верно, что «Фурин – дурень, Шлык – молодец». Хотя… в последнем не уверен, да это и неважно.