ВВЕДЕНИЕ 6 страница. Герценовская концепция русской литературы оказала существенное влияние на характер ее освещения в европейской критике (Э.-М

Герценовская концепция русской литературы оказала существенное влияние на характер ее освещения в европейской критике (Э.-М. Вогюэ, Э. Пардо-Басан, Г. Брандес и др.). Более того, она во многом открывала этот новый поэтический материк для мирового эстетического сознания. И само революционно-реалистическое творчество Герцена в таком широком контексте обретало особенную силу воздействия как закономерный плод предшествующего национально-культурного развития, исторических потребностей народа. После сказанного неудивительно, что уже в 1859 г. ежегодник немецкого энциклопедического словаря в обширной статье о Герцене подчеркивает его влияние на французскую и английскую литературы.

Следует особо отметить преобладающее и многостороннее влияние реализма Герцена на славянские литературы. Здесь оно подкреплялось близостью общественных задач, потребностями национального освобождения, центром защиты которого был «Колокол». Творчество Фрича и Я. Неруды, Желиговского и Крашевского, Марковича и Каравелова, как и других славянских писателей-демократов, развивалось под прямым, декларируемым ими воздействием его художественного опыта в сопряжении человека и истории, в реалистическом изображении народа и его защитников.

Поэтический мир Герцена воспринимался передовым эстетическим сознанием Запада и как родственный, растущий изнутри европейской гуманистической культуры, и вместе с тем как привнесенный извне, поражающий «грубой русской откровенностью», революционной непримиримостью в отрицании идеологических устоев деспотизма, «прямотой сердца и языка». В этом двуедином качестве он вошел значительным элементом в плодоносную почву художественной традиции, на которой в конце века выросли такие явления (казалось бы, не вполне объяснимые в натуралистическом и модернистском окружении), как героическая активность и духовный поиск героев Р. Роллана, как иронически-философская углубленность анализа действительности у А. Франса. В названных случаях, кстати, непосредственная (а не только стадиально-типологическая) связь, живой творческий интерес засвидетельствованы самими французскими писателями.

Роллан также оставил документальные свидетельства, подтверждающие еще одну важную закономерность: герценовская «поэзия мысли» послужила как бы эстетическим посредником и к восприятию на Западе последующих художественных открытий русского реализма. Так, прочитав в 1887 г. повесть Герцена «Поврежденный» (1851, изд. 1854), где с беспощадной трезвостью развертывались мучительные и скорбные духовные противоречия героя, его разочарование в цивилизации, развитие которой ведет лишь к усилению гнета, юный Роллан записал в дневнике: «Толстой в зародыше».

Эта роль эстетического посредника была следствием того, что творческие новации Герцена лежали на магистральном пути отечественного художественного развития, стали его неотъемлемой ступенью. На опыт Герцена в реалистическом воссоздании жизни интеллекта как основной сферы изображения героя уже с середины 40-х годов ориентировались Некрасов в лирике и Салтыков в повестях, его учитывал в своей формирующейся романной структуре Тургенев. В 60-е же годы в сложные соприкосновения с социально-идеологическими принципами типизации Герцена, с его поэтикой духовного поиска вступают также Достоевский и Толстой, Чернышевский, Помяловский и Лесков. Структурные открытия писателя становятся одним из существенных внутрилитературных факторов в формировании многообразия типов русской классической «интеллектуальной прозы». Именно поэтому для западного читателя путь к восприятию художественных глубин романов Достоевского и Толстого в конце века существенно облегчался предшествующим знакомством с философской поэтикой Герцена. А их творения бросали в свою очередь новый свет на перспективность этой поэтики.

Реалистическое творчество Герцена в стадиальном развитии искусства слова составляет, таким образом, одну из важных ступеней на пути от просветительской «литературы идей» к реалистической «интеллектуальной прозе» XX в. И в новом духовном пространстве этого века художественный мир автора «Былого и дум» ощущается все более современным. Это относится и к творческому методу — реалистической сращенности макромира истории и полноты жизни личности в ее мысли и действии,

41

в ее идеологическом самоопределении. Это относится и к повествовательной структуре в целом, ибо в передовой литературе нашего времени эпические жизненные картины все обнаженнее объемлются авторской мыслью. Наконец, несомненна актуальность жанровой системы Герцена-художника. Все три основные группы жанров, наиболее соответствующие его синтетическому творческому мышлению и новаторски развитые им, оказались чрезвычайно продуктивными в литературе наших дней и в своем нынешнем бытовании прямо или косвенно опираются на творческий опыт Герцена. Здесь и философская повесть, тяготеющая теперь все чаще к параболе или притче, и излюбленные герценовские жанры «ближайшего писания к разговору» — эпистолярно-диалогические, документально-лирические, эссеистские. Что же касается мемуарного жанра — «Былое и думы» до сих пор безусловно сохраняют в мировом искусстве значение образца.

Поэтический мир «писателя, сыгравшего великую роль в подготовке русской революции» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 21. С. 255), входит все органичнее в передовое эстетическое сознание нашей революционной эпохи.

41

ТУРГЕНЕВ

Творческая биография Ивана Сергеевича Тургенева (1818—1883) началась на стыке двух эпох, определена общественными и духовными

Иллюстрация:

И. С. Тургенев

Портрет кисти К. А. Горбунова. 1838—1839 гг. ГТГ

42

исканиями 40-х годов XIX в., зенит его деятельности совпал с переходной эпохой 50—60-х годов, а последние произведения писателя относятся к 70-м годам, времени хождения передовой интеллигенции в народ.

В романах Тургенева отражены противоречия и переломы исторического развития России, сложное движение общественного и художественного сознания. Такое пристальное внимание к путям истории и общественной мысли во многом обусловило новаторскую роль Тургенева в развитии русского реализма, своеобразие его творчества.

Одно из отличительных свойств многогранного таланта Тургенева — чувство нового, способность улавливать нарождающиеся тенденции, проблемы и типы общественной действительности, многие из которых стали воплощением явлений исторически значительных. На эту черту его дарования обращали внимание многие писатели и критики — Белинский, Некрасов, Л. Толстой, Достоевский. «Мы можем сказать смело, — писал Добролюбов, — что уже если г. Тургенев тронул какой-нибудь вопрос в своей повести, если он изобразил какую-либо сторону общественных отношений, то это служит ручательством за то, что вопрос этот действительно поднимается или поднимется скоро в сознании образованного общества, что эта новая сторона жизни начинает выдвигаться и скоро выкажется ярко перед глазами всех».

Тургенев родился в родовитой дворянской семье. Окончив Петербургский университет, он слушает лекции по филологии и философии в Берлинском университете. Затем близко сходится с передовыми русскими литераторами — Герценом, Грановским, Белинским, Бакуниным. Тургенев непосредственно наблюдает революционные события 1848 г. во Франции, позднее иные общественные потрясения, сближается с выдающимися деятелями европейской литературы. В то же время он противопоставляет подлинные достижения культуры Западной Европы жестоким, антигуманистическим порядкам, которые насаждала победившая буржуазия. Все это обостряло восприятие писателем общественных и духовных противоречий времени, определяло изображение им явлений жизни в ее реальных контрастах.

Первые стихотворения и драматические опыты Тургенева, как и у большинства писателей его поколения, носили романтический характер. Но уже в первых прозаических произведениях, написанных в 40-е годы (в повестях «Андрей Колосов», «Бретер», «Три портрета», «Петушков»), он становится на путь реализма. В поступательном движении творчества и эстетических воззрений писателя в это время большую роль сыграл Белинский, который помог Тургеневу определить свое место в борьбе славянофилов с западниками, занять позицию отрицания всяких видов отсталости и идеализации отжившего, национальной замкнутости. Свои взгляды в этом отношении Тургенев отчетливо высказал в споре со славянофилами: «Белинский и его письмо — это вся моя религия». (Речь шла о знаменитом письме к Гоголю.)

Основное направление творчества Тургенева определилось уже в очерке из «Записок охотника» — «Хорь и Калиныч», напечатанном в журнале «Современник» (1847. № 1). Вслед за первым появляются другие произведения этого цикла — «Бурмистр», «Контора», «Смерть», «Бежин луг», «Два помещика» и т. д. Отдельным изданием «Записки охотника» вышли в 1852 г., получив широкое признание передовой литературной общественности.

В центре книги — изображение крепостного крестьянина, в духовном облике которого отражены общие черты русского национального характера. Книга проникнута протестом против крепостничества, призывом к освобождению народа. На антикрепостническую направленность «Записок охотника» указывал и сам Тургенев. «Под этим именем, — писал он в своих воспоминаниях, — я собрал и сосредоточил все, против чего я решил бороться до конца — с чем я поклялся никогда не примиряться... Это была моя Аннибалова клятва».

Глубокое сочувствие к угнетенному крестьянству в «Записках охотника» выражено в любовном изображении индивидуальности каждого крестьянина — героя очерков. Их духовное богатство раскрывается с разных сторон. Здесь и хозяйственная сообразительность и дальновидность Хоря, и поглощенность Касьяна исканиями справедливости, и мечтательность тонко чувствующего красоту природы Калиныча, здоровая чарующая непосредственность ребятишек из «Бежина луга», глубокая человечность долготерпения страдающей Лукерьи. Показывает Тургенев и разные формы протеста крестьян против крепостного права.

Правдивость «Записок охотника» заключала в себе идею необходимости освобождения крестьянства, противостояла взглядам крепостников на народные массы как духовно инертные, неспособные к самостоятельной деятельности.

Следует подчеркнуть, что реалист Тургенев не идеализировал крестьянство. С горечью изображал он в более поздних произведениях рождение кулачества, раскрывал черты крестьянской темноты, так ранившей интеллигентов

43

70-х годов, ходивших в народ. Но в ранних своих произведениях Тургенев сумел выделить в отягощенном разного рода отрицательными явлениями трудовом и духовном бытии крестьянства начала человеческой красоты.

Тургенев положил начало высокохудожественному реалистическому раскрытию темы самоценности, нравственной значительности людей из народа. Такое новое изображение народных персонажей получило глубокое признание со стороны многих крупнейших русских и зарубежных писателей, даже расходившихся с Тургеневым в понимании ряда основных вопросов художественного творчества, как, например, Л. Толстого, Достоевского, Некрасова, Чернышевского. Один из самых трезвых и суровых ценителей литературы Салтыков-Щедрин утверждал, что «Записки охотника» стоят у истоков искусства, «имеющего своим объектом народ и его нужды». О «Записках» как вершинном произведении Тургенева писали Гончаров и Толстой. Многие западноевропейские писатели (Ж. Санд, Г. Флобер, Мопассан, Д. Голсуорси, Перес Гальдос) уловили особое значение этих очерков как своего рода «начала начал», во многом определившего пафос дальнейшего творчества писателя. Ж. Санд в предисловии к своему очерку «Пьер Боненн» (1872), посвященному Тургеневу, писала: «Вы — реалист, который способен все увидеть, поэт, который может все украсить, и обладаете великим сердцем, чтобы всех пожалеть и все понять».

Одновременно с работой над «Записками охотника» Тургенев пишет ряд пьес (см. главу «Островский и драматургия второй половины XIX в.»). Но основные его усилия сосредоточиваются в области прозы.

Творчество Тургенева связано с истоками формирования реалистического романа и открывает период его расцвета. В «Записках охотника» мы видим процесс преобразования очерков в рассказы, циклизации их внешне в сборник, по существу в целостную книгу с единым творческим замыслом.

Значительную роль на пути к утверждению в творчестве писателя больших прозаических форм, прежде всего форм романа, к разработке темы исторических судеб дворянской и разночинной интеллигенции сыграли написанные после «Записок охотника» повести «Муму», «Постоялый двор», «Дневник лишнего человека», «Яков Пасынков», «Переписка». Большое место в этих произведениях занимает тема «лишнего человека», само это понятие было введено в литературу Тургеневым.

В построении первого романа Тургенева «Рудин» (1855) еще можно заметить некоторые трудности, которые писатель испытывал при создании большой повествовательной формы. Роман несколько фрагментарен, как бы состоит из нескольких отдельных повестей.

Иллюстрация:

Иллюстрация к рассказу И. С. Тургенева
«Касьян с Красивой Мечи»

Рисунок автора.
Музей Института литературы
Академии наук СССР
(Пушкинский дом)

Написанный в напряженное время, когда все уже предвещало падение крепостного права, роман «Рудин» — произведение об эпохе 30-х — начала 40-х годов, о судьбе увлеченной идеалистической философией Шеллинга и Гегеля дворянской интеллигенции, занимавшей тогда ведущее место в духовной жизни общества. Духовному убожеству представителей реакционной помещичьей среды, мораль которой наиболее полно представлена в облике циника Пегасова, противопоставлен Дмитрий Рудин и другие участники кружка Покорского (их образы Тургенев создавал под живым впечатлением своих воспоминаний о студенческом кружке Станкевича). Однако общественное движение

44

конца 30-х и начала 40-х годов Тургенев изображал и оценивал уже в свете нового исторического опыта, заставившего его на многое из прошлого посмотреть иначе.

Рудин — одаренная, увлекающаяся, искренняя натура. Он призывает поставить служение человечеству выше замкнутых личных интересов, говорит о необходимости осмысленной полезной деятельности на благо человечества. Пламенно верит Рудин в будущее, в силу высоких идеалов. Однако, как и у многих других последователей идеалистической философии, его идеал остается отвлеченным, умозрительным, не подкрепленным реальной практической деятельностью. Отсюда двойственность фигуры Рудина, в этом истоки внутренней драмы его, как и многих других людей того поколения.

В то же время, показывает Тургенев, деятельность Рудина, при всей ее двойственности, не прошла бесследно. Она будила сознание наиболее чутких людей. Чтобы подчеркнуть искренность и высоту гражданских стремлений Рудина, Тургенев в новое издание романа 1860 г. добавил эпизод гибели своего героя на баррикадах французской революции 1848 г.

Революционно-демократическая критика оценила этот роман как выдающееся актуальное произведение русской литературы. В образе Рудина писатель запечатлел определенный исторический этап эволюции типа «лишнего человека». Гражданское и нравственное нисхождение «лишнего человека» воплощено Тургеневым в безвольном герое повести «Ася».

Обычно роман «Дворянское гнездо» (1859) характеризуется как произведение о судьбах дворянства. Действительно, в романе изображаются несколько поколений рода Лаврецких. Реалистическая полнота и лиризм в воплощении ряда сторон жизни «дворянского гнезда» сочетаются с критической, антикрепостнической направленностью произведения. В романе содержится своего рода реалистическое обоснование ответственности помещичьего сословия за угнетение крестьян, за нищету и бедствия, которые им приходится испытывать. Передовая дворянская интеллигенция в различной мере начинает все болезненнее это осознавать. Главный герой романа, Федор Иванович Лаврецкий, уже не верит во всемогущество истин идеалистической философии, которые разделяет его старый товарищ Михалевич, романтик-идеалист типа Рудина. Лаврецкий пытается найти пути практического осуществления своих стремлений, но и он лишен широкой жизненной программы, больших жизненных целей, что в конце концов определяет грустный финал его жизни.

Вопросы, поднятые в полемике западников со славянофилами, отражены в споре Лаврецкого с Паншиным. Тургенев, отвергая славянофильскую идеализацию патриархальной старины, называл себя западником. Но основным критерием в изображении всех явлений жизни писатель убежденно считал следование правде, хотя бы она и не совпадала с его личными симпатиями. В соответствии с этим принципом в споре своих героев он отнюдь не симпатизирует «западнику» Паншину, сочетающему с внешним европейским лоском повадки крепостника и изворотливость чиновника-карьериста.

При всей трезвости реализма Тургенева, при всей критической направленности роман «Дворянское гнездо» — произведение очень поэтичное. Лирическое начало присутствует в изображении самых различных явлений жизни — в рассказе о судьбах многострадальных крепостных женщин Малаши и Агафьи, в описаниях природы, в самом тоне повествования. Высокой поэтичностью овеян облик Лизы Калитиной, ее отношения с Лаврецким. В духовной возвышенности и цельности облика этой девушки, в ее понимании чувства долга есть много общего с пушкинской Татьяной.

Изображение любви Лизы Калитиной и Лаврецкого отличается особой эмоциональной силой, поражает тонкостью и чистотой. Для одинокого, стареющего Лаврецкого, через много лет посетившего усадьбу, с которой были связаны его лучшие воспоминания, «опять повеяла с неба сияющим счастьем весна; опять улыбнулась она земле и людям; опять под ее лаской все зацвело, полюбило и запело». Современники Тургенева восхищались его даром слияния трезвой прозы с обаянием поэзии, суровости реализма с полетом фантазии. Писатель достигает высокой поэтичности, которую можно сравнить только с классическими образцами пушкинской лирики.

Тургенев пытался найти органическое слияние пушкинского и гоголевского начал, что особенно наглядно видно начиная с «Дворянского гнезда». Своими произведениями Тургенев говорил, что в России есть не только «мертвые души», но что в ней есть и живые силы. В «Дворянском гнезде» Тургенев прощался с прошлым, чтобы обратить свой взор к новому поколению, в котором он видел будущее России.

Можно говорить, что в 50-е годы начинается новый период развития русского реализма, связанный прежде всего с выходом в свет произведений Тургенева и Гончарова. Тургенев как бы слил воедино в своем творчестве интенсивность политической мысли Герцена и углубленный психологизм Гончарова, что

45

Иллюстрация:

Иллюстрация Н. Д. Дмитриева к роману
И. С. Тургенева «Накануне»

Офорт. 1865 г. ИРЛИ АН СССР

и определило жанровое своеобразие его романов.

Тургенев — подлинный новатор в развитии русской прозы, прежде всего романа. Через его творчество проходит линия преемственной связи между Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем и великими реалистами второй половины XIX в. — Толстым и Достоевским. Он никогда не обращается к необычным сюжетам, к романтическим ситуациям, к исключительным героям. По точному наблюдению Мопассана, Тургенев «отвергал устарелых форм романы с комбинациями драматическими и учеными, требуя, чтобы они воспроизводили „жизнь“, ничего кроме жизни, без интриг и запутанных приключений».

По определению Тургенева, роман — это «история жизни». Это понятие охватывает у Тургенева и историю жизни общества. Новый период русской истории раскрывается и в романе «Накануне» (1860). В этом произведении писатель показывает деятельность героев современности, людей сильной воли, в которых нуждалась страна накануне назревавших социально-политических преобразований. «В основание моей повести, — разъяснял он замысел своего третьего романа, — положена мысль о необходимости сознательно героических натур... для того, чтобы дело подвинулось вперед».

В соответствии с истинным ходом истории Тургенев проницательно находит наиболее последовательное воплощение героических действенных сил эпохи в развитии демократического движения, с которым связаны главные персонажи романа — разночинец Инсаров и Елена Стахова. Образ болгарина Инсарова был близок передовому русскому обществу своим героическим самопожертвованием в борьбе славянских народов, восставших против турецкого ига. В то же время заложенная в романе Тургенева идея служения делу освобождения народа проецировалась на русскую действительность.

Прототипом образа Инсарова был учившийся в Московском университете болгарин Н. Катранов,

46

талантливый исследователь болгарской поэзии. Но при художественном воссоздании облика Инсарова писатель опирался не только на материал биографии Катранова. Длительное время Тургенев был в дружеских отношениях с Белинским — человеком подлинно нового типа. Знал он также некоторых сотрудников редакции «Современника».

Следует отметить, что создание образа героя-разночинца как центральной фигуры эпохи — великая историческая заслуга писателя в развитии русской литературы. Добролюбов в статье «Когда же придет настоящий день?» возвещал близость появления русского Инсарова, героя нового типа, вдохновленного идеей народного освобождения. «И недолго нам ждать его, — писал критик, — за это ручается то лихорадочное мучительное нетерпение, с которым мы ожидаем его появления в жизни. Он необходим для нас, без него наша жизнь идет как-то в незачет, и каждый день ничего не значит сам по себе, а служит только кануном другого дня. Придет ли, наконец, этот день! И во всяком случае, канун недалек от следующего за ним дня, всего-то какая-нибудь ночь разделяет их». Критик истолковал роман «Накануне» как свидетельство приближения революции, как призыв к ее свершению. Такая трактовка не совпадала с замыслами писателя, хотя реалистическое изображение революционного начала самой жизни оказалось в «Накануне» сильнее либеральных взглядов писателя. Тургенев обратился к редактору журнала «Современник» с просьбой не публиковать эту статью, и хотя Некрасов очень ценил сотрудничество Тургенева в своем журнале, но во имя сохранения революционно-демократического идейного направления он поддержал позиции Добролюбова и Чернышевского. Произошел раскол в редакции журнала «Современник». Тургенев прекратил сотрудничество в нем, стал печатать свои произведения в «Русском вестнике».

В следующем романе — «Отцы и дети» (1862) — раскрыто размежевание основных общественных сил, своеобразие конфликтов духовной жизни тревожного времени конца 50-х и начала 60-х годов. В центре произведения фигура разночинца Базарова, воплощавшего тип человека новейшего поколения.

Роман «Отцы и дети» вызвал ожесточенную полемику, прежде всего по поводу характера изображения в лице Базарова разночинно-демократической молодежи. Так, критик М. Антонович в статье «Легенда нашего времени», напечатанной в «Современнике», усматривал в романе «панегирик отцам» и «обличение детей», карикатуру, клевету на молодое поколение и т. п. Напротив, Д. Писарев, возражая в «Русском слове» на обвинения Антоновича, высоко отозвался как о Базарове, так и о романе «Отцы и дети» в целом. По его утверждению, Тургенев создал правдивый и выразительный тип, поскольку «понял его так верно, как не поймет никто из наших молодых реалистов... Базаров — представитель нашего молодого поколения».

Базарова критиковали за неуважение к авторитетам, преувеличение значения естественных наук, проявление антиэстетизма, упрощенный подход к тонким вопросам духовной жизни, резкость отрицания, за все то, что определено словом «нигилизм». В действительности эти черты, конечно, не являлись всеобщими, присущими всей демократической революционной молодежи 50—60-х годов. Но они были свойственны радикалу Писареву и близким к нему кругам молодежи. Поэтому тип Базарова совсем не карикатура на «детей». Он исторически правдив.

Многое в «новых людях» было для Тургенева неясно. По его признанию, когда писался роман «Отцы и дети», он не знал, куда эти люди пойдут дальше, как они будут действовать. Но в типе Базарова, при всех его слабостях, таилась огромная внутренняя сила, и он оказал значительное воздействие на ряд поколений. Что касается упрощенного понимания Базаровым философских вопросов, то следует иметь в виду, что в то время научное понимание материализма еще только пробивало себе дорогу в борьбе с господствовавшей духовной реакцией.

Тургенев реалистически показывает духовную несостоятельность героев-дворян через их столкновения с Базаровым, чья разночинская демократическая правда оказывается сильнее, жизненнее и нравственнее. Будучи ближе всех действующих лиц романа к жизни народа, Базаров как бы включает его горький опыт в поле зрения других персонажей, в оценку общего положения в стране, в решение главного вопроса о дальнейших путях исторического развития России, ее настоящего и будущего.

Роман Тургенева обозначил расширение социальной и художественной сферы русского реализма. Уже с 40-х годов, по словам Тургенева, действительность вступила из «литературной» эпохи в «политическую», и это решительно видоизменило тип романа. В ряду причин, определивших жанровые особенности романа Тургенева, важно иметь в виду активность его позиций в общественной, идейной борьбе его времени. А. Герцен писал, что в романе «Отцы и дети» Тургенев «вдохновляется

47

страстями, которые бурлят вокруг него; он становится человеком политики». Ради точности надо заметить, что «человеком политики» Тургенев выступал и ранее, начиная с «Рудина». Но особенно активно это проявилось начиная с романа «Отцы и дети».

Взаимоотношения героев, главные конфликтные ситуации раскрываются преимущественно под идейным, мировоззренческим углом зрения. Это нашло свое отражение в особенностях построения романов, в которых такую большую роль играют споры героев, их мучительные размышления, страстные речи и излияния. Однако Тургенев не превращал своих героев в рупоры исповедуемых им идей. Выдающееся художественное достижение Тургенева — его умение органически связать движение даже самых отвлеченных идей с жизненной психологической многомерностью характеров своих героев и в то же время выпукло выделять живую, определяющую их бытие общественную доминанту.

В огромном внимании писателя к изображению борьбы идей и представлений непосредственно сказалась общая особенность русской литературы, вызванная специфическими условиями социальной действительности.

Реформы 1861 г. не удовлетворили Тургенева, что усилило его критическое отношение к политике правящей самодержавно-крепостнической верхушки. С подобными настроениями связан роман «Дым» (1867). Автор резко критически изображает реакционеров, мечтавших о возвращении старых порядков, не щадит и крепостников, прикрывающихся модной либеральной фразой. Во многих персонажах читатели находили черты известных правительственных деятелей. В романе показана также русская политическая эмиграция, однако ее представители изображены лишь как люди, потерявшие прежние идеалы. Подлинно передовые силы в произведении не показаны. В романе сказались пессимистические настроения автора, навеявшие печальный вывод: все прошлое — «дым». Некоторые мысли самого Тургенева высказывает герой романа Литвинов, человек просвещенный, честный, но усталый и разочарованный.

Однако прогрессивные читатели сосредоточили свое внимание не на сатирических эпизодах из жизни русской эмиграции, а на яростном обличении реакционных правительственных кругов, отдавших крестьян в новое рабство кабальной зависимости от помещика и кулака.

Последние двадцать лет жизни Тургенев, сблизившись с семьей известной французской певицы Полины Виардо, провел главным образом за границей в Баден-Бадене и Париже. В первой половине 70-х годов он пишет повести «Степной король Лир», «Вешние воды», «Пунин и Бабурин», «Часы», очерк «Наши послали» и несколько рассказов, включенных в «Записки охотника». Произведения эти построены на переживании событий и впечатлений прошлого.

В Париже Тургенев близко сходится с видными деятелями русского революционного движения — С. Степняком-Кравчинским, Г. Лопатиным, П. Л. Лавровым — редактором заграничного народнического журнала «Вперед», оказывает этому журналу материальную помощь. В это время он пишет роман «Новь» (1876), посвященный русскому народническому движению 70-х годов. В новом произведении Тургенев продолжил обличительную критику крепостнической реакции. Аристократ Колломейцев, сановник Сипягин, несмотря на свое внешнее либеральничание, ненавидят народ, все прогрессивное. Сам Тургенев не скрывал, что их прототипами были крупные правительственные лица — министр государственных имуществ Валуев и государственный контролер Абаза, проводившие политику, угодную реакции. По разъяснению писателя, он хотел наложить «клеймо позора на реакционеров с медными, но невыжженными лбами».

Хотя Тургенев, придерживаясь либеральных взглядов, не принимал революционных путей свержения господствующего политического строя, но его произведения одухотворены общей идеей передовой русской литературы — идеей обновления жизни, преобразования страны на новых основах разума и справедливости. Он сочувствовал революционной молодежи, первый художественно показал ее самоотверженность, высоту ее общественных и нравственных стремлений, глубоко переживал ее победы и поражения. В романе «Новь» деятели революционного народничества представлены самой передовой общественной силой, самоотверженно борющейся за пробуждение и права народа. Автор высоко оценивает их гражданский пафос, нравственную чистоту, беспредельную преданность делу освобождения народа.