Власть несбывшегося 15 страница

– Нет уж, душа моя, все вопросы к сэру Нумминориху! – злорадно сказал я. – Пока не вернемся домой, можешь считать себя его собакой: это он тебя пригласил. А я – просто чужой дядя, сердитый возница, который пытается проложить курс через этот кисель. Так что со мной не стоит связываться.

Друппи мне не поверил, зато Нумминорих тут же проснулся, порадовал меня дежурным сообщением о «хорошем утре» и как-то уговорил Друппи вернуться на место. Удивительно, но его слова для этой псины значили куда больше, чем мои собственные!

– Хочешь получить на завтрак что-нибудь экзотическое, дружище? – осведомился я.

– Экзотическое? Конечно хочу! – обрадовался Нумминорих.

Так что мне снова пришлось притормозить и повозиться со Щелью между Мирами. Я до сих пор в восторге от такого способа экономить на питании – вот это, я понимаю, настоящие чудеса! В результате моих манипуляций мы с Нумминорихом стали счастливыми обладателями классических континентальных завтраков, а Друппи получил здоровенный кусок окорока, изумился и принялся его исследовать: до сих пор мне еще не приходилось кормить свою собаку пищей из иного Мира.

– Ого, кажется, мы уже в Гугланде! – уважительно сказал Нумминорих, расправившись с огромной порцией горячего шоколада.

– Думаю, что так, – гордо подтвердил я. – Не знаю, по каким приметам ты отличаешь леса Угуланда от лесов Гугланда, но по моим подсчетам, мы уже проехали около тысячи миль.

– Сколько?

– Сколько слышал!.. А чему ты, собственно, удивляешься, парень? Мы покинули Ехо сразу после полуночи, и я всю ночь несся как сумасшедший. А дело уже идет к полудню…

– Значит, мы уже проскочили Богни? – недоверчиво спросил Нумминорих.

– Это такой городок с деревянными мостовыми, да? Его мы проскочили часа три назад, было дело… А с какой стати они так смешно мостят дороги?

– А что им еще делать? – пожал плечами Нумминорих. – Ребята стараются все мастерить из дерева: когда тебя окружают сотни миль непроходимого леса, поневоле станешь пользоваться тем материалом, который есть под рукой… Каменные тротуары обошлись бы слишком дорого, поскольку за камнем пришлось бы ехать аж в графство Шимара. А в Богни живут отнюдь не богачи!

– Бедняги! – посочувствовал я. – А ты хорошо знаешь эти места, да?

– Какое там хорошо! Я действительно однажды был в Богни, довольно давно. Но вот дальше не забирался.

– Да? Ну, значит, тебе должно быть так же интересно, как и мне! Знаешь, Нумминорих, я хотел тебя попросить… Ты любишь читать вслух?

– Не люблю, – честно сказал он. – Но у меня большой опыт: время от времени Хенна ловит меня за шиворот, усаживает в гостиной и заставляет читать сказки нашим детям…

– Значит, тебе придется меня усыновить. У меня с собой как раз имеется сборник сказок. Шеф решил, что однообразие гугландских пейзажей не пойдет нам на пользу, и позаботился о том, чтобы у нас с тобой был хоть какой-то культурный досуг… – я достал из кармана самопишущие таблички с писаниной коменданта Нунды. – К сожалению, Джуффину кажется, что мы должны ознакомиться не с древними манускриптами, оставшимися в наследство от какого-нибудь Короля Мёнина, а всего лишь с отчетами сэра Капука Андагумы. Почитай мне, ладно?

– Ладно, – вздохнул Нумминорих. – Надеюсь, что в отличие от моего Фило ты не будешь восторженно взвизгивать после каждого слова…

– После каждого точно не буду! – пообещал я. – Разве что изредка…

– Изредка можно, – великодушно согласился он.

Впрочем, ни единого повода для восторженно визга я так и не нашел: отчеты коменданта Нунды оказались не столь захватывающей литературой, как я это себе представлял. Так что я начал потихоньку клевать носом. В интерпретации сэраКапука Андагумы тридцать восемь побегов заключенных из каторжной тюрьмы выглядели банальнейшими фактами. Скучнее этого были только отчеты о смертях… Мелифаро был совершенно прав: отчеты коменданта Нунды производили впечатление совершенно достоверных. В какой-то момент меня даже одолели сомнения: а не зря ли мы вообще затеяли эту грешную инспекцию?

В общем, я так и не извлек никакой пользы из этого изобилия информации, скорее уж наоборот. Наверное, я просто устал. Можно было влить в себя очередную порцию бальзама Кахара, но мне не хотелось ставить столь жестокие эксперименты над своим организмом – и все это только для того, чтобы приехать в Нунду на несколько часов раньше.

Я все взвесил и решил, что вполне могу позволить себе роскошь немного поспать.

– Я собираюсь ненадолго покинуть этот чудесный Мир, – сообщил я Нумминориху.

– Ты хочешь уйти на Темную Сторону? – восхитился он. – Прямо сейчас? А зачем?

– Да ну тебя к Магистрам! Я просто собираюсь поменяться с тобой местами и посмотреть парочку снов, вот и все. А ты пока поработай возницей.

– С удовольствием. По крайней мере, это приятнее, чем читать вслух… Но я езжу гораздо медленнее, чем ты, – честно предупредил он.

– Все люди ездят гораздо медленнее, чем я. А ведь все так просто: в свое время сэр Шурф сказал мне, что любой амобилер способен ехать с той скоростью, о которой втайне мечтает возница. Я ему поверил, и результат налицо! А потом этот принцип проверила леди Меламори. Через несколько дней она носилась по Ехо так, что булыжники из-под колес летели. Но других таких безумцев больше не нашлось, к сожалению… А ведь ты не был с ней знаком, правда?

– Не был, – вздохнул Нумминорих. – И судя по всему, что мне довелось о ней услышать, я много потерял.

– Да, немало! – печально усмехнулся я.

Опасная волна неуместных сентиментальных воспоминаний собралась было накрыть меня с головой, но я вовремя увернулся: только воспоминаний мне сейчас не хватало!

Я перебрался на заднее сиденье, укутался в теплое одеяло, опустил руку на мохнатый загривок Друппи, закрыл глаза и сам не заметил, как задремал.

Когда я проснулся, уже сгущались сумерки. Впрочем, в конце зимы вечер наступает очень рано. Несколько секунд я ошалело хлопал глазами, пытаясь понять, что именно не так, а потом понял и восхищенно покачал головой: амобилер несся по узкой лесной дороге на такой хорошей скорости, словно за рычагом по-прежнему сидел я сам.

– У тебя получилось, парень! – заорал я. – Грешные Магистры, кто бы мог подумать! Тебе кто-нибудь говорил, что ты гений?

– Ты первый, – смущенно улыбнулся Нумминорих. – Зато ты делаешь это довольно часто. Но у меня не сразу получилось. Первые два часа мне что-то мешало разогнаться. Страшно было, что ли…

– Всего два часа? – рассмеялся я. – Ну ты даешь! Вот здорово! Наконец-то! Надеюсь, что нам достанутся соседние комнаты в Приюте Безумных, душа моя… Слушай, а ведь тебе это пригодится как никому: ты живешь очень далеко от Управления, а теперь будешь добираться домой всего за четверть часа!

– У меня правда получается? – уточнил Нумминорих. – Я все не мог понять: то ли я действительно еду так же быстро, как ты, то ли мне только кажется…

– Можешь себе представить, ты действительно едешь почти так же быстро, как я. Медленнее, чем я обычно ношусь по загородным дорогам, но через несколько дней ты меня еще перегонишь! – заверил его я.

Нумминорих восхищенно покачал головой. Уж кто-кто, а я мог его понять: я еще очень хорошо помнил свои первые головокружительные победы над средствами передвижения и собственный телячий восторг по этому поводу.

В результате поездка стала для меня в высшей степени приятным отдыхом: я мог со спокойной совестью валяться на заднем сиденье и методично извлекать странные произведения кулинарного искусства из Щели между Мирами. В последнее время мне все чаще приходится удивляться, разглядывая свой очередной трофей: время от времени мне удается нечаянно извлекать из небытия не только ностальгические сувениры с «исторической родины», но и какие-то совершенно невероятные вещи, чье происхождение представляется мне полной загадкой. Иногда они оказываются вполне съедобными, но иногда их даже нюхать не следует!

На закате я все-таки взял рычаг в свои руки: понял, что смертельно устал отдыхать. А еще через два часа нам открылась удивительная панорама.

Пустынное побережье Гугландского Залива показалось бы мне невероятным зрелищем даже во сне. А уж наяву я и вовсе поверить не мог в существование такой неземной красоты. Песчаные дюны мерцали в темноте призрачным голубым светом; в безлунную ночь это выглядело особенно эффектно. Ни деревьев, ни тем более каких-нибудь строений тут не было – только плавные очертания низких холмов да прихотливые письмена ветра, исчертившего сыпучую, податливую твердь волнистыми линиями и концентрическими кругами. Вдалеке шумно дышала бархатная, густая чернота воды. То есть разумом я понимал, что это именно вода, но мои сердца панически колотились о ребра, словно бы вознамерившись выломать хрупкую эту ограду и убежать прочь. Им сдуру показалось, что мы нечаянно забрели туда, где кончается этот прекрасный Мир и, увы, больше ничего не начинается…

Даже Друппи окончательно притих и безуспешно попытался целиком спрятаться под задним сиденьем.

– Я много слышал о светящихся песках Гугландского Залива, и все равно… Знаешь, Макс, у меня такое ощущение, что ты завез меня в какой-нибудь другой Мир, – вздохнул Нумминорих.

– У меня самого такое ощущение, – признался я. – Тем не менее сверимся с картой… Нет, кажется, это все-таки просто побережье Гугландского Залива!

– Хотелось бы, чтобы твой голос звучал более уверенно, – мой спутник зябко ежился, озираясь по сторонам. – Ну да ладно. Будем считать, что это действительно побережье Гугландского Залива и ничего больше…

Примерно через час мы кое-как привыкли к новому облику реальности. Немного успокоившись, Нумминорих завернулся в одеяло и уснул так крепко, словно его выключили из розетки. Ничего удивительного, у парня выдался тот еще денек. Одно только укрощение амобилера чего стоило!

Он спал, а я знай себе ехал вперед. Лучшего способа с пользой провести время, чем ночные гонки с препятствиями, мне, пожалуй, не выдумать.

Утро нового дня застало на моем месте совсем другого человека. Он был мне чрезвычайно симпатичен – хотя бы потому, что не слишком напоминал поднадоевший мне вариант сэра Макса из Ехо, чью ошалевшую от собственного могущества рожу я в последнее время все чаще обнаруживал в собственном зеркале. Несколько часов лихой езды среди сияющих дюн наперегонки с ледяным морским ветром пошли мне на пользу. Кажется, теперь я понял, что чувствует заколоченный дом после того, как новый владелец открывает все окна, чтобы как следует проветрить помещение…

– О, да мы уже в Пустых Землях! – восхитился Нумминорих.

У этого потрясающего парня имеется совершенно особенный талант просыпаться в хорошем настроении – можно только позавидовать!

– А как ты определяешь, где мы? – спросил я.

– Ну, во-первых, мы уже едем не на север, а на юг, а это значит, что мы обогнули залив. А во-вторых – видишь эти кривые деревца справа от дороги? Это знаменитые Голые деревья Пустых Земель. Вообще-то, у них есть и другое название – кукирайта, но все зовут их «голыми», и это правильно: у этих деревьев никогда не появляются листья. Правда, иногда они приносят плоды – раз в дюжину лет или еще реже… Кукирайта растет только в Пустых Землях, ни в Гугланде, ни в графстве Вук их нет, даже на самой границе, так что ошибиться невозможно.

– Какой ты умный, с ума сойти можно! – одобрительно хмыкнул я. – Все-таки образование – великая вещь!

Потом я забрался на заднее сиденье и благополучно проспал до самого Авалати. Я бы и дальше спал, но Нумминориху почему-то показалось, что я буду в отчаянии, если упущу счастливую возможность осмотреть этот очаровательный сонный городок, безнадежно утонувший в клубах густого тумана.

Несмотря на то что мы попали туда сразу после полудня, улицы Авалати были такими же пустынными, как улицы Ехо во время недавней эпидемии. Только у входа в безымянный трактир на центральной улице переминалась с ноги на ногу теплая компания седобородых старцев в коротких, до колена, клетчатых лоохи и просторных штанах. Кажется, эти почтенные господа спали стоя. Во всяком случае они не обратили никакого внимания ни на наш амобилер, ни на звонкий лай Друппи, искренне восхищенного тем фактом, что кроме нас с Нумминорихом в Мире по-прежнему существуют какие-то другие люди…

Через полчаса после того как мы выехали за пределы Авалати, нам пришлось сделать остановку и пересесть на мое любимое чудовище, оснащенное танковыми гусеницами: раскисшая от зимней сырости дорога стала совершенно непроезжей. Наш усталый товарищ по путешествию удалился на отдых в мою загребущую пригоршню.

– Научишь? – завистливо спросил Нумминорих, ставший свидетелем моего скромного чудотворства.

– Запросто!

Я вернул амобилер на место и снова сделал неуловимое, совершенно особенное движение кистью левой руки, которое позволяет уменьшить до микроскопических размеров все, что по какой-то причине необходимо уменьшить. Я проделывал его снова и снова, пока Нумминорих не почувствовал, что вполне способен повторить этот подвиг.

Поначалу у него ничего не выходило, но примерно час спустя наш амобилер все-таки оказался в пригоршне самого Нумминориха, взмокшего от напряжения, но неописуемо гордого и счастливого. Парень вполне мог задирать нос: он научился этому загадочному фокусу куда быстрее, чем я. В свое время героический сэр Шурф Лонли-Локли мучился со мною гораздо дольше. Труднее всего мне было поверить, что с того дня, когда этот величайший педагог всех времен предпринял первую попытку посвятить меня в основы «бытовой магии», прошло чуть больше четырех лет – всего-то!

– Ну что, поехали? – весело предложил я.

– А амобилер? – растерялся Нумминорих.

– Пусть остается у тебя. Если уж получилось его спрятать, значит, сможешь и удержать. Что может быть лучше хорошей практики!

– А если он вывалится? – осторожно спросил Нумминорих.

– Небось не вывалится, – отмахнулся я.

Честно говоря, я был совершенно счастлив: сэр Нумминорих оказался таким талантливым парнем, что мне удавалось постепенно перекладывать на него собственные обязанности, одну за другой.

Остаток пути Нумминорих пребывал в самом задумчивом настроении: он неподвижно сидел рядом со мной, изумленно уставившись на свою левую руку. Я уже в который раз поймал себя на мысли, что мне знакомы его переживания: в свое время я тоже нервно поглаживал собственную непостижимую конечность, словно бы пытался уговорить ее вести себя хорошо и не ронять на землю огромный, тяжелый предмет, каким-то чудом притаившийся между пальцами…

Под конец дорога стала такой топкой, что даже танковые гусеницы начали увязать в ненадежном густом коктейле, смешанном из приблизительно равных частей земли и воды. Я воспользовался случаем, чтобы извлечь из пыльных сундуков пассивной лексики несколько особо замысловатых ругательств – просто для поднятия жизненного тонуса! Нумминорих даже не стал спрашивать меня о значении этих загадочных словечек. Думаю, он просто наслаждался их звучанием.

Мой обширный словарный запас был на грани полногоистощения, когда на сумрачном горизонте обозначились четкие контуры непривлекательного, но величественного сооружения. Башни крепостной стены вокруг каторжной тюрьмы Нунда были словно специально созданы для того, чтобы вызывать приступы тяжелой депрессии у новых жильцов этого приюта беспокойных сердец. Если бы мне сказали, что за этими стенами мне придется провести несколько лет своей единственной и неповторимой жизни, я бы, пожалуй, забился в какой-нибудь укромный угол, чтобы хорошенько поплакать…

– Приехали! – вздохнул Нумминорих. – Надо же! Вообще-то считается, что в Нунду можно добраться за полдюжины дней – да и то по короткой дороге и если очень припечет. Но до сих пор даже этот срок казался мне фантастическим… Лихо ты все-таки ездишь, сэр Макс!

– Не я, а мы. Ты провел за рычагом почти половину дороги, забыл?

– Я еще не успел привыкнуть к мысли, что научился, – улыбнулся Нумминорих.

У него было такое счастливое лицо, что даже угрюмые приземистые башни на горизонте начали казаться мне вполне симпатичным дополнением к пейзажу.

Наш приезд действительно оказался полнейшим сюрпризом для служащих Нунды. Дежурный Мастер Охраняющий Врата хватал ртом воздух, как насильственно извлеченная из воды рыбина.

– Канцелярия Скорой Расправы известила нас о вашем приезде только позавчера… – промямлил он вместо приветствия.

– Совершенно верно, – подтвердил я. – Мы покинули Ехо в тот же день, сразу после полуночи… Вы мне вот что скажите: у вас принято предлагать усталым путникам принять ванну или нам следует прополоскать свои запылившиеся тела в ближайшем болоте? И еще мне ужасно интересно, в котором часу у вас принято ужинать?

– Сейчас я вызову кого-нибудь из служащих, вас проводят в покои для гостей, – пообещал стражник. Он нерешительно помялся и осторожно уточнил: – Сэр, вы хотите сказать, что уехали из столицы позавчера вечером?

– Не вечером, а ночью. – Я не удержался и совершенно серьезно добавил: – Да, я понимаю, что мы задержались. Ваш начальник наверняка уже начал беспокоиться. Но нас почему-то понесло в объезд: два столичных идиота решили устроить себе бесплатную экскурсию по Гугланду. Долгонько добирались, конечно, – ну да когда нам, горожанам, еще доведется лесным воздухом подышать!..

От такого наглого хвастовства несчастный страж ворот окончательно сник, зато Нумминорих тихонько рассмеялся.

– Хороший день, господа, – вежливо сказал невысокий молодой человек в зимнем лоохи невнятного буро-коричневого цвета.

Он, как я понимаю, и был тем специальным полезным парнем, который должен был заняться нашим обустройством.

– Ничего себе денек, – дружелюбно согласился я.

Нумминорих поспешно придал своему лицу серьезное выражение и вежливо поздоровался. Вот и правильно: должен же хоть кто-то из нас вести себя по-человечески!

– Меня зовут Мени Халлус, я личный помощник сэра Андагумы, – сообщил наш потенциальный опекун. – Вы, наверное, и сами понимаете, что ваш приезд является для нас сюрпризом, поскольку до сих пор путешествие из столицы в Нунду отнимало у ваших коллег гораздо больше времени. Так что мы ждали вас дней через пять-шесть… Тем не менее мы постараемся сделать все возможное, чтобы вы могли хорошо отдохнуть после дороги.

– Вот и славно, – откликнулся я. – Откровенно говоря, я совершенно уверен, что мы приехали сюда исключительно для того, чтобы хорошо отдохнуть. Во всяком случае ни на что иное я в настоящий момент не способен… А ты, сэр Нумминорих?

– Ну, на что-то я все-таки способен, пожалуй… – с некоторым сомнением сказал он.

– Где мы можем оставить амобилер? – спросил я.

– Лучше всего, если вы поставите его сразу за воротами: для прогулок по внутренней территории Нунды он вам не понадобится, у нас все близко. Иногда мне кажется, что слишком близко! – невесело усмехнулся Мени Халлус.

Он наконец опустил глаза и с любопытством уставился на танковые гусеницы нашего транспортного средства.

– Новейшая конструкция, специально для деловых поездок по Гугланду, – объяснил я. – Чего только люди не придумают, правда?

– Да уж… – озадаченно протянул он.

Тяжелые ворота наконец-то распахнулись, и мы въехали во двор каторжной тюрьмы.

– Ваши комнаты будут готовы через полчаса. А уже через час, я надеюсь, мы сможем пригласить вас на торжественный ужин, – сообщил помощник коменданта.

– Я тоже на это надеюсь, – зевнул я. – Но торжественный – это не обязательно. Обычный человеческий ужин, в ходе которого мы будем тщательно пережевывать продукты питания, – этого вполне достаточно. Надеюсь, мне удастся не заснуть раньше, чем он начнется…

Нумминорих косился на меня с понятным удивлением: ядолжен был по потолку бегать от избытка энергии, благо полдня дрых на заднем сиденье амобилера. Но я демонстративно зевал, да так, что стены дрожали. Мне хотелось, чтобы комендант Нунды был совершенно уверен: уж сегодня-то ночью господа Тайные сыщики будут дрыхнуть без задних ног.

Хвала Магистрам, Нумминорих не стал высказывать свое удивление вслух. Вместо этого он принялся теребить Друппи. Вот уж кто действительно спал непробудным сном!

Наконец пес согласился открыть один глаз, увидел господина Мени Халлуса, ужасно обрадовался новому знакомству и приветливо гавкнул. Помощник коменданта покосился на него с откровенным ужасом, но быстро взял себя в руки и придал лицу вполне бесстрастное выражение.

– Хорошая собака, – вежливо сказал он. – Сэр Капук Андагума просил передать, что будет счастлив, если вы согласитесь выпить что-нибудь в его обществе, пока ваши комнаты приводят в порядок.

– Согласимся, куда мы денемся! – рассмеялся я. – Не топтаться же во дворе… Надеюсь, что в наших стаканах будет не слишком много яда и дело не кончится расстройством желудка.

Бедняга Мени Халлус одарил меня изумленным взглядом. Его можно понять: я бы и сам оторопел, если бы королевские посланцы вдруг стали так глупо шутить в моем присутствии.

Наконец он выдавил из себя вежливую улыбку, развернулся и зашагал через мощеный двор по направлению к самому монументальному из доброй дюжины приземистых зданий.

«Что-то ты сегодня разошелся, Макс!» – Нумминорих не преминул возможностью воспользоваться Безмолвной речью.

«Ага. Дальше будет еще хуже, приготовься. Мне, видишь ли, очень хочется, чтобы нас как можно дольше считали идиотами. Наглыми столичными идиотами. Пусть делают дикие глаза и шепчутся за спиной, лишь бы как можно дольше не принимали нас всерьез!»

«Надо было сразу мне сказать, я бы тоже побузил!» – огорчился Нумминорих.

«Побузишь еще, – утешил его я. – Нас ждет веселенькая вечеринка в обществе господина коменданта – вот там и оторвемся как следует!»

«А ты не зря стараешься? – спросил он. – Навернякау здешнего коменданта куча знакомых в столице и он потрудился послать им зов и получить о нас подробную информацию».

«Скорее уж подробное изложение городских сплетен, да и то только обо мне: ты-то у нас новенький… Подумаешь, тоже мне трагедия! Во-первых, ни один человек в здравом уме не станет серьезно относиться ко всему вздору, который обо мне рассказывают. А во-вторых… Насколько мне известно, по Ехо никогда не ходили сплетни о моем могучем интеллекте. Только о ядовитой слюне, Смертных шарах, царской короне, гонкам на амобилерах и прочих вредных привычках. А уж легенда о моей жизни в Пустых Землях и вовсе не оставляет возможности предположить, будто я хоть что-то соображаю… Одним словом, господин комендант вполне может думать, что ему крупно повезло: вместо настоящих проверяющих к нему прислали недавно отмытого дикаря и вечного студента».

«Вообще-то ты прав, – обрадовался Нумминорих. – А сонным ты тоже нарочно прикинулся?»

«Совершенно верно. Имей в виду: я еще и за ужином засну, упав мордой в салат. И тебе советую вовсю клевать носом. Пусть наши гостеприимные хозяева думают, что мы совершенно вымотались и уже ни на что не годимся: у меня большие творческие планы на эту ночь!»

За разговорами мы вошли в просторный холл угрюмого четырехэтажного дома, преодолели несколько дюжин ступенек и переступили порог кабинета коменданта Нунды.

Сэр Капук Андагума вежливо поднялся нам навстречу. Высокий седой человек с некрасивым, но породистым лицом, он показался мне образцом элегантности – возможно, просто потому, что в отличие от своих подчиненных, облаченных в бурую униформу, одевался в строгом соответствии со столичной модой. Я заметил, что комендант уже успел разжиться зимним лоохи из тонкой, но очень теплой туланской шерсти. А ведь они появились в модных лавках Старого Города только прошлой зимой и стоили страшных, нечеловеческих денег. Уж на что я сам мот, транжир и вообще великий герой, но даже мне цена на туланские лоохи показалась чрезмерной…

– Сэр Макс и сэр Нумминорих Кута? Меня предупредили о вашем приезде, но, сами понимаете, я не рассчитывал увидеть вас уже сегодня, – приветливо говорил комендант. – Вы удивительно быстро добрались в Гугланд. Насколько я знаю, даже в Эпоху Орденов не случалось ничего подобного… Единственное, о чем я сожалею, – мы не успели как следует подготовиться к вашему приезду. Тем не менее я бесконечно счастлив приветствовать вас, господа. Это – не пустые слова, не обязательная формула гостеприимства. Вы представить себе не можете, как мы здесь радуемся всякому новому человеческому лицу!

В тоне коменданта звучала непринужденная вежливость опытного дипломата. Можно было подумать, что он всю жизнь подвизался при Королевском дворе, а не командовал толпой каторжников и горсткой государственных служащих, сидя чуть ли не по горло в болоте! Даже Друппи сразу понял, что ему в кои-то веки приходится иметь дело с важной персоной, поэтому он не полез к нашему новому знакомому обниматься и обнюхиваться, а смирно присел в углу.

Мне и самому, признаться, захотелось не ударить в грязь лицом, стать на время таким же обаятельным, светским господином, раскланяться, расшаркаться, наговорить ничего не значащих любезностей и приступить к обстоятельной дискуссии о погоде. Но я решил не поддаваться искушению: специально заготовленный для нашей встречи образ великовозрастного столичного балбеса по-прежнему казался мне чрезвычайно полезной личиной. Поэтому я лучезарно улыбнулся коменданту:

– Вообще-то приветствовать нас – удовольствие весьма и весьма сомнительное! Считается, знаете ли, что мы будем целыми днями бродить по вашим владениям. Бродить и вынюхивать, выспрашивать, высматривать – представляете? На вашем месте я бы непременно попытался нас отравить.

С этими словами я прошествовал к окну, уселся на подоконник и отчаянно зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот рукой. Нумминорих придал своей обаятельной роже максимально наглое выражение и тоже взгромоздился на подоконник, благо в кабинете коменданта было два окна и, соответственно, два подоконника.

Сэр Капук Андагума, надо отдать ему должное, и бровью не повел. Можно было подумать, что за годы своей жизни в Гугланде он успел смириться с мыслью, что из столицы до его владений добираются только законченные хамы и, если очень повезет, просто легкомысленные дураки. Он невозмутимо развернул свое кресло таким образом, чтобы не сидеть к нам спиной, и принялся наглядно демонстрировать свое гостеприимство.

– Вы удивительно быстро добрались сюда из Ехо, господа. Жаль, что вы не послали мне зов за пару часов до приезда: в этом случае вы смогли бы принять ванну и переодеться, не изнуряя себя томительным ожиданием.

– Да уж, этот поступок, пожалуй, не свидетельствует о нашей сообразительности! – согласился я. – Что ж, значит, немного поизнуряем себя, так нам и надо! Скажите только: а у вас принято совмещать это самое томительное ожидание с приемом внутрь разнообразных напитков?

– Разумеется.

В кабинете тут же появилась какая-то шустрая леди неопределенной наружности и засуетилась возле стола. Через несколько секунд на столе стояло такое количество подносов, словно у этой непостижимой дамы была как минимум дюжина рук. Она отошла на несколько шагов, критически оглядела новорожденный натюрморт, удовлетворенно кивнула и исчезла за дверью.

– Сэр Макс, сэр Кута, прошу вас.

Сэр Капук Андагума не поленился привстать, чтобы пригласить нас подвинуться поближе. Мы спрыгнули с подоконников и наконец устроились в креслах.

– Наше начальство полагает, будто мы можем выяснить, что за фигня творится с вашими подопечными, сэр Андагума, – дружески сообщил я коменданту, придвигая к себе кружку с камрой. Сделал глоток и скорчил недовольную рожу.

Надо сказать, у меня получилось довольно неискренне: напиток был вполне хорош. Немного хуже, чем в «Обжоре Бунбе», но значительно лучше, чем сомнительная субстанция, приготовленная по так называемому классическому дворцовому рецепту, которой вынуждено ежедневно давиться наше многострадальное Величество в своем замке Рулх. Как я понимаю, династии Гуригов с самого начала катастрофически не повезло с поваром, а со временем это успело стать традицией…

– Вам не понравилось? – огорчился комендант.

– Да нет, ничего. Жить можно, – снисходительно отмахнулся я. – Магистры с ней, с вашей камрой! Вы мне лучше вот что скажите: вы-то сами догадываетесь, почему ваши заключенные внезапно стали такими шустрыми и повадились шастать по болотам вместо того, чтобы спокойно ждать конца своего срока? У вас же здесь нет осужденных пожизненно. И вообще в Нунду попадают сравнительно ненадолго: на дюжину лет, не больше. Я не ошибаюсь?

– Вы не ошибаетесь, – подтвердил комендант.

– Может быть, вы стали их плохо кормить? – насмешливо предположил я. – Или в камерах завелись привидения? Честно говоря, я буду рад любой версии, которая покажется моему начальству мало-мальски логичной. Меньше всего на свете мне сейчас хочется сидеть в ваших болотах до Последнего Дня года!

– Вас можно понять, – согласился комендант.

Ни одна черточка не дрогнула в его лице, но мое чуткое сердце сладко замерло: я понял, что сэра Андагуму охватило неописуемое облегчение. Выходит, я был достаточно убедителен, разыгрывая роль одуревшего от собственной важности столичного начальника, которому необходимость инспектировать какую-то провинциальную каторжную тюрьму казалась не только противной работой вроде мытья посуды, но и почти смертельным оскорблением…

Я постарался продолжать в том же духе, дабы не испортить впечатление. Нумминорих косился на меня с искренним восхищением, время от времени переходящим в легкий испуг: а ну как это и есть мое истинное лицо?! Сам-то он все больше помалкивал и правильно делал: ему вряд ли удалось бы мало-мальски правдоподобно корчить из себя самодовольного идиота, явно не его амплуа!