ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ Ф. ДЕ СОССЮРА
§ 1. ЖИЗНЕННЫЙ И ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ
Один из выдающихся лингвистов XX в., швейцарский языковед Фердинанд де Соссюр (1857—1913) родился в Женеве, в семье ученых. С детства проявилась его способность к языкам: он знал греческий и латинский языки. В 1875 г. де Соссюр начал заниматься в Женевском университете, а в 1876 г. переехал в Лейпциг, где сравнительное языкознание преподавали такие крупнейшие лингвисты того времени, как , Г. Курциус и А. Лескин. В Лейпциге он пробыл два года, интересуясь преимущественно сравнительным изучением языков. Результатом его занятий в этой области стало исследование «О первоначальной системе гласных в индоевропейских языках» (1879); в этой работе характерное для младограмматиков описание отдельных фактов языка заменено jj£-_ _лостным описанием системы. Младограмматики холодно встретили труд де Соссюра. Высокую оценку исследованию молодого ученого дал Н. В. Крушевский, который полученные де Соссюром данные пытался применить к анализу старославянского языка. (Творческие устремления И.ЧА. Бодуэна де Куртенэ, Крушевского и де Соссюра в этот период во многом совпадали; недаром де Соссюр говорил впоследствии,-что эти два русских ученых ближе всех подошли к теоретическому рассмотрению языка.) Вопросам сравнительного языкознания посвящена и докторская диссертация де Соссюра «Родительный абсолютный в санскрите» (1880).
С 1880 г. де Соссюр живет в Париже и принимает активное участие в работе Парижского лингвистического общества (с 1882 г.— заместитель секретаря общества). С 1884 г. он приступает к чтению лекций в Высшей практической школе, и с этого времени его научная деятельности ограничивается преподаванием. Однако как иностранец де Соссюр не имел права возглавлять кафедру ни в одном из высших учебных заведений Франции. В 1891 г. он возвращается на родину. В Женевском университете он становится сначала экстраординарным профессором сравнительно-исторической грамматики индоевропейских языков, затем ординарным профессором санскрита и индоевропейских языков, а с 1907 г. руководит кафедрой общей лингвистики.
За"время преподавательской деятельности де Соссюр не опубликовал ни одной общетеоретической работы, хотя продолжал заниматься теорией языка и логической классификацией языков. Его глубокие размышления над проблемами сущности языка нашли отражение в курсе общей лингвистики. Прочитанные де Соссюром в 190G—1912 гг.
три курса по общему языкознанию легли в основу «Курса общей лингвистики» (1916), изданного посмертно; книга представляет собой записи его лекций Ш. Балли и А. Сеше1. «Курс общей лингвистики» получил мировую известность, был переведен на многие языки и оказал большое влияние на становление разнообразных направлений лингвистики XX столетия.
§2. ИСТОКИ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ
В основе лингвистической концепции Ф. де Соссюра лежит кри-_ тика взглядов младограмматиков,, стремление глубже осмыслить структуру языка и сущность его основных единиц, использование данных других наук для познания природы языка. Вместе с тем де Соссюр творчески воспринял достижения современного ему языкознания.
В решении основных проблем языкознания, о природе, сущности и специфике языка, на де Соссюра большое влияние оказали идеи
| французских социологов-позитивистов О. Конта, Э. Дюркгейма и
!Г. Тарда (см. гл. 12, §3).
* В «Курсе позитивной философии» (1830—1842) Конт впервые вводит термин «социология». По Конту, описывать изучаемые явления надо без проникновения в их сущность, лишь устанавливать наименьшее число внешних связей между ними. Эти связи определяются на основе сходства явлений и их последовательного расположения по отношению друг к другу. Социологию Конт подразделяет на социальную статику, которая должна описывать состояние общества, и социальную динамику, исследующую воздействие моральных стимулов на преобразование мира.
Проблема сущности социальных явлений подробно разбирается в работе Дюркгейма «Метод социологии» (1899); он пишет, что общество — это «своеобразное психическое существо, ассоциация многих сознаний». Отрицая существование объективного мира, Дюркгейм считал, что объективно, вне человека, существует только так называемый «социальный факт», «коллективное сознание», т. е. верования, обычаи, образ мыслей, действия, язык и т. д. Дюркгейм выводит «закон принуждения», согласно которому всякий социальный факт является принудительным: заставляя человека подчиниться, он в то же время предписывает человеку определенное поведение.
Эти идеалистические положения учения Дюркгейма оказали влияние на лингвистические взгляды де Соссюра. Как Дюркгейм считает, что общество — это механическая ассоциация многих сознаний, так и де Соссюр полагает, что^шк^— это «грамматическая система, потенциально существующая в каждом мозгу или, лучше сказать, в мозгах целой совокупности индивидов, ибо язык не существует полностью ни в одном из них, он существует в полной мере лишь в массе»2. Дейст-
1 В 1957 г. швейцарский ученый Р. Годель опубликовал книгу «Рукописные
источники «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра», в которой ставит под сомне
ние подлинность отдельных положений де Соссюра в таком виде, в какбм они были
обнародованы Балли и Сеше. В настоящее время предпринята сводная публикация
текста книги в сопоставлении со всеми рукописными материалами.
2 Цит. по кн.: С о с с ю р Ф. д е. Курс общей лингвистики. М., 1933.
вне дюркгеймовского закона принуждения также отмечается де Соссю-ром при анализе мотивированности лингвистического знака. Подчеркивая обусловленность"языка, он'считает, что «если по отношению к изображаемой им идее означающее представляется свободно выбранным, то, наоборот, по отношению к языковому коллективу, который им пользуется, оно не свободно, оно навязано. <...> Языку как бы говорят: «Выбирай!», но прибавляют: «Ты выберешь вот этот знак, а не ■ другой». Де Соссюр рассматривает язык как такой социальный факт, который существует вне человека и «навязывается» ему как члену {данного коллектива.
I Влияние Дюркгейма сказалось также и на учении де Соссюра об
объекте и точке зрения в науке и языке. Дюркгейм утверждал, что мы
НоТГу^1Гг1]р^дотавлёниТо'"'^альном мире лишь на основе субъектив
ных восприятий. Де Соссюр, развивая эту мысль применительно к
языкознанию, пишет: «Объект вовсе не предопределяет точки зрения;
напротив, можно сказать, что точка зрения создает самый объект».
По его мнению, только «поверхностный наблюдатель» может допускать
реальность существования языка. Слова существуют лишь в той мере,
в какой они воспринимаются говорящим. Нпугпму w сщ факт суще
ствования языка создает объект и^следов^нид^]1аша точказрения на
язык. " ~ ~ ———
Другой философ-социолог, Тард, в своей работе «Социальная до-jrHjja» (1895) объявил основой социальной жизни закон подражания. Соотношение общества и индивида — такова основная проблема сочинения Тарда, для решения которой он привлекает и факты языка как социального явления. По Тарду, в обществе нет ничего, чего бы не было в индивиде. Но меньшинству людей отводится роль изобретателей, а уделом большинства остается подражание. Это положение Тарда сказалось в решении де Соссюром проблемы языка и речи: «Разделяя язык и речь, мы тем самым отделяем: 1) социальное от индивидуального; 2) существенное от побочного и более или менее случайного». Однако де Соссюр не показал диалектики взаимоотношений между языком и речью.
Де Соссюр был знаком и с трудами по политической экономии*. Ссылаясь на эти работы [в основном А. Смита и Д. Рикардо, которые говорят о двух типах стоимости (ценности) — потребительской и меновой], он утверждает, что для установления значимости (ценности) лингвистического знака необходимо: «1) наличие какой-то непохожей вещи, которую можно обменивать на то, ценность чего подлежит определению, и 2) наличие каких-то схожих вещей, которые можно сравнивать с тем, о ценности чего идет речь». На формирование теоретических взглядов де Соссюра оказала влияние также его критика положений сравнительно-исторического языкознания. Прежняя лингвистика, по мнению де Соссюра, слишком большое место уделяла истории и потому была односторонней: она изучала не систему языка, а отдельные языковые факты («сравнение — не
1 См.: С л юса рев а Н. А. Главное в лингвистической концепции Ф. де Соссюра.— «Иностранные языки в школе». 1968, № 4.
более как средство воссоздания прошлого <...>; состояния привходят в это изучение лишь отрывочно и весьма несовершенным образом. Такова наука, основанная Боппом; поэтому-то понимание его языка половинчато и шатко». Хотя сравнительно-историческое языкознание 80-х годов XIX в. и достигло значительных успехов, но не все ученые полиостью соглашались с учением младограмматиков. Американский языковед У. Уитней, русские" лингвисты И. А. Бодуэн де Куртенэ и Н. В. Крушевский и др. пытались ставить и решать крупные теоретические проблемы. -*
В книге Уитнея «Жизнь и развитие языка» (1875) де Соссюр мог познакомиться с такими проблемами общего языкознания, как взаимоотношения языка и мышления, отношения индивидуального и социального явлений и т. п. Уитней определяет язык как совокупность зна-\ ков, употребляющихся для выражения мыслей. Он отмечает две особенности знаков человеческого языка: их произвольность и условность. / Произвольность знака заключается в отсутствии связи между словом/ и выражаемой им идеей, а условность — в использовании его тем об-щесгвом, к которому принадлежит говорящий. Считая язык комплексом соотносительных и взаимопомогающих частей, Уитней приближался к признанию системного характера языка.Он пытался также уяснить структуру языковых единиц, взаимоотношения их компонентов. Сравнение лингвистических взглядов Уитнея и де Соссюра показывает несомненное влияние американского языковеда, но де Соссюр не повторяет, а переосмысляет положения Уитнея1.
Де Соссюр высоко ценил и работы русских языковедов Бодуэна де Куртенэ и Крушевского. Некоторые их положения также нашли отражение в работах де Соссюра; «очень многое, высказанное Соссюром в его глубоко продуманном и изящном изложении, ставшем всеобщим достоянием и вызвавшем всеобщий восторг в 1916 г.,— писал Л. В. Щерба,— нам было давно известно из писаний Бодуэна»2.
В чем же совпадали теоретические взгляды де Соссюра, Бодуэна де Куртенэ и Крушевского и чем различались? Бодуэн де Куртенэ выдвинул свое понимание системы языка как совокупности, части которой связаны между собой отношениями значения, формы, звучания и т.д. Он говорил, что звуки разных языков имеют различное значение, сообразно с отношениями к другим звукам. В системе языка, основанной на отношениях, Бодуэн де Куртенэ выделяет уровни — фонетический, морфологический, семантический. Он постоянно указывает на историческую изменчивость понятия системы. Так же понимает язык и де Соссюр («дзык„есть система, все элементы которой образуют целое»). Правда, он основывает свое понимание системы на противопоставлении как «частном случае отношений».
В «Курсе общей лингвистики» де Соссюра подробно разбирается такое противопоставление, как язык — речь, связанное с соотноше-
1 См.: Слюсарева Н. А. Некоторые полузабытые страницы из истории
языкознания (Ф. де Соссюр и У. Уитней).— В кн.: Общее и романское языкознание
М., 1972.
2 Щ е р б а Л. В. Избр. работы по языкознанию и фонетике, т 1 Л., 1958
с 14.
ниём социального и индивидуального (психологического) в языке. Разграничивали язык и речь русские языковеды давно. Еще в 1870 г. Бодуэн де Куртенэ обращал внимание на отличие речи человеческой вообще от отдельных языков и говоров и, наконец, от индивидуального языка отдельного человека. Де Соссюр считает язык социальным элементом речевой деятельности, а речь — индивидуальным актом воли и понимания, т. е. противопоставляет язык речи. А в трактовке Бодуэна де Куртенэ язык и речь составляют взаимопроникающее единство, они обусловливают реальность друг друга: индивидуальный язык существует лишь как вид языка. Де Соссюр трактует социальное как психологическое, противопоставляя его индивидуальному. Коллективно-индивидуальное существование языка, по -мнению Бодуэна де Куртенэ, предполагает нераздельность в языке индивидуального и общего, так как индивидуальное является одновременно и общечеловеческим.
Бодуэн де Куртенэ устанавливает законы развития языка во времени и законы, обусловливающие функционирование языка в одновременном его состоянии, т. е. законы исторического развития языка, его динамики (то, что де Соссюр впоследствии назвал диахронией языка), и законы современного состояния языка (синхроническое, по де Соссю-ру, состояние языка). Де Соссюр противопоставлял синхроническую точку зрения диахронической, считал синхронический аспект более важным.
На становление и развитие творческих взглядов де Соссюра определенное влияние оказала и теория о типах отношений в языке Кру-шевского. Положение слов в системе языка, считал Крушевский, определяется либо ассоциацией по смежности, когда связь между словами осуществляется или в их линейной последовательности (например, внести деньги, большой дом), или в тождественности выражаемых ими значений, либо ассоциацией по сходству, когда слова соединяются на основании внешнего сходства или сходства по значению (например, борона, борозда — внешнее сходство; водить, возить, носить — общность значения; ближний, весенний, внешний — общность суффикса). Де Соссюр также выделяет два типа отношений — синтагматические и ассоциативные. Под синтагматическими отношениями он понимал отношения, основанные на линейном характере, опирающиеся на протяженность (пере-читать, человеческая жизнь); это ассоциации по смежности у Крушевского. Под ассоциативными отношениями де Соссюр понимал отношения слов, имеющих между собой что-то общее, сходных либо по корню (обучаю, обучать, обучение), либо по суффиксу (обучение, наставление), либо по общности значения (обучение, просвещение, учение и т. п.); Крушевский называл такие отношения ассоциациями по сходству. Де Соссюр признавал только эти виды отношений, а Крушевский отмечал, что два типа отношений не исчерпывают всех средств, которыми располагает наш ум для того, чтобы соединить всю массу разнородных слов в одно единое целое.
Де Соссюр исходил исключительно из противопоставления конкретных единиц языка. Крушевский же обращал внимание на то, что их объединяет, что позволяет объединять слова в уме в системы или гнезда.
Несомненно сходство соссюровского определения знака как единства означаемого и означающего с определением знака, данного Крушевским: слово есть знак вещи, и представления о вещи (означаемое) и о слове (означающее) связываются законом ассоциации в устойчивую пару.
Итак, все проблемы, которые ставит де Соссюр в «Курсе общей лингвистики» (системного понимания языка, его знакового характера, соотношения современного состояния языка и его истории, внешней и внутренней лингвистики, языка и речи), уже были поставлены в трудах его предшественников и современников: В. Гумбольдта, Уитнея, Бодуэна де Куртенэ, Крушевского, М. Бреаля и др. Заслуга_де_Сдссю-ра в том, что он, объединив эти проблемы, создал общую теорию языка, правда, не свободную от противоречий и не дающую окончательного решения всех вопросов.
§3. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЯЗЫКА. ТЕОРИЯ ЯЗЫКА И РЕЧИ
Проблема соотношения языка и речи была впервые поставлена
В. Гумбольдтом, затем ее пытались решить А. А^Потебня,и И. А,...Еа^,
__дуэн_де_ Куртенэ. Ф. де_Соссюр_также разрабатывает различные аспек
ты этой проблемы. ,
Выделяя язык (langue) и речь (parole), де Соссюр исходит из свое
го понимания речевой деятельности (langage) в целом, т. е. речь (ре
чевой акт) и язык выделяются «внутри общего феномена, каким явля
ется речевая деятельность». Речевая деятельность от
носится и к индивидуальной, и к социальной сферам, вторгается в та
кие области, как физика, физиология, психология, имеет внешнюю
(звуковую)" и внутреннюю (психическую) стороны. В концепции де
Соссюра она выступает как понятие человеческой речи вообще, как
свойство, присущее человеку. Язык же — только определенная часть,
правда, важнейшая, речевой деятельности («язык для нас — это рече- ,
вая деятельность минус сама речь»). Язык противостоит *
речи — этой второй стороне речевой деятельности. Соотношение между языком, речью и речевой деятельностью де Соссюр представляет в виде схемы:
--синхрония
^язык <
речевая деятельность < ^диахрония
(langage) 1рвЧь
Речевая деятельность объединяет язык и речь, основное различие между которыми в том, что язык социален, а речь индивидуальна. Де Соссюр постоянно подчеркивает, что язык есть «социальный элемент речевой деятельности вообще, вдешнииТто'"отношению к индивиду, который сам по себе не может ни" создавать "язык,' ни ■его изменять». В языке все социально, все обусловлено. Язык как со-~* циальный продукт усваивается каждым индивидом в готовом виде
183"
(«язык — это клад, практикою речи отлагаемый во всех, кто принадлежит к одному общественному коллективу»).
Однако, признавая социальный характер языка, де Соссюр подчеркивает и его психическую природу; язык — это «ассоциации, скрепленные коллективным согласием, совокупность которых и составляет язык, суть реальности, имеющие местонахождение в мозгу». Это утверждение психического характера языка, психической сущности лингвистического знаТГа* дало некоторым ученым основание говорить о психологическом социологизме лингвистической концепции де Соссюра.
Речь в теории де Соссюра — это «индивидуальный акт воли и понимания, в котором надлежит различать: 1) комбинации, при помощи которых говорящий субъект пользуется языковым кодексом с целью выражения своей личной мысли; 2) психофизический механизм, позволяющий ему объективировать эти комбинации». С другой стороны, £ечь__— «сумма всего, что говорят люди, и включает: а) индивидуальные комбинации, зависящие от воли говорящих, б) акты говорения, равным образом производимые, необходимые для выполнения этих комбинаций. Следовательно, в речи ничего нет коллективного: проявления ее — индивидуальны и мгновенны».
Язык и речь «тесно между собою связаны и друг друга взаимно предполагают: язык необходим, чтобы речь была понятна и производила все свое действие; речь в свою очередь необходима для того, чтобы установился язык; историческифакт речи всегда предшествует.языку». Признав в н у т ре ннее единство языка и речи, де Соссюр . ^ в то же время утверждает, что «это две вещи совершенно различные». 4 ) Столь неожиданный вывод обусловлен теми свойствами, которые он выделяет, определяя язык и речь:
1. Язык — социальный продукт, речь же всегда индивидуальна. Каждый акт речи порождается отдельным индивидом, а язык воспринимается в таком виде, в каком он завещан нам предшествующими поколениями. Следовательно, «язык не есть функция говорящего субъекта, он — продукт, пассивно регистрируемый индивидом <...>. Наоборот, речь есть индивидуальный акт воли и понимания».
2. Язык потенциально существует в каждом мозгу в виде грамматической системы; реализацией этих потенциальных возможностей является речь. (Как говорил де Соссюр, речь относится к языку, как исполнение симфонии к самой симфонии, реальность которой не зависит от способа исполнения.)
3. Язык отличается от речи, как существенное от побочного и случайного. Существенным в языке являются закрепленные "языковой практикой нормативные факты языка, а к побочным и случайным явлениям принадлежат всякого рода колебания и индивидуальные от-
-клонения в речи.
Такими различными свойствами может обладать один объект, их необходимо разграничить: «Язык, обособленный от речи, составляет предмет, доступный обособленному же изучению. <...> Не только наука о языке может обойтись без прочих элементов речевой деятельности, но она вообще возможна лишь, если эти прочие элементы к ней
не примешаны». Поэтому де Соссюр требует отдельного изучения каждой из сторон речевой деятельности, предлагая различать две науки — лингвистику языка, имеющую объектом изучения язык, и лингвистику речи, имеющую второстепенное значение и изучающую особенности индивидуальной речи. Исследователю, говорил де Соссюр, «надо избрать одну из двух дорог, следовать по которым одновременно не представляется возможным; надо отдельно идти по каждой из них»; сам он занимался преимущественно лингвистикой языка.—?
--'''После выхода в свет «Курса общей лингвистики» появилось множество толкований соссюровской системы «язык — речь». Одни ученые признают необходимость различения языка и речи, другие считают его научно несостоятельным. Возникают споры и о том, какие лингвистические единицы относить к языку, а какие — к речи; причина этих споров — в противоречивых высказываниях самого де Соссюра о разграничении языка и речи.
Заслугой де Соссюра является определение внутренних противоречий в речевых процессах. Но обнаружив эти противоречия, он не заметил органической связи между ними. Его противопоставление языка как социального продукта речи как "йндиви-' дуальному факту неверно. Язык является средством обще-н и я между людьми, этим определяется его социальный характер. Развитие языка обусловлено развитием того общества, нужды кото-
i рого он обслуживает. Воспроизведение языка множеством людей не может быть однородным: возникают различного рода индивидуальные отклонения, которые, в большей мере касаясь лексики, нежели грамматики и фонетики, не изменяют социального характера языка. Но и индивидуальная речь не может существовать в отрыве от языка. Если бы в речи не было ничего социального, она не могла бы служить средством освоения языка.
Язык как нечто общее является целостным по своей структуре. Но формы проявления этого общего многообразны. Современные средства массовой коммуникации (радио, телевидение, кино и т. д.)—это различные формы проявления языка. Такой же формой его реализации является и речь — устная и письменная, диалогическая и монологическая и т. д. Речь не только индивидуальна, «к ней относится то, что вызывается данной коммуникативной ситуацией и может сойти на нет в другой коммуникативной ситуации. Язык и речь не только различаются, они немыслимы друг без друга»1.
§4. ЯЗЫК КАК СИСТЕМА
Главная заслуга Ф. де Соссюра перед лингвистикой заключается в том, что в начале XX в. он обратил внимание на необходимость изучения языка как системы, анализа того, что в языке, являясь внутренним, определяет его сущность как средства общения.
1 Будагов Р. А. Язык, история и современность. М., 1971, с. 61—62.
Успеху «Курса общей лингвистики» де Соссюра в значительной мере содействовали и строгая логичность изложения, и яркие, неожиданные сравнения. Так, рассматривая язык как систему, де Сос-сюр сравнивает ее с шахматами: «...Язык есть система, подчиняющаяся своему собственному порядку. Уяснению этого поможет сравнение с игрою в шахматы, в отношении которой сравнительно легко отличить, что внешнее и что внутреннее: тот факт, что эта игра пришла в Европу из Персии,— внешнего порядка; напротив, внутренним является все то, что касается системы и правил игры. Если я деревянные фигуры заменю фигурами из слоновой кости, такая замена безразлична для системы; но если я уменьшу или увеличу количество фигур, такая перемена глубоко затронет «грамматику игры».
Однако в приведенном сравнении содержится ряд неточностей. Прежде всего шахматы не знают национальных различий — правила игры всюду одинаковы. Язык же всегда обладает н а ц_д о н л л ь-irbTW'TF категориями, отличающими его от других национальных языков. Далее, если при игре в шахматы для нас несущественна история их возникновения, то на оформление структуры языка всегда большое влияние оказывают условия, в которых язык формировался. Как бы чувствуя недостаточность приведенного определения, де Сос-сюр вводит в понятие системы элемент противопоставле-' н и я лингвистических единиц: подобно тому, как игра в шахматы сводится к комбинированию положений различных фигур, так и язык является системой, основанной на противопоставлении его конкретных единиц.
/ Определение свойств того или иного лингвистического элемента ^путем сопоставления его с другими лингвистическими элементами — вот то новое, что отличает соссюровское понимание системного характераязыка. Однако концентрация внимания только на противопоставлениях привела к ограничению содержательной стороны языка: «в языке нет ничего, кроме различий», «в языке имеются только различия без положительных моментов». Возникает вопрос — что же скрывается за этими различиями? Ведь они должны различать какие-то реальные объекты. К сожалению, де Соссюр не дает ответа на этот вопрос, он умалчивает о том, какие конкретные единицы за этими отношениями скрываются, и призывает ограничить задачи лингвистики исследованием категории отношения.
Де Соссюр различает два типа отношений — синтагматические и ассоциативные. «Синтагматическое отношение всегда налицо (in praesentia): оно покоится на двух или нескольких элементах, в равной мере наличных в актуальной последовательности». При синтагматических отношениях лингвистические единицы выстраиваются в линию, и в силу принципа линейности каждая единица входит в сочетание с соседними единицами. Ъакие сочетания, опирающиеся на протяженность, он называет си н та г м аГмиГ "Синтагма "может состоять из двух или нескольких единиц {re-lire — «пере-читать», centre tons — «против всех», la vie humaine — «человеческая жизнь», s'il fait beau tempe, nous sortirons — «если будет хорошая погода, мы пойдем гулять»).
К чему относятся синтагматические отношения — к языку или к речи? С одной стороны, де Соссюр говорит: «Надо отнести к языку, а не к речи все типы синтагм, построенных по правильным формам». Но с другой стороны, «в области синтагмы нет резкой грани между фактом языка, запечатленным коллективным обычаем, и фактом речи, зависящим от индивидуальной свободы».
Второй тип отношений де Соссюр называет ассоциативными: «...Ассоциативное отношение соединяет элементы отсутствующие (in absentia) в потенциальный, мнемонический ряд», они находятся «в мозгу; они составляют тот запас, который у каждого индивида образует язык». Возникнув в мозгу человека, ассоциативные отношения объединяют слова по общности корня (франц. enseignement, enseigner, ensei-gnons; рус. обучаю, обучать, обучение) или суффикса (франц. enseignement, armement, changement; рус. обучение, наставление, направление), на основе случайного сходства акустического образа (франц. enseignement и justement, где в первом слове -ment—суффикс существительного, а во втором — наречия; ср. рус. месиво и направо) или на основе общности значения (франц. enseignement, instruction, apprenlissage, education; рус. обучение, наставление, просвещение, учение, натаскивание). Из приведенных примеров видно, что в ассоциативные отношения де Соссюр включает не только морфологические, но и смысловые связи между словами, хотя он и признает, что наиболее характерными из них являются связи слов в пределах парадигмы словоизменения.
Де Соссюр придавал большое значение теории отношений («вся эта совокупность установившихся (узуальных) отношений и составляет язык и определяет его функционирование»). Каждый член системы определяется по связи с другими ее членами как в пространстве (синтагматические отношения), так и в сознании (ассоциативные , отношения).
Положение о системе языка как совокупности взаимозависимых элементов получило у де Соссюра конкретную реализацию в учении о двух типах отношений. Взаимодействие этих отношений выявляется в процессе речи, при составлении фраз всех типов, например, Что вам известно?, в которой мы подбираем нужный вариант вам из ряда тебе, нам и т. п.
Де Соссюр рассматривал языковую систему как математически точную систему. Он считал, что все отношения в языке могут быть выражены в математических формулах, и для обозначения компонентов системы пользовался математическим термином «член». Де Соссюр отмечал две_.особенности системы: а) все члены системы находятся в равновесии, б) система является замкнутой.
. Совокупность отношений определяет функционирование языка как средства общения. Этим обусловливается социальный характер языка. Но кроме языка существуют и другие социальные явления — политические, юридические и т. д. Что же отличает язык от других социальных явлений? Знаковый характер, отвечает де Соссюр, «язык есть система знаков, выражающих идеи». Первостепенное значение для понимания лингвистической концепции де Соссюра имеет его учение о языковом знаке.
/
§ 5. УЧЕНИЕ О ЛИНГВИСТИЧЕСКОМ ЗНАКЕ
Ф. де Соссюр так определяет язык с точки зрения его знаковости: «Язык — это система знаков, в которой единственно существенным является соединение смысла и акустического образа, причем оба эти элемента зТ5ака~в~"равной"мере психичны». Далее он разъясняет свое понимание знака: «мы называем знаком комбинацию понятия и акустического образа». Акустический образ — это не материальный звук, но отпечаток звука, представление, получаемое человеком посредством органов чувств. Так как акустический образ является психическим отпечатком звука и понятие обладает психическим ■свойством, то де Соссюр приходит к утверждению, что «языковой знак есть таким образом двусторонняя психическая сущность».
Поскольку в обычном употреблении знак обозначает только акустический образ, то де Соссюр, подчеркивая лингвистическую сущность своего определения знака, вводит специальные термины: «Мы предполагаем сохранить слово знак для обозначения целого и заменить термины «понятие» и «а к у с т и ч е с КчИ й образ» соответственно терминами «Ve н а ч а е м о е» и «означающее».
Языковые знаки не абстракции, а реальности, находящиеся в мозгу человека. Они представляют собой те конкретные сущности', которыми занимается лингвистика языка. В качестве примера языкового знака де Соссюр приводит слово как нечто центральное в механизме языка. Но так как знаками могут быть не только слова, но и часта слова, то «не в слове следует искать конкретную единицу языка».
Определив языковой знак как психическую сущность, де Соссюр заключает, что_лингвистика языка, наука, изучающая язык как систему знаков особого рода, является частью семиологии — науки о знаках вообще. А так как семиология — часть общей психологии, то языкознание (лингвистику языка) следует рассматривать как часть психологии.
Составив общее представление о лингвистическом знаке, де Соссюр устанавливает его особенности, отличающие его от единиц прочих знаковых систем. Первый принцип лингвистического знака формулируется им кратко: языковой знак произволен; связь, соединяющая означающее с означаемым, произвольнаЛТох'п роизвольностью знака де Соссюр понимает отсутствие каких-либо отношений с обозначаемым этим знаком предметом. Так, понятие «сестра» не связано никакими внутренними отношениями с последовательностью звуков французского слова soeur [s-o-r] и могло бы быть выражено любым другим сочетанием звуков.
Важность этого принципа огромна, ибо он «подчиняет себе всю лингвистику языка». Однако произвольность лингвистического знака ограничивается законами развития данного языка. Абсолютно произвольным знак является лигпь в некоторой части слов; в большинстве же слов в общей системе языка произвольность знака отнюдь не исключает мотивированности. Если мы возьмем слово сорок, то оно ничем не мотивировано, внутренняя форма его неясна. Но слово пятьдесят, соотносящееся с составляющими его частями (пять и десять), уже мо-
тивировано. Внутренняя форма в слове пятьдесят так же прозрачна, как, например, в слове ледокол, а происхождение слов пять и десять без этимологического анализа уже неясно.
Существование мотивированных слов облегчает человеку овладение системой языка, так как полная произвольность знаков затруднила бы их запоминание. «Не существует языков,— пишет де Соссюр,— где нет ничего мотивированного; но немыслимо себе представить и такой язык, где мотивировано было бы все». ^Языки с максимальной немотивированностью он называет лексико-логи ч е^с_к и" ми, ас минимальной — грамматическими. Это «как бы два полюса, между которыми развивается вся система, два встречных течения, по которым направляется движение языка: с одной стороны, склонность к употреблению лексикологического инструмента —■■ немотивированного знака, с другой стороны — предпочтение, оказываемое грамматическому инструменту — правилу конструкции». Так, по мнению де Соссюра, в английском языке значительно больше немотивированного, чем в немецком; примером ультралексикологического языка является китайский, а ультраграмматического — санскрит. Следствием'действия, принципа произвольности лингвистического знака де Соссюр считает антиномию «изменчивость — неизменчивость» знака. Неизменчивость знака заключается в том, что люди / употребляют знаки языка так, как установлено традицией предшест-1 вующих поколений («именно потому, что знак произволен, он не знает \ другого закона, кроме закона традиции, и только потому он может быть произвольным, что опирается на традицию»).
Но в то же время языковые знаки подвергаются изменению. Прин-\ цип изменчивости знака связывается с принципом непрерывности^) В процессе исторического развития языка изменчивость знака проявляется в изменении отношений между означающим и означаемым, т. е. может меняться или значение слова, или звуковой состав, или и звучание и значение [так, лат. песаге — «убивать» превратилось во французском языке в поуег — «топить (в воде)»]. «Язык по природе своей бессилен обороняться против факторов, постоянно передвигающих взаимоотношения означаемого и означающего»,— это одно из следствий произвольности знака, утверждает де Соссюр. V Де Соссюр выдвигает и второй принцип — принцип лине й н о-"* с т и знака. «Означающее, будучи свойством слухового (аудитив-ного), развертывается только во времени и характеризуется заимствованными у времени признаками: а) оно представляет протяженность, б) эта протяженность лежит в одном измерении: это — линия». Другими словами, акустические образы не могут возникать одновременно, они следуют друг за другом, последовательно, образуя линейную цепь.
Но ^последовательно могут располагаться только звуки слов, а каждый звук обладает своеобразными звуковыми признаками (глухость — звонкость, мягкость — твердость, взрывность и т. д.). Причем эти признаки выступают в звуке не линейно, а объемно, т. е. звук одновременно обладает несколькими признаками. Следовательно, с точки зрения современной фонологии соссюровский принцип лин'ей-
,189
ности касается звуков в слове, а не фонем. Де Соссюр и сам говорит о том, что принцтглйнёйности характеризует речь, а не язык, следовательно, не может быть принципом лингвистического знака как члена системы.
Если главным для языкового знака является произвольность, то почему не наблюдается общей внезапной перемены в языке, состоящем из таких знаков? Де Соссюр указывает на четыре обстоятельства, препятствующие этому:
1) произвольность знака «защищает язык от всякой попытки, направленной к его изменению»: нельзя решить, какой из произвольных знаков более рационален;
2) множественность знаков, используемых языком, затрудняет их изменение;
3) крайняя сложность языковой системы;
4) «в каждый данный момент язык есть дело всех и каждого <...>. В этом отношении его никак нельзя сравнивать с другими общественными установлениями. Предписания закона, обряды религии, морские сигналы и пр. привлекают единовременно лишь ограниченное количество лиц и на ограниченный срок; напротив, в языке каждый принимает участие ежеминутно, почему язык и испытывает постоянное влияние всех. Этого одного основного факта достаточно, чтобы показать невозможность в нем революции. Изо всех общественных установлений язык представляет наименьшее поле для инициативы. Его не оторвать от жизни общественной массы, которая, будучи по природе инертной, выступает прежде всего как консервативный фактор».
Одним из главных моментов в лингвистической теории де Соссюра
является его учение о ценности лингвистического знака, или о
его значимости. «Входя в состав системы, слово облечено не
только значением, но еще — главным образом — значимостью, а это
уже совсем другое. Для подтверждения этого достаточно немногих
примеров. Французское слово tnouton может совпадать по значению с
русским словом баран, но оно не имеет одинаковой с ним значимости,
и это по многим основаниям, между прочим, потому, что, говоря о при
готовленном и поданном на стол куске мяса, русский скажет барани
на, а не баран. Различие в значимости между баран и mouton связано с
тем, что у русского слова есть наряду с ним другой термин, соответ
ствующего которому нет во французском языке». Иными словами,
значение слова в лексической системе одного языка может не соот
ветствовать значению этого же слова в другом языке: по-русски
нельзя сказать «жаркое из барана», но обязательно — жаркое из
баранины, а по-французски gigot de mouton (дословно «жаркое из
барана»). »
Значение и значимость также не одно и то же: значимость входит в значение в качестве дополнения. Именно в разбиении семантики сл^ва на две части — значение и значимость— и заключается проникновение де Соссюра во внутреннюю систему языка: недостаточно одного констатирования факта, что слово имеет то или иное значение; его еще надо сравнить с подобными ему значимостями, со словами, которые можно ему противопоставить. Его содержание определяется лишь через
Г привлечение существующего вне его. Значимость знака определяется i только его отношением к прочим членам ^истемы языка. ' Понятие ценности относится не только к словам, но и к любым явлениям языка, в частности к грамматическим категориям. Так, понятие числа есть в любом языке. Множественное число французского и старославянского языков или санскрита по значению одно и то же (обозначает множество предметов), но по значимости не совпадает. Если во французском языке множественное число противопоставляется единственному, то в санскрите или старославянском, где кроме множественного имелось еще двойственное число для обозначения парных предметов (глаза, уши, руки, ноги), множественное число противопоставляется и единственному, и двойственному. Было бы неточно приписывать одинаковую значимость множественному числу в языках санскрите и французском, старославянском и русском, так как в санскрите или старославянском языке нельзя употреблять множественное число во всех тех случаях, где оно употребляется во французском или русском. «...Следовательно,— заключает де Соссюр,— значимости множественного числа зависит от того, что находится вне и вокруг него».
Аналогичный пример можно привести с грамматической категорией времени. Значение времени имеется во всех языках, однако значимость трехчленной категории времени в русском языке (настоящее, будущее, прошедшее) не совпадает со значимостью многочленной категории времени в немецком, английском, французском языках. На основе этих примеров де Соссюр приходит к выводу, что значимость является элементом системы языка, ее функцией. "'
Де Соссюр различает концептуальный и материальный аспекты ценности (значимости). Концептуальный аспект ценности — это соотношение означаемых между собой (см. примеры со словами баран и mouton). Материальный аспект ценности — это соотношение означающих между собой. «Важен в слове не звук сам по себе, но те звуковые различия, которые позволяют отличать это слово ото всех прочих, так как они-то и являются носителями значения». Это утверждение де Соссюр иллюстрирует примером русской формы родительного падежа множественного числа рук, в которой нет положительного признака, т. е. материального элемента, характеризукГ-щего данную форму, а суть ее постигается через сопоставление с другими формами этого слова (рук — рука).
Разработанное де Соссюром учение о значимости лингвистического знака имеет огромное значение для изучения лексической, грамматической и фонетической систем языка. Но вместе с тем, с точки зрения марксистско-ленинской теории познания, оно содержит и ряд слабых положений. Де Соссюр считает, что мы наблюдаем «вместо заранее данных идей значимости, вытекающие из самой системы. Говоря, что они соответствуют понятиям, следует подразумевать, что эти последние чисто дифференциальны, т. е. определены не положительно своим содержанием, но отрицательно своими отношениями с прочими элементами системы». Отсюда следует, что значимость знака как часть содержательной стороны языка (означаемого) определяется отношением
I
предмета не к реальной действительности, а к другим единицам языка, местом, занимаемым в системе единиц языка (значение слова баран определяется местом этого слова в системе языка, а не тем, что оно обозначает четвероногое парнокопытное животное). Если_для де Сос-сюра .понятия (значения) формирует система, то для советских языко-гедов они-— результат отражательной ((познавательной) деятельности дщдей. И от этого понятия не становятся ни заранее данными, ни полностью совпадающими в разных языках1.
Де Соссюр исключает материальный субстрат из понятия ценности (значимости): «Ведь ясно, что звук, элемент материальный, не может сам по себе принадлежать языку. Он для языка нечто вторичное, лишь используемый им материал. Все вообще условные ценности (значимости) характеризуются именно этим свойством не смешиваться с осязаемым элементом, служащим им в качестве субстрата». Лингвистическая категория ценности, чрезвычайно им гиперболизированная, замещает собой все.
Так, глубоко и тонко подмеченная особенность системы языка, будучи возведенной в абсолют, привела к пониманию системы языка как совокупности чистых отношений, за которыми нет ничего реального. Именно эта идея де Соссюра получила развитие у Л. Ельмслева, основоположника глоссематики, Копенгагенской школы структурализма (см. гл. 13, § 7).
Для доказательства положения о языке как системе чистых зна-чимостей (ценностей) де Соссюр обращается к проблеме взаимоотношений мышления и языка, или идеи и звука. Он считает, что наше мышление представляет сббой бесформенную и смутную массу, где нет никаких реальных единиц, и похоже на туманность. Звуковая цепь тоже представляет собой столь же бесформенную массу, пластическую материю, которая делится на отдельные частицы. Расчленение обеих .масс происходит в языке, ибо он служит «посредником между_мышле-нием и звуком, ипритом таким образом, чтоТТх объединение неизбежно приводит к обоюдному разграничению единиц». Разделить язык и мышление, нельзя, ибо «язык можно... сравнить с листом бумаги; мысль — его лицевая сторона, а звук — оборотная; нельзя разрезать лицевую сторону, не разрезав и оборотную; так и в языке нельзя отделить ни мысль от звука, ни звук от мысли; этого можно достигнуть лишь путем абстракции». Лингвист работает в пограничной области, где сочетаются элементы обоих порядков. Сравнение де Соссюра интересно, но оно ничего не дает для понимания существа вопроса о взаимосвязи языка и мышления.
§ 6. УЧЕНИЕ О СИНХРОНИИ И ДИАХРОНИИ
Противопоставление языка и речи Ф. де Соссюр образна назвал первым перекрестком, встречающимся на пути лингвиста. Втяэым перекрестком он назвал противопоставление с и н х р о hV и и
1 См.: Солнцев В. М. Знаковость языка и марксистско-ленинская теория познания.— В кн.: Ленинизм и теоретические проблемы языкознания. М., 1970.
♦
диахрони и, т. е. рассмотрение языка как в данный момент его состояния, так и в плане его исторического развития. По словам де Соссюра, «синхронично все, что относится к статическому аспекту нашей науТш,~дйах]юнично все, что касается эволюции. Существительные же с и н х р 0}Н ия и диахрония будут соответственно обозначать состояние, языка, и фазу эвЬлюции».
При изучении языка де Соссюр считает совершенно необходимым
отличать синхроническое его рассмотрение от диахронического и в
соответствии с этим различает две лингвистики — синхроническую
и диахроническую, конкретизируя задачи каждой из них: «С и н-
хроническая лингвистика займется логическими^ и
психологическими отношениями, связывающими сосуществующие
элементы и образующими систему, изучая их так, как. они восприни
маются одним и тем же коллективным сознанием. Диахрониче
ская лингвистика, напротив, будет изучать отношения,
связывающие элементы в порядке последовательности, не восприни
маемые одним и тем же коллективным сознанием,— „
элементы, заменяющиеся одни другими, но не обра- м
зующие системы». О
Элементы языка, существующие одновременно или
следующие друг за другом во времени, де Соссюр
считал возможным располагать на осях одновремен
ности (АВ) и последовательности (CD). Иллюстрируя D
эти положения, он говорил о поперечном и продоль
ном срезах дерева: первый дает картину сосуществования,
т. е. синхронии, а второй — картину последователь
ного развития волокон, т. е. диахронии.
Если синхроническая лингвистика изучает ,язык как систему, то
^объект диахронической лингвистики не образует системы); иначе го-
^[Гворя, синхроническая лингвистика имеет дело с я з ы к о м, а диахрю-__
Шническая — с речью. Всякое языковое изменение индивидуально
«Щи является фактом речи; часто повторяясь, оно принимается коллектп- >.
bom и становится фактом языка. Таким образом, разграничение син- Д
хронической и диахронической лингвистик связано у де Соссюра с
различением языка и речи. -—,..-..—
Две причины заставляют де Соссюра изучать язык методом двух лингвистик: а) многочисленность знаков «абсолютно препятствует единовременному изучению отношений во времени и отношений в системе» и б) «для наук, оперирующих понятием ценности, такое различение становится практической необходимостью». IV Какозы же взаимоотношения синхронической и диахронической лингвистик? Де Соссюр считает, что «язык есть система, все части которой могут и должны рассматриваться в их синхронической связи. Изменения, ншюг^мкмцэоисходящие во всей системе в целом, до лишь в'отношений "одного или другого из ее элементов, могут изучаться только вне., её'.' <...>" Это различие по существу между сменяющимися элементами и элементами сосуществующими "<...> препятствует изучению тех и других в системе одной науки». Он отдает предпочтение синхро- ' ническому изучению языка, ибо «синхронический аспект важнее диа-
7 ?ак. 169 ; 193
хронического, так как для говорящей массы только он — подлинная и единственная реальность».
Из противопоставления синхронии и диахронии де Соссюр сделал
серьезные выводы:
1. Он полагает, что в синхронии обнаруживаются одни силы, в диахронии — другие. Эти силы нельзя назвать законами, так как любой закон должен быть общим и обязательным. Силы, или правила, синхронного состояния языка часто бывают общими, но никогда не' становятся обязательными. Силы диахронного состояния часто представляются обязательными, но никогда не выступают как общие.
2. Де Соссюр утверждает, что синхронный план одного языка гораздо ближе к синхронному плану другого языка, чем к своему прошлому (диахронному) состоянию. Таким образом, получается, что синхронное состояние современного русского языка ближе к синхронному состоянию, положим, японского языка, чем к диахронному состоянию старославянского языка. Несостоятельность подобной точки зрения очевидна.
Отрывать диахронию от синхронии, историю языка от современного его состояния неправомерно еще и потому, что система языка есть продукт длительного исторического -развития и многие факты современного языка становятся понятными лишь тогда, когда известна его история. Для того чтобы в современном русском языке попять разницу между сочетаниями два дома и пять домов, надо знать, что представляла собой форма двойственного числа дома, определившая это различие.
Если в исследовании «О первоначальной системе гласных в индоевропейских языках» де Соссюр применяет принцип системности к I истории индоевропейских языков, то теперь он лишает историю языка системности. Де Соссюр считает, что система языка проявляется только в синхронии, ибо сама по себе она неизменяема. Как же происходят изменения в языке? Оторвав диахронию от синхронии, де Соссюр объясняет все языковые изменения чистой случайностью. Однако, чувствуя шаткость такого объяснения, он добавляет, что традиционная сравнительно-историческая грамматика должна уступить свое место описательной синхронной грамматике, на грамматику, изучающую современное состояние языка, необходимо обновить историческим методом, который поможет лучше осознать состояние языка. Подчеркивая важность изучения синхронного состояния языка, де Соссюр серьезно поколебал теоретические основы традиционного сравнительно-исторического языкознания и подготовил почву для появления новых методов анализа языка.
§7. ВНЕШНЯЯ И ВНУТРЕННЯЯ ЛИНГВИСТИКИ |
Последним противопоставлением, на которое указывает Ф. де Сл> сюр и которое является также важным для понимания сущности языка, является противопоставление внешней и внутренней лингви.стик, т. е. внешних и внутренних элементов языка.
Из внеязыковых факторов, влияющих на язык, де Соссюр отмечает прежде всего связь истории языка, и истории нации. По его словам, эти истории переплетаются и влияют друг на друга; с одной стороны, обычаи нации отражаются на ее языке, а с другой — в значительной мере именно язык формирует нацию. Завоевания, колонизация, миграция, языковая политика оказывают влияние на границы распространения языка, на соотношение диалектов внутри языка, на формирование литературного языка и т. д. Великие исторические события (например, римское завоевание) имели огромные последствия для лингвистики. К внешней лингвистике де Соссюр относит также все то, что имеет отношение к географическому распространению языков и к их диалектальному дроблению.
Внеязыковыми, экстралингвистическими факторами объясняются
некоторые языковые явления, например „заимствования. Но внешние
факторы не., затрагивают (Самой системы язы]£а. Де Соссюр подчерки-
~вает\ "что они не являются определяющими, поскольку не касаются
самого механизма языка, Шю~в1]уГреннегб~строения.
Де Соссюр резко отграничивает внешнюю лингвистику от внутренней. Проблемы о сущности внешнего и внутреннего в языке, о роли внешних факторов в той или иной мере касались В. Гумбольдт, И. А. Бодуэн де Куртенэ, X. Габеленци другие языковеды. Заслуга де Соссюра в том, что, выступая против изучения языка только в связи с историей народа, он привлек внимание языковедов к внутренней--лин гвисхи ке„—
Но разграничение де Соссюром внешней и внутренней лингвистик представляется явно несостоятельным. Считать язык социальным по своему характеру и в то же время отрицать влияние общества на язык — значит, допускать явное противоречие.
Из всего вышеизложенного логически следует вывод, который и заключает книгу де Соссюра: «Единственным и истинным объектом лингвистики является язык, рассматриваемый в самом себе и для себя». Де Соссюр прав, утверждая необходимость самостоятельного существования языкознания (лингвистика до начала XX в. была частью либо философии, либо психологии). Но лингвист, изучая язык, не может и не должен рассматривать язык «в самом себе и для себя». Нельзя отрывать язык от общества, нужды которого он обслуживает; нельзя забывать важнейшую функцию языка — служить средством общения. Требование изучать язык «для себя» неизбежно предполагает обеднение содержательной стороны языкознания».
§8, ЗНАЧЕНИЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ Ф. ДЕ СОССЮРА ДЛЯ РАЗВИТИЯ ЯЗЫКОЗНАНИЯ XX в.
В 1963 г., когда отмечалось пятидесятилетие со дня смерти Ф. де Соссюра, известный французский языковед Э. Бенвенист писал, что в наше время едва ли найдется лингвист, который не был бы чем-то обязан де Соссюру, как едва ли найдется такая общая теория языка, в которой не упоминалось бы его имя. Несмотря на некоторое преувели-
7" 195
Ч
чение этой оценки, следует сказать, что положения теории деСоссюра оказали большое влияние на последующее развитие лингвистики.
Многие из теоретических положений де Соссюра были^ высказаны еще в работах представителей Казанской лингвистической школы — И. А. Бодуэна де Куртенэ, Н. В. Крушевского, В. А. Богородицкого. Эти ученые самостоятельностью и оригинальностью лингвистического мышления разрушали привычные каноны классического языкознания. Советский языковед Е. Д. Поливанов, учившийся у Бодуэна де Куртенэ, писал, что «в деле разработки общелингвистических проблем русские и польские ученые предшествующего поколения не только были наравне, но и намного опередили современных им, да и современных нам западноевропейцев». А о работе де Соссюра он отозвался довольно резко: хотя книга многими была воспринята как некое откровение, она «не содержит в себе буквально ничего нового в постановке и разрешении общелингЕистических проблем по сравнению с тем, что давным-давно уже было добыто у нас Бодуэном и бодуэновской школой»1. О том же пишет и академик Л. В. Щерба: «Когда в 1923 г. мы получили в Ленинграде «Cours de linguistique generale» de Saussure'a (посмертное издание лекций по общему языкознанию знаменитого лингвиста, профессора Женевского университета,— книга превосходная и произведшая большое впечатление на Западе), то были поражены многочисленными совпадениями учения Соссюра с привычными нам положениями»3.
Какие же положения де-Соссюра были знакомы русским языковедам?
В. В. Виноградов отмечал, что «будущее соссюровское различие «langue» и «parole» [языка и речи.— Ф. Б.] нашло совершенно четкое выражение уже в относящейся к 1870 г. лекции Бодуэна де Куртенэ «Некоторые "общие замечания о языковедении и языке»3. По свидетельству Щербы, «различения языка как.системы и языка как деятельности («langue» и «parole» de Saussure'a), не такое четкое и развитое, как у Соссюра, свойственно и Бодуэну». Что же касается различения синхронии и диахронии, то Щерба отмечал, что «столь характерное для 4 Соссюра выдвигание «синхронического языкознания»... является одной из основ всей научной деятельности Бодуэна>4. Затем это положение Бодуэна де Куртенэ разрабатывалось его учениками, в частности Богородицким: «...Историзм лингвистических исследований может и должен дополняться еще синхронистическим сопоставлением; получаемые синхронические ряды дают возможность определять сравнительную скорость движения того или другого явления в отдельных языках "<•••>• Итак, идею «синхронизма» при лингвистических сопоставлениях я выдвинул за целую четверть века до появления «Cours de linguistique generale» (1916) де Соссюра, который имел в своем распоряжении... мою немецкую брошюру (Einige Reform-
1 Поливанов Е. Д. За марксистское языкознание. М., 1931, с. 3—4.
2 Щ е р б а Л. В. Избр. работы по русскому языку. М., 1957, с. 94.
'Виноградов В. В. И. А. Бодуэн де Куртенэ.— В кн.: Б о д у э н де
Куртенэ И. А. Избр. труды по общему языкознанию, т. 1. М., 1963, с. 12. 4 Щ е р б а Л. В. Избр. работы по русскому языку, с. 94.
vorschlage...), и если нет в его книге упоминания о ней, то это я объясняю посмертным изданием его книги, отчасти составленной по записям слушателей»1.
По всей вероятности, де Соссюр был знаком и с книгой Г. Пауля «Принципы истории языка», в которой проводится различие между индивидуальной речью и обусловленным целями коммуникации общим /языком, узусом.
Еще в 1870 г. Бодуэн де Куртенэ определил содержание внешней и внутренней лингвистик. Он указывал, что внешняя история языка тесно"связана с судьбами его носителей, народа, а внутренняя история языка занимается изучением жизни языка в связи с психической организацией говорящего им народа. Так же определяет позднее задачи внешней и внутренней лингвистик и де Соссюр.
Вместе с тем следует указать, что проблемы языкознания, рассмат-
ривавшиеся предшествующими поколениями ученых, де Соссюр решал по-новому, и в этом его заслуга. Прежде всегоi он решительно.„указал на социальную значимость общего языка и зависимость от него индивидуальной речи.
Де Соссюр понимает язык как систему, как совокупность взаимодействующих и взаимообусловленных единиц. Проблема системности языка лежит в основе его лингвистической теории. Заслуга де Соссюра также в том, что он привлек внимание языковедов к изучению внутренних закономерностей системы языка.
В зависимости от того, какое из теоретических положений де Соссюра бралось за основу, существуют различные оценки его концепции.
В своей ранней работе, посвященной исследованию системы гласных в индоевропейских языках, де Соссюр исследует количественные и качественные отношения гласных и сонорных звуков и реконструирует некоторые исчезнувшие звуки. Кроме того, он делает интересные замечания о структуре индоевропейского корня. Впоследствии А. Мейе писал, что исследование «О первоначальной системе гласных в индоевропейских языках» сыграло выдающуюся роль в формировании нового метода анализа звуковых соответствий родственных.языков, поэтому де Соссюр может быть назван выдающимся индоевропеи- ^ стом, основоположником современного сравнительно-исторического ч языкознания.
Продолжая эту линию деятельности де Соссюра, большой, вклад в разработку сравнительной грамматики индоевропейских языков / вьесли Мейе, Бенвенист и Е. Ку£илович (в 1927 г. Курилович об-J-наружил_теоретичёски"предсказа'нныё"де'Соссюром сонантические коэффициенты во вновь открытом хеттском языке и назвал их лариигаль-ными звуками).
Утверждение де Соссюром соци^льно_го_характера языка, определение языка как общественногоI" явления (правда, при определенной Л психологической окрашенности этих понятий) дали основание провоз-
1 Б о г о р оди ц к и и В. А. Зтюды по татарскому и тюркскому языкознанию. Казань, 1933, с. 154—155.
гласить де Соссюра основателем социологического направления в лзыко--знании. Эти положения де Соссюра развивались впоследствии Д^Мейе, JU. Балли и А. Сеше; они изучали в основном лингвистику речи. Балли "разработал основы лингвистической стилистикиJ и создал теорию актуализации в речи знаков языка, а Сеше занимался проблемами син-" таксиса. Среди других представителей социологического направления "~во французской лингвистике следует указать Ф. Брюно, М. Граммона, А. Доза и Ж- Вандриеса.
И наконец, существует прямая преемственность между положениями де Соссюра и представителей структурализма в современном О .языкознании. Одни структуралисты (Н. С. Трубецкой) развивали J учение де Соссюра о языке и речи применительно к фонетике, другие (Л. Ельмслев) сосредоточили свое внимание на понимании языка как системы чистых отношений, за которыми не скрывается ничего реального. Тот факт, что европейский структурализм заимствовал некоторые общие идеи де Соссюра, послужил основанием для признания де Соссюра предтечей структурализма.
1 См. его работы: Французская стилистика. М., 1961; Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1965.
ГЛАВА 12
Дата добавления: 2014-12-06; просмотров: 8431;