Сахар и соль. 13 страница

Отвали, Бой скаут. Я рассказал тебе все, что знаю. Почему я должен что то скрывать? «Джон улыбнулся и посмотрел на Лив.»Я только ношу штаны. А она — та кто носит ремень." Это было правдой. Его ремень со скорпионом был на талии Лив. Лена отдала его Лив, так как она присматривала за Джоном когда Мейкона не было рядом. Ночью Мейкон даже связывал его как заключенного, что бы удержать. Но если Джон говорит правду о своих способностях, то ему достаточно прикоснуться к Мейкону, что бы получить часть его сил. Вопрос в том, почему он не делает этого? Я уже начал думать, что он не хотел уйти, но это не имело никакого смысла. Последнее время он ничего не делал. После разговора с Лилум — Колесом Судьбы, Королевой Демонов, миссис Инглиш, которая не миссис Инглиш вовсе — у меня было больше вопросов чем ответов. Я понятия не имел, как найти того кого Двое, и я не знал на сколько мы отстаем. Я должен был выяснить, когда настанет Восемнадцатая Луна. Я не мог отделаться от мысли, что это связано с Джоном Бридом, с тех пор как Джон из "Окружной Заботы" написал то сообщение. Похоже, что Джона это не заботило. Он развалился на раскладушке у стены, чередуя сон и раздражая меня. Лена была Расстроена. Очарование Джона на нее не действовало. "Абрахам, должен был сказать тебе, что нибудь о Восемнадцатой Луне. Он со скучающим видом пожал плечами. "Твой парень, единственный кто не может заткнуться об этом." “Да? Тогда может оторвешь свой зад и заткнешь мне рот?” Итан, успокойся. Не позволяй ему провоцировать тебя. Лив Вмешалась. "Итан, я думаю, мы должны быть немного более вежливыми. Мы ведь знаем, что Джон такая же жертва террора Абрахама, как и все мы. Она прозвучала сочувственно — слишком сочувственно. "Неужели, разве не он недавно укусил одного из наших лучших друзей?" Огрызнулся я. Лив выглядела смущенной. "Тогда я не хочу слышать о вежливости." Джон приподнялся с раскладушки. "Ты не должен разговаривать с ней так. ты зол на меня. Не переводи это на Оливию. Она старается изо всех сил чтобы помочь тебе. Я посмотрел на Лив. Она Покраснела, и вновь проверяла диск на своем селенометре. Я думал над тем, не находиться лиона под действием Инкубовского очарования. "Не обижайся, но заткнись." "Итан!" Я понял Ленину реакцию по ее взгляду. Сейчас я получу от всех. Джон выглядел удивленным. "Вы уж определитесь, то говори, то заткнись. Сообщите мне, когда примите окончательное решение." Я не хотел вообще с ним разговаривать. Я хотел, что бы он исчез. "Лив, какой смысл держать его? Он ни чего нем не сказал. Бьюсь об заклад, он использовал свои способности Кастера — высасывания силы, чтобы отправить сообщение Абрахаму и Сарафине, и они уже на пол пути сюда. Лив неодобрительно скрестила руки на груди. "Джон не могу высосать чьи либо силы, так как все время находился со мной. Или мной и Мейконом." Она начала краснеть. "И не смей на него кричать. Джон — жертва. Ты даже представить себе не можешь, как Сайлос и Абрахам относились к нему, пока он рос. Ни что из сказанного тобой не идет в сравнение с тем, что он пережил. Я повернулся к Джону. "Так вот, это то, чем ты здесь занимаешься? Рассказываешь страдальческие истории Лив, чтобы она потом тебя жалела? Чувак, ты на самом деле манипулятивный мудак". Джон встал и пошел в мою сторону. "Забавно, я думал, что это ты очаровательный мудак. “Действительно? ” Я сжал кулак. "Нет." Он сделал тоже самое. Все, довольно. ” Лена встала между нами. “Это не поможет.” "И это не научно, не вежливо, и даже отдаленно не напоминает развлечение." — добавила Лив. Джон побрел к своей раскладушке. "Я не понимаю, почему все убеждены, что это имеет ко мне какое-то отношение." Я не собирался рассказывать ему о сообщениях от ребенка, который перенес травму головы и не скажу. "Это имеет некоторое отношение к Восемнадцатой Луне. Лене еще до февраля, если Сарафина и Абрахам не тянут луны несвоевременно снова. ” Лена скрестила руки, наблюдая за Джоном. Он пожал плечами, показывая черную татуировку на руке. “Таким образом, у вас есть несколько месяцев. Лучше сделать взлом.” "Я говорил вам, что она не сказала, что это была восемнадцатая Луна Лены. У нас, возможно, не так уж и много времени". Лив резко обернулся, чтобы посмотреть на меня. "Кто не говорил это?" Дерьмо. Я не хотел говорить ей о Лилум все же, особенно не перед Джоном. Лена не была единственной девочкой, которую я знал, кто была двойственная. Лив больше не была Хранительницей, но она все еще действовала как они. “Никто. Это не важно.” Лив наблюдала за мной внимательно. “Ты сказал, что парень по имени Джон из Окружной Заботы знал о Восемнадцатой Луне — та в жуткой комнате для дней рождений. Я думала, что это было причиной, почему ты здесь преследуешь Джона.” “Преследование Джона? Это то, что ты думаешь, я делаю? ” Я не мог поверить, как быстро он добрался до нее. “Фактически, я назвал бы это беспокойством. ” Джон выглядел самодовольным. Я проигнорировал его. Я был слишком занят, пытаясь замести следы перед Лив. “Это был парень по имени Джон, но он не был Именинником — ” Я остановился Парня звали — Джон Лена оглянулась назад на меня Комната для Дней рождений Мы думали об одном и том же Что, если мы смотрели на это неправильно? "Джон, когда у тебя день рожденье?" Он вытянулся, бросая мяч выше места, где его ботинки были прислонены к стене. "Зачем, ты собираешься организовать мне вечеринку, Смертный?" Я плохо разбираюсь в пирогах. "Просто ответь на вопрос," сказала Лена. Мяч снова ударился об стену. "22 декабря. По крайней мере, это то, что Абрахам сказал мне. Но это — вероятно, некоторый случайный день, который он выбрал. Он нашел меня, помните? Не похоже, что у меня была бирка с датой дня рождения на рубашке." Он не мог быть таким дураком. "Аврахам выглядит как парень, которого беспокоит есть ли у тебя день рождение или нет?” Мяч перестал биться об стену. Лив листала альманах. Я услышал как перехватило ее дыхание. "О, мой Бог" Джон подошел к столу и склонился над плечом Лив. "Что?" "22 декабря это зимнее солнцестояние, самая длинная ночь в году" Джон плюхнулся в кресло рядом с ней. Он старался выглядеть скучающим, по своему обыкновению, но я мог сказать, что ему было любопытно. "Итак, это длинная ночь. Какая разница?" Лив закрыла альманах. "Древние кельты считали зимнего солнцестояния самым священным днем??в году. Они полагали, что Колесо Года перестанет вращаться в момент солнцестояния на короткий промежуток времени. Это было время очищения и перерождения" Лив все еще говорила, но я ничего не слышал, только свои мысли Колесо Года Колесо Судьбы Очищение и перерождение. Жертва. Это то, что пытался сказать мне Лилум в доме миссис Инглиш. На Восемнадцатую Луну, в ночь зимнего солнцестояния, должна быть принесена жертва, чтобы установился Новый Порядок. "Итан?" Лена смотрела на меня обеспокоенно. "Ты в порядке?" "Нет. Никто из нас не в порядке." Я посмотрел на Джона. "Если ты говоришь правду и ты не ждешь, что Абрахам и Сарафина придут на помощь, мне нужно, чтобы ты рассказал мне про него все, что можешь". Джон наклонился ко мне через стол. "Если ты думаешь, что я не могу вырваться из небольшого исследования в Туннелях, ты больший идиот, чем я думал. Ты не представляешь, что я могу делать. Я здесь потому что — " Он глянул на Лив. "Мне некуда больше пойти". Я не знал, врет ли он. Но все знаки — песни, сообщения, даже Тетя Прю и Лилум — указывали на него. Джон вручил Лив карандаш. "Выбирайся из этого красного блокнота, и я скажу тебе все, что ты хочешь знать." ~~*~~***~~*~~ После того как мы услышали все рассказы Джона о детстве с Сайласом Равенвудом — который описывался, как строевой сержант, проводящий большую часть своего времени, выбивая дурь из Джона или принуждая его запоминать антимаговскую доктрину Сайласа — даже я начал немного жалеть его. Но я бы в этом никогда не признался. Лив записывала каждое слово. "Итак, в основном, Сайлас ненавидел Магов. Интересно, учитывая, что он был женат на двух из них." Она взглянула на Джона. "И вырастил одного". Джон засмеялся, и было невозможно не заметить горечь в его словах. " Я не хотел бы оказаться рядом, если он услышит, как ты меня называешь. Сайлас и Абрахам никогда не считали меня Магом. Согласно Абрахаму, я — "следующее поколение" — более сильный, быстрый, непроницаемый для солнечного света и для всего такого — хороший материал. Абрахам довольно апокалиптический как для Демона. Он полагает, что конец наступит, даже если ему самому нужно будет присутствовать здесь, чтобы низшая уничтожить низшую расу.” Я потер руками лицо. Я не был уверен, сколько еще смогу это принимать. “Я предполагаю, что это — дурные вести для нас, Смертных.” Джон одарил меня странным видом. "Смертные не являются низшей расой. Ты просто в нижней части пищевой цепи. Он говорит о Магах". Лив заложила свой карандаш за ухо. “Я не понимаю, как сильно он ненавидит Светлых Магов.” Джон покачал головой. “Ты так и не поняла. Я говорю не о Светлых Магах. Абрахам хочет избавиться от всех Магов.” Лена удивленно смотрела. “Но Сарафина — ” Лив заговорила. “Он не заботился о ней. Он говорил ей только то, что она хотела слышать. ” Голос Джона стал серьезен. “Абрахам Равенвуд не заботится ни о ком.” Было много ночей, когда я не мог уснуть, но сегодня я сам не хочу. Мне хотелось забыть об Абрахаме Равенвуде, составляющем заговор о разрушении мира, и Лилум с перспективой самоуничтожения. Если, конечно, кто-то не хотел пожертвовать собой. Кого-то я должен был найти. Если я усну, то эти мысли будут крутиться в потоках крови так же реально, как грязь в моих простынях, когда я впервые встретил Лену. Я хотел найти место, в котором бы мог спрятаться от всего этого, где кошмары и реки реальности не смогли бы найти меня. Этим местом для меня всегда было в книге. В курсе был только я один. Это не находилось под моей кроватью; это было в одной из обувных коробок, сложенных у стен моей комнаты. В коробках находилось все, что было важно для меня, и я знал, что внутри каждой из них. По крайней мере, я думал, что знаю. В течение нескольких секунд я не мог двинуться. Я просмотрел все ярко-цветные картонные коробки, ища мысленно карту, которая приведет меня к заветному. Но этого там не было. Мои руки начали дрожать. Моя правая рука — та, которой я раньше писал — и левая — та, которой теперь я активно пользовался. Я не знал, где это было. Что-то было со мной не так, и это не имело ничего общего с Магами или Хранителями, или Порядком Вещей. Я менялся, теряя себя все больше с каждым днем. И я понятия не имел почему. Люсилль спрыгнула с моей кровати, когда я начал расхаживать между коробок, переворачивая крышки, разбрасывая все, от пробок и баскетбольных карточек к увядшим фотографиям моей мамы, по полу всей спальни. Я не останавливался, пока не нашел черную коробку Adidas. Я перевернул крышку и это было там — моя копия Джона Стейнбека О мышах и людях. Это не была счастливая история, которую ты ожидаешь услышать, она о том, что люди пытались прогнать все, что преследовало их. Но я же выбрал ее по какой-то причине. Речь шла о жертве, было ли это самопожертвованием или жертва кого-то еще, чтобы спасти свою шкуру, которая была предметом дискуссий. Я думал, что смогу принять решение сегодня вечером, перелистывая страницы. Было слишком поздно, когда я понял, что кто-то еще ищет ответы в книге. Лена! Она переворачивала страницы, также - Когда Сарафине исполнилось девятнадцать лет, она родила красивую девочку. Хотя ребенок и был нежданным, Сарафина проводила возле нее много времени, уставившись на нежное лицо дочери, но ребенок вызывал смешанные чувства. Сарафина никогда не хотела иметь ребенка. Она не хотела, чтобы ее ребенок, как и она, жил жизнью неопределенности, которая шла с тем, чтобы быть Дюкейн. Она не хотела, чтобы ее ребенок боролся с Тьмой, Сарафина знала, что в ней скрыто. До тех пор пока ребенок не получит настоящее имя в шестнадцать лет, Сарафина называла свою дочь Леной, потому что оно означало “Светлая,” в тщетной надежде на предотвращение проклятия. Джон засмеялся. Это походило на действия смертных, взваливая свои надежды на имя. Сарафина должна была возложить свои надежды на что-то. Лена была не единственным неожиданным человеком, который появился в ее жизни. Сарафина гуляла одна, когда увидела, что Абрахам Равенвуд стоял на том же углу, где она встретилась с ним в первый раз почти год назад. Он ждал ее, как будто знал, что она обязательно придет. Как будто он мог так или иначе видеть, что в ее голове происходят военные действия. Война, в которой она не знала сможет ли победить. Он махнул рукой, как будто они были старыми друзьями. “Вы выглядите обеспокоенной, мисс Дюкейн. Вас что-то беспокоит? Я могу чем-то помочь?” С белой бородой и тростью Абрахам напомнил Сарафине ее дедушку. Она скучала по своей семье, даже при том, что они отказылись видеться с ней. “Я так не думаю.” "Все еще борешься со своей природой? Разве голоса не стали сильнее?" Они были, но откуда он мог знать? Инкубы пошли не из Тьмы. Они родились во Тьме. Он попробовал еще раз " С тобой случались непреднамеренные пожары? Это называется Пробуждение огня." Сарафина замерла. Ей доводилось случайно породить несколько пожаров. Когда ее эмоции усиливались, как будто они на самом деле проявляются в огне. Теперь только две мысли поглощали ее: огонь и Лена. “Я не знала, что у этого есть имя,” она прошептала. “Есть много вещей, о которых Вы ничего не знаете. Я хотел бы пригласить Вас учиться со мной. Я могу научить тому, что Вы должны знать.” Сарафина отвернулась. Он был Темным, Демоном. Его черные глаза сказали ей все, что она должна была знать. Она не могла доверять Абрахаму Равенвуду. "У Вас теперь есть ребенок, не так ли?" Это прозвучало как не вопрос. " Вы хотите, что бы она ходила по миру, обязанная проклятию, которое относится к временам, когда вас еще на этом свете не было. Или вы хотите, чтобы она сама могла себя объявить. Сарафина не говорила Джону, что встретила Абрахама Равенвуда в Туннелях. Он не понял бы ее. Для Джона мир был черным или белым, светлым или темным. Он не знал, что они могли сосуществовать, даже в одном человеке, как и в ее случае. Она ненавидела ложь, но делала это ради Лены. Абрахам показал ей то, о чем в ее семье никогда не говорили — пророчество, связанное с проклятием. Пророчество, которое спасло бы Лену. “Я уверен, что Маги в Вашей семье никогда не говорили Вам об этом. В руке он уже держал увядшую бумагу, прочитав слова, которые обещали изменить все: “‘Первый будет Черным / Но Второй может возвратиться. ’” Сарафина чувствовала, как у нее перехватывает дыхание. “Вы понимаете что это означает? ” Абрахам знал, что эти слова значили все для нее, и прижалась к нему, как будто они были частью пророчества. "Первый природный родившийся в семье Дюкейн будет темным, катализатор." Он говорил о ней. "Но второй будет возможность выбрать. Она сможет претендовать на себя". Сарафина набралась храбрости, чтобы задать вопрос, который ее разъедал изнутри. "Почему Вы помогаете мне?” Абрахам улыбнулся. “У меня есть мальчик, мой собственный, не на много старше Лены. Ваш отец воспитывает его. Его родители отказались от него, потому что он обладает очень необычными способностями. И у него также есть судьба.” “Но я не хочу, чтобы моя дочь пошла во Тьму.” “Я не думаю, что Вы действительно понимаете Тьму. Ваш ум был отравлен Светлыми Магами. Свет и Тьма — две стороны одной монеты.” Какая-то часть Сарафины думала, что он прав. Она молила, чтобы это было правдой. Абрахам также учил ее, как управлять побуждениями и голосами. Был только один способ изгнать их. Сарафина поджигала, выжигая дотла огромные поля и участки лесов. Это было облегчением, которое позволяло ей обрести полную свободу действий. И никто при этом не страдал. Но голоса опять приходили к ней, шепча все те же слова, снова и снова. Жечь. Когда голоса не преследовали ее, она могла слышать у себя в голове Абрахама, остатки их разговоров по много раз: “Светлые Маги хуже, чем Смертные. Они заполнены ревностью, потому что их силы являются низшими, они хотят разбавить наши родословные со Смертной кровью. Но Порядок Вещей не позволит этого.” Поздно ночью некоторые слова приобретали смысл. “Светлые Маги отказываются от Темного Огня, из которого приходит вся власть.” Кое-что она попыталась вызвать глубоко в тени своего ума. “Если бы они были достаточно сильны, то они убили бы нас всех.” ~~*~~***~~*~~ Я лежал на полу по середине моей разгромленной спальни, глядя на голубой потолок. Люссиль сидела на моей груди, облизывая свои лапы. Ленин голос в моей голове звучал так тихо, что я почти его не слышал. Она делала это для меня. Она любила меня. Я не знаю, что сказать. Это была правда, но все было не так просто. Сарафина погружалась все глубже и глубже во Тьму, в каждом видении. Я знаю, что она любит тебя. Ли. Я не думаю, что она могла бороться с тем, что происходило с ней. Я не мог даже предположить, что буду защищать женщину, которая убила мою маму. Но Изабель не Сарафина, по крайней мере не сразу ею стала. Сарафина убила Изабель, точно так же, как она убила мою мать. Абрахам был тем, что произошло с ней. Лена ищет виноватого. Все мы были. Я слышал переворачивание страниц. Лена, не прикасайся к ней! Не волнуйся. Это не вызывает видения каждый раз. Я думал о радужном свете, что он вытащил меня с этого мира в другой случайно. То, о чем я не хотел думать, было последней вещью, которую говорила Лена каждый раз. Сколько раз она открывала книгу Сарафины? Прежде чем я решился задать вопрос Лене, она уже была в Келтинге. Это мое любимое. Она написала его много раз на обложке. “Страдание на много сильнее, чем все другое обучение и это привело к пониманию того, чем раньше было твое сердце.” Мне интересно, чье сердце Сарафина имеет в виду. Возможно, о ее собственном. Двадцать четвертое ноября. Более неправильный, чем правый

Это был День Благодарения, а это означает две вещи. Визит моей тети Каролины И ежегодный конкурс на лучший пирог между пирогом ореха-пекана Эммы, яблочным пирогом Эммы и тыквенным пирогом Эммы. Эмма всегда побеждала, но соревнование было жестоким, и судейство пирогов создавало большой шум вокруг стола. Я с нетерпением ждал его более чем обычно в этом году. Это был первый раз, когда Эмма испекла пирог за месяцы, но часть меня подозревала единственную причину, она сделала его сегодня так что никто не заметит. Но я не беспокоился. Между моим папой, одетым в его спортивную куртку вместо пижамы как на прошлый год, Тетя Кэролайн и Мэриан играющие в скрабл с Сестрами, и запахом пирогов в духовке, я почти забыл об увальнях и высокой температуре и моей двоюродной бабушке, отсутствующей за столом. Самое трудное было то, что он напомнил мне о всех других вещах, которые я могу забыть позже — вещи, которые я не хотел забывать. Я спросил себя, как долго я смогу помнить. Был только один человек, который я думаю, кто точно знал ответ на этот вопрос. Я стоял перед дверью в спальню Эммы в течение долгой минуты прежде, чем я постучал. Вытаскивание ответов из Эммы походило на вырывание зубов, если зубы принадлежали аллигатору. Она всегда хранила тайны. Это была так же часть ее как ее Red Hots и кроссворды, ее передник для инструментов и ее суеверие. Возможно это была часть того, чтобы быть Провидцем, также. Но это разным. Я никогда не видел, что она отходила от печи на День благодарения, в то время как ее пироги все еще пеклись или не сделать лимонное безе для Дяди Абнера в целом. Пришло время вырастить те коленные чашечки. Я поднял руку, чтобы постучать " Ты собираешься уже заходить или держать отверстие в ковре?” Эмма разговаривала у себя в комнате. Я открыл дверь, готовый увидеть ряды поло с стеклянными банками, полными всего от каменной соли до грязи кладбища. Книжные полки забиты трещали от сборников, которые на них стояли и блокнотов с рецептами Эммы. Не так давно я понял, что эти рецепты могут не иметь ничего общего с кулинарией. Комната Эммы всегда напоминала мне об аптекаре, полной тайны и лекарства от всего что вас беспокоило, как сама Эмма. Не сегодня. Ее комната была разделена на части, тем же способом, которым я сваливал содержимое двадцати обувных коробок по всему моему полу. Это было похоже на то, что она что-то искала, но не могла найти. Бутылки, которые обычно выстраивались в аккуратную линию на полках, наружные этикетки, были сдвинуты вместе на вершине ее комода. Книги были сложены на полу, на ее кровати, всюду, но не на полках. Некоторые из них были открыты — старые дневники, написанные от руки мулла, языке ее предков. Были другие вещи, которых я никогда не видел здесь прежде — черные перья, ветви и ведро пород. Эммa сидела в середине беспорядка. Я остановился снаружи. "Что здесь происходит?" Она протянула руку, и я потянул ее. “Ничего не произошло. Я убираюсь. Ты бы попробовал это в том беспорядке, который ты называешь своей комнатой. ” Эмма попытался прогнать меня, но я не двигался. “Уходи, теперь. Пироги почти готовы.” Она протиснулась мимо меня. Через секунду она вышла в коридор и направилась на кухню. "Что не так со мной?" Я выпалил это, и Эмма застыла на месте. С секунду, она не говорила ни слова. "Тебе 17. Я полагаю, что с тобой больше не правильного чем правильного.” Она не поворачивалась “Ты имеешь в виду как писать не той рукой и возненавидеть шоколадное молоко, и твою яичницы-болтуньи внезапно? Забывать имена людей, которых я знал всю свою жизнь? Это — то о чем ты говоришь?” Эмма медленно оборачивалась, ее карие глаза сияли. Ее руки дрожали, и она спрятала их в карманы ее передника, таким образом, чтобы я не заметил Что бы со мной не происходила, Эмма это знала Она глубоко вздохнула. Может быть, она, наконец, собирается сказать мне. " Я не знаю ничего об этом. "Но я смотрел на нее. Может придется сделать что-то со всей этой жарой и этими дьявольскими жуками, с обладающими проблемами Магами..” Она лгала. Это было впервые, Эмма никогда в ее жизни не говорила то, что звучало как прямой ответ. Что еще больше делало его лживым. "Эмма, что ты мне не говоришь? Что ты знаешь?" “‘Я знаю, что мой Искупитель жив. ’” Она посмотрела на меня, непокорно. Это была строка из гимна, я рос, слушая его в церкви, делая бумажные шарики и пытаясь не заснуть. "Эмма" "Что комфорт этот сладкий предложение дает." Она хлопнула своей ладонью по моей спине. "Пожалуйста". Теперь она изо всех сил пела, что звучало безумно. Как вы звучите, когда вы думаете, о чем-то ужасном что может случиться, но вы пытаетесь убедить себя, что это не так. Ужас проявляется в вашем голосе, даже если вы думаете, что можете скрыть его. Ты не можешь “Он живет, он живет, кто однажды был мертв. ’” Она выпихнула меня из комнаты. “‘Он живет, моя бессмертная Голова.’ Дверь хлопнула позади меня "Сейчас". Она была уже на полпути по коридору, все еще напевая остальную часть гимна. "Пойдем кушать прежде чем твои тети придут на кухню и сожгут дом" Я смотрел, как она бежала по коридору, крича, прежде чем она была на полпути к кухне. “Все попадают в столовую, прежде чем моя еда становится холодной", Я начинаю думать, может, повезет, спросив мою бессмертную Голову. Когда я нырнул под дверной косяк и зашел в столовую, все остальные уже занимали их места. Лена и Мэййкон, должно быть только что пришли; они стояли на одном конце столовой, в то время как Мэриан была погружена в беседу с моей Тетей Кэролайн в другом. Эмма все еще кричала указания из кухни, где" покоилась" птица". Тетя Грэйс волочила ноги двигаясь к столу, махая своим носовым платком. “Все вы не заставляйте эту прекрасную птицу ждать так долго. Она умерла благородной смертью, и это совершенно не респектабельно. ” Тельма и Тетя Мерси шли справа позади нее. “Если Вы называете благородной смерть картечью с сзади, тогда я считаю, что Вы правы. ” Тетя Мерси протолкнулась мимо своей сестры, таким образом, она могла сидеть перед булочками. “Вам не начать, Мерси Линн. Вы знаете, что вегетарианство — это первый шаг ближе к миру без трусов проповедники. Это документальный факт. ”Лена села следующей за Мэриан, пытаясь не смеяться. Даже Мэйкон испытывал проблемы с сохранением серьезного вида. Мой папа поддерживал стул Эммы, ожидая, чтобы выдвинуть его в для нее, когда она наконец выйдет из кухни. Слушая как тетя Мерси и тетя Грэйс клюют друг друга заставило меня соскучиться по тете Прю еще больше. Но когда я сел на свое место, я понял, что кого-то еще не хватает. "Где Лив?" Мэриан поглядела на Мэйкон прежде, чем она ответила. “Она решила остаться дома сегодня вечером.” Тетя Грэйс поймала достаточно, чтобы добавить ее два цента. “Ну, это просто не по америки. Вы приглашали ее, Итан?” "Лив не американка. И да. Я имею в виду, да, мэм. Я пригласил её." Это было почти правда. Я попросил, чтобы Мэриан позвала ее. Это было приглашением, правильно? Мэриан развернула свою салфетку и поместила ее на колени. “Я не уверена, что она чувствовала бы себя комфортно, приезжая.” Лена прикусила нижнюю губу, словно плохо себя чувствовала. Это из-за меня. Или меня, Ли. Я точно не приглашал ее сам. Я чувствую себя придурком. Я тоже. Но не было ничего больше, чтобы сказать, потому что прямо тогда Эмма вошел, неся кастрюлю зеленой фасоли. “Хорошо. Пора благодарить Господа и поесть. ” Она села, и мой папа, пододвинул ее стул и тоже сел на свое место. Мы все взялись за руки вокруг стола, и моя тетя Кэролайн склонила свою голову, чтобы сказать Благодарственную молитву, способ, которым она всегда это делала. Я мог почувствовать силу своей семьи. Я чувствовал, что точно так же я сделал, когда я присоединился к кругу Магов. Хотя Лена и Мэйкон были единственными Магами здесь, я по-прежнему чувствовал это. Гул нашего собственного вида власти, вместо того, чтобы увальням жевать города или Инкубусам разрывать небеса. Потом я тоже услышал. Вместо молитвы, все, что я слышал была песня, гремя в моей голове так громко, что я думал, что моя голова расколется. Восемнадцать лун, восемнадцать мертвых восемнадцать оказалась на их голове, Земля выше, небо ниже Конец Света, ряд Жнеца … восемнадцать мертвых? Ряд Жнеца? К тому времени, как тетя Каролина перестали молиться, я был готов начать. Позже шесть пирогов, орех пекан — и, как обычно, Эмма-были объявлены победителями. Мой папа упал в его обычную турецкую позу вздремнуть на диване, вклиниваясь между Сестер. Ужин был прерван, когда мы все были слишком сыты, чтобы сидеть прямо на наших жестких деревянных стульях. Я не ел столько, сколько обычно. Я чувствовал себя слишком виноватым. Все, что я мог думать только о том, что Лив, сидела в одиночестве в туннелях на День благодарения. Было ли это праздник для нее или нет. Я знаю. Лена стояла в дверях кухни, глядя на меня. Ли. Это не то, что ты подумала. Лена подошла к прилавку, где были сложены остатки. "Я думаю, что ты должен взять некоторые пироги Эммы и отнести ей в туннели». "Почему ты хочешь, что бы я это сделал?" Лена выглядела смущенной. "Я не понимаю, как она себя чувствует с той ночи, когда Ридли наложила свои чародейские чары. Я знаю, каково это, не иметь друзей. Должно быть ещё хуже, потерять их." "Ты хочешь, что бы я дружил с Лив?" Я не купился. Она покачала головой. Я видел, как тяжело это было для нее. "Нет. Я имею в виду, я верю тебе." "Это один из тех тестов, которые ребята не понимают и всегда терпят неудачу?" Она улыбнулась, собирая остатки орехового пирога с фольги. "Не сегодня." Лена и я даже не открыли входную дверь, когда Эмма поймала нас. "Куда вы собираетесь уходить?" "Мы идем в Равенвуд. Я собираюсь взять некоторое из наших ореховых пирогов Лив." Эмма старалась дать мне Взглядом, но так или иначе это был просто взгляд на меня. — "Что вы имеете в виду вы идете в эти Туннели”. "Только. что бы увидеть Лив, я обещаю." Эмма потерла ее золотой амулет. “Прямо туда и обратно. Я не хочу слышать о любых Бросках или огнях, Vexes или любые другие Демоны. Ни одного. Ты слышишь меня?" Я всегда слышал её, даже когда она ничего не говорила. ~~*~~***~~*~~ Лена подняла люк в половице в комнате Ридли. Я все еще не мог поверить, что она была позволяла мне спуститься в одиночку. Но, опять же, если бы вы могли ощутить это, когда ваш парень думает о поцелуях другой девушки, это не было большим шагом. Лена вручила мне пирог. “Я буду в здесь, когда ты закончишь. Я хотела осмотреться вокруг. ” Я задался вопросом, была ли она здесь с ночи, когда мы нашли Джона. Я знал, что Лена волновалась по поводу Ридли, особенно теперь, когда она была бессильна. "Я не долго." Я поцеловал её и ступил на лестницу, которую не мог видеть. Я услышал их голоса, прежде, чем увидел лица. "Я не уверена, что это правильный Южный день Благодарения, так как у меня никогда и негде не было ужина благодарения. Но это довольно шикарно, принимая во внимание замороженный ужин и все". Лив. Ее голос звучал подозрительно счастливым. У меня не было услышать следующее голос, чтобы узнать, кто это был. "Вам повезло. Я никогда не был еще один. Аврааму и Сайлас не были по большим праздникам. То есть нет необходимости что нибудь есть. Так что мне с нечем сравнивать. " Джон. "Что, не Хэллоуин? Не Рождество? Не День Подарков?" Лив смеялась, но я не мог сказать, был ли это конкретный вопрос. "Ничего из вышеперечисленного." "Это немного мрачно. Извини." "Это не большое дело." "Это и есть наш первый День Благодарения, затем." Я услышал её смех. "Вместе", добавил он. То, как он сказал это заставило меня чувствовать себя больным, как я съел слишком много кусков пирога, а затем вернулся в Турцию, так и бутерброд. Я высунул голову из-за угла. Конечно же, Джон и Лив перегнулись через стол в кабинете Мэйкона созданного для нее. На нем стояли две свечи и один телевизор, ужин на неровном алюминиевом подносе. Турция. Я чувствовал себя ужасно, особенно после обеда, который сделала Эмма. Лив держала что-то в руках, что должно было быть зажигалкой Джона, пытаясь зажечь свечи на столе между ними. "Твои руки дрожат." "Нет, вовсе нет". Она посмотрела вниз на свои руки. "Хорошо. Здесь небольшой сквозняк" "Я могу заставить тебя нервничать?” Джон улыбнулся. "Все в порядке. Я не буду держать его перед тобой.” "Нервничать?" Пожалуйста" Щеки Лив приобрели знакомый оттенок розового. “Я не боюсь тебя, если это — то, что ты думаешь. ” Они смотрели друг на друга в течение секунды. “Ай! ” Лив бросила зажигалку, потряхивая свою руку. Она, должно быть, обожгла палец. "Ты в порядке? Дай мне посмотреть." Джон схватил её за руку, открыв, что бы видеть пальцы. Он положил руку в ладонь Лил, закрыв её маленькую руку своей большой. Лив прикусила губу. "Я думаю, нужно подставить под холодную воду." "Держись." "Что-" Лив посмотрела вниз, на свои руки. Джон придвинулся к ней, и Лив подняла ее, шевеля пальцами. "Это не больно. Она даже не красная. Как ты это делаешь? Джон выглядел смущенным. “Как я сказал, если я касаюсь Мага, то я получаю часть его силы. Я не краду их или что-то еще. Это просто происходит.” “Ты — Маг. Целитель. Как кузена Лены Райан. Ты не сделал — ” “Не волнуйся, это была не она. Подобрал его от девушки, с которой я столкнулся ” Я не мог сказать, был ли он сарказм или нет. Облегчение затопило лицо Лив. “Это замечательно. Ты действительно знаешь это, не так ли? ” Она исследовала палец снова. “Я ничего не знаю. За исключением того, что я — причуда природы.” "Я не уверена, что природа не имеет ничего общего с этим, так как нет другого человека, как ты, во всей вселенной, насколько я знаю. Но ты-особенный. ” Она сказала это с такой легкостью, я почти бы поверил этому. Если бы она говорила не с Джоном Бридом. “Я настолько особенный, никто вокруг не хочет меня. ” Он смеялся, но это казалось горьким. “Настолько особенный, я наполняю, я не могу даже вспомнить.” "Дома мы называем это паб." "Я терял целые недели, Оливия." Я ненавидел то, как он произносит её имя. О-ли-ви-я. Он хотел протянуть каждый слог, и взять столько сколько может. “Это происходит все время? ” Теперь Лив казалась любопытной, но казалось, что это были больше, чем колеса в ее научном складе ума. Поскольку она тоже звучала грустно. Он кивнул. “Кроме того случая, когда я был в Светоче. Ничего не помню что было там ” Я откашлялся и шагнул в комнату. "Да? Тогда может мы должны придерживаться, что это ваше дело." Они были обескураженны. Я это мог сказать по тому, что лицо Джона потемнело, и парень, который разговаривал с Лив исчез. "Итан. Что ты здесь делаешь?" Лив выглядела взволнованной. "Я принес тебе немного орехового пирога Эммы. Ты не была на ужине. Я не хотел мешать." За исключением того, что сделал. Лив бросила салфетку на стол. "Не будь смешным. Ты не помешал. Мы просто собирались поесть на ужин несколько сомнительных частей курицы." "Хей. это твой первый День Благодарения, о котором ты говоришь, милая." Джон улыбнулся ей и посмотрел на меня. Я проигнорировал его. "Лив, можно тебя на минуту, ты не могла бы помочь мне кое с чем?" Она отодвинула стул от стола. "Веди, Проводник." Я чувствовал, что Джон смотрит на меня, когда мы выходили из комнаты. Милая. Я схватил за руку Лив, как только мы вышли из зоны слышимости Инкуба. "Что ты делаешь?" "Пытаюсь съесть свой обед для дня Благодарения." Её щеки порозовели, но она не запнулась. "Я имел в виду, что ты делаешь с ним?" Она вырвала свою руку. "Тебе ответить, что то конкретное? Какая причина мне нужна?" Мы прошли по Lunae Libri и исчезли в туннелях, и я наблюдал, как факелы у стены зажигаются, отмечая проделанный нами путь. Она взяла один со стены. "Последнее, что я слышал, он не ест ничего, кроме Доритос." "Он не. Он составил мне кампанию. Как … друг." Я обошел её спереди, и она остановилась. "Лив. Он не твой друг." Она была раздраженна. "Тогда кто же он? Если ты такой специалист?" "Я не знаю, кто он или что здесь делает, но я знаю, что он не твой друг." "Что тебя беспокоит?" "Лив, ты не могли приехать сегодня. Ты была приглашена. Мэкон и Мэриан были там. Они хотели, что бы ты пришла." "Это просто приглашение. Я не могу себе представить, как я его пропустила." Я знал, что ей было больно, но я не знал, как это исправить. Я бы пригласил её сам. "Я имею в виду, что мы все хотели, что бы ты пришла." "Я уверена, что это так. А ещё я уверена, что у меня до сих пор синяки. после последней встречи с Леной." “Фурор был заклинанием. И, поверь мне, вы дали так хорошо, как и получили.” Она смягчилась. "Я знаю, я могла бы прийти к вам в дом сегодня. Но мне там не место. Я не принадлежу ему. И я полагаю, Джон тоже. Может быть, Смертные и Инкубы не столь разные, все-таки." "Ты принадлежишь, Лив. И ты не должна оставаться здесь с ним. Ты не монстр." Как он. Итан? Все в порядке? Лена сказала мне. Да, Ли. Я буду через минуту. Не торопись. Это способ Лены сказать, что она не против моего разговора с Лив, смогу ли я когда-нибудь и Лив заставить в это поверить. Я не уверен. что сам в это поверил. Лив посмотрела на меня. "Что ты делаешь, на самом деле? Потому что, я абсолютно уверена, что тебе нет дела до моей социальной жизни." "Ты ошибаешься." Я по-прежнему держал жестяную тарелку. Она взяла её, открыл фольгу и отломив кусок пирога. "Восхитительно. Так что нового я должна узнать?" Она откусила ещё один кусок. Пирог Эммы был хорошим отвлечением. "Что ты знаешь о Колесе Судьбы?" Она выглядела удивленной. “Забавный ты должен спросить. ” И точно так же, как это, был закрыт предмет личной жизни Лив, и мы вернулись к ее любимой теме — что-либо еще. "Почему?" “Я думал об этом с тех пор, как мы нашли Temporis Porta. ” Лив вытащила свой красный портативный компьютер и открыла его на странице в середине. Был эскиз трех отлично сформированных кругов, каждый разделенный на набор спиц в переменных образцах. “Это было всем, что я мог вспомнить от двери.” “Это выглядит правильным. Ты сказала, что это был некоторый кодекс?” Она кивнула. “Я не уверен, потому что ты открыл дверь, не используя их. Но я исследовала символ в библиотеке Мэйкона.” "И?" Она указала на рисунок. "Повтори круг. Я думаю, это как-то связано с тем, что вы называете Колесом Судьбы." " И Temporis Porta?” “Я думаю так. Но есть одна вещь, которую я не могу понять.” "Что это?" Что-то, что не понимала Лив, было плохим знаком. “Дверь открылась отдельно. Ты даже не касался ни одного из кругов. Я не поверила бы, если бы я не увидела это своими глазами.” Я помнил грубое чувство леса рябины ниже моего лба. “И я не мог пройти через нее вообще.” “Но ты сказал, что не понимаешь почему. ” Я не был уверен, к чему она вела. “Независимо от Колеса Судьбы, я думаю, что это имеет некоторое отношение к тебе, а не ко мне.” Я позволяю ей верить этому, но я знал лучше. Я мог все еще слышать голос Эммы, отзывающийся эхом в моей голове. Колесо Судьбы давит на нас всех. Шестое декабря. Сломанная душа