Подобно Иову

Благодаря той особой точке зрения, которую предлагают первые две главы, история Иова рассказывает нам отнюдь не только о чрезвычайных испытаниях, выпавших на долю несчастного ста­рика. В начале главы я признался, что когда-то мне казалось, будто суть книги Иова сводится к проблеме страдания. Теперь мне изве­стно, что для многих читателей этот сюжет книги становится па­радигмой нашей собственной жизни. Повесть о борьбе между высшими силами и об испытании веры превращается в рассказ о страданиях человека.

Иов столкнулся с кризисом веры, и он означал для него гораз­до больше, чем проблема страдания. То же самое происходит и с нами. Каждый из нас рано или поздно оказывается в положении Иова. Быть может, нам не придется столкнуться со столь ужасны­ми несчастьями, но любая трагическая случайность, роковая бо­лезнь и даже потеря работы может заставить нас трясти в недо­умении головой, вопрошая: «Почему это случилось со мной? За что Бог прогневался на меня? Почему он меня оставил?"

Подчас мы начинаем воспринимать эти внешние обстоятель­ства — болезнь, свою некрасивую внешность, бедность, неудачи -как нечто враждебное и просим Бога изменить ситуацию. Будь я покрасивее... побогаче.... найди подходящую работу — и все уладится. Если б мне немного умерить свои плотские желания, я бы смог всей душой поверить в Бога. Но Иов учит нас, что вера нужна именно в тот момент, когда верить вроде бы и невозможно.

Как только испытание касается нас, мы склонны замыкаться в этой ситуации, сужать поле зрения. Как Иов, мы начинаем обви­нять Бога и воспринимать его как противника. Иов откровенно спрашивает Бога: «Хорошо ли для Тебя, что Ты угнетаешь, что пре­зираешь дело рук Твоих?» (10:3). Заглянув за кулисы в первой гла­ве, мы узнали, что Иов был избран, а не отвергнут. Бог рискнул Своей репутацией, всецело положившись на поведение этого кон­кретного человека. В тот момент, когда Иов чувствует себя поки­нутым и оставленным Богом, Бог лично и очень пристально сле­дит за каждым его словом. Людям кажется, что Бог отсутствует, а Он совсем рядом.

Книга Иова убедила меня в том, что Бога гораздо больше инте­ресует наша вера, чем наше благополучие. Это жестокая истина, и мне нелегко писать об этом, нелегко это принять. Это мало соот­ветствует тому приятному, уютно-домашнему представлению о Боге, которое сложилось у многих христиан. Я бы не пришел к этому выводу, если б книга Иова стояла в Библии особняком. Но вспомните об испытаниях, которым подвергались многие любим­цы Бога!

Обращаясь к Иезекиилю, Бог называет Иова в числе трех вели­чайших праведников (см. Иезекииль 14:14). Двое других, Ной и Даниил, подтвердили свою веру: один — посреди всемирного по­топа, другой — в окружении львов. Авраам подвергался столь же суровому испытанию, как и Иов, ему было велено собственной ру­кой принести в жертву сына, рождения которого он дожидался всю жизнь. А Давид? Стоит перечитать Псалом 21, чтобы услышать вопль человека, оставленного Богом. Одна строчка во Второзако­нии показывает образец отношений Бога с народом избранным: «И помни весь путь, которым вел тебя Господь, Бог твой, по пусты­не, вот уже сорок лет, чтобы смирить тебя, чтобы испытать тебя и узнать, что в сердце твоем» (8:2).

Серен Кьеркегор, прошедший через душевные страдания, по­добные страданиям Иова, пришел к заключению, что истинная ве­ра, очищенная, как золото, возникает именно из этого парадоксального состояния, из нарушения ожиданий, которые мы связы­вали с Богом. Ложась в постель, Кьеркегор клал книгу Иова под подушку, как ребенок кладет учебник, чтобы не забыть за ночь вы­ученный с вечера урок. В его глазах Иов и Авраам были истинны­ми рыцарями веры. Пройдя через мучительные испытания и про­верку, они достигли того уровня веры и верности, на который не­возможно подняться иным путем. «Шип в пятке заставляет меня подскочить выше, чем прыгают люди со здоровыми ногами», -говорит Кьеркегор.

Даже Сын Божий приобрел на земле опыт разлуки с Богом. Как Израиль, Иисус прошел через испытание в пустыне, чтобы узнать, «что было в его сердце». Позднее, в час гораздо более мучительного испытания, Иисус возопил на кресте (повторяя слова Псалма 21): «Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил меня?». Как Иов, Он сохранял веру вопреки этому чувству бого-оставленности — «В руки Твои предаю дух Мой». И для Него то­же, как и для Иова, Отец никогда не был так близок, как в тот момент, когда казалось, что Он отсутствует. Павел утверждает, что в момент крестной смерти Бог был «во Христе... сочетая с Собой мир».