Подсказки во время беседы. Большинство людей убеждены в том, что лжецы обычно выдают себя поступками, а не тем, что именно они говорят или как говорят

Большинство людей убеждены в том, что лжецы обычно выдают себя поступками, а не тем, что именно они говорят или как говорят. На самом же деле все обстоит как раз наоборот: наилучши­ми индикаторами лжи являются именно речь и манера говорить, а не жесты и какие-либо иные действия лжеца. Олдерт Вридж из Портсмутского университета утверждает, что когда люди пыта­ются уличить лжеца, они обычно уделяют чрез­мерно много внимания его невербальному пове­дению и не придают особого значения его сло­вам и манере говорить. Этот факт, по мнению наблюдателя, находит свое выражение в явной

переоценке вероятности обнаружить обман, на­блюдая за действиями лжеца. И в недооценке шансов поймать лжеца на слове, внимательно слушая, что и как он говорит.

Между тем целый ряд элементов речи можно считать явными уликами во лжи. Некоторые из них касаются вербального содержания речи, дру­гие же -- интонации и жестикуляции.

☺ УКЛОНЧИВОСТЬ. Лжецы часто любят наводить тень на плетень. Они готовы пускаться в длинней­шие и многословные объяснения, стремясь укло­ниться от темы, но когда им задают прямой во­прос, они обычно отвечают односложно или со­всем кратко.

☺ НЕКОНКРЕТНОСТЬ. Объяснения, в которые так любят пускаться лжецы, обычно можно сравнить со смелыми мазками широкой кисти, которая об­ращает крайне мало внимания на детали. Так, они крайне редко поминают время, место, имена или чувства людей. Например, лжец будет уверять вас, что он якобы отправился за пиццей, но при этом вряд ли захочет уточнить, в какое именно кафе он заходил и какую пиццу там заказал. Если же лжецу приходится упоминать о деталях дела, он обычно оказывается не в состоянии уточнить их. Поэтому, если вы попросите такого лжеца рассказать об об­стоятельствах дела более подробно, он, скорее всего, ограничится тем, что еще раз повторит свой рассказ. Между тем, если обратиться с такой же просьбой к человеку, говорящему правду, он обычно способен сообщить массу дополнительной информации.

☺ДЫМОВАЯ ЗАВЕСА. Лжецы часто дают такие от­веты, которые способны еще более запутать дело, которые звучат как нечто глубокомысленное, но на самом деле за ними ничего не стоит. Одним из примеров замечаний, которые практически лише­ны смысла, можно считать знаменитую реплику Билла Клинтона в ходе разбирательства по иску Паулы Джонс, когда ему был задан вопрос о его от­ношениях с Моникой Левински и президент отве­тил: «Это зависит от того, какое значение имеет слово "иметь"». Другой пример — оправдательное заявление, с которым выступил бывший мэр Нью-Йорка Дэвид Динкинс, когда его обвинили в укло­нении от уплаты налогов: «Я не совершил никако­го преступления. Мои действия просто не уклады­вались в рамки закона».

☺ ОТРИЦАНИЕ. Ложь, к которой прибегают поли­тики, часто носит характер отрицания. Вспомните хотя бы знаменитое заявление Билла Клинтона: «Я не имел сексуальных контактов с этой женщи­ной, мисс Левински». Когда политик принимается отрицать, что он собирается прибегнуть к каким-нибудь новым, непопулярным мерам, например, повысить налоги, вы можете с полным правом ус­матривать в этом верный знак того, что такие меры вскоре будут введены. Как говаривал в свое время Отто фон Бисмарк: «Никогда не верьте ничему из того, что говорят политики, до тех пор, пока их за­явления не будут официально опровергнуты». Лжецы весьма часто прибегают к отрицательным формулировкам. Так, например, во время разбира­тельства, связанного со знаменитым Уотергейт­ским скандалом[35], президент CiilA заявил: «Я вовсе не обманщик». Обратите внимание — он не сказал: «Я — человек честный».

☺ ВЫБОР СЛОВ. Лжецы предпочитают избегать упоминаний о самих себе, используя такие слова, как «я», «мой» и «меня», гораздо реже, чем люди, склонные говорить только правду. Кроме того, лжецы любят прибегать к разного рода обобщени­ям, типа «всегда», «никогда», «никто» и «все», тем самым как бы ментально дистанцируясь от той лжи, которую они говорят.

☺ НЕЖЕЛАНИЕ ПРИЗНАТЬ. Лжецы склонны ис­пользовать различные формулы отрицания, такие как «вы просто не поверите», «я знаю, что это зву­чит весьма странно, но...» и «смею вас заверить». Цель подобных отрицаний - - заранее предупре­дить, что любые подозрения в адрес лжеца — это явная нелепость, и тем самьгМ развенчать их.

☺ СКЛОННОСТЬ К ФОРМАЛИЗМУ. Когда люди говорят правду, находясь в какой-нибудь нефор­мальной ситуации, они более склонны использо­вать всякого рода неполные предложения и неполногласие. Например, они говорят «здрасьте» вмес­то «здравствуйте», между тем лжец, оказавшись в такой же неформальной ситуации, вероятнее все­го, предпочтет сказать формальное «здравствуйте», а не «здрасьте». Это объясняется тем, что когда люди говорят заведомую ложь, они держатся более скованно и формально.

☺ ВЫБОР ВРЕМЕНИ СКАЗУЕМОГО. Лжецы, сами того не сознавая, склонны как бы увеличивать психологическую дистанцию между собой и собы­тием или эпизодом, который они описывают. Как мы уже знаем, один из способов этого — особый выбор слов. Другой способ — использование в рас­сказе глагольных форм прошедшего времени вмес­то настоящего.

☺ ТЕМП РЕЧИ. Ложь требует больших затрат умст­венной энергии, поскольку помимо выстраивания правдоподобной версии событий лжец вынужден следить за тем, чтобы не перепутать истину с ложью. Это создает для него дополнительные сложности, которые, в свою очередь, вынуждают его замедлять темп речи. Вот почему люди, прежде чем солгать, делают небольшую паузу. По той же причине ложная информация обычно излагается куда более медленным темпом, чем правдивая, — разумеется, до тех пор, пока лжец не обретет уве­ренность, после чего отличить ложь от правды по темпу речи будет уже невозможно.

☺ ПАУЗЫ. Кроме того, лжецы, как правило, делают куда более частые и длительные паузы между сло­вами и предложениями; иногда подобные паузы заполняются нечленораздельными вставками, типа «гм», «э-э-э» и т.п. Напряженная работа со­знания, неизбежно сопряженная со спонтанной ложью, также ведет к нарушению обычного темпа речи, всевозможным речевым ошибкам, заикани­ям и перескакиванию с одного на другое, когда го­ворящий, начав одну фразу и не закончив ее, пере­ключается на другую и т.д.

☺ ТЕМБР. Тембр голоса часто является весьма на­дежным индикатором эмоционального состояния человека, поскольку, когда люди испытывают раз­дражение, тембр их голоса резко повышается. Эмоции самым тесным образом связаны с тональ­ностью голоса, и изменения тембра, возникаю­щие, когда люди испытывают волнение и беспо­койство, крайне трудно скрыть или хотя бы замас­кировать. Хотя подобное повышение тембра само

по себе весьма выразительно, оно иной раз на­столько малозаметно, что обычно необходимо не­сколько раз послушать речь данного человека в других ситуациях, прежде чем можно будет судить о том, повысился ли тембр его голоса или нет.

В наши дни можно слышать немало разговоров о всевозможных действиях и подсказках, связан­ных, как принято полагать, с ложью. Так, вам могут заявить, что если кто-нибудь с задумчивым видом почесывает свой нос или, отвечая на во­прос, глядит влево, это озлащает, что он непре­менно лжет. Ни одно из подобных утверждений нельзя считать справедливым, поскольку в пове­дении человека просто не существует неких спе­цифических указаний, которые свидетельствова­ли бы, что он лжет. Такие признаки могут гово­рить лишь о том, что данный человек чем-то взволнован, находится под влиянием стресса или сильных эмоций или пытается скрыть обуреваю­щее его чувство дискомфорта, но из этого отнюдь не следует, что он обязательно говорит неправду. Как заметил Пол Экман, «не существует никаких особых признаков обмана: жестов, выражений лица, напряжения мышц, поз и т.п., которые сами по себе свидетельствовали бы о том, что этот чело­век лжет». Другой специалист по психологии лжи, Белла Де Пауло поддерживает это мнение, подчер­кивая, что любые поведенческие и речевые инди­каторы могут иметь лишь «весьма спорное отноше­ние» к обману: «Они действительно имеют отно­шение к обману, но не всегда и не во всем».

Хотя какого-либо универсального метода, позволяющего гарантированно обнаружить ложь, не существует, есть целый ряд факторов, с помо­щью которых вы можете заметно повысить свои шансы уличить лжеца:

4 Чтобы безошибочно определить ложь, вы должны установить критерии ее оценки таким образом, чтобы они не были ни слишком завышенными, ни, наоборот, явно заниженными. Это поможет вам избежать предвзятого мнения о том, что люди Речевые подсказки

К счастью, существуют и другие, не столь крова­вые способы определить национальность челове­ка, европейцы часто испытывают затруднения с тем, как отличить канадцев от американцев. Не­обходимо знать, что существует целый ряд спе­цифических особенностей произношения, по­зволяющих узнать канадца. Так, например, ка­надцы предпочитают произносить такие слова, как «крик» («shout») и «об» («about»), на свой лад -- как «крык» («shoot») и «аб» («aboot»). Аме­риканцы же произносят слово «жилище» («house»), как «желище» («hayouse»). Американ­цы при встрече скажут вам нечто вроде «прекрас­ный денек». Канадцы же, скорее всего, предпо­чтут произнести «прекрасный денек, а?» Разница очевидна: в то время как американцы склонны использовать утвердительную форму, как бы констатируя факт, канадцы же предпочтут про­изнести свою фразу с вопросительной интона­цией.

Хотя австралийцы и уроженцы Новой Зелан­дии, общаясь друг с другом, не испытывают ни­каких проблем, для иностранцев отличить их друг от друга часто оказывается весьма непростой задачей, поскольку их речь звучит очень похоже. И все же между австралийским английским и английским, на котором говорят в Новой Зелан­дии, существует целый ряд различий. Некоторые из этих различий обусловлены лексикой: в част­ности, новозеландский английский заимствовал куда больше слов из языка туземных жителей — маори, чем австралийский английский из языка аборигенов Австралии. Существует также ряд различий и в произношении гласных. Так, например, австалийцы произносят слова «air» («воздух», произносится «эа») и «ear» («ухо», про­износится «иа») по-разному, тогда как в устах жителей Новой Зеландии оба эти слова звучат

как «ear» («иа»). Есть пары слов, которые по-раз­ному произносят уже новозеландцы, тогда как на слух австралийцев они звучат практически оди­наково. Например, 'австралийцы произносят такие слова, как «moan» («стон», произносится «моун») и «mown» (скошенный, произностися «моун»), одинаково, тогда как в произношении новозеландцев эти слова звучат несколько по-разному, поскольку жители Новой Зеландии произносят «mown», как «mow-an»(«моуэн»). Но наибольшая разница в произношении приходит­ся на долю гласного «и» (ай -- «I»). Новозеланд­цы произносят «bat», как «bet», «bet», как «bit» и «bit», как «but». Англичанин скажет «fish and chips» («рыба и чипсы», произносится «фиш энд чипс»), австралийцы же, любящие удлинять глас­ные, скажут нечто вроде «feesh and cheeps» («фииш энд чиипс»), тогда как новозеландцы, которым нравится превращать «i» в «и», говорят о «fush and chups» («фуш энд чупс»).