Подсказки устраивающихся поудобнее

Когда мы разговариваем с тем или иным челове­ком с позиций силы и авторитета, нам следует учесть, что каждое наше действие и каждый наш поступок будут подвергнуты несравненно более

Строгому критическому анализу, нежели поступки других людей. В результате мы испытываем чувство неловкости, застенчивость и беззащит­ность. Есть немало способов, позволяющих совладать со своими эмоциями. Во-первых, мы можем прибегнуть к автоконтакту, то есть совер­шать действия, предполагающие, что мы будем прикасаться к себе, поглаживать себя или сохра­нять максимальный контакт с собственным телом. Эти обращенные на самих себя жесты и стремление устроиться поудобнее являются не Чем иным, как попыткой успокоиться и взять

»себя в руки. Впрочем, тем же успокаивающим эффектом обладают обращенные на нас действия других людей — их прикосновения, поглажива­ния или стремление подержать нас за руку или обнять за плечи. Следовательно, действия, обес­печивающие автоконтакт, — это замещающие подсказки; они обеспечивают чувство комфорта и покоя, но мы прибегаем к их помощи в тех случаях, когда поблизости нет человека, который бы сам погладил и утешил нас.

Действенность автоконтакта основана на ин­тересной закономерности, проявляющейся в том, что лучшим способом погрузить человека в атмо­сферу уюта и удобства является физическое при­косновение. Подобные действия выглядят край­не примитивными, но порой оказываются неве­роятно эффективными. Сама структура кожи свидетельствует о том, насколько важны для че­ловека прикосновения. Дело в том, что кожный покров буквально испещрен миллионами кле­ток-рецепторов, которые проявляют удивитель­ную чувствительность к малейшему изменению силы и напряженности контакта и связанного с ним давления. О том же свидетельствует и струк­тура нашего мозга, точнее — его коры, в которой была обнаружена особая префоральная зона, отвечающая преимущественно за восприимчивость к прикосновениям, в то время как другие зоны мозга отвечают за другие ощущения и менее чувствительны к сигналам, посылаемым рецептора ми, которые реагируют на прикосновение. Пер­воначальный контакт между новорожденным мла­денцем и его матерью осуществляется на языке прикосновений. Именно они позволяют малышу пребывать в состоянии комфорта и чувствовать себя в безопасности. Именно это младенческое переживание прикосновения как носителя успо­каивающей власти над нашей психикой пройдет с нами через всю нашу жизнь; именно это чувст­во воскресит в нашей памяти то ощущение люб­ви и безопасности, которое мы хоть однажды да испытали во младенчестве. Но этот закон психи­ки имеет оборотную сторону. С какой бы печа­лью ни приходилось говорить об этом, но нельзя не признать, что люди, пребывающие в угнетен­ном состоянии духа, томящиеся в одиночестве, страдающие от собственной уязвимости и рани­мости — люди, ждущие своей очереди в долгой череде стремящихся получить пособие по безра­ботице, готовые в любую минуту сделаться жер­твой несчастного случая или столкнуться с траги­ческой неожиданностью, вынужденные обивать пороги судов, — все эти люди, часто прикасаются к своему телу тем единственным способом, что напоминает им касания матери. Память обо всех этих прикосновениях до сих пор таит в себе не­передаваемую сладость утраченного уюта. При­глядитесь к этим несчастным, и вы убедитесь в истинности всего сказанного выше. Так вот, опи­санное нами поведение характерно для людей, к которым невозможно относиться иначе, как к вечным детям или даже младенцам, вечно зави­симым и подчиненным.

Чувство зависимости и подчиненности часто выражается в стремлении поглаживать себя по волосам, особенно с затылочной части головы. Возможно, это действие уводит ниточку памяти к тем временам, когда мама, лаская, поглаживала нас по головке, чтобы мы почувствовали, что нас любят, и насладились покоем и уютом. А может быть, в такие мгновения люди вспоминают, как мама утешала их и вселяла в них веру в незыблемость той опоры, которую они обрели в ней, ероша и приглаживая их волосы на затылке и словно убаюкивая их. Чувство зависимости мо­жет также выражаться в стремлении то и дело до­трагиваться до своего лица, а еще чаще — в бес­сознательном желании прикоснуться ко рту паль­цами да там их и оставить. Эти исполненные стремления к уюту жесты также обязаны своим происхождением привычке матерей ласкать сво­их детей, поглаживать их личико, играть с роти­ком и, утешая, целовать. Кроме того, матери в минуту тяжкую для своего чада стремятся обнять его. А следовательно, когда уже взрослый чело-иск чувствует свою беззащитность и зависимость от других, он стремится вернуть мир и покой в гною душу, стремясь обнять себя, насколько это и его силах.

Во-первых, приведем в качестве примера «обхват рукой» — при этом одна рука ложится по­перек груди так, чтобы охватить ладонью бицепс другой руки.

Во-вторых, рассмотрим жест, называемый условно «патронташ»; для него также характерно, чтобы рука ложилась опять-таки поперек груди, но теперь ладонь обхватывает противоположное плечо. «Двойной патронташ» предполагает, что обе руки лежат поперек груди и каждая из них охватывает противоположное плечо. Эти действия воскрешают в нашей памяти состояние, которое мы испытывали, будучи обнимаемы.

Чтобы устроиться поудобнее и почувствовать себя уютно, некоторые совершают действие, ко­торое должно воскресить в их памяти ощущение, что их держат за руку. При этом одни используют -пожатие ладонью», то есть одной обращенной ладонью вверх рукой держат ладонь другой руки. Кисти других людей уподобляются «ласточкино­му хвосту», то есть принимают положение, при котором пальцы обеих рук сплетены, но не обязательно согнуты. Но о каком бы положении рук не зашла речь, важно, что ладони будут либо плотно прижаты друг к другу, либо расположатся рядом в более свободной позе, но с тем обязательным условием, что человек будет постоянно ощущать, что ему не составит труда в любой момент крепко стиснуть одну из своих рук другой или обхватить рукой какую-нибудь часть своего тела и на том успокоиться.

Подобное положение рук подчеркнуто контрастирует с привычными для лидера позами, типа «шпиль» — так принято называть положение рук, при котором руки человека свободно согнуты и он опирается локтями о колени или какой либо предмет. Ладони при этом обращены друг к другу и кончики пальцев одной руки слегка соприкасаются с кончиками пальцев другой: создается впечатление, что ладони изображают шатровое перекрытие церкви. Положение «шпиль» ха­рактерно для людей, которые любят выставлять свои руки на всеобщее обозрение, но не могут найти повода, ибо в данный момент не видят способ, хоть чем-нибудь занять руки. Вместе с тем соприкосновение пальцев рук позволяет им почувствовать себя комфортно. Итак, люди подчиненные или зависимые стремятся максимально увеличить область автоконтакта, в то время как в позе «шпиль» подобный контакт сведен до минимума