Вопрос о церковных имениях. Предыстория вопроса секуляризации. Указ о церковных имениях 1764 г. Сщмч. Арсений (Мацеевич). Изменение числа монастырей.

Иерархи подали Екатерине ходатайство о возвращении им вотчин. Она передала решение вопроса Сенату и Синоду, где вокруг него развернулись жестокие прения. В Синоде между архиереями великороссами (за секуляризацию) и малороссами (против). Кроме идейной моды своего времени Екатерина увлекалась секуляризацией потому еще, что она мечтала доходами от нее решить часть крестьянского аграрного вопроса, превратив вырванных из рук иерархии крестьян в свободных мелких собственников.

Через две недели по воцарении Екатерины Сенат издал постановление о возвращении епархиальным домам, монастырям и церковным причтам принадлежавших им ранее земельных владений, которые три месяца назад были секуляризованы ее мужем Петром III. Но через три недели вышел манифест, в котором объявлялось намерение правительства заново рассмотреть вопрос о церковных вотчинах. 8 августа 1762 г. Екатерина уже подписала указ об учреждении Комиссии по этому делу, это стало техническим началом реформы. В Комиссию вошли президент Синода преосвященный Димитрий (Сеченов), возведенный в сан митрополита, архиепископ Санкт-Петербургский Гавриил (Кременецкий), епископ Переяславский Сильвестр, а также обер-прокурор князь А. Козловский. Эта комиссия подготовила Указ о церковных владениях, изданный 26 февраля 1764 года, которым проводилась последняя черта под многовековым спором о монастырских вотчинах. Указ окончательно упразднял церковное землевладение в России. Все церковные имения передавались Коллегии экономии (исполнительный орган проведения реформы, создана в 1769 г.), и церковные учреждения совершенно устранялись от управления ими. Часть средств, поступавших от секуляризованных имений (после ряда сокращений всего лишь 1/7), Коллегия экономии должна была выдавать на содержание епархиальных кафедр, монастырей и приходских причтов. Черное и белое духовенство генерально было переведено на грошовое по цифрам «жалованье» из Государственного Казначейства. Остальное шло на государственные нужды. Епархии разделялись на три класса, и содержание их назначалось в зависимости от класса. Для монастырей вводились так называемые «штаты». Большая часть обителей оказалась за рамками штатов, и как правило, такие монастыри упразднялись. Указ о секуляризации церковных владений явился страшным ударом по монастырям и монашеству. Изъятие церковных имений в казну проводилось под предлогом лучшего устроения церковных дел и государственной пользы. На деле же эта реформа не только не влекла за собой разорение церковной жизни, она не принесла большей выгоды государственной казне, ибо значительная часть секуляризованных имений роздана была фаворитам императрицы. Ревностные архиереи, монахи и клирики, благочестивые миряне с сердечной болью переживали страшное разорение монастырей. Но мало кто решился на открытое возражение. Резкий протест выразил митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич). В самый разгар работы комиссии по церковным владениям, в 1763 г., в Неделю Православия, он велел в чине анафематизмов расширить клятву на отнимающих у Церкви «села и винограды».

Один за другим стал он подавать протесты в Синод. Екатерина вознегодовала и возненавидела «мятежного» архиерея и велела его судить Синоду. Смело принявший секуляризацию Синод, фатально должен был осудить и убрать с места непримиримого оппозиционера. Конечно, епископская братия понимала в духе мрачного ХVІII века, что и государственная власть принудит непокорного к молчанию. Осуждение диктовалось необходимостью. В апреле 1763 года Синод приговорил его к лишению архиерейского сана и ссылке в монастырь. На процедуре снятия сана в Крестовой палате Синода в Кремле (в Кремль стеклось множество народа), Арсений пророчески предсказал смерть трем архиереям, снимавшим с него облачения. Он был сослан в один из монастырей Архангельской области. Впоследствии за «нераскаянность» Екатерина потребовала предать его новому суду. На этот раз страдальца лишили монашества и заточили в Ревельскую крепость. Этот пример парализовал иерархию и позволил правительству без всякого риска провести секуляризацию церковных земель в великорусских епархиях.

При Екатерине 80% монастырей было закрыто (не получили штатного расписания, содержания) доходов от вотчин они не имели, монастырю оставляли 6-9 десятин земли. При ней появились монастыри штатные и заштатные. В 1764 году спустя месяц вышло дополнительное распоряжение – и заштатные разделены на 3 класса. Заштатные могли существовать, но только на содержание доброхотов. Осталось около 200 монастырей было около тысячи. Содержание монастырей было слишком мало. Первоклассные – 2000, второклассные – 1300, третьеклассные – 800. Содержания едва хватало на корм братии. Строения ветшали, а настоятели из опасения что монастырь будет закрыт не сообщали в Синод. В таком случае настоятели сокращали число монашествующих. Уже в 1771 году в монастырях было 527 вакансий. Смолич считает – «необходимость этой реформы давно уже назрела. Она устранила наиболее важные причины способствующие обмирщению монастырской жизни так, что наконец можно уже было думать об основательной реформе внутреннего монастырского быта». «Теперь, когда монастыри обеднели, можно было реформировать мон. жизнь на чисто аскетических началах» – необычное мнение, обычно Екатерину ругают.

10. Личные религиозные взгляды и отношение к церковной жизни императора Павла I. Указы 1796-1798 гг. о духовенстве, о духовных школах. Отношения императора Павла I с иерархией. Обер-прокуроры времени правления Павла I. Отношения к иным христианским конфессиям.

Павел I был искренне религиозен, очень любил своего воспитателя митр. Платона (Левшина). Но расширения свободы в архиерейском хозяйствовании не произошло. Мелочный контроль в этом деле, исходивший от обер-прокурорского стола в Синоде, сохранился. При Екатерине обер-прокурором был Мусин-Пушкин, человек церковный, и потому он не препятствовал членам Синода делать личные доклады Екатерине и получать от нее непосредственно указы. С воцарением Павла I (1796 г.), эта приближенность к трону синодских иерархов закрепилась еще более. Особенно потому еще, что переведенный по смерти митр. Гавриила (1794 г.) на СПБ-ю митрополию из Казани Амвросий (Подобедов) снискал особое благорасположение у Павла. После передвижения (1797 г.) Мусина-Пушкина в Сенат, в Синод обер-прокурором назначен кн. В. А. Хованский. Он завел небывало строгие бюрократические порядки (от обер-секретаря он требовал ясной и полной отчетности о деятельности Синода, то же и от секретарей консисторий на местах – месячные отчеты; запретил жаловаться в С.-Петербург через голову местного епископа). Когда Хованский вмешался в распределение остаточных средств между синодальными и епархиальными архиереями, синодалы через митр.Амвросия пожаловались на него и Павел дозволил выбрать им угодного кандидата. Из трех представленных кандидатов Павел утвердил наиболее угодного Синоду графа Дм. Ив. Хвостова. В результате последний передал в руки митр. Амвросия всю полноту церковного управления, подписывая минимум бумаг лишь номинально. На целых три года должность обер-прокурора Синода обратилась в небытие. Общие взгляды и отношение Павла к церкви было благоприятным для благоустройства церкви. И синодские иерархи успели провести ряд благоприятных для быта церкви узаконений. В 1797 и 1799 гг. по годовым государственным сметам, штатные оклады из казны на духовное ведомство увеличены против прежнего вдвое. В 1797 году участки земли для архиерейских домов были удвоены, и дополнительно отведены архиереям и монастырям: мельницы, рыбные ловли и др. угодья. По ходатайству Синода, импер. Павел освободил священнослужителей от телесных наказаний за уголовные преступления в гражданских судах до момента лишения сана. Впервые при Павле I (1799 г.) узаконены меры для обеспечения вдов и сирот духовенства. Амвросий (Подобедов) и митр. Платон, добились значительного повышения ассигнований на духовные школы. С 1797 г. по 1800 г. смета все повышалась до 181.931 руб. годовых. СПБ-ская и Казанская в 1797 г.повысились в титуле и названы уже Академиями. В России появилось, таким образом, 4 Духовных Академии. Его благоволение к клирикам было очень широко и не ограничивалось архиереями. Он охотно шел навстречу высокопоставленным вождям белого духовенства: по подсказке вождей белого священства охотно ввел награждение священников скуфьями, камилавками, и наперсными крестами и митрами. А за личные заслуги ввел нечто еще небывалое (да и для русского быта вообще новое) это – раздачу за личные заслуги тоже для всего священства сверху до низу, государственных орденов и лент.

Религиозно-теократическое настроение Павла I открыло его сердце к благожелательной политике по отношению к римо-католичеству в пределах расширившейся за счет ликвидированной Польши Российской империи. И даже по отношению к самому папству, униженному французской революцией. Лично папе Павел предлагал переселиться в Россию. А Мальтийский орден, изгнанный Наполеоном с Мальты, Павел приютил в России. Равно устроил в пределах России и гонимый отовсюду иезуитский орден.