Форфейтинг 14 страница

Клиники для застенчивых

Существует много специальных центров, где обеспечивают врачебную помощь очень застенчивым людям. Три из них заслуживают упоминания на этих страницах. Наиболее известна Клиника дружбы при Пенсильванском университете под руководством директора д-ра Джеральда Филлипса. Клиника специализируется на развитии уверенности в применении навыков общения. Штаб клиники использует многие приемы по модификации поведения, помогает молчаливым клиентам побороть страх перед публикой, речевое волнение — «то, что всегда испытывают робкие люди перед выходом в свет*.

Сходные программы используют в Клермонском колледже (Клермон, Калифорния), в консультационном центре доктора Дороти Смит. Она обнаружила, что большинство людей больше интересуется мастерскими для застенчивых, чем мастерскими для обучения, так как проблема, связанная с трудностями общения, волнует их куда больше, нежели вопрос получения узкой специализации в какой-нибудь области. Подобно пенсильванской клинике, мастерская для застенчивых города Клермона обращает особое внимание на обучение и практическое использование навыков общения.

В клинике для застенчивых, в Стэнфорде, мы используем специальные приемы для помощи клиентам сообразно структуре их застенчивости. Для того чтобы контролировать общий страх и собственное напряжение, существует метод прогрессивного расслабления. Для того чтобы изменить в человеке негативное представление о себе на позитивное и заставить его проникнуться уважением к самому себе, мы используем технику помощи, которая позволяет клиентам осознать собственный статус, признать его неверным и научиться методам борьбы с негативным статусом, увеличивая частоту возникновения позитивных самооценок.

Именно создание навыков общения подразумевает значительное внимание нашей программы к решению проблем, связанных с отношениями между людьми.

Используя видео как способ обратной связи, мы обучаем клиентов слушать, самораскрываться, выражать эмоции (особенно запретные, подобные ярости, гневу и нежности). Мы создаем у них доверие к людям и привычку быть привлекательными в общении с людьми. Для сфер, где человеку неуютно, где он подавлен другими людьми (или самим собой), мы используем методы тренировки самоутверждения.

Игровые методы, реалистично представляющие ситуации, где у застенчивого человека возникает чувство страха, — танцы, интервью, попытки назначить свидание, небольшие беседы, или даже участие в вечеринке — особенно ценны, так как позволяют использовать приобретенные навыки в действии.

Особая часть в нашей методике занята «реальным миром»: домашней работой. Клиенты должны подписать контракт сани с собой и участвовать в различных занятиях (подобных теп, которые описываются во второй части этой книги) для того, чтобы остаться пациентами клиники. В этом случае уменьшение застенчивости, которое мы отмечаем во время пребывания в клинике, распространяется и на личную жизнь клиента.

Но вне специфической тактики и врачебной стратегии мы пытаемся разговаривать с нашими клиентами, используя отдельные базисные представления, которые мы регулярно повторяем на страницах этой книги.

Вы контролируете свои чувства и действия.

Вы отвечаете за свои чувства, действия, а также за их последствия.

Вы хотите быть застенчивым и научилась тому, как должен вести себя застенчивый человек. Теперь вы можете отказаться от старых привычек и, если хотите, заменить их на новые. Лучше приобрести новые привычки, которые будут работать на вас.

Вы вольны, делать что-то, даже если другие говорят, что элю вам не под силу. Вы можете не делать чего-то, даже если другие говорят, что вы должны.

Важнее всего разрушить психическую изоляцию личности прикосновением человеческого тепла. Это придаст жизни истинное значение. В этом с нами солидарен теолог М. Бабер. Человек хочет быть признанным другими людьми, желает иметь представление об окружающих, скрытно и застенчиво он ждет «Да*, которое позволит ему жить и которое может прийти только от одного человека к другому человеку.

Глава 12

КАК ПРЕДУПРЕДИТЬ ЗАСТЕНЧИВОСТЬ В ОБЩЕСТВЕ

то сказка, которую любил рассказывать мой дед. Она задаст тему заключительной части кашей книги, где мы поговорим об основных приемах преодоления застенчивости.

Однажды в комнате ожидания маленькой деревенской клиники на Сицилии три пациента спорили о достоинствах своих врачей.

'Нет более умелого хирурга, чем мой доктор! — заявил мистер Нинни. — Он без боли смог вытащить из моей ступни колючки и занозы, которые я нахватал из-за моих безмозглых баранов!» 'Никто не сравнится с докторам Баккигалуппи, который изобрел чудесную мазь от мозолей. Она помогла мне, когда я таскал канаты на корабле».

'Простые лекарства для простых болезней, — промолвил третий, молодой человек. — Когда меня преследовал страх, как я прокормлю мою бедную семью, прекрасный доктор Одрабтис научил меня самогипнозу и снял заботы с моих плеч, напомнив древнюю мудрость, гласящую, что для всех на свете существует свой пирог».

Невозможность решить вопрос, чей доктор лучше, заставила их обратиться к старому привратнику, который слышал их спор: 'Старик, ты слышал обо всех этих лекарствах, как ты думаешь, чей доктор лучше всех?»

•Я уверен, что все они прекрасные специалисты со множеством навыков. Но я простой и необразованный человек, и я не могу помочь вам решить, какое лекарство и чей доктор лучше. Но я могу предложить пару башмаков вам, мистер Нинни, мои рукавицы вам, страдающему от мозолей, а моему голодному молодому другу миску похлебки сейчас и работу моего помощника завтра».

Мораль: иногда простая профилактика лучше, чем огромный набор лекарств.

Таким образом, во второй части мы сконцентрировались та том, как сделать самих себя и других менее застенчивыми. Много было предложено разных способов, подтверждающих на практике, что можно понизить нежелательное воздействие застенчивости на нашу жизнь. Однако общим для всех них является принцип изменения человека — того, как человек думает, чувствует, разговаривает и действует. Это попытка модифицировать застенчивость после ее обнаружения.

В этой, заключительной главе книги, я хочу рассмотреть вместе с вами абсолютно другой подход к проблеме застенчивости: профилактику застенчивости до ее возникновения при помощи изменения культурных ценностей, социальных норм и ситуационных установок.

Несомненно, это огромный труд, но, с другой стороны, результаты такого воздействия в случае удачи не только более многообразны, но и более стабильны и длительны.

Причина или следствие

Существует два пути борьбы с нежелательным имиджем: устранение последствий или устранение причины. Первый путь — индивидуальное изменение привычек; второй путь — профилактический подход. Отдельные индивидуумы могут лечить болезнь соответствующей терапией; нация защищается от болезни только изменением условий, которые генерируют болезни. Каким путем идти, такого вопроса просто не стоит. Различие этих двух подходов — фундаментальное различие между философией помощи нуждающимся и политикой социальных преобразований.

Известно, что застенчивость существует и является нежелательной для большинства страдающих ею людей, в, разумеется, существует необходимость немедленно помочь им (и вам). Но в то же самое время мы способны уберечь этих людей от столкновения лицом к лицу с такой тяжелой проблемой. Оба подхода должны сочетаться.

Конечно, применение этой идеи на практике не так легко.

Анализируя застенчивость, мы тщательно изучили застенчивость индивидуальную и сделали робкого человека ответственным за выполнение необходимых изменений по преодолению застенчивости. Но нужно учитывать и социальные и культурные корни застенчивости. Можно ли удалить эти корни путем тренировки уверенности, постепенной релаксации и другими подобными упражнениями? Конечно, нет.

Итак, следующему поколению застенчивых людей уже приготовлено место среди «ныне застенчивых*, если в их рядах и образовались бреши в результате действия нашей и подобных программ по преодолению этого психологического недуга. Несмотря на то, что человек меняется, сохраняется система. Несмотря на чудодейственные лекарства, эпидемия распространяется.

Иногда мы не можем осуществить необходимые реформы, так как наши усилия направлены на изменение людей, а не ситуаций и социальных ценностей. Иногда мы не видим решения, поскольку сами являемся частью проблемы, а иногда не желаем признать саму проблему.

Смягчить трудности можно, проверив некоторые инстанции, где ситуационные или социальные изменения сработают лучше, чем попытки решать «проблему человека». Рассмотрим примеры, приведенные ниже.

В Вашингтоне, в тюрьме для подростков округа Колумбия, агрессивное поведение подопечных было проблемой для сотрудников, которые пытались справиться с ней обычным для тюрем путем. Они поощряли хорошее поведение, давали консультации и необходимое лечение рецидивистам, наказывали неисправимых нарушителей — все впустую. Так было до тех пор, пока они не догадались проанализировать ситуацию, в которой возникало агрессивное поведение. Большинство инцидентов имело место в коридоре, особенно на углах, где один мальчик налетал на другого, подбегая к повороту. Удар разменивался на удар, толчок на пинок, и завязывалась битва. Решение очевидно — разрушить стены, перестроить коридор с его глухими поворотами, расширить и выпрямить его.

Не стало интенсивного движения на перекрестке, и число инцидентов насилия значительно понизилось.

Для того чтобы предостеречь водителей от быстрой езды по какой-либо улице, дорожные знаки, штрафы и прочие средства воздействия куда менее эффективны, чем несколько рельсов, вкопанных в землю. Однажды стукнувшегося водителя не нужно дважды предупреждать об опасности быстрой езды по этой улице.

Постоянная проблема, которая беспокоила меня всю мою преподавательскую практику, — студенческие шпаргалки и списывание на экзаменах. Было испытано множество приемов, предупреждающих мошенничество, но студенты — народ весьма изобретательный, а причины, заставляющие их списывать, весьма убедительны. Когда ни призывы к совести, ни жесткий контроль не помогли, несколько мошенников было отчислено из института, чтобы остальные студенты были лишены их влияния. Я пришел к убеждению, что в каждой бочке меда есть ложка дегтя.

Поскольку я прослушал огромное количество судебных разбирательств, относящихся к студентам, постоянно списывавшим на моем курсе, я понял всю их бесполезность для будущего предотвращения мошенничества. Вопрос «кто списывает?» звучал чаще, чем «почему?*. Начальной причиной являлась большая конкуренция за высшую оценку. Кроме того, присутствовал страх быть недооцененным, неуверенность в собственных знаниях, и, в конечном итоге, влияла беспристрастная и неуютная обстановка самого экзамена: студент, один против всех, должен доказывать свое превосходство.

Превентивная стратегия, которую я избрал, — устранить причины мошенничества и, как следствие, сделать списывание неуместным. Оценка отмечала мастерство, с каким каждый студент владеет выученным материалом, а не превосходство над другими. Каждый мог заработать высший балл — А, если соответствовал специфическому критерию (например, 80% правильных ответов). Прекратилось соревнование с другими студентами, началась борьба с самим собой.

Страх уменьшился с увеличением количества мелких экзаменов на курсе, когда безболезненно повторялась экзаменационная ситуация, которая обыкновенно снижает уровень мастерства в несколько раз: студенты сдавали экзамены персонально назначенным ими же студентам-экспертам. Результат был налицо. Студенты стали работать больше, чем на всех других курсах, получая при этом удовольствие от процесса обучения. К слову сказать, большинство получили «А». Новые социальные меры сделали Списывание ненужным и, ь качестве побочного эффекта, укрепили дружескую связь между экзаменатором и студентом.

Эти примеры иллюстрируют альтернативный подход к лечению. Они предупреждают нежелательное поведение изменением контекста, в котором оно обычно возникает. Возможно, что только путь предупреждения застенчивости радикально меняет тс ценности нашей культуры, которые способствуют ее развитию.

Культурное программирование

В какой руке вы держите вилку во время еды? В левой, когда вы режете ваше жаркое, и в правой, когда его едите? Видимо так, если вы американец. Европейцы держат вилку только в левой руке. Вы кланяетесь, когда встречаете друга на улице? Американцы, возможно, нет, но это обязательно для японцев. Кому вы помогаете с большим желанием — иностранцу или соплеменнику? Это зависит от того, кого из них вы неосознанно включаете в свою внутреннюю группу. Дли греков внутренняя группа включает семью, друзей и туристов, но не других греков, которые являются чужаками. Это не так для парижан и бостонцев, которые проявляют большую готовность помочь соплеменнику, а не иностранцу.

Кроме того, мы часто забываем учитывать наши культурные условия и наше восприятие действительности, когда занимаемся созданием структуры наших мыслей, чувств и действий. Даже такое проявление реальности, как боль, выявляет очень разные реакции, зависящие от нашего культурного уровня. Итальянцы очень чувствительны к боли и сильно ее преувеличивают. Евреи тоже сильно реагируют на боль, но они больше беспокоятся о своем дальнейшем здоровье, чем итальянские пациенты. Англосаксонские протестанты реагируют на боль только с глазу на глаз с собственной семьей. В противоположность этому, иранские пациенты, «схлопотавшие пулю», тихо терпят боль, не обнаруживая своих страданий даже с глазу на глаз.

Как культурные ценности и опыт заставляют людей быть застенчивыми? Вы можете схематично ответить на этот вопрос, если вообразите себя министром внутренних дел застенчивого общества. В вашем списке 10 способов усилить застенчивость; вероятно, вы захотите их запомнить:

/. Усиливать свой индивидуализм (подавлять других, делать все самостоятельно, заставлять людей делать все по вашей указке).

2. Усиливать культ собственного «Я» (самолюбованием и самоизоляцией).

3. Награждать личные успехи и сделать неудачи личным стыдом в высоко конкурентной системе.

4. Установить двусмысленные критерии успеха, что создаст невозможность обучению на неудачах.

5. Создавать препятствия для свободного выражения эмоций и открытого сопереживания.

6. Предоставлять минимум возможностей для интимных связей между полами и внедрять жесткие запреты на большинство форм выражения сексуальных эмоций.

7. Контактировать с людьми исключительно в соответствии с их социальным положением,

8. Отрицать значение личного опыта путем сравнения человека с великими людьми прошлого, особенно если ссылаться при этом на гигантские требования современной эпохи.

У. Создавать социальную нестабильность за счет миграций, переразмещений, экономической неопределенности и так далее. 10. Разрушать веру в общество и гордость за родину.

Решите, является ли этот рецепт для создания застенчивого общества выполнимым. Не такие ли ценности господствуют у вас на работе, в школе и каждодневной жизни? Я уверен, что в любом обществе, в котором застенчивость — проблема распространенная, мы обнаружим некоторые составляющие этого рецепта. Там, где застенчивость менее распространена, возможно, мы найдем меньше таких установок. Если мы рассмотрим разные варианты застенчивости от культуры к культуре, возможно, мы сумеем порекомендовать способы изменения ценностей, которые генерируют застенчивость. Во-первых, посмотрим на культуру, где сумма этих негативных ценностей усилена так жестко, что застенчивость человеку почти гарантирована.

«Загадочный» Восток

Наше исследование показало, что застенчивость распространена в Японии и на Тайване более, чем в других странах. Среди современных японцев 57% застенчивых людей, а на Тайване — 53% 60% жителей Японии рассматривают застенчивость как проблему, белее 90% отмечали за собой робость в прошлом или настоящем. Японцы ощущают застенчивость сильнее, чем все другие национальности, испытывая ее фактически во всех сферах общественной жизни.

Застенчивость — особая проблема для мужчин, попавших в ловушку конфликтных культурных требований: быть доминантным в домашней обстановке и проявлять пассивность во всех других ситуациях. В Японии (и на Тайване) процент застенчивых значительно выше среди мужчин, чем среди женщин. Это серьезное отличие от любой другой культуры, где эти соотношения либо равны (США), либо процент застенчивых женщин превышает процент застенчивых мужчин (Израиль, Мексика и Индия).

Возникает интересное несоответствие между современной девальвацией застенчивости на Востоке и восточными традиционными ценностями, которые признают добродетелями скромность и сдержанность. Большинство японцев-служащих говорило, что им нравится быть застенчивыми и расхваливало позитивные последствия застенчивости. Но это — только 20% населения. Возможным ответом молодого поколения является растущее недовольство формальной, стилизованной структурой, навязанной традиционными восточными ценностями. Большинство наших студентов-японцев не считают застенчивость привлекательным качеством я не любят быть робкими.

Японское общество — модель социума, генерирующего застенчивость. Мой собственный анализ подтверждает исследования моих восточных коллег и других знатоков японской культуры: дети в Японии захвачены в сети культурных ценностей, которые делают застенчивость неизбежной. Понять, как культурные ценности влияют на детей, трудно, проблема весьма комплексна Соответственно, мои выводы не застрахованы от ошибок. Но к подобному же выводу о влиянии японской культуры на детский опыт приводит значительное число документов. Один на лучших исследователей японских и американских ребятишек в возрасте от 3-х месяцев до 6 лет делает такой вывод:

По сравнению с японцами американцы более активны, разговорчивы и эмоциональны, более независимы и, вероятно, с большим успехом манипулируют своим социальным и физическим окружением.

Такое воспитание — тренировка эмоционального контроля, подавление самовыражения, концентрация внимания на деталях, планировании, правилах и ритуалах — не только душит активность и естественность. Оно отрицает правомочность проявлений страха и ярости. Когда японец попадает в неприятную ситуацию, он чаще всего обращает негативные эмоции против себя самого, рассматривая себя как основную причину конфликта. Этот поворот эмоций вовнутрь пестуется японскими традициями, которые прославляют обостренное чувство долга (giri), предупредительность к авторитетам, превозносят терпеливость — самоподавление — и учреждают персональную ответственность за жизненные неудачи.

Основа развития японского характера — «аmае» и «стыд». «Аmae» — пассивная зависимость ребенка от матери (желание быть прощенным, обласканным и защищенным). Но эта тенденция распространяется на все уровни японского общества и контролирует общественные, политические и культурные действия. «Аmае» поощряет пассивную зависимость и безусловную верность всему, что стоит выше по социальной лестнице. «Аmае» отрицает веру в собственные способности и талант. Нужно терпеливо ждать подходящего времени для проявления своих достоинств, даже если ты значительно превосходишь своих менее достойных начальников.

Президент большой японской фирмы рассказал мне, что для тех, кто вечно вылезает на первый план, чтобы продемонстрировать собственную компетентность, он приберегает термин «незрелость». Придерживая таких настойчивых работников, он вселяет уважение в сердца вышестоящего начальства своими мудрыми действиями. Это откровение говорит само за себя.

Такое положение дел порождает в людях пассивность, зависимость и приписывает излишнюю важность одобрительным оценкам окружающих.

Другой основной механизм социального контроля в Японии — использование «стыда». Японское общество прикладывает невероятно много сил, чтобы избежать стыда из-за его разрушительных психологических последствий. Любое действие, которое обманывает ожидания других, является потенциальной причиной стыда для человека и для его окружающих.

Жизнь японцев — это жизнь в группах. Семья, соседи, школа, спортивные команды, работа. Верность группе очень сильна, и ее член стремится сохранить и преумножить групповой престиж. Любая неудача, конфузил или замешательство, даже небольшие казусы, произошедшие с человеком, являются для группы источником стыда. Испытанный стыд может провоцировать действия, которые компенсируют вред, нанесенный группе, или повлекут за собой отторжение недостойного. Последнее часто влечет за собой суицид. На взгляд иностранца, причина суицида непонятна. Игрок в бейсбол в высшей школе, проиграв матч, полез в петлю, чтобы искупить свою вину; застрелился университетский профессор, подвергнувшийся критике, и так далее.

«В Японии, — пишет Гийао Хатано, — слово «застенчивость» тесно связано со словом «стыд». Японец предпочтет прослыть чрезмерно скромным человеком опасности оказаться посмешищем». Социальный контроль при помощи боязни стыда поощряет застенчивость как надежный жизненный принцип. Это в равной степени относится и к Тайваню.

Использование тактики «атае» — стыда обеспечивает тесный контроль групп над поведением их членов, в частности над антиобщественными поступками, что объясняет рост преступности среди представителей желтой расы, эмигрировавших в Азию или Америку.

Поскольку застенчивость положительно оценена социальным сознанием, ее влияние на личную жизнь японца крайне разрушительно. Обособленный Китай, с другой стороны, смог эффективно противостоять опустошительному воздействию застенчивости.

Китайская стена защищает от застенчивости

Подобно другим восточным культурам, о которых мы говорили, жизнь в обособленном Китае сконцентрирована в группах. Но эти группы не похожи на японские. Они являются источником позитивного самоутверждения и разрушают чувство неуверенности в себе. Жизнь в коммуне (последовавшая за культурной революцией) в Китае более похожа на жизнь в Израиле, чем на жизнь в других восточных сообществах. Философия коллективизма подразумевает, что человеку приходится считаться не только со своими собственными интересами, но и с интересами группы. Как принято в Китае <и в Израиле), коллектив не подавляет развитие индивидуальности, но пробуждает в человеке гордость общими достижениями. Негативные проявления индивидуализма несколько сдерживаются, если общественная психология считает, что «эгоистичный, либо неэтичный поступок одного человека способен разрушить всю группу*. «Сначала дружба, потом конкуренция* — написано на классной доске и в спортзале. Личный успех оценивается с точки зрения его значения для группы и общества в целом. Например, некоторые ребятишки, специально обученные в Детском дворце, должны научить всему, что там узнали, других ребят. Знания, таланты и достижения должны «служить людям», выходя за рамки прерогативы отдельной личности.

Для того чтобы получить обзорные данные по застенчивости в обособленном Китае, я направил своего ассистента, говорящего по-китайски, в Кантон. Нам не было разрешено распространять наши анкеты, так как официальная точка зрения гласила, что «заполнение анкет способствует самоанализу и концентрации внимания на самом себе. Это был общественный принцип в действии.

Ввиду этого мы, к сожалению, на данный момент не располагаем достоверными статистическими данными, но из наблюдений за поведением китайцев можно сделать вывод, что застенчивость — не самая характерная черта для жителей Китайской Народной Республики. Мой ассистент сообщал, что в каждой деревне детишки подходили к нему, затевали вежливый разговор, задавали вопросы и давали достойные ответы. Исследователь быстро стал объектом изучения для аборигенов. Нечто подобное он испытал и при общении с детьми более старшего возраста в семьях, которые посещал.

Сообщение о том, что «незастенчивые» дети в Китае получают мощную психологическую поддержку, пришло недавно от другой американской делегации, которая изучала раннее домашнее воспитание детей в КНР. Это группа педиатров посетила большое количество школ, госпиталей, клиник для выздоравливающих и китайских семей. Согласно их наблюдениям, китайских детей отличают самоконтроль, психологическая защищенность, независимость и жизнелюбие.

Кажется, что застенчивость в этой культуре сведена к минимуму или предупреждена совсем. По-видимому, этому способствовало следующее: каждому определено место в обществе и вручена ответственность за достижения группы; общество верит в совершенство детей и могущество правильного образования; вина за неудачу перекладывается на скверные условия, а не на недостатки самого человека.

Только за несколько десятилетий новые культурные ценности изменили традиционную восточную маску застенчивости, которую Китай носил много сотен лет.

Сhutzра, гордость и нестеснительные евреи

Среди студентов, отвечавших на наши вопросы о застенчивости выделялись американские евреи. Более чем 4096 застенчивых снова и снова выявлялись нами среди тысяч опрашиваемых людей самых различных национальностей. Однако только 24% американских евреев считали себя застенчивыми. Кроме того, большинство американских евреев — экстраверты, и, даже если их застенчивость проявлялась, то она была ситуационной.

Хотя нужно проявлять осторожность, обобщая результаты, очень слабое распространение застенчивости среди евреев является весьма соблазнительным заключением.

При сравнении причин, вызывающих застенчивость в группе американских евреев и в нееврейской группе, выявилось несколько значительных отличий. Очень небольшой Процент евреев испытывает дискомфорт, находясь в центре внимания большой или маленькой аудитории. Социальная ситуация также мало смущает евреев, даже если при этом их поведение подвергается интенсивной оценке со стороны других людей. Незнакомцы и представители противоположного пола не индуцируют у евреев такой застенчивости, как в группе не евреев аналогичного возраста, образования и социальной принадлежности.

Интервью и личный опыт общения с евреями — студентами, друзьями и коллегами дает возможность предположить, что одной из причин этого национального отличия может быть культ Сhutzра. Фактического перевода этого слова не существует, что, видимо, связано с чужеродностью этого понятия для англо-саксонского менталитета.

Форфейтинг

Форфейтинг(англ. forfeiting) - форма кредитования внешнеэкономических операций в виде покупки у экспортера векселей, акцептованных импортером. При форфейтинге продавец переуступает свои требования к покупателю конкретному кредитному учреждению. Продавец покупает сразу всю сумму за вычетом процентов. При этом покупатель товаров ликвидирует свои долговые обязательства регулярным (обычно полугодовым) взносом. От обычного учета векселей банками форфейтинг отличается тем, что предполагает переход всех рисков по долговому обязательству к его покупателю - форфейтору. Форфейтинг позволяет сократить дебиторскую задолженность продавца, улучшить структуру баланса, ускорить оборот капитала. Хотя форфейтинг дороже банковского кредита, он стабилизирует ставки кредитования, упрощает оформление переуступки векселей и других долговых требований.