Организационные механизмы

Исключительно важное с точки зрения характеристики концепции А. Богданова значение имеет его анализ уже упоминавшихся выше двух основных организаци­онных механизмов — формирующего и регулирующего.

Формирующий механизм включает в себя такие компоненты, как конъюгация(соединение комплексов), ингрессия(вхождение элемента одного комплекса в другой) и дезингрессия(распад комплекса). Рассмотрим эти понятия подробнее.

Организационная деятельность человека, в какой бы сфере она ни осуществлялась, всегда, по А. Богданову, заключается в соединении и разъединении каких-нибудь наличных элементов. Так, «процесс труда сводится к соединению разных материа­лов, орудий труда и рабочей силы и к отделению разных частей этих комплексов, в результате чего получается организованное целое — "продукт"»¹². Эти два акта — соединение и разделение — играют не равную роль в деятельности человека: один из них является первичным, другой — производным. Соединение комплексов (пер­вичный момент) составляет первооснову механизма тектологии, названную биологи­ческим термином «конъюгация»¹³. В термин «конъюгация» А. Богданов вкладывал широчайший смысл: это и сотрудничество, и всякое иное общение, и сплавление металлов, и обмен товарами между предприятиями, и многое другое (усвоение организмом пищи, объятия любящих, конгресс работников, боевая схватка врагов и т. п.). Соединение комплексов, ведущее к организационному кризису, разрыву тектологической границы между ними и возникновению какой-то качественно но­вой системы, осуществляется непосредственно или через посредство связки («ингрессии»).Системы ингрессивны, если они состоят из комплексов, объединенных связкой. Наряду с соединением комплексов часто имеет место и разделение, распад конъюгированной системы, образование новых отдельностей, новых «границ»¹⁴, т. е. «дезаггреесия»- также организационный кризис системы, только иного типа. «Все кризисы, наблюдаемые в жизни и природе, — утверждал А. Богданов, — все "перевороты", "революции", "катастрофы" и пр. принадлежат к этим двум типам. Например, революции в обществе обычно представляют разрыв социальной грани­цы между разными классами; кипение воды — разрыв физической границы между жидкостью и атмосферой, размножение живой клетки — образование жизненной границы между ее частями, приобретающими самостоятельность, и т. д.» ¹⁵. Помимо формирующих)механизма «Тектология» располагает и регулирующим механизмом, в основе которого — подбор наилучшего сочетания элементов. Только подбор, по А. Богданову, может обеспечить действительное сохранение форм в природе. От­бор может быть положительным или отрицательным, действующим и при развитии комплексов и в процессе их относительного упадка. Эти два типа подбора в совокупности охватывают все процессы мирового развития, в своем взаимодопол­няющем единстве они стихийно организуют мир. Итак, модель организационного устройства Л. Богданова носит универсальный характер и применяется им к познанию безграничного диапазона процессов и явлений, происходящих как в природе, так и в обществе.

В его представлении экономическая жизнь целиком детерминирована техникой. В упоминавшейся уже трехрядной организационной схеме: 1) организация вещей (техника), 2) организация людей (экономика); 3) организация идей (организация опыта) — А. Богданов отдает примат первому ряду. «В зависимости от... техни­ческих отношений человека к природе формируются производственные отноше­ния, а в зависимости от тех и других — идеи, нормы, идеология. Следовательно, первичный фактор - техника, ею определяются — экономика и дальше — идео­логия»¹⁶. Отсюда организационные принципы первого ряда составляют основу для второго, затем для третьего рядов. А. Богданов убежден, что из принципов организации вечной можно вывести по существу аналогичные принципы организа­ции людей. Подобный «технологический детерминизм»¹⁷ А. Богданова в теории организации базировался на его посылке о доминирующем значении общих орга­низационных закономерностей,которым подчиняются «процессы организации и дезорганизации в природе и от которых зависят и человеческие организационные методы. Следовательно,— заключал А. Богданов, — человек не выдумывает своих организационных методов; они имеют основу в организационных закономер­ностях природы и являются для человека так или иначе вынужденными. Это -основное положение»¹⁸.

В другой своей работе А. Богданов так проводил ту же мысль: «Человек в своей организующей деятельности является только учеником и подражателем великого всеобщего организатора — природы. Поэтому методы человеческие не могут выйти за пределы методов природы и представляют по отношению к ним только частные случаи»¹⁹.

Все эти и многие другие суждения А. Богданова позволяют говорить о бесспорно глубоком родстве его тектологии с такими современными отраслями научного знания, как кибернетика, теория систем, теория организации и др., возникшими спу­стя несколько десятилетий после опубликования работ русского мыслителя и име­ющими в своей основе идею изоморфизма различных организационных структур.

Правда, пропагандируя мысль о существовании общих для любых организацион­ных процессов закономерностей, А. Богданов не избежал опасности (подстерега­ющей, впрочем, любого исследователя, создающего собственную концепцию) ги­пертрофии значения сформулированных тектологических принципов, их известной фетишизации.И если само по себе наличие признаков, свойственных всем видам управления самыми разнообразными по природе объектами, теперь не вызывает сомнений, то попытка их абсолютизации, умаление роли специфики объектов, при­надлежащих к той или иной конкретной сфере, должна быть квалифицирована как ошибочная. Знание общих закономерностей чрезвычайно важно, но нельзя забывать и о том, что необходимо и познание каждого конкретного типа управле­ния, возможное лишь на основе и в процессе изучения соответствующего ему объекта, законов его существования и развития.

Положения и принципы всеобщей организационной науки А. Богданов широко использовал при разработке проблем хозяйственного управления, прежде всего планомернойорганизации экономики страны. Этому, собственно, и был посвящен его доклад на Первой Всероссийской конференции по НОТ. Отмечая, что плано­мерным может быть названо лишь то хозяйство, все части которого стройно согласованы на основе единого, методически выработанного хозяйственного пла­на, А. Богданов указал на необходимость при построении последнего применения следующих научно-организационных принципов тектологии:

1. Всякое организованное целое есть система активностей, развертывающихся в определенной среде в непрерывном взаимодействии с нею. Отсюда и общество представляет систему «Человеческих активностей» в природной среде в борьбе с ее сопротивлениями.

2. Каждая часть организованной системы находится в определенном функциональном отношении к целому. Так, в обществе каждая отрасль его хозяй­ства, каждое предприятие, каждый работник выполняют свою определен­ную функцию.

Закон наименьших

При разработке плана исключительно большую роль играет понимание той функ­циональной цепной связи, которой взаимоувязаны отрасли производства. Поэтому здесь важен учет тектологическогозаконанаименьшихВ формулировке А. Бог­данова это «...закон, в силу которого прочность цепи определяется наиболее слабым из ее звеньев: скорость эскадры -- наименее быстроходным из ее судов, урожайность — тем из условий плодородия, которое имеется в отно­сительно наименьшем количестве (агрономический закон Либиха) и т. п. Со­гласно этому закону, расширение хозяйственного целого зависит от наиболее

отстающей ело части»²⁰.

Данный закон, по мнению А. Богданова, относится ко всем системам: физическим, психическим, социально-экономическим. Если, например, пишет он, производство железа расширяется на 5 %, то все отрасли, зависящие от него по цепной связи, могут расшириться не более, как на 5 %, — иначе для них не хватит потребляемо­го ими железа; а если они расширяются менее чем на 5 %, часть производимого железа остается излишней, неиспользованной. Точно так же отрасли, дающие средства для производства железа, должны доставить их на 5 % больше прежнего²¹. Потому-то и хозяйственныепроцессы подчиняются закону наименьших.

С этой точки зрения, продолжает А. Богданов, может быть установлена общая линия подхода к планомерному восстановлению частично разрушенного хозяй­ства. В первую очередь требуется выяснение нормальнойпропорции разных зве­ньев целого при ее равновесии. Представим ее схемой: А — Б — В- — Г — Д, причем А, например, обозначает производство двух млрд. пудов угля, Б — произ­водство 200 млн. пудов железа, В — 3 млрд. пудов зерна и т. д.

Пусть вследствие разрухи схема процесса производства приобрела вид: 0,2А -0,ЗБ — 0,7В — 0,9Г — 0,1Д и т. д. Тогда, по закону наименьших, роль сдержива­ющих играют наиболее отстающие отрасли. Это и будут «ударные» отрасли, которые необходимо развивать в первую очередь, повышая одну за другой мини­мальные по сравнению с нормой величины. Было бы, например, ошибочно сразу поднимать транспорт до полной довоенной величины, тогда как ему благодаря слабости других отраслей долго еще не приходилось бы использовать свою провозоспособность²².

Если не усматривать здесь призыва к «равнению по слабому», как это часто делалось, правильность положения А. Богданова даже с позиций здравого смысла достаточно очевидна. Идея «наиболее слабого звена» позднее легла в основу метода сетевого планирования и управления, широко применяемого ныне в раз­личных областях человеческой деятельности.

Развивая эту идею и другой работе, А. Богданов высказывает интересные суждения, касающиеся действия закона наименьших в области руководства трудовыми кол­лективами. Руководитель, пишет он, мог целые годы правильно и целесообразно нести дело, по в( ч 'и .шипи поддерживая своевременным, умелым вмешательством достаточную устойчивость организации; но если даже в одном вопросе его интел­лектуальная энергия изменила ему или просто на минуту ослабело внимание, -часто наносится непоправимыйущерб, как в боевой обстановке, полное крушение. Переходя еще далее к частностям, этим же определяется неизбежная историческая ограниченность организаций«авторитарного» типа, характеризующихся абсолютной зависимостью организаторской функции от индивидуального мозга «авторитета» или властителя, тогда как масштаб организационной жизни, конечно, коллективный. Следовательно, частичная, хотя бы кратковременная индивидуальная недостаточность отражается, иногда непоправимо пли даже гибельно, на всем коллективе²³ . Видимо, излишне говорить, насколько актуальна эта мысль сегодня.

С проблемами наименьших в руководстве трудовыми коллективами тесно связан и вопрос о равновесии (сбалансированности, пропорциональности) между различ­ными частями, элементами любой системы. Важно подчеркнуть, что А. Богданов рассматривает равновесие не в статике, а в динамике; структура любой системы является, по его мнению, результатом перманентной борьбы противоположностей, приводящей к смене одного состояния равновесия системы другим.

И принцип наименьших, и принцип подвижного равновесия, и другие тектологические правила, сформулированные А. Богдановым, безусловно, важны. Вместе с тем, как уже отмечалось, ученый был склонен к несколько преувеличенным пред­ставлениям о значимости всеобщей организационной науки. Это, в частности, проявилось в трактовке А. Богдановым соотношения тектологии и философии. Он считал, что тектология должна занять особое место среди всех других наук, стать обшей методологической основой последних, заменив, таким образом, фило­софию. «Тектологию, — писал А. Богданов, - не следует смешивать с филосо­фией... Философия теоретически стремится найти единство опыта, а именно в форме какого-нибудь объяснения. Она хотела дать картину мира, гармонически-целостную и во всем понятную. Ее тенденция — созерцательная. Для тектологии единство опыта не "находится", а создается активно-организационным путем. Объяснение организационных форм и методов тектологией направлено не к со­зерцанию их единства, а к практическому овладению ими»²⁴. Философия, по мнению А. Богданова, всего лишь предтеча тектологии. «По мере своего разви­тия тектология должна делать излишней философию и уже с самого начала стоит над нею»²⁵ — вот до какого вывода договорился увлекшийся автор.

И этого «посягательства» ему не простили. В какой-то мере им объясняется и то обстоятельство, что в нашей стране всеобщая организационная наука была зажи­во погребена на многие десятилетия.

Но можно ли одним-двумя, пусть неверно сформулированными, выводами опреде­лять значимость такого глубокого и сложного организационного учения? К сча­стью, сама жизнь отрицательно ответила на этот вопрос. Сегодня к нам возвраща­ются идеи выдающегося ученого.

3.2. Учение о «физиологическом оптимуме»

Среди зачинателей российской науки о труде видное место принадлежит Осипу Аркадьевичу Кризисному (1866-1941), автору концепции о «физиологическом оптимуме». По своим политическим воззрениям профессор О. Ерманскнй был ближе всего к меньшевикам, хотя официально он вышел из меньшевистской партии 11 1921 г.

Политические симпатии О. Ерманского стали постоянно действующим источни­ком вдохновенной уничтожающей критики взглядов ученого со стороны комму-нистов-НОТовцев, сыгравшей, видимо, немалую роль в том, что имя некогда популярнейшегоученого было забыто. В настоящее время оно крайне редко упоминается даже в специальной литературе, причем преимущественно в негатив­ном контексте.

Так, в монографии Д. Берковича утверждается, например, что «физиологический оптимум» О. Ерманского и вообще его влияние отрицательно сказались на рабо­те Первой Всероссийской конференции по научной организации труда²⁶ .

При этом Д. Беркович, естественно, апеллирует к высказываниям В. Ленина в адрес О. Ерманского, разумеется, весьма нелестным («представитель буржуазной поли­тической экономии», «дюжинный социал-либерал», «ликвидатор»)²⁷. Но самый «сильный» аргумент Д. Берковича - известная рецензия В. Ленина под хлест­ким названием «Ложка дегтя в бочке меда»²⁸на книгу О. Ерманского «Научная организация труда и система Тейлора» (Госиздат, 1922). В рецензии, утверждает Д. Беркович, В. Ленин хотя и оценивает факт выхода книги как положительный(уж очень был нужен учебник по научному управлению), вместе с тем подчерки­вает ее непригодность для этих целей.

Оставим на совести Д. Берковича такое прочтение ленинской рецензии, равно как и использование ее в качестве аргумента для доказательства профессиональной «заурядности» и даже некоей «вредоносности» воззрений О. Ерманского. Перечи­таем ленинскую рецензию внимательнее. Начинается она словами: «Г-н О. А. Ер-манский написал очень полезную и очень хорошую книгу...» Уже эта строка свидетельствует о том, что В. Ленин положительно оценивал не просто «факт выхода книги» (как утверждает Д. Беркович), но и ее содержание. Другое де­ло — что именно пришлось по душе вождю мирового пролетариата в этой книге? Читаем дальше: «Книга дает нам подробнейшее изложение системы Тейлора, при­том, что особенно важно, и ее положительной и ее отрицательной стороны (кур­сив В. Ленина. — Авт.), а также основные научные данные о физиологическом приходе и расходе в человеческой машине. В целом книга вполне годится, по моему мнению, для того, чтобы быть признанной обязательным учебником для всех профшкол и для всех школ 2-ой ступени вообще»²⁹.

Как видим, оценка В. Ленина достаточно высока. Но особо он отмечает критику «отрицательной стороны» тейлоризма, это он выделяет курсивом, то есть считает более значимым, нежели анализ положительных черт выдающегося учения или приведение О. Ерманским «основных научных данных о физиологическом при­ходе и расходе».

Что ж, к этому мы вернемся несколько ниже, а сейчас поставим вопрос — где же «ложка дегтя»? А вот и она: «Одним серьезным недостатком обладает книга г-на Ерманского, недостатком, который, пожалуй, мешает тому, чтобы признать ее учебником. Это — многоречивость автора... Может быть, до известной степени извинением автору может служить в этом случае то, что он писал свою книгу, не имея в виду превратить ее в учебник».

Итак, «деготь» — в многоречивости. Если даже не прочитанная В.Лениным книга А. Богданова оценивается им как набор «пошлостей», то книга О. Ерманс­кого осуждается им значительно мягче — лишь за многоречивость. Но достаточное ли это основание для обструкции О, Ерманского?

Представляется, что подобное предвзятое отношение должно уступить место бо­лее добросовестному анализу взглядов ученого. Как в ленинской рецензии, так и в современных оценках слишком уж сомнительны и «деготь», и «мед».