Образование в СССР общесоюзной службы

по борьбе с пожарами. Возникновение и развитие органов

исполнения наказаний

В период НЭПа в связи с нехваткой фи­нансов и значительным сокращением государственного бюджет содер­жание пожарной охраны было переведено на мес­тный бюджет в соответствии с постановлением СНК и ВЦИК «О мест­ных бюджетах» (1921 г.). Прекратили деятельность пожарные «тройки».

Государством были приняты дополнитель­ные меры (главным образом организационного характера) для поддержания и укрепления пожарной охра­ны. Среди них:

- создание при ВСНХ Управления охраны промышленных предприя­тий, в состав которого входит отдел пожарной охраны;

- введение на пред­приятиях штатной должности заведующего пожарной охраной;

- создание пожарных караулов и команд и т.п.

СНК принимает Декрет «Об обязательном отчислении от прибылей страховыми учреждениями РСФСР на содержание местных пожарных организаций», по которому с 1 января 1922 г. вводилось во всех действующих на территории РСФСР страховых учреждениях обязательное от­числение от прибылей, на содержание местных пожарных организаций. Размер отчислений устанавливался в количестве 20 процентов от чистой прибыли опера­ций по страхованию от огня.

В 1922-1923 гг. вводится учет государственных и частных промышленных предприятий, изготавливающих различную пожар­ную технику, приняты меры по созданию более совершенной техники и способов борьбы с пожарами. На повестку дня встал вопрос об использовании авиации в борьбе с лесными пожарами. Был рассмотрен вопрос о применении взрывчатых веществ для этих целей.

8 декабря 1923 г. СТО принимает постановление «О статисти­ческом учете пожаров». Этим документом Главное управление государственного страхования должно было ввести на всей тер­ритории СССР единую государственную систему статистиче­ского учета пожаров.

По данным НКВД в 1923-1924 гг. в 41 губернском городе на­считывалось 243 пожарных формирования. Из них - 30,2 % коммунальные, 4,2 % - добровольные, 65,6 % - специальные. Общая численность - 11031 человек, из кото­рых 2820 - добровольцы.

207 уездных городов России насчитывали 370 пожарных фор­мирований общей численностью 9878 человек, из которых 2295 относились к добровольцам. В среднем, профессиональ­ная пожарная команда в губернском городе насчитывала 82 че­ловека, в уездном - 26 человек. Расходы на содержание пожарной охраны составляли около 13 процентов местного бюд­жета. 95 % этих расходов шло на содержание команд и 5 % - на противопо­жарные мероприятия.

Такого количества пожарных было явно недостаточным, так как, по неполным данным, только в 1924 году произошло свыше 70 тысяч пожаров, из которых 65 тысяч приходилось на сельскую местность.

В феврале 1924 года на должность начальника ЦПО НКВД назначается К.М. Яичков. Под его руководством были восстановлены заводы и мастерские по выпу­ску пожарной техники, налажена подготовка специалистов, снова стал выходить журнал «Пожарное дело». В июле 1924 года был введен «Устав добровольных пожарных дружин», что позволи­ло на правовой основе развернуть строительство добровольных пожарных команд.

План Яичкова по созданию пожарной охраны в сельской местности дал прекрасные результаты. Через пять лет после утверждения Устава ДПД в России удалось создать 19930 дружин. При поддержке Госстраха и других заинтересо­ванных организаций 1 декабря 1924 г. в Ленинграде был открыт пожарный техникум. Развернута подготовка пожарных на раз­личных курсах.

В целях поощрения лучших пожарных НКВД в сентябре 1925 года учреждает два знака отличия - серебряный и золотой. Пер­вым награждали за хорошую работу при наличии стажа 25 лет, вторым - при стаже 35 лет. Решением Наркомата труда в 1926 году профессия пожарного по степени вредности и опасности была отнесена к высшей категории. По этой классификации труд пожарных стоял в одном ряду с такими, как производство взрывчатых веществ, добыча угля, воздушный и подводный флот.

К концу 1925 года структура управления пожарной охраной включала:

– ЦПО;

– в губерниях, областях и автономных республиках – УПО;

– в округах и уездах - пожарные инструкторы;

– в районах - районные пожарные старо­сты;

– в сельсоветах - сельские пожарные старосты.

В центре, губерниях, областях и автономных республиках были созданы межведомственные пожарные советы и совещания, ко­ординирующие работу всех пожарных формирований.

В конце 20–х годов безответственное отношение к вопросам пожар­ной безопасности руководителей ряда заводов и фабрик явилось при­чиной крупных пожаров. Возросло и количество пожаров. Только в 1926 го­ду их было 75438. Поэтому 15 апреля 1927 г. СНК издал Постановле­ние, по которому вся ответственность за пожарную без­опасность возлагалась персонально на руководителей объектов.

В мае 1926 года состоялось Всероссийское со­вещание пожарных, на котором обсуждались вопросы улучшения пожарной безопасности. 18 июня 1927 года постанов­лением ВЦИК и СНК РСФСР было утверждено «Положение об органах государственного по­жарного надзора в РСФСР». Принятый документ установил, что руководство пожарной охраной на территории РСФСР принадлежит НКВД РСФСР и НКВД авто­номных республик. НКВД осуществляет свои функции через Центральный пожарный отдел Главного управления коммунального хозяйства, начальник которого утверждается наркомом внутренних делРСФСР. Положением устанавливался порядок образования местных пожарных органов, определялись функ­ции центрального и местных органов пожарного надзора.

С созданием ГПН начинается планомерное осуществление профилактических мероприятий. На всех крупных предприяти­ях и промыслах впервые вводятся пожарно-технические обсле­дования. Вопросы пожарной безопасности становятся предме­том широкой агитации и пропаганды.

По первому пятилетнему плану половина всех капитальных вложений направлялась на развитие промышленности и транс­порта. В сравнительно короткий срок намечалось создать новые отрасли промышленности, построить железнодорожные линии, кооперировать многомиллионное крестьянское хозяйство.

Главное направление деятельности пожарной охраны в эти годы - повышение боеспособности пожарных команд и усиление профилактической работы. Развивалась сеть пожарно-технических школ, пожарные выезды в городах и селах механизировались, к участию в борьбе с пожарами привлекались широкие массы трудящихся.

Пожарные части переходят на трехсменное дежурство.В 1929 году вышло распоряжений НКВД по различным направлениям противопожарной службы: «Об усилении пожарной охраны в селе», «О пожарной охране театров, кино, народных до­мов», «Типовые правила мер безопасности при ведении строи­тельных работ» и т.п.

В связи с начавшейся коллективизацией и проводимой политикой «ликвидации кулачества» обострилась обстановка с пожарами в сельской местности. Так, в центрально-черноземных областях число поджогов составляло 40 %, а в некоторых районах - 70-80 % от общего числа пожаров.

По инициативе Центрального пожарного отдела НКВД вес­ной 1929 года в стране была проведена «сельская противопожарная неделя». Программа недели предусматривала проведение митингов, посвященных мобилизации населения на борьбу с пожарами, консультаций по стро­ительным нормам и правилам, профилактическую работу с детьми, организацию ночного дежурства в селениях.

В целях со­хранения урожая НКВДРСФСР распорядился об организации пожарно-технического обследования мест хранения запасов зерна. В декабре 1929 г. был решен вопрос о создании сельских добровольных пожарных дружин, в первую очередь там, где организовывались колхозы, совхозы, машинно-тракторные станции (МТС). Если в центральной части дореволюционной России насчитывалось 3500-4000 сель­ских ДПД, то в 1929 году их число возросло до 28 тысяч. В 1929 году на каждый сельский район уже приходилось в среднем по 671 м пожарных рукавов и по 29 пожарных насосов, не считая бочек.

30 января 1930 г. ВЦИК СССР утвердил Закон «О службе в пожарных организациях», а в мае этого же года НКВД РСФСР издал «Единый нормальный устав для добро­вольных пожарных организаций», сохранивший основные положе­ния Устава 1924 года с необходимыми дополнениями. В документе подчеркивалось, что членом общества ДПО может быть тот, кто принимает непосредственное участие в борьбе с пожарами или стихийными бедствиями. Ответственность за состояние по­жарной безопасности на селе НКВД возлагал на заведующих хозяйствами.

В начале 30-х годов принимались меры по оснащению противопожарной техникой крупных сельскохозяйственных предприятий. Путем механизации пожарных обозов улучшалась тактика борьбы с пожарами. На базе отечественных шасси АМО-4 стали выпу­скаться пожарные автомобили.

В 1930 году было создано Всесоюзное научное пожарно-техническое общество с отделениями в республиках, краях и обла­стях, призванное объединить широкие массы пожарных работ­ников, научных кадров, студенчества. В задачи общества входило ускорение темпов реализации на­учно-технических открытий и изобретений в пожарное дело.

В марте 1930 года для решения сложных технических вопросов в области туше­ния и предупреждения пожаров, испытаний новой техники был учрежден Научный пожарно-технический комитет (НПТК), в составе НКВД.

В декабре 1931 года была создана первая в пожарной охране Центральная пожарная испытательная лабо­ратория. В этом же году журнал «Пожарное дело» писал о необходимости создания вСССР научно–исследовательского института, «...способного тщательно изучать и изыскивать но­вые средства и способы борьбы с пожарами».

Техническое обновление предприятий, выпуск новой пожар­ной техники потребовали повышения специальных знаний. С этой целью расширяется сеть учебных заведений.

В июле 1931 г. в Ленинграде начало свою работу отделение при заочном пожарном техникуме, а в конце года открылся и Московский пожарный техникум имени Моссовета, на первый курс которого было принято девяносто студентов, в том числе восемь женщин. Аналогичное учебное заведение начало дейст­вовать и в Свердловске. Вскоре эти учебные заведения были за­крыты, а подготовка кадров была сосредоточена в Ленинград­ском пожарном техникуме и в школе им. Куйбышева.

В сентябре 1933 года в составе Ленин­градского института инженеров коммунального хозяйства было открыто отде­ление (очной и вечерней формы обучения) по подготовке инже­неров пожарно-технического профиля, что сыграло важную роль в дальнейшем строительстве пожарной охраны.

Несмотря на некоторое улучшение пожарного дела в стране в начале 30-х годов, его организация отставала от темпов роста крупного производства. Пожарной безопасностью в те годы только на территории РСФСР занималось 18 различных ведомств. Разобщенность, отсутствие единого для всех ведомств планирования и снабжения специальным оборудованием мешали повышению эффективности борьбы с пожарами. Например, в Ленинграде имелось 293 пожарные коман­ды, которые находились в подчинении 11 ведомств. Подготовка кадров также велась двумя ведомствами: ЦПО НКВД и ВСНХ. Всё это требовало усиления централизации руководства противопожарной службой.

В конце 1930 года НКВДРСФСР прекратил свою деятель­ность, а Главное управление коммунального хозяйства и Управле­ние милиции передавалось в непосредственное подчинение Совету Народных КомиссаровРСФСР.

4 марта 1931 г. СНК РСФСР издал Постановление о централизации управления пожарной охраной республики. В распоряжении ведомств остались лишь пожарная охрана НКПС, Военно-Морского Флота и НК водного транспорта. Аналогичные меры были приняты и в других ре­спубликах. Охрану лесов от пожаров СНК СССР Постановлени­ем от 14 мая 1931 г. возложил на ВСНХ.

20 июля 1931 г. постановлением ВЦИК РСФСР и СНК был образован Народный комиссариат коммунального хозяйства (НККХ), в ведение которого был передано пожарное дело. ЦПО НКВД был преобразован в Центральное управление пожарной охраны (ЦУПО) НККХ.

В состав образованного 17 июля 1934 г. НКВД СССР вошло вновь созданное Главное управле­ние пожарной охраны (ГУПО). На него и подчиненные ему органы был возложен государственный пожарный надзор на всей территории страны, пожарная охрана объектов, имеющих особо важное государственное значение. Научный пожарно-технический комитет преобразуется в Центральную научно-исследовательскую пожарную лабора­торию (ЦНИПЛ) при ГУПО НКВД СССР.

5 июля 1937 г. на базе ЦНИИПЛ был создан цент­ральный научно-исследовательский институт противопожарной обороны НКВДСССР (ЦНИИПО).

«Положение о Го­сударственном пожарном надзоре», принятое ЦИК и СНК СССР 7 апреля 1936 г., явилось правовой основой работы по предупреждению пожаров на объектах народного хозяйства. В ходе выполнения его требований больше внимания стало уделяться привлечению широких слоев общественности к профилактической противопожарной деятельности. В цехах, на предприятиях, в жилом секторе создава­лись специальные ячейки по предупреждению пожаров и борь­бе с ними.

В годы первых пятилеток на фабрики и заводы приходило много рабочих из сельской местности, не знавшие правил пожарной безопасности на промышленном предприятии. Теперь вновь поступающие на работу в обязательном порядке стали проходить пожарно-технический минимум. В цехах, на участках создавались ячейки пожарных добровольцев. Ими руководили профсоюзные органы, а практические занятия про­водили специалисты пожарных команд предприятий.

Усиление военной опасности вызвали необходимость дальнейшей централизации управления пожарной службой. Постановлением СНК СССР от 6 мая 1938 г. ведомственная пожарная охрана восьми городов, в т.ч. Мо­сквы, Ленинграда и Свердловска, была передана в ведение ГУ­ПО. Этим же документом было утверждено Положение о до­бровольных пожарных дружинах (ДПД). Там, где эти формиро­вания отсутствовали, СНК СССР обязал руководителей пред­приятий создать добровольные дружины. На них возлагалась профилактическая работа и борьба с возникшими пожарами до прибытия городских частей.

На фабриках и заводах, в городах было образовано более пяти тысяч ячеек по­жарных добровольцев, которые насчитывали в своих рядах бо­лее 100 тыс. человек.

2 ноября 1939 г. СНКСССР своим Постановлением утвердил «Положение о пожарной охране сельских населенных пунктов», в соответствии с ним во всех населенных пунктах должны быть созданы ДПД. На этом основании в колхозах, совхозах и МТС было создано около 120 тыс. бое­способных пожарных дружин.

Широкое проведение профилактических мероприятий, мас­совая пропаганда позволили в ряде городов и областей уменьшить число пожаров и потери от них. В 1939 году по сравнению с 1938 годом в Московской области число пожаров снизилось на 51,7 %, а потери уменьшились на 41 %, в Свердловской области соответственно на 30,1 % и 59,4 %, в Воронежской на 22 % и 84 %, в г. Москве - 43 % и 70 %.

В конце 30-х годов принимаются меры к ускорению технического перевооружения пожарной охраны. В 1938 году в Наркомате машино­строения, где было сосредоточено производство противопожар­ного оборудования, создается специальный орган - ГлавУППО. Его усилия направляются на быстрейшую разработку и налаживание выпуска новых типов пожарных автомобилей, насосов, инвентаря.

Расширение промышленного строительства потребовало пересмотра существовавших общесоюзных противопожарных норм строи­тельного проектирования промышленных предприятий. Такие нормы были разработаны в 1938 г. Комитетом по делам строительства при СНКСССР и утверждены СНК СССР. Эти нормы устраняли противоречия, не­точности в проектировании, устанавливали классификацию материалов, конструкционных элементов зданий и целых производств по степени их огнестойкости и пожарной опасности.

Централизация пожарной службы коснулась и системы учебных заведений. Постановлением Советского правительст­ва высшие и средние пожарно-технические учебные заведения были приняты на госбюджет, что позволило значительно укре­пить их учебную базу. В гражданских вузах была введена обязательная учебная дисциплина – «Пожарная безопасность». В Ленинграде на базе ин­ститута инженеров коммунального строительства образован факультет инженеров противопожарной обороны. В этот период было открыто 20 пожарных школ по подготовке и переподго­товке высшего, старшего и среднего начсостава, 46 - готовили младших командиров. Подготовка рядового состава была организована в частях пожарной охраны.

При­казом НКВД в 1940 году был введен в действие «Боевой устав пожарной охраны», «Устав внутренней службы в пожарной охра­не» и ряд других документов, регулирующих деятельность по­жарной охраны. Изучая опыт военных действий в Европе и осо­бенно массовые авиационные налеты, руководство пожарной охраны приняло решение в конце 1940 года о массовом обучении населения правилам по­жарной безопасности, приемам и тактике борьбы с зажигатель­ными средствами. ГУПО совместно с ЦНИИПО провели опытное изучение приемов тушения массового сброса зажигательных бомб. На этой основе были в дальнейшем разработаны новые инструкции и руководства.

В 30-е годы советские пожарные совершили много героических дел. Так, за спасение народного достояния при ликвидации пожара на Майкопских нефтепромыслах Постановлением Президиума ЦИКСССР 10 апреля 1931 г. были награждены орденами Ленина пожарные Ф. Банни­ков, В. Плигин, Г. Мамиконянц. В 1932 году ленинградские пожарные Ф. Лысаков, Г. Чумиков и В. Романчик были удостоены звания Герой труда «…За исключительно полезную деятельность в деле пожарной охраны, самоотверженную работу по ту­шению крупных пожаров, героическое спасение погибающих во время пожаров...».

Советские пожарные ока­зывали посильную помощь трудящимся других стран. Так, пожарные Вены, принимавшие участие в вооруженном выступлении рабочих Австрии против фашистской диктатуры, в феврале 1934 года прислали письмо советским пожарным с просьбой о помощи. Бойцы 23-й московской части, получившие его, обра­тились в ЦК профсоюза пожарных работников с ходатайством об оказании помощи венским коллегам.Они отчислили часть заработка в помощь пожарным Вены. «...Мы всегда готовы по­мочь братьям по классу», - единодушно заявили бойцы 23-й части».

В 30-е годы на страницах печати поднимался вопрос о создании в Москве Цент­рального пожарного музея, в котором предполагалось показать историю пожарного дела, технику и быт пожарных. Небольшие музеи пожарного дела уже были устроены силами пожарных в Ленинграде и Крас­нодаре. Однако создать Центральный музей помешала война.

После образования СССР возникла необходимость реоргани­зации и органов ГПУ. 15 ноября 1923 года Президиум ЦИК СССР принял «Положение об ОГПУ и его органах». ОГПУ СССР стало самостоятельным независимым от НКВД РСФСР ведомством. Войска ГПУ вышли из подчинения НКВД РСФСР и в 1923-1934 гг. они входили в состав ОГПУ СССР. Руководство войсками в этот период осуществлял заместитель председателя ОГПУ П.С. Уншлихт через штаб войск.

С целью дальнейшего совершенствования руководства вой­сками в ноябре 1926 года в составе ОГПУ было создано Главное управление пограничной охраны и войск ОГПУ (ГУПО и ВОГПУ). Внутренними войсками в пограничных округах руково­дили начальники управлений пограничной охраны и войск ОГПУ, а в остальных районах - начальники инспекций войск ОГПУ округа, края, области. Начальником ГУПО и ВОГПУ в 1926-1929 гг. был З.Б. Кацнельсон, а в последующее время–С.Г. Вележев, И.А. Воронцов.

Строительству внутренних войск уделял неослабное внима­ние председатель ОГПУ Ф.Э. Дзержинский. Особенно близко Ф.Э. Дзержинского знали бойцы и командиры отряда особого назначения (ОСНАЗ) при коллегии ОГПУ, созданного еще 1 ап­реля 1921 года. С 1923 года на отряд ОСНАЗ была возложена задача охраны зданий ЦК ВКП(б), ОГПУ и НКВД. Кроме того, осназовцы охраняли такие важнейшие объекты, как Наркомфин СССР, Государственный банк, где хранились золотые запасы Советского Союза, фабрику Гознак, печатавшую новые деньги, химзавод № 1, МОГЭС и т.д. На отряд ОСНАЗ была возложена также задача личной охраны Владимира Ильича Ленина, а по­сле его смерти - охрана мавзолея В.И. Ленина. На базе отряда ОСНАЗ и других частей ОГПУ 17 июня 1924 года в Москве была сформирована дивизия особого назначения при коллегии ОГПУ. После смерти Ф.Э. Дзержинского соединение ОСНАЗ стало именоваться Дивизией особого назначения имени Фелик­са Эдмундовича Дзержинского при коллегии ОГПУ.

Постановлением СНК СССР от 12 мая 1927 года на ряде предприятий вводилась военная и военизированная охрана. Во­енная охрана объектов поручалась войскам ОГПУ. В связи с этим в состав войск ОГПУ были приняты стрелковые части Красной Армии, охранявшие объекты промышленности в Московской области. Из них были сформированы два полка, три от­дельных дивизиона и отдельный взвод. Для руководства ими при полномочном Представительстве Московской области была создана инспекция войск ОГПУ. Перечни объектов, которые передавались под охрану внутренних войск, неоднократно изменялись и уточнялись. Так, 25 февраля 1932 года было принято постановление СНК СССР, в соответствии с которым 466 предприятий и сооружений, имеющих исключительное значение для обороны страны, подлежали передаче под охрану войск ОГПУ.

Происшедшие изменения в составе и функциях войск нашли отражение в Уставе службы внутренних войск, утвержденном Приказом ОГПУ в 1931 году. Наряду с Уставом службы внутрен­них войск было разработано и в 1931 году утверждено «Настав­ление по оперативно-боевому использованию» войск ОГПУ, которым определялся порядок действия войск при проведении чекистско-войсковых операций. В сочетании с вышедшим в 1929 году Полевым уставом РККА эти документы за­ложили хорошую нормативную основу для выработки единого подхода боевому использованию войск, организации их повседневной деятельности, обучения и воспитания.

Возрастающее значение железнодорожного транспорта в экономике и обороне страны обусловили принятие мер по уси­лению охраны железных дорог. Постановлением Совета Народных Комиссаров от 4 декабря 1931 года устанавливалась не вое­низированная, а войсковая охрана железных дорог, для чего уч­реждались войска ОГПУ по охране железнодорожных сооруже­ний. Необходимо было принять под охрану 1263 железнодорож­ных объекта, в том числе железнодорожных мостов - 734, тонне­лей - 107, водокачек - 231, электростанций - 44, мобилизационных баз - 36, и других объектов.

Численность войск по охране железнодорожных сооружений определялась в 47 тысяч человек. Противовоздушную оборону этих объектов предусматривалось обеспечивать также силами войск ОГПУ, поэтому 3000 человек выделялось для создания зенитно-артиллерийских и зенитно-пулеметных подразделений и частей ПВО войск ОГПУ.

Обстановка требовала также укрепления и конвойных войск. Конвойная стража в составе войск ОГПУ находилась менее двух лет - с сентября 1922 года до июня 1924 года. К этому времени с учетом сокращения войск ОГПУ было принято решение освобо­дить Государственное политическое управление от руководства конвойными войсками. 26 июня 1924 года Совет труда и оборо­ны принимает следующее постановление:

«1. Конвойную стражу в составе 17 тыс. человек полностью передать из ОГПУ в НКВД союзных республик.

2. Обязанности по отношению к конвойной страже в отноше­ниях укомплектования личным составом, снабжения и доволь­ствия возложить на Военвед».

14 июля 1924 года на основании этого постановления был из­дан совместный приказ Реввоенсовета Республики, ОГПУ и НКВД РСФСР, определивший порядок управления конвойной стражей. По согласованию с НКВД союзных республик руко­водство конвойной стражей на территории всей страны возлага­лось на начальника Главного управления мест заключения РСФСР Е.Г. Ширвиндта. Политическое обслуживание конвой­ной стражи возлагалось на Политическое управление РККА.

Однако практика показала несовершенство такого порядка. В целях улучшения оперативного руководства войсками поста­новлением ЦИК и СНК СССР от 30 октября 1925 года «О кон­войной страже Союза ССР» создается Центральное управление конвойной стражи СССР, подчиненное непосредственно Совету Народных комиссаров СССР. Начальник Центрального управ­ления конвойной стражи назначался СНК СССР по согласован­ному представлению Народных комиссариатов внутренних дел союзных республик. Им стал Е.Г. Ширвиндт. Комплектование конвойной стражи, а также снабжение ее всеми видами доволь­ствия было возложено на органы Народного комиссариата по военным и морским делам. Была проведена организационная перестройка конвойных команд по принципу РККА (взвод, рота, батальон, полк). Все войска были сведены в две дивизии и шесть отдельных бригад общей численностью 14802 человека.

Все это потребовало приведения названия конвойной стражи в соответствие с ее войсковой организационной структурой. По­становлением ЦИК и СНК СССР от 2 сентября 1930 года кон­войная стража была переименована в конвойные войска СССР, а Центральное управление конвойной стражи - в Центральное управление конвойных войск СССР.

Ликвидация кулачества, усиление репрессий в 30-х годах вы­звали рост объема задач, связанных с конвоированием по стране значительных масс людей. В связи с этим постановлениями правительства численность конвойных войск сначала была увели­чена до 18,5 тысячи человек, а затем до 20 тысяч человек. К августу 1934 года в Москве, Харькове, Самаре, Новосибирске име­лись конвойные дивизии, а в Ростове, Ленинграде и Ташкенте - отдельные бригады конвойных войск.

Десятилетие (1924-1934 гг.), когда конвойные войска входили в состав Красной Армии, был периодом их дальнейшего укреп­ления и совершенствования. Вместе с этим выполнение войска­ми задач в интересах НКВД требовало приближения их к орга­нам внутренних дел.

В средствах массовой информации широко распространено ошибочное мнение о том, что охрану лагерей и колоний в СССР в 30 - 50-е годы осуществляли внутренние войска, и что они дол­жны взять на себя вину за грехи гулаговской системы. На самом деле после установления советской власти в 1917 году и до кон­ца 50-х годов, т.е. в период наиболее крайних проявлений ко­мандно-административной системы, охрану лагерей и колоний осуществляли подчиненные им, а не войскам, подразделения военизированно-стрелковой охраны, сотрудники которых носи­ли одинаковую форму одежды для всей системы НКВД - МВД.

Конвойные войска в это время выполняли главным образом задачи по конвоированию подследственных в суды и доставке осужденных эшелонными и другими видами конвоев в исправительно-трудовые учреждения, где сдавали их администрации.

После создания в 1934 году НКВД СССР в его составе для руководства войсками было образовано Главное управление по­граничной и внутренней охраны (ГУ ПВО НКВД). В конце 1937 года его переименовали в Главное управление пограничных и внутренних войск НКВД СССР (ГУПВВ НКВД). Войска ОГПУ были преобразованы во внутреннюю охрану НКВД, включав­шую части оперативного назначения, части по охране объектов промышленности и железнодорожного транспорта. В октябре 1934 года в НКВД были переданы и конвойные войска.

К середине 1934 года Центральный Комитет ВКП(б) проверил на ряде заводов оборонного значения состояние охраны объектов, выдачи пропусков, а также порядок найма и увольне­ния рабочих. По результатам этой проверки ЦК ВКП(б) 11 июля 1934 года принял Постановление«Об усилении охраны военных заводов», а также направил письмо в адрес секретарей крайко­мов, обкомов и ЦК нацкомпартий, НКВД союзных республик и начальников управлений НКВД краев и областей, директоров и парторгов (секретарей парткомов) военных заводов, а также ко­мандиров воинских частей НКВД, которые приняли под охрану эти заводы. В письме ЦК ВКП(б) указал, что в связи с неудов­летворительным состоянием режима на 68 оборонных заводах устанавливался особый порядок найма и увольнения рабочих и служащих, выдачи пропусков и организации охраны.

В развитие требований названного постановления за 1934-1939 гг. было издано 15 приказов НКВД совместно с заинтересо­ванными наркоматами о порядке охраны оборонных объектов. Многие из них заложили основные принципы охраны важных государственных объектов, которые с определенными измене­ниями действуют и в настоящее время.

К 1 января 1938 года общая численность РККА составляла 1,5 млн. человек, почти пятая часть всего личного состава Советских Вооруженных Сил в то время проходила службу в войсках НКВД.

Сопоставим такие данные. В 1853 году, т.е. в царское время, внутренняя стража России составила 145000 человек. В 1938 году, т.е. через 85 лет, внутренние войска Советского государства имели в своем составе 148269 человек. Таким образом, эти показатели, несмотря на смену политических режимов практически не изменились. Эти данные опровергают многие публикации о том, что численность внутренних войск в 30-е годы вСССР всвязи с репрессиями значительно увеличилась.

2 февраля 1939 года СНК СССР принимает постановление, в соответствии с которым Главное управление пограничных и внутренних войск НКВД СССР было разделено на шесть глав­ных управлений: пограничных войск НКВД СССР, войск НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений, войск НКВД СССР по охране особо важных предприятий промышленности, конвойных войск НКВД СССР, военного снабжения НКВД СССР, главное военно-строительное управление войск НКВД СССР. В связи с созданием шести войсковых главных управлений была учреждена должность заместителя народного комис­сара внутренних дел СССР по войскам. С 1939 по 1958 год на этой должности находились генерал армии И.И. Масленников, генерал-полковники А.Н. Аполлонов и С.Н. Переверткин.

Проведенная в 1939 году реорганизация способствовала кон­кретизации руководства войсками. Вместе с этим она явно стра­дала гигантоманией (шесть войсковых главков), привела к со­зданию довольно громоздкого центрального аппарата. В после­дующие годы количество войсковых управлений в составе НКВД-МВДСССР сократилось. Уже в феврале 1941 года Глав­ное управление войск по охране железнодорожных сооружений и Главное управление войск по охране особо важных предприя­тий промышленности были объединены в одно Главное управ­ление. С целью численного сокращения аппарата в это же вре­мя Главное управление конвойных войск переформировывается в Управление конвойных войск.

После осуществленной реорганизации все составные части войск НКВД продолжали укрепляться. Усиливаются части опе­ративного предназначения, особенно в приграничных военных округах, где число оперативных полков доводится до двенадца­ти. На базе этих полков перед Великой Отечественной войной на территории Прибалтийского, Западного и Киевского особых военных округов начинают формироваться 21-я, 22-я и 23-я мотострелковые дивизии НКВД. Однако к началу войны они еще не были целиком укомплектованы.

Дальнейшее развитие получили войска по охране железнодорожных сооружений. К октябрю 1939 года они охраняли 1391 объект и имели общую численность 53200 человек. Объекты, подлежащие охране этими войсками (мосты, тоннели, водокач­ки и др.), намечались совместно народными комиссариатами внутренних дел, путей сообщения и Генштабом РККА. В основ­ном выдерживался принцип - каждую дорогу охраняет отдель­ная часть.

В эти годы войска НКВД осуществляли не только наземную охрану, но и противовоздушную оборону железнодорожных со­оружений. С этой целью в их составе было сформировано 13 от­дельных зенитно-артиллерийских дивизионов и 57 зенитно-пулеметных рот. В 1940 году на основании общих решений об укреплении ПВО страны войсковая противовоздушная оборона железнодорожных сооружений и особо важных предприятий промышленности была передана из НКВД в ведение Народного комиссариата обороныСССР.

В состав войск НКВДСССР по охране железнодорожных соо­ружений входили также бронепоездные подразделения, кото­рые к октябрю 1939 года имели на вооружении 36 мотоброневагонов, 12 бронеплощадок и 16 бронепоездов. Наличие этих под­разделений в составе войск значительно усиливало охрану и оборону железнодорожных сооружений, а позднее позволило успешно применять бронепоезда войск НКВДСССР в борьбе с фашистскими захватчиками.

Дальнейшему укреплению внутренних войск способствовало принятие в предвоенные годы уставов и других нормативных документов, регламентирующих порядок их специальной служ­бы. В сентябре 1939 года вместо Временного Устава конвойной стражи СССР 1928 года был принят Устав службы конвойных войск (УСКВ-39). В 1939 году впервые был издан также Устав службы войск НКВД СССР по охране железнодорожных соору­жений, а в 1940 году - Устав службы войск НКВД СССР по ох­ране особо важных предприятий промышленности.

В 1939-1940 гг. внутренние войска вместе с пограничниками участвовали в войне с Финляндией. В целях обеспечения быст­рейшего продвижения частей Красной Армии и создания нор­мальных условий для работы тыла совместным приказом нарко­мов обороныСССР и внутренних дел СССР от 26 декабря 1939 года было сформировано 7 полков НКВДСССР и один запас­ной полк общей численностью по 1500 человек каждый, кото­рые выполняли задачи по охране тыла. Руководство боевыми действиями полков НКВД осуществляли выделяемые Народ­ным комиссариатом внутренних дел помощники командующих армиями по охране тыла. Указанные полки формировались на базе пограничных частей с включением в них и подразделений внутренних войск.

О порядке использования полков НКВД Главком направил в войска директиву о том, чтобы полки НКВД ни в коем случае не бросать в бой на помощь передовым частям пехоты, а использо­вать только лишь для защиты войсковых тылов и дорог к ним от обходов и разрушения со стороны противника.

За успешное выполнение боевых заданий многие военнослу­жащие внутренних войск были отмечены государственными на­градами. Звание Героя Советского Союза было присвоено быв­шему командиру пулеметной роты 8-го мотострелкового полка НКВД старшему лейтенанту Лужецкому А.Г., командиру взвода этой же роты старшему лейтенанту Кобзуну И.М., снайперу 3-го полка НКВДСССР красноармейцу Кузякину Г.В. Орденом Красного Знамени был награжден батальон дивизии имени Ф.Э. Дзержинского. Ордена и медали за участие в боях пол­учили 22 военнослужащих этого прославленного соединения, 16 бойцов и командиров 3-го полка войск НКВД.

Опыт деятельности пограничных и внутренних войскпо ох­ране тыла Северо-Западного фронта в 1939-1940 гг. имел прин­ципиальное значение. В последующем он был широко исполь­зован в годы Великой Отечественной войны.

Одной из важнейших задач, которая была решена в предвоен­ный период, явилось создание системы военно-учебных заведе­нийОГПУ-НКВД. Уже 19 января 1921 годаСТО принимает по­становление о перестройке в новых условиях военно-учебных заведений.

Руководствуясь этим требованием, 30 ноября 1923 года была создана Высшая пограничная школа. За 20 лет (1923-1943 гг.) подготовку в ней прошли более 12 тысяч командиров и полит­работников пограничных и внутренних войск. В 1936 году за вы­дающиеся заслуги в деле подготовки кадров школа была на­граждена орденом Ленина.

Ввиду возрастающей потребности в кадрах в 1930-1932 гг. в Новом Петергофе, Харькове, Бабушкине и Саратове для подго­товки командиров и политработников были созданы первая, вторая, третья и четвертая школа пограничной охраны и войск ОПТУ.

14 мая 1930 года в г. Ленинграде начала работать Ленинград­ская бронетанковая школа погранохраны и войск ОПТУ, гото­вившая кадры специалистов для мотомеханизированных подразделений войск. В мае 1932 года в Ростове открыласьшкола подготовки комполитсостава (состоялся один выпуск). В июне 1933 года стало функционировать отделение погранохраны и войск ОПТУ при Институте физической культуры имени Лесгафта на 30 человек.

Подготовка кадров для конвойных частей до 1934 года осу­ществлялась через систему военно-учебных заведений Красной Армии. Кроме того, еще 27 марта 1919 года СНК разрешил от­крыть в Москве подготовительные курсы младших начальников (инструкторов) конвойной стражи. В 1926 году курсы были преобразованы в школу младшего командного состава конвойной стражи СССР с повторным отделением среднего командного состава (курсы переподготовки).

В апреле 1937 года военные школы НКВД были преобразова­ны в училища. 1-я пограничная школа стала именоваться Ново-Петергофским военным училищем пограничной и внутренней охраны НКВД СССР имени К.Е. Ворошилова; 2-я объединенная пограничная школа - Харьковским военным училищем пограничной и внутренней охраны НКВД СССР имени Ф.Э. Дзер­жинского; 3-я пограничная школа - Московским военным учи­лищем пограничной и внутренней охраны НКВД СССР имени В.Р. Менжинского; 4-я пограничная школа - Саратовским воен­ным училищем пограничной и внутренней охраны НКВД СССР; Высшая пограничная школа - Ордена Ленина школой усовер­шенствования комсостава пограничной и внутренней охраны НКВД СССР.

7 октября 1937 года после учреждения в Вооруженных Силах института военных комиссаров СНКСССР принимает постанов­ление об открытии Ново-Петергофского военно-политического училища войск НКВД имени К.Е. Ворошилова. Одновременно на базе пехотного отделения бывшего Ново-Петергофского во­енного училища НКВД создается Орджоникидзевское военное училище войск НКВДСССР имени С.М. Кирова. В г. Москве было создано военно-хозяйственное училище войск НКВД СССР.

В 1938 году было открыто Харьковское военно-фельдшер­ское училище НКВДСССР, в 1940 году - Ленинградское воен­ное училище НКВДСССР (дислоцированное в г. Сортавала) и другие. К началу 1941 года командные, политические, инженер­но-технические и интендантские кадры для войск готовились в 11 военно-учебных заведениях НКВДСССР. В них обучалось 1730 слушателей и 6264 курсантов. Численность личного соста­ва учебных заведений составляла около 14 тысяч человек.

Наряду с этим кадры для войск готовились также в академи­ях Красной Армии, на военных факультетах гражданских вузов. Однако количество обучающихся в академиях Красной Армии было небольшим. Так, в 1933-1942 гг. академию имени М.В. Фрунзе окончило 58 офицеров внутренних войск.

В первые годы после окончания гражданской войны подго­товка политработников высшей квалификации для войск осу­ществлялась в Коммунистическом университете имени Я.М. Свердлова. Например, в 1922 году из 700 мест, имеющих­ся в университете, 12 было выделено войскам ГПУ.

Во время летних каникул 1922 года 46 студентов Коммуни­стического университета имени Я.М. Свердлова по собственно­му желанию были направлены для проведения политработы в войсках ГПУ. В приказе по Государственному политическому управлению от 6 декабря 1922 года 10 наиболее отличившимся студентам была объявлена благодарность, и каждый из них получил по комплекту обмундирования.

Немало политработников выпускали военно-учебные заведе­ния ОГПУ-НКВД. С 1933 по 1938 годы на курсах по подготовке политработников при военных школах и училищах прошли обу­чение более 3 тысяч человек. Ново-Петергофское военно-политическое училище к началу Великой Отечественной войны выпустило более 4 тысяч высококвалифицированных офице­ров-политработников.

В 1939 году в связи с реорганизацией войск НКВД руководст­во военно-учебными заведениями было передано из войск отде­лу кадров НКВД, при котором была создана инспекция военно-учебных заведений. Однако, как свидетельствуют документы, эта передача привела к ухудшению руководства училищами, от­рыву их от войск, снижению качества подготовки кадров. 28 февраля 1941 г. инспекция военно-учебных заведений при отде­ле кадров НКВД СССР была упразднена. Вместо нее было со­здано отделение военно-учебных заведений при управлении оперативных войск НКВДСССР. Подчинение военно-учебных заведений войсковому управлению положительно сказалось на улучшении всей учебно-воспитательной работы.

Военно-учебные заведения имели хорошую по тому времени материально-техническую базу, были оснащены новейшими об­разцами военной техники, имели оборудованные лаборатории.

На строительство и совершенство учебно-материальной базы выделялись значительные средства. Например, на строительст­во Ново-Петергофского училища было затрачено свыше 10 млн. рублей в ценах того времени.

Военно-учебные заведения НКВД располагали квалифициро­ванными преподавательскими кадрами. К 1941 году около 70 % командно-преподавательского состава имели вы­сшее и среднее образование.

В работе военно-учебных заведений НКВД в этот период имели место и недостатки. Отрицательное влияние на качество обучения оказывали частые оргштатные мероприятия и смена профилей школ и училищ. Например, третья школа погранич­ной охраны в г. Бабушкине за 1932-1939 гг. четыре раза подвер­галась реорганизации и изменяла профиль. Школы и училища были слабо специализированы. Как правило, все они готовили кадры, как для пограничных, так и для внутренних войск. Объе­диненная пограничная школа в Саратове (с 1937 года - военное училище пограничных и внутренних войск НКВД СССР) в 1936-1939 гг., например, имела следующие отделения: кавалерий­ское, бронетанковое, оружейно-техническое и авиационное.

Однако, несмотря на эти недостатки, в целом система подго­товки кадров для внутренних войск накануне Великой Отечест­венной войны отвечала предъявляемым требованиям.

Проявлялась большая забота о повышении роли и авторитета командных кадров. 16 октября 1935 года ЦИК и СНК СССР при­няли Положение о прохождении службы командным и началь­ствующим составом пограничной и внутренней охраны НКВД СССР. Все военнослужащие пограничной и внутренней охраны были разделены на командный и начальствующий состав, для которых устанавливались воинские звания. На основании этого Положения, а также Постановления СНК СССР от 7 октября 1935 года «О воинских званиях, форме и знаках различия погра­ничной и внутренней охраны НКВД СССР» было проведено аттестование всего командно-начальствующего состава войск НКВД и присвоение воинских званий.

7 мая 1940 года были установлены генеральские звания. В 1940-1941 гг. они были присвоены ряду руководящих работни­ков пограничных и внутренних войск. Звание генерал-лейтенан­та в войсках НКВД получили И.И. Масленников, П.А. Артемь­ев, И.А. Богданов, В.В. Осокин, Г.Г. Соколов, Г.А. Степанов. Генерал-майорами стали А.И. Гульев, Е.В. Козик, Д.В. Крамарчук, И.С. Любый, М.П. Марченков, А.С. Сироткин, И.К. Ухов, В.М. Шарапов и некоторые другие.

В начале 20-х годов за­дачу исполнения наказаний решали различные ведомства. Это обстоятельство препятствовало проведению единой исправительно-трудовой политики. Противоречие было устранено путем центра­лизации органов исполнения уголовных наказаний.

25 июля 1922 г. Совнарком РСФСР принял постановление о сосредоточении всех мест заключения в одном ведомстве - НКВД РСФСР. Аналогичные преобразования проводились в 1922-1923 гг. в других республиках. В РСФСР руководство мес­тами лишения свободы было возложено на Главное управление мест заключения, которое возглавил Е.Г. Ширвиндт. В качестве руководителя он приложил немало усилий для организации научных исследований по исправительно-трудовой проблематике и подготовки кадров с новым мышлением для мест лишения свободы.

В 1922 году в подчинении ГУМЗ НКВД РСФСР имелось:

- до­мов заключения и тюрем - 105;

- сельскохозяйственных колоний -35;

- исправительных домов и домов лишения свободы - 207;

- тру­довых домов для несовершеннолетних - 3;

- больниц - 5.

Из них 23 места лишения свободы имели общегосударственное значе­ние. Общее число заключенных достигало 68297 человек.

С образованием СССР появилась возможность более координировано решать вопросы уголовной и исправительно-трудовой политики, систематизировать исправительно-трудовое законодательство в республиках. Накопленный опыт правового регулирования деятельности ИТУ способствовал со­зданию необходимой законодательной базы.

Утвержденный ВЦИК 16 ноября 1924 г. Исправительно-трудовой кодексРСФСР имел большое политическое и практическое значение как законодательный акт, закрепивший основные принципы советской исп­равительно-трудовой политики. Кодекс внес единообразие в ходе реализации ее требований, обобщил практику деятельности мест заключения и исправительно-трудовое законодательство за прошедшее время, а также отразил изменение целей и задач исправительно-трудовой политики в новых услови­ях. В нем были закреплены воспитательные задачи и идея исправ­ления осужденных.

Принятие Кодекса способствовало единообразному и правильному применению правовых норм не только в пределах республики, но и по всей стране.

Основным препятствием, мешавшим нор­мальной деятельности ИТУ в 20-е годы, было их перенаполнение. Оно вызывалось тем, что в качестве основной меры наказа­ния стало широко применяться лишение свободы. Число на­правляемых в места заключения росло, в то время как преступ­ность за эти годы стабилизировалась или снижалась, а большинство осужденных имели небольшие сроки лишения свободы. Пе­ренаполнение мест лишения свободы за счет содержания «краткосрочников» существенно затрудняло работу администрации по достижению основной цели ИТУ - перевоспитанию заключен­ных. Во многих случаях заключенные разных категорий и разрядов содержа­лись вместе. Перенаполняемость не позволяла полностью реализовать и режимные требо­вания.

В 1926 году была проведена перепись заключенных. На момент ее проведения всего в местах лишения свободы содержалось 103683 заключенных. Из них 52 процента имели срок наказания до года. На увеличение числа осужденных к кратким срокам наказания оказали влияние ударные кампании по борьбе с хулиганством и самогоноварением. Руководством страны и НКВД осуждалась практика широкого применения лишения свободы, но она не прекращалась.

Наряду с укреплением законодательной базы, принима­лись меры по укреплению кадров ИТУ. Декретом ВЦИК и СНК РСФСР 23 марта 1925 года во всех Союзных республиках вводился в действие Устав службы по местам заключения. В связи с этим в не­которых ИТУ проводилась работа по аттестованию сотрудни­ков, где определялись уровень их квалификации и соответствие занимаемым должностям.

Основные направления реформирования мест лишения свободы были закреплены в Постановле­нии ВЦИК и СНК РСФСР от 26 марта 1928 г. «О карательной политике и состоянии мест заключения». В нем, наряду с констатацией достигнутых успехов в решении задач ИТУ, давалась принципиальная оценка недостаткам их рабо­ты. Основные из них состояли в необоснованном предоставле­нии льгот классово-чуждым и социально-опасным элементам, недостаточной дисциплине среди осужденных, слабом руковод­стве наблюдательными комиссиями и т.п. Было признано неце­лесообразным строить новые места заключения, и рекомендовано ГУМЗ НКВД РСФСР увеличить наполняемость трудовых ко­лоний за счет бездействующих сельскохозяйственных, ремес­ленных, фабричных предприятий или нуждающихся в крупном ремонте.

В постановлении также содержались важные политические установки, реализация которых создала предпосылки к началу нового этапа в развитии исправительно-трудовых учреждений.

В 1929-1930 гг. происходила реорганизация мест лишения свобо­ды. Они перестраивались с таким расчетом, чтобы большинство осужденных содержалось в колониях различных видов.

До реформы, проведенной в 1929-1930 гг., основным видом мест лишения свободы были исправительно-трудовые дома для лиц, осужденных на срок до 10 лет. Такие учреждения нередко размещались в тюремных зданиях. В них фактически устанавли­вался режим строгой изоляции.

Колонии не получили достаточ­ного развития. На 1 января 1929 г. в РСФСР их насчитывалось 24 со средним числом заключенных в каждой по 205 человек. Объясняется это тем, что Исправительно-трудовой кодекс РСФСР значительно ограничивал круг заклю­ченных, которые могли направляться в колонии. В них содержа­лись лица, осужденные к лишению свободы без строгой изоля­ции, приговоренные к наказанию, не превышающему пять лет, принадлежащие к трудящимся, совершившим преступления впервые (по несознательности, случайно или вследствие тяже­лых материальных условий), не вызывающие опасения в смысле побега.

Под сельскохозяйственные колонии часто предо­ставлялись разоренные помещичьи имения, в которых иногда не было даже зданий для размещения заключенных, необходимого инвентаря. Несмотря на такие условия, пе­ред этими учреждениями ставилась задача - добиться самооку­паемости.

Неудачными оказались попытки создать трудовые дома для несовершеннолетних правонарушителей из числа рабоче-кре­стьянской молодежи, так как среди них было немало рецидиви­стов, на которых такие учреждения не были рассчитаны. Пере­воспитание несовершеннолетних правонарушителей оказалось более сложным, чем это представлялось, и трудовые дома неизбежно должны были подвергнуться реорганизации.

Изоляторы особого назначения могли вместить около 10 ты­сяч заключенных. Однако по состоянию на 1 января 1929 года число приговоренных к данной мере наказания составляло 37 тысяч человек. В связи с таким положением значительная часть из них содержалась в общих местах заключения, что, несомнен­но, отрицательно сказывалось на их деятельности.

Осужденные-рецидивисты содержались в общих местах заключения, поэтому основные средства исправительно-трудового воздействия - труд и культурно-просветительная работа - не достигали цели. В связи с этим ставился вопрос о создании на территории СССР двух изоляторов особого назна­чения с установлением в них более строгого режима. Называ­лось и место для размещения одного из них - остров Возрожде­ния недалеко от Баку.

Проведение индустриализации и коллективизации, сопротивление части населения этой политике привели к тому, что уголовная преступность стала тесно смыкаться с политической. По су­ществу, преступность приобретала новый качественный харак­тер, выливалась в терроризм по отношению к тем должностным лицам и гражданам, которые занимали активную жизненную позицию.

Разгул НЭПа и ослабление государственного, политического и финансового контроля за положением в стране привели к появ­лению и разрастанию преступных группировок, активно дейст­вовавших в отраслях промышленности и на всех уровнях госу­дарственного управления. Коррумпированное чиновничество подрывало экономические устои страны, занимаясь приписками и подлогами, срывая выполнение государственных заданий, во­руя и спекулируя практически всем, что производилось про­мышленностью и сельским хозяйством. Получили распространение и всевозможные внешнеторговые махинации, наносившие огромный ущерб стране.

По различным каналам утекала информация, представляю­щая государственную тайну, в том числе - о заказах по линии внешней торговли, сущности важнейших постановлений ЦК по оборонному строительству и т.п.

Националистами велась пропаганда, нацеленная на предо­ставление республикам права свободного выхода из Союза, что неизбежно привело бы к распаду государства. Создавались условия для беспрепятственного проникновения зарубежных бандформирований в страну. В СССР перебрасывались оружие, диверсанты, эмиссары ино­странных разведок.

Индустриализация, бурное строительство промышленных объектов открыли широкую дорогу для притока иностранных рабочих и специалистов. У разведок капиталистических стран появилась уникальная возможность для сбора стратегической информации и вербовки агентуры из числа советских граждан.

Все это вместе взятое, безусловно, имело деструктивное зна­чение. Без преодоления этих разрушительных процессов невоз­можно было добиться стабилизации в стране, сплочения наро­дов для достижения поставленной цели - построения социали­стического общества. Поэтому требовалось создание системы, не только изолирующей всевозможных врагов нового обще­ственного строя (хотя именно это являлось ее главным предназ­начением), но и позволяющей использовать их труд на различных участках экономического строительства, в том числе в труднодоступных осваиваемых районах. Так роди­лась система ГУЛАГа. Она развивалась и совершенствовалась по мере усложнения задач социально-экономического созида­ния.

Постановлением ВЦИК и СНК СССР от 6 ноября 1929 г. в «Основные начала уголовного зако­нодательства Союза ССР и союзных республик» были внесены необходимые изменения. В новой редакции ст. 13 предусматри­валось лишение свободы в исправительно-трудовых лагерях в отдаленных местностях Союза ССР. Несколько ранее, 11 июля 1929 года, СНК СССР принял постановление, которое возложи­ло на ОГПУ СССР задачу развития хозяйственной жизни наиме­нее доступных для освоения и вместе с тем обладающих огром­ными естественными богатствами окраин Советского Союза по­средством использования труда изолируемых опасных элемен­тов, колонизации ими малозаселенных мест. Организация новых лагерей предусматривалась в Сибири, на Севере, на Дальнем Востоке и в Средней Азии. Основные вопросы деятельности этих специфических мест лишения свободы регулировались по­становлением СНК СССР от 2 апреля 1930 года. Они предназна­чались для содержания лиц, осужденных судом или «Особым постановлением ОГПУ» на срок от трех до десяти лет. При ОГПУ СССР в апреле 1930 года было создано Управление лаге­рей (УЛАГ), преобразованное в феврале 1931 года в Главное уп­равление трудовых лагерей и трудовых поселений (ГУЛАГ), которому подчинялись исправительно-трудовые лагеря.

5 августа 1929 года в составе ГУЛАГа, который в 1930 г. возглавлял Л.И. Коган, а с 1931 года - М.Д. Берман, было создано (в Сольвычегодске) Управление север­ных лагерей особого назначения ОГПУ (СУЛАГ). В северную группу лагерей входили: Архангельский, Котласский, Соловецкий, Сыктывкарский, Пинюгинский, Усть-Вымский, Ухтинский. Кроме того, в подчинении Управления находилась и Особая вайгачская экспедиция (о. Вайгач). По состо­янию на 2 октября 1930 года в этих лагерях числилось осужден­ных за контрреволюционную деятельность 22000 человек, в том числе 700 за шпионаж, около 2000 человек из числа духовенства, сектантов, а также 5000 человек, осужденных за политический бандитизм.

В 1930-1932 годах создается еще ряд лагерей: Сибир­ский, Карагандинский, Дальневосточный, Байкало-Амурский, Среднеазиатский, Темниковский, Беломоро-Балтийский, Дмит­ровский, Ахунский, Сызранский.

В октябре 1934 года система мест лишения свободы, руковод­ство которой осуществляли наркоматы союзных республик, бы­ла подчинена НКВД СССР и его местным органам.

В результате создания НКВД СССР под эгидой этого нарко­мата оказалось Главное управление государственной безопас­ности, Главное управление лагерей и колоний, Главное управ­ление рабоче-крестьянской милиции. Среди наркоматов того времени это было самое могущественное ведомство.

В первой половине 30-х годов заключенные в тюрьмах не испытывали таких тягот, как в лагерях. В них в основном содержались троцкисты, меньшевики, эсеры. Заключенные сво­бодно общались между собой. Они пользовались тюремными библиотеками, могли в неограничен­ном количестве получать книги от родственников. Они вели частную переписку с товарищами, отбывавшими наказание в других тюрьмах. Однако тюрьмы с их ща­дящим режимом содержания предназначались только для наи­более видных оппозиционеров. Остальных отправляли в исправительно-трудовые лагеря.

Осужденным из числа оппозиционеров жилось достаточно вольготно и в лагерях. Администрация предоставляла им разнообразные льготы: допускала передвижение без охраны, разрешала проживать на частных квартирах, освобождала от работы по болезни тех, кто не являлся больным, выдавала питание по усиленной категории и т.п.

С начала 30-х годов число заключенных в местах лишения свободы начало быстро расти. Если на 1 января 1934 г. в лагерях и колониях содержалось 510327 человек, то в то же время 1936 года численность выросла до 1296494 человек. При общем росте числа заключенных, находившихся в ИТЛ, число осуж­денных за контрреволюционную деятельность сократилось со 135190 до 105849 человек. Это произошло вследствие завершения в основном процесса коллективизации сельского хозяйства.

Со второй половины 30-х годов было значительно упрощено производство по делам о контрре­волюционных преступлениях на основании постановления ЦИК СССР от 14 сентября 1937 года «О внесении изменений в действующее уголовно-процессуальное законодательство союзных республик». Вслед за этим постановлением ЦИК СССР от 2 ок­тября 1937 года повысились максимальные пределы наказания в виде лишения свободы от 10 до 25 лет за шпионаж, террор, диверсии.

Кара, уголовное наказание становились основными методами борьбы со всеми антиобщественными проявлениями и правона­рушениями. Применение таких жестких мер в указанных поста­новлениях ЦИКСССР обосновывалось необходимостью пре­дупреждения и сокращения преступности.

В 1937 году начала формироваться система тюрем, подчинен­ных 10-му отделу Главного управления государственной без­опасности (ГУГБ) НКВД СССР. Они предназначались исключи­тельно для содержания подследственных и осужденных по со­ставу контрреволюционных преступлений. К непосредственно подчиненным этому отделу тюрьмам: Верхнеуральской, Суз­дальской, Челябинской, Ярославской и на острове Соловки (удаленных от центра), прибавились Бутырская, Владимирская, Лефортовская и Орловская тюрьмы, находившиеся до того в со­ставе ГУЛАГа. Повсеместно при следственных тюрьмах ГУЛАГа создавались так называемые внутренние тюрьмы для содержания подследственных по составу контрреволюционных преступлений и подчиненных исключительно ГУГБ НКВД СССР.

Создание при тюрьмах ГУЛАГа (по состоянию на 20 сен­тября 1939 г. в стране имелось 392 тюрьмы) внутренних тю­рем ГУГБ потребовало изменение порядка управления ими в силу того, что содержавшиеся под следствием числились за разными ведомствами - ГУГБ и ГУРКМ, а уже осужденные - за ГУГБ и ГУЛАГ НКВД СССР. В 1938 году все тюрьмы, как срочные, так и следственные, были переданы во вновь создан­ное Главное тюремное управление НКВД, включавшее в себя две самостоятельные и независимые тюремные системы - ГУ­ЛАГ и ГУГБ НКВД СССР. Правила содержания подследст­венных стали регулироваться «Положением о тюрьмах НКВД СССР для подследственных», а срочных заключенных – «Положением о тюрьмах ГУГБ НКВДСССР по содержанию осуж­денных». Различные категории осужденных, как по составу преступлений, так и по национальности, направлялись в специально определенные лагеря.

В конце 1937 года принимается решение о строительстве вторых железнодорожных путей Байкало-Амурской магистрали протяженностью 5000 км. В зоне строительства дороги создавались шесть новых лагерей. Огромный объем предстоящих работ потребовал создания специализированно­го управления железнодорожного строительства в составе ГУЛАГа НКВД СССР.

В предвоенные годы в течение короткого промежутка време­ни НКВД СССР организовал лагеря специального, оборонного, промышленного, железнодорожного и шоссейного строитель­ства, по сооружению аэродромов, строительству и эксплуата­ции предприятий горно-металлургической, топливной, химиче­ской и целлюлозно-бумажной промышленности. Для оператив­ного управления специализированными лагерями в составе ГУЛАГа НКВД СССР были созданы соответствующие промыш­ленные управления (отделы) и главные управления.

В 1937 году принимались меры, направленные на укрепление режима в лагерях для особо опасных преступников. С мая 1937 года снимались с руководящей работы в управлениях лагерей без всякого исключения (независимо от ха­рактера выполняемой работы) осужденные за террор, шпионаж, диверсии, измену Родине, за участие в «троцкистско-зиновьевских» и правых контрреволюционных организациях и группах, участники фашистских и националистических организаций, перебежчики, а также ино­странные подданные независимо от состава преступлений.

Эта категория снималась также с должностей администра­тивно-хозяйственной и производственной работы, т.е. началь­ников частей, отделений, лагпунктов и участков, начальников сооружений и различных групп. Пересматривался весь состав заключенных, используемых в аппаратах учетно-распределительных, культурно-воспитательных, военизированной охраны, административных отделах и других. Все перечисленные кате­гории заключенных подлежали законвоированию.

1937 год вошел в историю как год массовых репрессий, кото­рые проводились на основании решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 2 июля. Перед органами государственной безопасности была поставлена задача - самым беспощадным образом разгромить «всю банду антисоветских элементов, защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков и, наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой про­тив основ Советского государства».

По состоянию на 1 ян­варя 1937 года в ИТУ содержалось 820881 человек, на 1 января 1938 года - 996367 человек, на 1 января 1939 года - 1317195 че­ловек. За 1937 год из них было освобождено 364437 человек и в 1938 году - 279966 человек. Приведенные цифры дают основа­ние сделать вывод о том, что в 1937 году в ИТЛ поступило 539923 человека и в 1938 году - 600724 человека. Таким обра­зом, наполнение исправительно-трудовых лагерей повысилось.

Накануне войны была проделана огромная работа по направлению в ГУЛАГ не только политических, но и уголовных преступников-профессиона­лов. ГУЛАГ стал местом захоронения (психологического, идейного и физического) всех потенциальных противников государства пролетарской диктатуры.

К концу 1938 года по инициативе Л.П. Берии началась кампания по пересмотру приговоров, вынесенных во времена Ягоды и Ежова, из лагерей и колоний были освобож­дены 837 тысяч человек. С новой силой маховик репрессий на­чал набирать обороты уже в 1939 году. Этому способствовало воссоединение с СССР Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии, Буковины и республик Прибалтики. В предвоенные годы на рост числа заключен­ных существенное влияние оказали также военные конфликты с Японией и Финляндией.

На воссоединенных территориях уголовные преступники, содержавшиеся там, в тюрьмах, были этапированы на территорию России. Такая же участь постигла и те категории граждан, которые были объявлены социально-опасными эле­ментами. В результате, по состоянию на 1 января 1941 года, число заключенных в исправительно-трудовых лагерях и колониях достигло цифры в 1929279 человек.

На увеличение числа осужденных оказали влияние и принятые в 1940 году Указы Президиума Верховного Совета Союза ССР от 26 июля, запрещавшие самовольный уход рабочих и служащих с заводов, и от 10 августа о повышении ответственности за совершение мелких - краж сырья, полуфабрикатов, готовой продукции.

В 1940 и 1941 годах в лагерях и колониях продолжала прово­диться работа по замене заключенных, находившихся на долж­ностях в культурно-воспитательных учреждениях, военизиро­ванной охране и административно-хозяйственном аппарате, на вольнонаемных сотрудников. До начала войны эта задача в ос­новном была решена.

Перед войной произошла более четкая дифференциация контингента в ИТЛ. Осужденные подразделялись на две груп­пы. К первой относились судимые по составу контрреволюци­онных преступлений, особо опасные уголовные преступники и неоднократно судимые. В свою очередь, они подразделялись на три подгруппы, и каждая из них направлялась отбывать наказа­ние в специализированную группу лагерей. Во вторую группу входили все остальные заключенные.

В соответствии со статейными признаками и числу судимостей заключенные направлялись в определенные лагеря. В тюрьмы ГУГБ помещались по персональному указанию Наркома или его заместителей. Это позволяло знать точное местонахождение каждого из заключенных. Осужденные по ст. 58 направлялись в лагеря только по персональным нарядам.

Режим в ИТУ в предвоенные годы регламен­тировался Временной инструкцией о режиме содержания за­ключенных в ИТЛ НКВД СССР (1939 г.) и Временной инструк­цией о режиме содержания заключенных в исправительно-трудовых колониях НКВД СССР (1940 г.). В них были определены следующие принципы:

1. обеспечение надежной изоляции в соответствии с тяжестью уголовного наказания;

2. достижение наибольшей эффективности труда заключенных;

3. определение обязанностей каждого заключенного по назначению администрации;

4. поощрение честного отношения к труду и соблюдения режима;

5. административное воздействие и даже предание суду симулянтов и отказчиков от работы.

Так как в лагерях содержались осужденные, как за уголов­ные, так и за политические преступления, (а последние призна­вались наиболее опасными), то предусматривалось два вида режима. Общий режим предназначался для осужденных за уго­ловные преступления независимо от числа судимостей. На уси­ленном режиме содержались осужденные за государственные преступления.

В аппаратах управления лагерных подраз­делений разрешалось использовать судимых как за политические, так и за уголов­ные преступления, за исключением осужденных за бандитизм и раз­бой. Врачи привлекались к работе в больницах, амбулаториях, расположенных внутри ох­раняемых зон, независимо от статьи, по которой они были осуждены.

Всем осужденным предоставлялись свидания с род