Место и роль элиты и лидера в политической демократии

Сегодня демократия является одной из основных форм политической самоорганизации общества. Комплекс институтов и организаций, структура и функционирование которых основывается на либерально-демократических мировоззренческих и ценностных постулатах, нормах, установках, составляет политическую систему демократии. В настоящее время существует несколько теорий демократии. Основными из них считаются плюралистическая, партиципаторная (или демократия участия), рыночная, плебисцитарная, консоциативная, представительная, народная, социалистическая; наиболее распространенной является плюралистическая.

Следует при этом отметить, что во всех демократиях, за исключением коллективистской, присутствуют основные элементы плюрализма. Нахождение у власти элиты (что дает основание говорить об элитической модели демократии) не обязательно устраняет различия между демократией и авторитаризмом и тоталитарными режимами. Еще Ш.Л. Монтескье [53а] говорил: «Хотя все пригодны для того, чтобы выбирать, не каждый пригоден быть избранным». В. Парето [60,60а], Г. Моска [54,55] и другие ученые считали, что ведущие позиции в структурах власти, особенно в ее верхних эшелонах, любого политического режима занимают представители элиты. И действительно, в любом режиме имеются относительно компактные и более или менее организованные группы лидеров, из среды которых выдвигаются руководители государства, политических партий и движений. В совокупности они составляют так называемый политический класс. Но при этом необходимо отметить, что институциональные, социокультурные, идейно-политические и иные факторы, и особенно сам тип политической системы, оказывают глубокое влияние на роль элиты в различных политических режимах. Правящая, или политическая, элита по-разному осуществляет властные функции при демократических, авторитарных и тоталитарных режимах.

В целом демократическая форма правления характеризуется не отсутствием элиты, а наличием множества элит, конкурирующих друг с другом за голоса избирателей. Поэтому, по мнению К.С. Гаджиева, при анализе основных принципов и установок демократии в качестве исходной основы берется плюралистическая модель. Хотя институты и формы демократии в разных странах могут варьироваться, существует некоторый комплекс принципов, норм и ценностей, составляющих условия, без которых любой режим нельзя расценивать как демократический в собственном смысле слова [18 -109].

Философская база «рационально-процедурного» подхода основана на том, что демократия возможна лишь в условиях, когда распространение ресурсов власти в обществе приобретает столь широкий характер, что ни одна общественная группа не в состоянии подавить своих соперников или сохранить властную гегемонию. В таком случае, как пишет А.И. Соловьев, наиболее рациональным выходом из ситуации является достижение компромисса и взаимное разделение функций и полномочий, обус­ловливающих чередование групп у власти. Эти-то процедуры и техно­логии установления подобного порядка и выражают существо де­мократической организации политики [77 -186].

Одним из первых такое понимание демократии закрепил М. Вебер [] в своей плебисцитарно-вождистской теории демократии. По его мнению, демократия представляет собой «средство» властвования, полностью обесценивающее все понятия «народного суверенитета», общей «воли народа» и т.п. Немецкий ученый полагал, что характер­ные для нее прямые формы политического волеизъявления возмож­ны только в строго ограниченных пределах (например, в древнегре­ческих городах-государствах). Любая же организация представитель­ства интересов граждан в сложных, больших обществах неразрывно связана с их вытеснением из политики и установлением контроля над властью со стороны бюрократии. Для защиты своих интересов граждане должны передать свое право контроля за властью и аппара­том управления всенародно избранному (харизматическому) лидеру. Имея такой независимый от бюрократии источник легитимной влас­ти, люди и будут иметь возможность реализовывать свои интересы. Поэтому демократия, по Веберу, есть совокупность процедур и со­глашений, «когда народ выбирает лидера, которому он доверяет».

Акцентируя процедурные и процессуальные аспекты демократии, М. Вебер практически полностью снимает идею участия масс в управле­нии [13] . По сути дела, подобное устройство власти невольно оправдыва­ло ослабление контроля за лидером со стороны общественности, его дистанцированность от населения и их интересов, предполагало ут­верждение цезаристского стиля управления, установление режима личной власти лидера. Однако М. Вебер считал такое развитие событий либо необязательным, либо являющимся сравнительно небольшой платой за под­чинение обществу и власти пагубному влиянию бюрократии.

Концепция плебисцитарной демокра­тии, легитимности и государства М. Вебера была дополнена теорией конкурентной демокра­тии Й. Шумпетера [88]. Й.Шумпетер дал классическую формулировку демократии как конкуренции между двумя или более группами элит за власть на более или менее регулярных и открытых выборах. Она стала одной из ос­новных при выборе переменных в сравнительном исследовании демократических систем. Конечно, на формирование модели конкурент­ной элитистской демократии оказали влияние и другие исследова­тели: Д. Дьюи [27], Г. Моска [], В. Парето [54,55], М. Острогорский [60].

Й. Шумпетер проводил различие между классической доктриной демократии, основанной на общем благе и воле народа, при которой избиратель наделен властью принимать политические решения, и теорией демократии, где решение проблем избирателями является вторичным по отношению к избранию тех, кто будет принимать ре­шения. Классическая доктрина демократии, считал он, находится в кризисе, и с ней нельзя сегодня согласиться. На первый план выхо­дит концепция демократии, при которой роль народа состоит в со­здании правительства или посреднического органа, который в свою очередь формирует исполнительный национальный орган или пра­вительство. Й. Шумпетер определял новую концепцию демо­кратии следующим образом: «Демократический метод — это такое институциональное устройство для принятия политических решений, в котором инди­виды приобретают власть принимать решения путем конкурентной борьбы за голоса избирателей» [88 -355].

Обосновывая данную концепцию, он видел ее преимущества в том, что она касается эмпирически легко проверяемых вещей - наличия или отсутствия демократической процедуры. Классичес­кая теория демократии не содержала такого критерия, так как воле и благу народа могли служить и недемократические режимы и пра­вительства. Например, критерий демократии выполняется при парламентарной демократии (типа анг­лийской), а «конституционная» монархия не является демократической, поскольку электорат и парламент обладают всеми правами, которые у них есть при парламентской демократии, но с одним решающим исключением: у них нет власти назначать правительство.

Новая теория уделила значительное внимание фе­номену лидерства. Классическая теория, считал Й. Шумпетер, этого не делает. Именно понятие лидерства позволяет объяснить, как и откуда возникает общая воля, как она подменяется или фаль­сифицируется. В этом смысле лидерство является доминирующим механизмом почти любого коллективного действия, а новая концеп­ция демократии становится более реалистичной, чем классическая. Новая концепция не отрицает существования воли группы, но рассматри­вает ее как скрытую до определенного времени, пока какой-ни­будь политический лидер не вызовет ее к жизни и не превратит ее в фактор политической жизни. «Взаимодействия между групповы­ми интересами и общественным мнением и способом, которым они создают то, что мы называем политической ситуацией, под таким углом зрения видны в новом, более ясном свете», — писал Й. Шумпетер [88 -356].

Как важное качество новой концепции следует отметить также включение проблемы политической конкуренции в виде борьбы за лидерство. Демократия в этой связи использует всегда некий при­знанный метод ведения конкурентной борьбы, а система выбо­ров есть практически единственно возможный способ борьбы за ли­дерство для общества любого размера.

Новая концепция демократии анализирует отношение между демократией и индивидуальной свободой. Важно отметить, что Й. Шумпетер не считал демократию режимом, гарантирующим боль­ший по сравнению с другими режимами объем индивидуальной сво­боды, но утверждал, что если каждый волен бороться за политичес­кое лидерство, выставляя свою кандидатуру перед избирателями, то в большинстве случаев, хотя и не всегда, это означает значительную долю свободы дискуссий для всех.

Существенной характеристикой демократического метода явля­ется не только функция избирателя формировать правительство (прямо или через посреднический орган), но и функция роспуска правительства. При этом контроль над правительством со стороны избирателя ограничен именно этой функцией - возможностью от­казаться переизбирать правительство или парламентское боль­шинство, его поддерживающее.

Наконец, в противовес классической концепции демократии с акцентом на воле народа, новая концепция делает акцент на воле большинства. «Принцип демократии в таком случае, — писал Й. Шумпетер, – означает просто, что бразды правления должны быть переданы тем, кто имеет поддержку большую, чем другие кон­курирующие индивиды или группы».

По мнению ряда исследователей, эмпиричность и реалистичность новой концепции демократии обеспечили ей в дальнейшем широкую поддержку исследователей, которые использовали ее при создании гипотез, индексов и индика­торов демократии[68 -193].

Обобщенная характеристика конкурентной элитистской кон­цепции демократии была дана Д. Хелдом [65] в его книге «Модели де­мократии». Хелд специально выделяет эту модель демократии, объ­единяя центральные элементы концепций М. Вебера и Й. Шумпетера. Данная модель выражает особенности политической системы индустриального общества с фрагментированной структу­рой социального и политического конфликта, недостаточной ин­формированностью электората, толерантностью политической культуры и развитой стратой технически натренированных экспер­тов и менеджеров. Ключевыми признаками данной модели высту­пают парламентарное управление с сильной исполнительной влас­тью, конкуренция между жизнеспособными политическими элита­ми и партиями, преобладание парламента над партийной политикой (хотя это и противоречит веберовской концепции «плебисцитарной демократии»), главенство политического лидерства, наличие бюро­кратии — независимой и хорошо натренированной администрации, конституционные и практические ограничения на сферу принятия политических решений.

Данные идеи хоть и подчеркивают выдающуюся роль правящих кругов, но одновременно признают необходимость участия масс в процессе формирования демократического строя. В этом смысле они коренным образом отличаются от широко распространившихся в XX столетии элитистских теорий, связывающих сущность демократии только с деятельностью управляющих. Так, П. Барах, Дж. Сартори [75], X. Кене и ряд других ученых полагали, что самоуправляющийся де­мос – это миф, а его склонность к политическому насилию пред­ставляет угрозу общественным интересам. Поэтому, оценивая неук­лонное возрастание роли элит в качестве предпосылки демократии, они расценивали расширение дистанции между управляющими и уп­равляемыми как залог стабильности, а не порок этой системы власти.