Трансформация социальной жизни в процессе глобализации. Современный мир-системный анализ

(Вопрос № 51 канд. экз.)

Авторский текст // Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 475-509.

1. Как формируются основные сферы социальной жизни общества и научные дисциплины, изучающие эти сферы?

В рамках естественно-правовой парадигмы социального знания каждый индивид наделяется неотъемлемыми правами человека, а легитимность государственной власти определяется согласием на эту власть со стороны подданных (общественный договор). В этом случае открыто выражается или молчаливо подразумевается, что главная функция государства заключается в защите естественных прав его граждан, главными из которых являются право на жизнь, на свободу деятельности и собственность. Таким образом, уже в естественно-правовой теории выделяются две сферы жизни общества: политическая сфера, связанная с деятельностью государства, и частная жизнь граждан этого государства, которые являются автономными по отношению друг к другу.

Таким образом, наряду с государством и публичной политикой, которые являлись предметом изучения политической и правовой теории, возникают новые сферы социальной Жизни общества: хозяйственно-экономическая, связанная с системой обще-ценного промышленного производства, крупной торговли и т.д. и сфера взаимоотношений между отдельными социальными группами (нациями, классами, профессионально-производственными коллективами и др.). Все это приводит к новой дифференциации социального знания, к появлению политэкономии и социологии как наук, изучающих функционирование и развитие новых сфер социальной жизни.

2. Почему в современной социальной мысли критикуется концепция автономности сфер социальной жизни и научных дисциплин, их изучающих?

Однако вся условность разделения общественной жизни на автономные сферы, хотя бы и связанные друг с другом, обнаруживается в процессе глобализации экономики, социальных отношений и политики, который начался в конце XX в.

Нижеприведенные тексты наиболее известных современных социальных мыслителей касаются разных проблем глобализирующегося общества: С. Жижексосредотачивает свое внимание на проблемах экономического развития; 3. Бауман и У. Бек рассматривают социальные проблемы; в свою очередь А. Бадью делает акцент на политических вопросах. Тем не менее, эти авторы едины в следующем: во-первых, процесс глобализации определяет взаимозависимость и взаимообусловленность всех сторон социальной жизни общества, когда политика определяется экономикой, а экономика политикой, в свою очередь обе они зависят от интересов господствующих социальных групп глобализирующегося общества и в то же время определяют эти интересы; во-вторых, процессы глобализации в рамках мир-экономической системы современного капитализма углубляют и доводят до предела уже существующие глобальные проблемы современности и создают новые. Эти проблемы свидетельствуют не только о том, что современная мир-экономическая система переживает, пожалуй, самый острый кризис за все время своего существования, но также и о том, что этот кризис не может быть решен в рамках данной системы.

Будущая трансформация мировой экономической системы должна привести к появлению новых сфер социальной жизни общества и переходу к другой, более справедливой и ответственной за судьбы человечества исторической системе.

В.С. Барулин // Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 476-481.

1. Какую роль сыграли в анализе экономической сферы общества исследования А. Смита и Г. Гегеля?

Адам Смит (1723—1790) в своем труде «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776) одним из первых глубоко раскрыл природу экономики на примере буржуазной экономической системы. А. Смит — один из авторов теории, согласно которой именно труд является субстанцией любой стоимости. Тем самым вскрыл социально-экономические основы труда в обществе.

С именем Георга Гегеля (1770-1831) связаны фундаментальные прорывы в понимании труда. Прежде всего Г. Гегель, если можно так выразиться, возвысил анализ труда до уровня глубокого философского рассмотрения. До него никто до этого уровня не возвышался, да и после него эта абстрактная высота достигалась единицами. Хорошо разбираясь в отдельных видах труда, Г. Гегель выдвинул положение о труде как всеобщей субстанции человеческого бытия, о труде вообще. По его мнению, труд выступает формой реализации сознания вообще, индивидуального сознания человека в частности. Поскольку же для Г. Гегеля развитие духа имеет решающее значение, то и труд, в котором дух реализуется, является важнейшей формой развития человека. Более того, Гегель прекрасно понимал, что именно в труде самоосуществляется, становится человек.

2. Чем отличаются в подходе к анализу экономики работы М. Вебера?

Макс Вебер (1864-1920), немецкий философ, уделял большое внимание социально-философским проблемам экономики, экономической социологии. Он рассматривал экономическую жизнь как составную часть общества, тесно связанную с другими ее частями, в особенности с политикой, правом, религией. При анализе общественных явлений М. Вебер методологически исходил из понятия идеального типа, представляющего реальность в логической непротиворечивости и рациональной правильности. М. Вебер выделял две идеально-типические ориентации экономического поведения: традиционную и целе-рациональную. Главной идеей экономической социологии М. Вебера является идея экономической рациональности, позволяющая добиться экономической эффективности и оптимального поведения в хозяйственной сфере. Под углом зрения цел ерационального действиям. Вебер дал всесторонний анализ экономики капиталистического общества. Особое внимание он уделял взаимосвязи этического кодекса протестантских вероисповеданий и духа капиталистического хозяйствования и образа жизни («Протестантская этика и дух капитализма», 1904-1905), протестантизм стимулировал становление капиталистического хозяйства. Также рассматривалась им и связь экономики рационального права и управления. М. Вебер выдвинул идею рациональной бюрократии, представляющей высшее воплощение капиталистической рациональности («Хозяйство и общество», 1921). М. Вебер полемизировал с К. Марксом, считая невозможным построение социализма.

1. Кого из нижеприведенных авторов можно отнести к представителям концепций элит, ценностно-культурного подхода к анализу социальной сферы и технологического детерминизма?

концепций элит,

Парето Вольфредо (1848—1923) - итальянский философ. В. Парето разработал учение о социальной гетерогенности общества. Центральная идея этого учения - признание круговорота элит. Согласно Парето, общество делится на способную к управлению элиту (тем, кто имеет «высший показатель в своей области деятельности, мы даем название элиты») и неэлиту - тех, кем управляют. Элита в свою очередь делится на управляющую («правящий класс») и неуправляющую (ученые, художники и т.д.). В основе деления на элиту и неэлиту лежат биопсихологические качества индивидов, «остатки»... Между элитой и неэлитой происходит процесс постоянного обмена, когда элементы неэлиты превращаются в элиту и наоборот. Благодаря этому обмену сохраняется социальное динамическое равновесие в обществе. Индивиды, обладающие инстинктом комбинаций, образуют элиту, склонную к управлению при помощи манипуляций, хитрости и обмана, это - «лисы», по терминологии В. Парето. Индивиды, обладающие инстинктом агрегатов, консерватизмом, образуют элиту, управляющую при помощи насилия, - «львы». Если соответствующие «остатки» в элите исчерпываются, приходит время обновления, кругооборота элит. Если же элита консервируется, сопротивляется обновлению, становится замкнутой, наступает революция, цель которой - обновление элиты.

Аналогом социальных типов элиты - «лис» и «львов» - в экономике являются типы «спекулянтов» (бизнесмены, склонные к изменениям жизни) и «рантье» (консервативные вкладчики, боящиеся риска и изменений). Чередование политических и экономических циклов связано с изменениями в духовном производстве — интеллектуальном, художественном, религиозном и т.д. Здесь также происходят перемены периодов веры, изменений и скептицизма, консерватизма, в основе которых смена«остатков». Из этих циклов, социальной гетерогенности, и складывается, по В. Парето, социальная устойчивость, динамика общества.

ценностно-культурного подхода к анализу социальной сферы

Сорокин Питирим Александрович (1889-1968) - русский и американский философ. Предложил свою ценностную интерпретацию общества и социальных групп. П.А. Сорокин считал, что общество есть система систем. Оно возникает не как результат механической эволюции природно-биологических отношений. Социокультурные, исторические отношения связаны с появлением в акте человеческого взаимодействия нового момента в виде «ценностей, норм, значений». Именно здесь ключ к основам общественной жизни. В зависимости от того, каков характер Ценностей, значений, норм, складываются в обществе различные типы групп, определяются права, функции, роли членов группы, методы и Формы ее управления, механизмы стратифицированное™ и дифференцированное™ ее структуры. Общая социальная структура П. Сорокиным определялась в следующем виде.

I. Главнейшие формы неорганизованных и полуорганизованных групп: 1) «внешне» организованные группы (подписчики газет и т.д.); *) толпа, группа незнакомых людей, публика; 3) номинальные конгло-^еР^аты (человечество в целом).

II.Важнейшие «односторонние» группы, построенные на одном ряде ценностей.

А. Биосоциальные группы: расовые, половые, возрастные. Б. Социокультурные группы: 1) род; 2) территориальное соседство; 3) языковая, этническая группа; 4) профессиональный союз; 5) экономическая группа; 6) религиозная; 7) политическая; 8) идеологическая группа (научная, философская, этическая, образовательная); 9) элиты.

III.Важнейшие «многосторонние» группы, построенные вокруг комбинаций двух и более ценностей: 1) семья; 2) община; 3) племя; 4) нация; 5) каста; 6) социальный порядок (сословие типа средневекового рыцарства); 7) социальный класс.

Все эти группы существуют, отличаясь свойствами, характеристикой и т.д., вступая в сложные взаимодействия друг с другом, образуя в целом общество. Но основа их — значения, ценности, нормы. П.А. Сорокин первым исследовал процессы социальной мобильности и социальной стратификации.

технологического детерминизма

Гоулднер Алвин (1920-1980) - американский философ. Выделял в социальной структуре современного западного общества три класса: старую буржуазию, или денежный класс капиталистов, пролетариат и новый класс - интеллигенцию. Основные черты последнего класса - обладание культурным капиталом (аналогичным собственности на средства производства) и культура критического дискурса (специфическая речевая общность). Новый класс делится на научно-техническую интеллигенцию и интеллектуалов (гуманитариев). Реальную силу изменений в обществе Гоулднер видел в новом классе, интеллектуалах.

2. Чем отличаются и в чем сходны эти концепции?

(см. вопрос предыдущий)

1. Чем отличаются нижеприведенные концепции мыслителей? Почему, несмотря на различия, они едины в защите буржуазного правового государства?

Вебер Макс (1864-1920) - немецкий философ. Исхода из своей концепции социального действия, которое предполагает наличие субъективного смысла и ориентацию на других, М. Вебер разработал учение о разных типах господства, государственного управления. Господство Вебер определял как «шанс встретить повиновение определенному приказу». Господство, таким образом, предполагает ожидание приказывающего, что ему будут подчиняться, и ожидание тех, кто повинуется, что приказ будет иметь то содержание, которое признается. М. Вебер выделил три типа легитимного господства. Первый тип — «легальный». Здесь «господство... обусловлено интересами, т.е. целерациональными соображениями повинующихся относительно преимуществ или невыгод». В этом типе господства отношение людей обезличено, оно предельно функционально, базируется только на интересе, целерациональном действии. Бюрократия является чистым типом легального господства. Этот тип господства представлен в современных буржуазных государствах, в Англии, Франции, США и т.д. Второй тип - «традиционный», он «может обусловливаться просто "нравами", привычкой к определенному поведению». Этот тип господства схож с семьей, он патриархален, тут есть господин, лично зависящие от него слуги и аппарат управления. Традиционное господство разделяется в свою очередь на две формы: чисто патриархальную и сословную структуру управления. Первая форма проявилась, например, в Византии, вторая - в феодальных государствах Западной Европы. Третий тип - харизматическое господство, «оно может основываться на простой личной склонности подданных, т.е. иметь аффективную базу». Харизматические качества — это особые способности, не столько приобретенные, сколько дарованные свыше, которые выделяют лидера из среды современников. Ими обладали, по М. Веберу, Будда, Иисус, Магомет, Цезарь, Наполеон и другие великие субъекты. Подчинение Харизме и составляет третий тип легитимного господства. Здесь особо велика роль авторитарности, по сути, отрицаются традиция, право, рациональность, велик удельный вес иррациональности, силы, случайности.

Моска Гаэтано (1858-1941) - итальянский философ. Г. Моска развивает идею вечного деления общества на два класса: господствующий «политический» класс, который берет все функции управления и пользуется привилегиями, и управляемый класс, в который входит большинство. Реальная власть всегда у «политического» класса Г. Моска считал, что власть может быть от народа, для народа, но не властью самого народа. Позже Г. Моска писал о среднем, многочисленном классе, опоре «политического» класса. Г. Моска считал, что «политический» класс может «увековечиваться» без обновления, «увековечиваться» с обновлением (оптимальный вариант) и идти по пути чистого обновления. Сочетание этих вариантов с двумя формами государственного правления — автократической и либеральной — образует четыре типа государств: аристократически-автократическое, аристократически-либеральное, демократически-автократическое, демократически-либеральное.

Глюксман Андре — французский философ. Положение А. Глюк-смана о необходимости опровержения предшествующей идеологии как источника тоталитаризма стало объединяющим для «новых философов». По А Глюксману, сугь социума—это отношение господства-подчинения. Поэтому общество и присущее ему государство неизбежно воплощают тоталитаризм. Свобода в обществе невозможна, во-первых, потому, что всегда есть «отсутствующий господин», создавший общество и его законы; во-вторых, потому, что общество, будучи целым, вводит для самого себя дисциплину, «этот всеобщий рациональный принцип порабощения»; в-третьих, потому, что общество должно обеспечиваться экономически, т.е. зависит от нее. Революция же меняет эту природу общества, а в конечном итоге укрепляет властные отношения. Поэтому главными виновниками разрастающегося тоталитаризма А. Глюке -ман считает создателей революционных теорий - И. Фихте, Г. Гегеля, Ф. Ницше, К. Маркса.

Одновременно активистские идеологии Глюксман оценивает как некие социодицеи - попытки примирить модель общества и существующую социальную несправедливость. Глюксман считает, что любая система ценностей начинает функционировать как довлеющий над человеком стереотип, который он назвал «глупостью». Главной он считал идею блага, на которой построены идеологии и которая исторически и теоретически обанкротилась.

И. Валлерстайн // Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 460–462, 484–485.

1. Что понимается под понятием «общество» современными политиками и обществоведами?

Говорят, что мы живем в обществе и являемся его частью. Предполагается, что существует много обществ, но (как следует из самого термина) каждый из нас является постоянным членом лишь одного из них, а к другим, как правило, примыкает временно. Этого, однако, нельзя сказать о политиках, поскольку корни ныне применяемого нами понятия «общество» обнаруживаются в недалеком прошлом. Оно вошло в обиход в те пятьдесят лет после Французской революции, когда в Европе широко распространилось утверждение (или, по крайней мере, предположение), что общественная жизнь в современном мире разделяется на три различные сферы — государство, рынок и гражданское общество. Границы государства были закреплены юридически. При этом подразумевалось (хотя никогда не утверждалось открыто), что границы двух других сфер совпадали с государственными — по той единственной причине, что на этом настаивало само государство. Считалось, что Франция, или Великобритания, или Португалия представляют собой национальные государства, имеют национальный рынок, или экономику, и суть национальное общество. То были априорные утверждения, и они редко доказывались.

Хотя эти три конструкции существовали в одних и тех же границах, тем не менее, подчеркивалось, что они отличаются одна от другой — как в том смысле, что каждая из них является автономным образованием и руководствуется собственным набором правил, так и в том, что действия каждой могли войти в противоречие с интересами других. Действительно, первоначально общественные науки строились на этом различии. Каждой из этих гипотетических конструкций соответствовала своя «дисциплина». Экономисты изучали рынок, политологи - государство, социологи - гражданское общество...

3. Почему И. Валлерстайн критически относится к данным концепциям?

Сам я не верю, что эти три сферы деятельности автономны и следуют разным принципам. Совсем наоборот! Я считаю, что они столь тесно переплетены друг с другом, что любое действие в пределах любой из них всегда осуществляется на основе выбора, в котором определяющим моментом является общий эффект, и что попытка изолированно рассматривать цепочку последовательных действий скорее затемняет, чем проясняет картину реального мира. В этом смысле я не думаю, что современный период истории существенно отличается от предшествующих Иными словами, я не думаю, что «дифференциация» является отличительной особенностью [эпохи] модернити. Я также не склонен считать, что мы живем среди множества отличающихся друг от друга «обществ», что в каждом государстве существует одно-единственное «общество» и что каждый из нас, по сути, является членом только одного такого «общества»

4. Какой смысл имеет понятие «историческая система»?

Мне кажется, что подходящей для анализа социальной действительности единицей является то, что я называю «исторической системой». Историческая система — это система в той мере, в какой она строится на существующем разделении труда, позволяющем ей поддерживать и воспроизводить самое себя. Границы системы определяются эмпирическим путем, в зависимости от границ существующего на данный момент разделения труда. Конечно, каждая социальная система обязательно имеет в своем распоряжении различные институты, которые направляют или сдерживают общественные действия таким образом, чтобы по мере возможности обеспечивалась реализация основных принципов системы, а организованное поведение людей и групп, опять-таки по мере возможности, соответствовало ее требованиям. Мы можем, если пожелаем, назвать эти институты экономическими, политическими и социокультурными, однако эти обозначения неточны, поскольку все институты действуют методами, являющимися одновременно политическими, экономическими и социокультурными, ибо в противном случае они оказались бы неэффективными.

Но в то же время каждая система неизбежно имеет исторический характер. Это значит, что она возникла в некоторый момент времени в результате поддающихся анализу процессов; что она развивалась с течением времени и что она завершилась (или подошла к своему концу) в силу наступления (как и во всех системах) момента исчерпания или близости исчерпания способов сдерживания ее внутренних противоречий.

1. Почему, с точки зрения И. Валлерстайна, понятие «историческая система» более адекватно для анализа социальной структуры нежели понятие «общество»?

Капиталистический мир-экономика представляет собой одну из тех исторических систем, о которых я говорил.

Он родился, с моей точки зрения, в Европе XVI столетия. Капиталистический мир-экономика - это система, основанная на стремлении накапливать капитал, на политическом влиянии на уровень цен (на капитал, потребительские товары и на труд) и на устойчивой поляризации с течением времени классов и регионов (центр-периферия). В последующие столетия эта система развивалась и охватила всю Землю. Ныне она достигла такого положения, что в результате противоречий своего развития вступила в длительный кризис.

2. Чем характерна социальная структура современной капиталистической мир-экономики?

Развитие капиталистического мира-экономики включало в себя создание всех основных институтов современного мира классов, этнических/национальных групп, домохозяйств - и «государств» Все эти структуры рождены капитализмом, а не предшествуют ему, все они - следствие, а не причина. Более того, все эти институты фактически создавали друг друга. Классы, этнические/национальные группы и домохозяйства определяются государством, через государство, в отношении к государству и, в свою очередь, создают государство, оформляют государство, преобразуют государство. Это структурированный Маль-стрим непрерывного движения, параметры которого измеряются через повторяющиеся регулярности, в то время как конкретные сочетания событий всегда уникальны.

Наиболее эффективная в современном мире статусная группа — это нация, поскольку именно нация притязает на контроль нал определенной государственной структурой. В той мере, в которой нация не является государством, мы обнаруживаем потенциал для возникновения и расцвета националистических движений. Конечно, не в этом сущность того, чем является нация и что обычно питает националистическое движение. Совсем наоборот. Именно националистическое движение создает общность, именуемую нацией, или пытается ее создать. Во многих обстоятельствах, когда национализм не может служить классовым интересам, солидарность внутри статусной группы може! кристаллизоваться вокруг замещающих полюсов: религии, расы, языка или иных конкретных культурных матриц.

3. Как взаимосвязаны элементы социальной структуры современного капитализма?

Все эти институты вместе — государства, классы, этнические/ национальные/статусные группы, домохозяйства - формируют институциональный водоворот, одновременно продукт и содержание моральной жизни капиталистической мироэкономики. Далекие от того, чтобы быть изначальными и предвечными сущностями, они являются зависимыми и взаимоопределяемыми экзистенциями.

Далекие оттого, чтобы быть сегрегированными и разделенными, они неразрывно переплетены сложным и противоречивым образом. Далекие оттого, чтобы детерминировать друг друга, они в определенном смысле являются аватарами, воплощениями друг друга.

С. Жижек // Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 486-492.

1. Почему концепция К. Маркса о развитии капитализма верна и в наши дни?

Потребность в постоянно увеличивающемся сбыте продуктов гонит буржуазию по всему земному шару. Всюду должна она внедриться, всюду обосноваться, всюду установить связи.

Буржуазия путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим. К великому огорчению реакционеров, она вырвала из-под ног промышленности национальную почву.

На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга. Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству. Плоды духовной деятельности отдельных наций становятся общим достоянием. Национальная односторонность и ограниченность становятся все более и более невозможными, и из множества национальных и местных литератур образуется одна всемирная литература» [Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии. Избр. произв. в 3-х т. М., 1985. Т. 1.С. 110-111.].

Разве это не описание сегодняшних реалий? Телефоны «Эрикссон» больше не принадлежат Швеции, автомобили «Тойота» на 60 % изготавливаются в США, голливудская культура проникла в самые отдаленные участки земного шара...

Да, эта описанная Марксом глобальная динамика, заставляющая все сословное и застойное исчезать, - наша реальность, разве что не забудем добавить в созданную «Манифестом» картину, с присущими ей диалектическими оппозициями, существенный штрих: «спиритуа-лизации» при капитализме оказывается подверженным и сам процесс материального производства. Сдерживая силы духов традиции, капитализм порождает свои собственные чудовищные фантомы. Иначе говоря, капитализм, с одной стороны, приводит к радикальной секуляризации социальной жизни и безжалостно разрушает ауру подлинного благородства, святости, чести и т.д.:

«В ледяной воде эгоистического расчета потопила она священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности. Она превратила личное достоинство человека в меновую стоимость и поставила на место бесчисленных пожалованных и благо-Приобретенных свобод одну бессовестную свободу торговли. Словом, эксплуатацию, прикрытую религиозными и политическими иллюзиями, °на заменила эксплуатацией открытой, бесстыдной, прямой, черствой».

Наш ответ на типичный философский упрек Марксу (что, мол, нужно отказаться от его описания динамики капитализма, поскольку оно становится значащим лишь на фоне понятия «коммунизм», как прозрачного для самого себя общества, в котором производственный процесс прямо подчинен «общему интеллекту» коллективного планирования) заключается таким образом, в том, что, принимая сердцевину этого аргумента, мы просто делаем рефлексивный шаг назад и смотрим, как Марксово понятие коммунистического общества само является присущим капиталистической фантазии, т.е. фантазматическому сценарию решения капиталистического антагонизма, столь точно описанного Марксом. Иначе говоря, наша ставка в том, что, даже если мы убираем телеологическое понятие «коммунизм» (общество производительности, запущенной на полную катушку) как имплицитный стандарт, которым Маркс отмерял отчуждение в существующем обществе, сохраняется размах его «критики политической экономики», прозрения в самораскручивающемся порочном круге капиталистического (вое) производства. Таким образом, сегодня перед нами стоит двойная задача: с одной стороны, как повторить марксистскую «критику политической экономики» без утопически-идеологического понятия коммунизма как присущего ей стандарта; с другой стороны, как представить прорыв за пределы капиталистического горизонта и при этом не попасть в ловушку возвращения к в высшем смысле домодернистскому понятию сбалансированного, (само)ограничивающегося общества («докартезианское» искушение, которому поддается большинство сегодняшних экологов).

2. В чем, по мнению С. Жижека, заключается принципиальная ошибка Маркса в понимании развития производительных сил общества?

Возвращаясь же к Марксу, зададимся вопросом: а что, если его ошибка заключалась и в том предположении, что объект желания (неограниченный рост производительности) сохранится, даже если лишить его той причины, которая раскручивает его (прибавочной стоимости)?

Поскольку сегодня капитализм определяет и структурирует всю человеческую цивилизацию, то каждая «коммунистическая» территория была и остается — опять-таки вопреки всем присущим ей ужасам и неудачам - своего рода «освобожденной территорией», как называет Кубу Фредерик Джеймисон. Мы сталкиваемся здесь со старым структурным понятием разрыва между пространством и тем позитивным содержанием, что его наполняет: хотя коммунистические режимы в отношении своего позитивного содержания потерпели чудовищный провал, породивший ужас и нищету, все же они открыли пространство утопических ожиданий, которое, наряду с прочим, и позволяло отмерять неудачи реально существовавшего социализма.

3. В чем заключаются социальные достижения так называемого «реального социализма»?

Все-таки в неудавшемся предприятии «реального социализма» есть еще нечто крайне важное. Я имею в виду идею (чьевлияние было наиболее сильным в Германской Демократической Республике) труда (материального, промышленного производства) как привилегированного места сообщества и солидарности: не только вовлеченность в коллективные производственные усилия сама по себе приносит удовлетворение, но даже личные проблемы (от развода до болезни) обретают собственную перспективу после их обсуждения в рабочих коллективах.

4. Почему и в наше время материальное производство является основой социального и культурного прогресса человечества? Нет ответа

У. Бек // Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 492-495.

1. К каким социальным последствиям привело окончание «холодной войны» и процессы современной глобализации?

Во-первых, одновременность транснациональной интеграции и национальной дезинтеграции. В ходе победного шествия мирового рынка стираются немногочисленные «белые пятна», которые оставались на карте мира; все большее количество регионов и ниш интегрируются в капиталистическую систему, в результате чего ликвидируются локальные и национальные пространства самообеспечения и экономики. Включение в мировой рынок, а также фрагментация, глобализация и территориализация суть взаимодополняющие процессы, точнее, две стороны одного и того же процесса - всемирного передела богатства, суверенитета, власти и свободы действий.

Во-вторых, транснациональные концерны заинтересованы в «слабых государствах», т.е. - как сформулировал это Зигмунт Бауман - в государствах, которые слабы, но тем не менее остаются государствами. Намеренно или ненамеренно акторы мирового рынка осуществляют координирующее давление на все страны-участники этого рынка, либо страны, зависящие от него, а это приводит к систематическому устранению всего, что могло бы препятствовать, замедлять или ограничивать свободу движения капитала. В-третьих, европейские (континентальные) страны всеобщего благоденствия и страны с социально ориентированной экономикой попадают ^в обратную спираль: если экономические акторы мыслят и действуют транснационально и таким путем избегают национально-государственного контроля и политики, возникает необходимость расхлебывать и переваривать последствия транснациональной экономики - растущую безработицу и бедность. С одной стороны, с ростом давления мирового рынка приходит время испытать, крепки ли социальные сети и есть ли возможность их финансировать; с другой стороны, наступает момент истины, поскольку параллельно взрывному росту цен снижаются доходы от налогов на наемный труд и происходит глобализация прибылей транснациональных предприятий.

В-четвертых, замена труда знанием и капиталом. Чтобы выявить новые области прибыльного производства, глобальный капитализм обходится все меньшим количеством рабочей силы. В результате этого рабочая сила и представляющие ее организации - рабочие партии и профсоюзы - повсюду утрачивают свою роль на переговорах и в глазах общественности. Одновременно растет число тех, кто выброшен с рынка труда и лишен шансов на материальную и социальную безопасность и интеграцию, которые там распределяются и о которых ведутся переговоры. В результате не только нарастает неравенство, но и драматически меняется качество социальных неравенств, поскольку все большие круги населения отбраковываются, как в принципе «экономически неактивные».

В-пятых: двойная относительность бедности. Бедность в этих процессах обостряющегося взаимовлияния включения и исключения качественно меняет свое лицо: она драматически возрастает и многократно фрагментируется. Как утверждает Зигмунт Бауман, общественные нити коммуникации между богатыми, которые глобализуются, и бедными, которые локализуются, вот-вот порвутся, поскольку между теми, кто выигрывает в результате глобализации в самом верхнем слое наверху, и теми, кто проигрывает в результате глобализации в самом нижнем слое внизу, уже более не существует никаких авторитетных инстанций, где можно было бы добиваться компенсации и справедливости.

В-шестых: противоречия высвобожденной, самоорганизуемой глокаль-ной¹ жизни действуют как критерии исключения. Часто подчеркивается (в частности, автором данной книги), что Второй модерн по ту сторону надежности традиции и схематизма «правый — левый» в политической деятельности предлагает еще и новые шансы для свободы и развития. Вопрос только в одном: для кого?Ибо противоречия Второго модерна должны также интерпретироваться как ужесточение требований общественной интеграции, от которого терпят крах все больше людей - тех, кто уже сейчас в засасывающей воронке ожесточенной конкуренции способностей считается «слабым», «балансирующим на грани», «находящимся под угрозой» или «неполноценным»; это люди без среднего образования или с неважным аттестатом зрелости, больные или индивиды, чьи возможности - например, моторные, мусические, технические - низко оцениваются по сегодняшней шкале способностей. Всем им грозит попасть на наклонную плоскость и соскользнуть в круг тех, кого отбраковали в соответствии с правилами допуска.

2. Каковы основные черты социальных отношений «нового мирового порядка»?

(см. вопрос №1)