Квалификация при изменении уголовного закона

Согласно ч. 1 ст. 9 УК общественно опасное деяние квалифициру­ется по статье уголовного закона, который действовал во время со­вершения деяния. В связи с этим требует уточнения вопрос, что по­нимают под временем совершения преступления. В соответствии с ч. 2 ст. 9 УК, таковым признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступле­ния последствий. В связи с указанной позицией законодателя время совершения преступлений как с материальным, так и с формальным составами совпадает, однако следует различать время совершения преступления и момент окончания преступления. Применительно к преступлениям с материальным составом временем совершения пре­ступления является время совершения деяния, момент же окончания преступления связывается с наступлением последствий. В преступ­лениях с формальным составом время совершения и момент оконча­ния преступления совпадают и связываются с окончанием осущест­вления деяния (действия или бездействия). Время совершения преступления с двумя обязательными действиями связывается с мо­ментом совершения последнего из таких действий. Так, время совер­шения вымогательства связывается с моментом объективизации угрозы, а не только с предъявлением требования о получении имуще­ства. Время совершения продолжаемого преступления определяется по моменту совершения последнего из ряда тождественных преступ­ных актов, направленных к единой цели. Вместе с тем вопрос об определении времени совершения длящихся преступлений является дискуссионным. Так, по мнению Л.В. Иногамовой-Хегай, таковым признается момент начального действия (бездействия), которое вы­разилось в нарушении лежащей на лице правовой обязанности²⁶⁰. Думается, оно совпадает с моментом прекращения осуществления

преступного деяния по воле или вопреки воле лица. Механизм опре­деления времени совершения растянутого во времени преступления должен быть одинаковым для всех подобных преступлений: как для преступлений, состоящих из двух обязательных действий, так и для продолжаемых, и для длящихся преступлений. Объективная сторона таких преступлений «становится все более и более полной, причем прибавляющаяся часть не способна регулироваться старым, преды­дущим законом, так как появилась уже при утрате им своей силы»²⁶¹.

Вопрос о времени преступления, совершаемого в соучастии, так­же является дискуссионным. Рядом авторов отстаивается позиция, что время совершения преступления каждым из соучастников опре­деляется по моменту совершения преступления исполнителем²⁶². Однако представляется, что, хотя соучастники в соответствии со ст. 32 УК РФ принимают участие совместно в совершаемом преступле­нии, тем не менее их ответственность определяется в соответствии с ч. 1 Ст. 34 УК РФ характером и степенью их личного, фактического участия в совершении преступления, следовательно, временем совершения преступления каждым соучастником является время осуществления фактического участия каждого из них в совершении преступления²⁶³.

Статья 10 УК содержит исключение из общего правила о том, что общественно опасное деяние квалифицируется по статье уголовного закона, который действовал во время совершения этого деяния: уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совер­шившего преступление, имеет обратную силу, т.е. распространяется на лиц, совершивших общественно-опасное деяние до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость. В таком случае воз­можна переквалификация содеянного лицом в соответствии с новым законом.

Так, Президиум Верховного Суда РФ, анализируя доводы, содер­жащиеся в надзорном представлении заместителя Генерального Про­курора, указал, что Волков, осужденный 24 января 2001 г. по ч. 1 ст. 222 УК за незаконное хранение двух патронов к гладкоствольному охотничьему ружью, подлежит освобождению от наказания, так как Федеральным законом от 21 июля 2004 г. № 73-Ф3 в ч. 1 ст. 222 УК внесены изменения, исключающие уголовную ответственность за незаконные действия с боеприпасами к гражданскому гладкостволь­ному оружию²⁶⁴.

Если до вступления приговора в законную силу преступность и наказуемость деяния были устранены новым уголовным законом, в соответствии с ч. 2 ст. 24 УПК РФ уголовное дело подлежит прекра­щению за отсутствием в деянии состава преступления.

Если новый закон не декриминализировал какое-либо деяние, но изменил правила его квалификации, то при смягчении наказания этим законом деяние подлежит переквалификации по соответству­ющей статье нового закона. При усилении же наказания оно квали­фицируется по статье старого закона²⁶⁵. Например, УК РФ не содер­жит статьи об ответственности за посредничество во взяточничестве, которая существовала в УК РСФСР (ст. 174¹). Однако деятельность посредника во взяточничестве не декриминализована. Она в соответ­ствии с п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февра­ля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и ком­мерческом подкупе» в зависимости от конкретных обстоятельств дела и роли лица в содеянном может квалифицироваться как пособничест­во получению взятки (п. 5 ст. 33, ст. 290 УК) или даче взятки (п. 5 ст. 33, ст. 291 УК). Поскольку наказания по ст. 290 и 291 УК РФ более мягкие, чем по ст. 173, 174 и 174¹ УК РСФСР, посредничество во взя­точничестве следует переквалифицировать по статьям УК РФ.

Если новый уголовный закон смягчает наказуемость деяния или иным образом улучшает положение лица, совершившего преступле­ние, он является более мягким и, таким образом, имеет обратную силу. Действия лица в этом случае также подлежат переквалифика­ции по статье нового закона.

Так, по приговору Верховного Суда Республики Татарстан от 26 марта 2004 г. Зуев и Сагьдиев осуждены по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК. Преступление совершено ими 14 ноября 2003 г. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 8 июля 2004 г. приговор в отношении Зуева и Сагъдиева изменила, указав, что суд первой инстан­ции в нарушение закона квалифицировал разбойное нападение по ч. 4 ст. 162 УК (в ред. от 8 декабря 2003 г.).

Санкция ч. 4 ст. 162 УК в редакции Федерального закона от 8 де­кабря 2003 г. в виде лишения свободы не смягчена по сравнению с санкцией ч. 3 ст. 162 УК в редакции до внесения названных измене­ний. Более того, в ч. 4 ст. 162 УК предусмотрено еще и наказание в ви­де штрафа. Таким образом, внесенные указанным Федеральным за­коном изменения в ст. 162 У К ухудшают положение осужденных. По­этому их действия должны были быть квалифицированы по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК в действовавшей до 8 декабря 2003 г. редакции²⁶⁶.

Подлежит применению уголовный закон, в санкции которого снижен верхний или нижний предел наказания или снижены оба предела наказания.

Так, Северо-Кавказским окружным военным судом Л. и К. были осуждены, наряду с другими преступлениями, по ч. 1 ст. 218 УК РСФСР за незаконное приобретение, ношение, хранение огнес­трельного оружия и боеприпасов, совершенные ими в 1996 г. Санк­ция ч. 1 ст. 222 УК РФ за аналогичные деяния предусматривает менее строгое наказание. В частности, в ней снижены верхний и нижний пределы наказания. С учетом положений ст. 9 и 10 УК Военная кол­легия указанные действия Л. и К. переквалифицировала нач. 1 ст. 222 УК и каждому из них определила лишение свободы в пределах санк­ции этой статьи.

В случаях, если закон усиливает наказание в одном из пределов санкции и смягчает в другом (например, снижен верхний предел и повышен нижний предел наказания), более мягкой следует считать статью, санкция которой предусматривает более низкий верхний предел наказания.

По тому же уголовному делу Л. и К. были осуждены и за соверше­ние разбоя в отношении потерпевших Щ. и 3. по ч. 2 ст. 146 УК РСФСР. Согласно ч. 2 ст. 162 УК РФ разбой на момент рассмотрения дела наказывался лишением свободы на срок от 7 до 12 лет с конфи­скацией имущества, тогда как по ч. 2 ст. 146 УК РСФСР этот срок составлял от 6 до 15 лет лишения свободы с конфискацией имущест­ва. Поскольку верхний предел санкции действующей статьи УК РФ менее строгий, разбой, совершенный Л. и К., Военной коллегией переквалифицирован на ст. 162 УК РФ. Следует согласиться с Плену­мом Верховного Суда РФ в том, что такое решение обусловлено, прежде всего, тем, что в основание деления преступлений на катего­рии (ст. 15 УК РФ) положен верхний предел санкции. Отнесение же совершенного виновным преступления к той или иной категории влечет серьезные последствия для осужденного²⁶⁷.

Как отмечает В.Н. Кудрявцев, «случаи «чистой» переквалифика­ции со старого на новый закон только в связи с изменением санкций довольно редки. Как правило, при издании нового закона меняется, хотя бы и незначительно, диспозиция соответствующей нормы, а это существенно усложняет решение проблемы переквалификации»²⁶⁸.

Если новый уголовный закон затрагивает диспозицию уголовного закона, делая ее уже по кругу охватываемых деяний путем исключе­ния отдельных признаков, характеризующих объект, предмет, объек­тивную, субъективную стороны или субъекта преступления, некото­рые разновидности преступного деяния декриминализуются, объем нормы сужается, она предусматривает меньший круг действий, кото­рые признаются законом преступными, и, таким образом, подобная норма имеет обратную силу. Так, УК РФ устанавливает ответствен­ность за развратные действия (ст. 135) в отношении лица, заведомо не достигшего 16-летнего возраста. Статья 120 УК РСФСР предусмат­ривала ответственность за развратные действия в отношении несо­вершеннолетних. Таким образом, законодатель устранил ответствен­ность за развратные действия в отношении лиц в возрасте от 16 до 18 лет. Если диспозиция статьи нового закона уже, чем ранее дейст­вовавшего, в действиях лица отсутствует состав преступления или содеянное подлежит переквалификации по статье закона, содержа­щей более мягкую санкцию.

Если диспозиция нормы нового закона шире по кругу охватывае­мых деяний, чем диспозиция нормы старого закона, а санкция явля­ется более мягкой, значит, норма нового закона имеет обратную силу лишь в отношении деяний, ответственность за которые предусмотре­на как новым, так и старым законом. В отношении же тех деяний, которые ранее не признавались преступными, новая норма означает их криминализацию и обратной силы не имеет. Так, в соответствии с Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ вовлечение в за­нятие проституцией (ч. 1 ст. 240 УК) является преступлением, если совершено любым способом, максимум санкции при этом составля­ет три года лишения свободы. Предшествующая редакция этой ста­тьи указывала, что вовлечение в занятие проституцией является пре­ступным лишь будучи совершенным определенными способами (пу­тем применения насилия или угрозы его применения, шантажа, уничтожения или повреждения имущества, обмана) при максимуме санкции в 4 года лишения свободы. Таким образом, вовлечение в за­нятие проституцией после вступления в силу указанного Закона, например, путем шантажа, подлежит переквалификации в соответст­вии с новой редакцией ст. 240 УК.

Если диспозиция и санкция нормы нового уголовного закона не изменились по сравнению с диспозицией и санкцией старого уголовного закона, в соответствии с ч. 1 ст. 9 УК квалификация про­изводится в соответствии с законом, действовавшим во время совер­шения преступления.

Если диспозиция нормы нового закона шире, чем старого, по­скольку включает в нее признаки, ранее не содержавшиеся в этой норме, такая норма не имеет обратной силы в отношении деяний, характеризующихся этими признаками. Так, п. «л» ч. 2 ст. 105 УК со­держит такой квалифицирующий признак, как убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести. Такой признак отсутствовал в ст. 102 УК РСФСР 1960 года. Значит, диспозиция ч. 2 ст. 105 УК шире по этому призна­ку, и в случае совершения убийства по мотивам, указанным в п. «л» ч. 2 ст. 105 УК до 1 января 1997 г., содеянное следует квалифицировать пост. 103 УК РСФСР.

Если новый закон усиливает наказуемость деяния, а диспозиция нормы не изменилась, новый закон обратной силы не имеет.

Дискуссионным в науке уголовного права и на практике является вопрос о правилах квалификации преступлений при наличии так на­зываемого промежуточного закона. Проблема возникает тогда, когда во время совершения преступления действовал один закон, который был потом заменен другим, более мягким законом, который, в свою очередь, на момент квалификации содеянного был заменен третьим, более строгим, чем второй, уголовным законом. Так, уголовная от­ветственность за похищение человека, совершенное организованной группой, в соответствии с ч. 3 ст. 125¹ УК РСФСР наказывалась ли­шением свободы на срок от 10 до 15 лет с конфискацией имущества или без таковой. По ч. 3 ст. 126 УК РФ в первоначальной редакции это деяние наказывалось лишением свободы от 5 до 15 лет. По п. «а» ч. 3 ст. 126 УК в действующей редакции наказание установлено от 8 до 20 лет лишения свободы. Проблема состоит в том, подлежит ли применению промежуточный закон, если он мягче закона времени совершения преступления. Верховный Суд СССР в 1964 г. по делу Фейгина сделал заключение о том, что «преступные действия не мо­гут быть квалифицированы по закону, который не действовал ни в момент совершения преступления, ни ко времени рассмотрения де­ла»²⁶⁹. Вместе с тем представляется, что рассматриваемую ситуацию по квалификации преступлений следует решать в пользу более мяг­кого закона, несмотря на то, что к моменту рассмотрения дела он утратил силу. Если промежуточный закон мягче первого закона, то с принятием промежуточного закона первый закон утрачивает свою силу. Поэтому при принятии третьего закона есть возможность в определении сравнительной тяжести между промежуточным и последним, но никак не первым законом. Следовательно, если про­межуточный закон является более мягким, то именно он подлежит применению при квалификации преступлений²⁷⁰.

Итак, правила квалификации преступлений при изменении уго­ловного закона состоят в следующем.

1. Общественно опасные деяния квалифицируются по статье уголовного закона, который действовал во время совершения этого деяния (ч. 1 ст. 9 УК).

2. Если новый уголовный закон устраняет преступность деяния, совершенного виновным, оно не может быть квалифицировано в качестве преступления.

3. Если новый уголовный закон не устраняет преступности деяния полностью, однако изменяет правила его квалификации, то в случае смягчения им наказания деяние подлежит переквалификации по соответствующей статье нового закона. При усилении же наказания но квалифицируется по статье старого уголовного закона.

4. Если новый уголовный закон смягчает наказуемость или иным образом улучшает положение лица, он имеет обратную силу, а совершенные лицом деяния подлежат переквалификации на новый закон.

5. Если диспозиция нормы нового уголовного закона уже по кругу описываемых деяний, в действиях лица может отсутствовать состав преступления или содеянное подлежит переквалификации по статье закона, содержащей более мягкую санкцию.

6. Если диспозиция нормы нового закона шире, а санкция мягче, норма имеет обратную силу в отношении деяний, являющихся пре­ступными в соответствии как со старым, так и с новым законом.

7. Если диспозиция и санкция нормы нового закона совпадает с диспозицией и санкцией нормы старого закона, квалификация про­изводится по закону, действовавшему во время совершения преступ­ления (ч. 1 ст. 9 УК).

8. Если диспозиция нормы нового закона шире, эта норма не име­ет обратной силы в отношении деяний, характеризующихся новыми признаками.

9. Если новый уголовный закон усиливает наказуемость деяния, не меняя при этом диспозиции нормы старого закона, он не имеет обратной силы (ч. 1 ст. 10 УК).

10. Если промежуточный закон является более мягким, чем закон, действовавший во время совершения преступления, квалификация производится по промежуточному закону.