УСТНОЕ НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Как и в отношении предшествующего периода, судить о раз­витии народного творчества мы можем лишь на основании позд­нейших записей фольклора, отражения произведений народно­го творчества в некоторых литературных памятниках того времени, а также немногих прямых указаний на различные формы народной культуры того времени, содержащиеся в ис­точниках.

Так, в некоторых летописях и произведениях церковников мы встречаем упоминания о народных празднествах, с которыми решительно, но довольно безуспешно боролась церковь. Скоморо­хи, гусляры с ненавистью назывались митрополитом Даниилом «глумотворцами» — народное искусство носило антифеодальный и антицерковный характер. К сожалению, в нашем распоря­жении имеется немного прямых свидетельств об устном народ­ном творчестве того времени.

Видимо, в XVI в. стал складываться цикл сказаний и песен, связанных с укреплением Российского государства, с деятель­ностью царя Ивана Грозного. Такова, например, сказка о Барме-Ярыжке — простом человеке, добывшем из «Вавилона-града» знаки царского достоинства для Ивана Грозного. Ряд песен возник в связи со взятием Казани. В этих песнях интересно про­славление русских пушкарей, взорвавших стены под Казанью. Песня о Кострюке посвящена женитьбе Ивана Грозного на Марии Темрюковне. В этой песне рассказывается, между про­чим, и о том, как простой русский человек победил иноземного князя Кострюка, хваставшегося своей силой, Образ Грозного в народном творчестве выглядит весьма противоречиво, как проти­воречивы были и его реальные исторические деяния. С одной стороны, народные песни прославляют борьбу Грозного с ино­земными врагами и боярами, с другой — осуждают за его жесто­кость.

В этом отношении интересна, например, песня огневе Ивана Грозного на сына, бывшая очень популярной. Сюжет этой песни вымышлен. Песня рассказывает о том, как происходил пир у царя, на котором Иван говорил о своем воцарении в ре­зультате победы над Казанью и обличал боярскую измену. В от­вет один из участников пира говорит царю: «Не вывести тебе изменушки до веку, сидит супротивник супротив тебя, он пьет и ест с одного блюда, цветное платье носит с одного плеча». Царем овладевает приступ гнева: «Тут не мутное око помутилося, его царское сердце разгорелося», царь требует от сына рассказать о том, кто изменник. Царевич Иван напоминает о недавнем походе, когда был разгромлен Новгород: «которыми улицами ты ехал, батюшка, теми улицами кура не пила; и которыми ехал Малюта Скурлатович, и теми улицами кура не пила». Изменником царю оказывается другой царевич,- Фе­дор, который щадил новгородцев, послал вперед гонцов, «чтобы мужики новогородскии по погребам они бы охилялися, а же­лезными досками задвигалися. Он казнил чисто — не начисто». Царевич Федор отвечает, что измена гнездится в самом дворце, за что царь отправляет его на казнь. Народная песня опреде­ленно сочувствует безвинным жертвам царского гнева, причем характерно, что речь идет тут не о боярстве, а о простых людях и царевиче, пытавшемся спасти их. Народ осуждал жестокость Грозного по отношению к простым «мужикам новогородским», «старым и малым». Резко отрицательно изображен «Малюта злодей Скурлатович», «Малюта враг», жестоким палачом высту­пает в сцене казни сына и сам царь Грозный, требующий, чтобы ему показали отрубленную голову. Далее песня рассказывает о глубоком раскаянии Грозного, которое выливается в гнев на бояр за то, что они не удержали его от казни сына. Однако ока­зывается, что царевич был спасен Никитой Романовым, который и получает за это вотчину, «чтобы не было в ней иску», чтобы «ктой уйдет в Микитину вотчину, тому бог спасет и царь вины простит». Здесь выражена мечта народа о том, чтобы прекратил­ся тот самый сыск беглых крестьян, который стал получать рас­пространение во второй половине XVI в. с развитием закрепо­щения, чтобы было место, где можно спастись от опричников, бесцеремонно захватывавших и свозивших в свои владения крестьян. Тема антифеодального протеста отчетливо звучит в песне.

Другая песня — об Иване Грозном и разбойниках — расска­зывает о том, как простой человек, «добрый молодец», повстре­чался с разбойниками, попросил у них денег, а когда ему отказа­ли, то побил разбойников и отобрал их добычу — монастырскую казну. Добытые деньги добрый молодец раздал народу в кабаке, но был пойман по обвинению в грабеже церковного имущества. Судил молодца сам Грозный, вынесший неожиданный приго­вор — оправдать обвиняемого и заплатить ему за «бесчестье» сорок тысяч рублей. Здесь сказалась явная идеализация образа Грозного, наивная народная вера в «справедливого», «доброго» царя. Эти же настроения видны в песнях, рассказывающих о встречах казаков с Грозным, о плаче над гробом Ивана Грозного и др. При всем этом социальная тематика звучит в народных песнях XVI в. отчетливо и последовательно. Сама идеали­зация образа царя неразрывно связывается со стремлением народа избавиться от становящегося все более тяжелым поло­жения под гнетом феодальных землевладельцев и государства. Развитие социальной, в своей тенденции — антифеодальной, тематики составляет особенность устного народного творчества XVI в., в особенности второй его половины. Характерна в этом отношении былина о Вавиле и скоморохах, которые борются против «царя Собаки».

Тема борьбы с внешними врагами, прославления мужества и сметки русских людей продолжала занимать одно из централь­ных мест в устном народном творчестве. Несмотря на ликвидацию Золотой орды, в XVI в. продолжалась упорная борьба против нашествий с Востока, и эта важнейшая сторона исторической жизни, естественно, находила отклик и в народном творчестве. Подвергались в этой связи своеобразной переработке и былины киевского цикла, когда воедино сливались рассказы о борьбе с половцами и монголами. Вместо «Калина царя» теперь в посвя­щенных ему песнях появился Мамай, древнерусские богатыри оказались борцами против монголо-татарского ига. В «Сказании о киевских богатырях», возникшем во второй половине XVI или в начале XVII в., Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша По­пович действуют вместе с дворянином Залешанином и другими «Владимировыми» богатырями, отправляются в Царьград, кото­рый по описанию весьма похож на Казань, а затем побеждают татарских и царьградских богатырей. Но не только традицион­ные образы богатырей народ связывал в своем творчестве с борьбой против завоевателей: встречаются песни, в которых сли­ваются рассказы о взятии Казани (событие крупнейшего значения для России середины XVI в.) и о подвигах Ермака Тимофеевича, в результате чего народный герой Ермак оказывается в числе помощников Ивана Грозного при взятии Казани. «Былины — это история, рассказанная самим народом,— писал Б. Д. Гре­ков.— Тут могут быть неточности в хронологии, в терминах, тут могут быть фактические ошибки... но оценка событий здесь всегда верна и не может быть иной, поскольку народ был не простым свидетелем событий, а субъектом истории, непосредствен­но творившим эти события»[37]. Связывая образ Ермака со взятием Казани, народ тем самым оценивал падение Казанского хан­ства как подвиг народа, олицетворявшегося богатырем того вре­мени — Ермаком Тимофеевичем.

Нашла отклик в народном творчестве и героическая оборона Пскова, причем интересно, что она связана опять-таки с борь­бой против «царя Крымского». В народном сознании главным врагом были Крымское и Казанское ханства, откуда совершались опустошительные набеги на Русскую землю, и все другие враги Российского государства связывались именно с татарскими ха­нами. Впрочем, такая связь имела и реальное историческое основание: набег Девлет-Гирея на Москву во время Ливонской войны был результатом сговора между Речью Посполитой и Крымским ханством.

Демократические, и патриотические идеи устного народного творчества оказали большое воздействие на дальнейшее прогрес­сивное развитие русской культуры рассматриваемого периода.