Человек как образ Бога.

Для египтян было очень важным показать, что человек это не просто образ Бога, а образ который принимает на себя силу Первообраза, и который несёт на себе всю полноту божественности. К человеку поэтому отношение исключительно высокое, отношение именно как к живому образу Божьему. Многократно в египетских заупокойных текстах встречаются слова о том, что тот или иной умерший отождествляет себя с Богом-Творцом, отождествляет себя с Шу и Тефнут, из-за чего учёные становятся в тупик. Тексты Саркофагов: «Воистину я один из тех, кто жив, сын Атума, он создал меня носом своим, я изшёл из ноздрей его. (Это образ создания дыханием, и ещё один образ истечения. Этот образ прямо указывает на библейскую категорию духа, Бог это Дух животворящий.) Я на шее его (Бога-Творца) и он вместе с сестрой моей Маат целует меня. (Ранее говорилось об отрывке в котором говорится, что Шу и Тефнут, брат и сестра обнимают Атума, поэтому здесь умерший именует себя Шу.) Я тот обладатель жизни кто соединяет головы с телами, кто укрепляет шеи и прочищает горло (священнодействие обряда мумификации – восстановления плоти разрушенной смертью и тлением). Я всё делаю единым, я прочно утверждаю главу Исиды на шее её (намёк на очень древнее предание об обезглавленной Исиде). Я соединяю позвонки спины Хепри. Я далеко сияющий свет, каждодневно приносящий целостность неба к носу Ра. Я гряду, я открываю путь Ра, дабы мог шествовать он к закатному небосклону. Спасаю я его от Апопа (это главный враг Ра, его именуют слепым, потому что у него нет глаз, а значит он не способен к творению, это те силы, которые отказались повиноваться Творцу), когда шествует он к закатному небосклон. Я соединяю члены Осириса, я собираю вместе кости его. Я делаю животворным семя его. Я исцеляю плоть его, я даю пищу ему, и потому крепок бык запада (Осирис). Жив я, я владыка годов, и буду жить я вовеки веков». В этом тексте ясно видится идея того, что умерший и, в данном случае, Шу (а может быть и Атум, и Ра) это одно и тоже. Умерший человек и Бог это одно и тоже. Это главная идея египетской религии.

На надгробие жреца Амона времён 22-ой династии начертано: «^ Я один ставший двумя. Я два ставший четырьмя. Я четыре ставший восьмью». Имеется в виду, что я один – Атум, ставший двумя – Шу и Тефнут. Я два ставший четырьмя – Шу и Тефнут рождают Гебе и Нут. Я четыре ставший восьмью – это ещё Осирис, Сет, Исида и Нефтида. То есть этот жрец явно утверждает, что он и Бог-Творец и вся девятерица это одно.

Что следует из этого высокого утверждения?

Из него следует, что человек это и творение и одновременно творящий. В одном из поздних текстов отец объясняет сыну: «^ Человек это глина и солома (средства из которых в Египте делались кирпичи) и Бог его создатель. Он (Бог) плачет и создаёт людей каждодневно». Бог создаёт людей каждодневно, значит в человеке присутствуют два момента. В человеке присутствуют глина и солома – тварная сущность и присутствуют слёзы – природа Бога. Эти два элемента состоят в единстве. В человеке есть тварное и не тварное. Ничего принципиально нового для нас в этом нет. В Первом послании к коринфянам апостола Павла говорится: «Разве вы не знаете, что вы храм Божий и Дух Божий живёт в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог, ибо храм Божий свят, а этот храм вы». То есть мы глина и солома, как и храм построенный из кирпича, который наполняется божественными силами, так же и мы вмещаем в себя божественную сущность.

В Розетском тексте, с которого пошло изучение египетского языка, о человеке говорится как о «живом образе незримого». Слова «живой образ» переводятся на греческий язык на этом камне словами ικόν ζώσα (образ живой).

Но человек не просто образ Божий. Здесь возникает одно из самых непростых, но в то же время одно из ключевых понятий и христианского богословия. В человека соединяются природа тварная и дух. Мы иногда воспринимаем это как то, что человек это «глина и солома», но в неё просто вложен дух. Но в Египте это принципиально отрицалось, и христианское богословие сформулировало это лишь в своём расцвете. Дело в том, что мы стихийно связываем нашу личность с нашей психофизической природой, и поэтому естественно с «глиной и соломой», которую Бог как-то одухотворил. Но если мы с этим согласимся, то мы должны признать, что мы не отличаемся от всего остального мира, потому что весь мир это «глина и солома», которому импульс бытия даёт Творец. А разница заключается в том, что для египтян личность человека связана не с его психосоматическим субстратом, а личность человека была связана с образом Божьим, с Духом Божьим. Личность человека это божественное естество, а не физическое. Физическое естество человека, наше тело, наши чувства, это наше материальная икона. Так же как икона нарисованная красками на доске, это образ первообраза, так же и тело и душа каждого из нас это образ личностного (именно этого человека) первообраза. Человек это божественная предвечная личность, тело и душевные чувства ей вменяются в момент зачатия, но человек больше своего земного состояния. Даже в момент соединения божественного и тварного человек первично божественен и вторично тварен. Тварное тело – это икона духа.

Этот принцип реализуется в странных словах из Текстов Пирамид, которые появились раньше чем их впервые записали, и по всей видимости являются древнейшей интуицией знания человека о самом себе. Текст из гробницы Нефер-Кара: «Пепи рождён был у Нуне до того как простёрлось небе, до того как создалась земля, до того как всё утвердилось. Зачат был Нефер-Кара сей отцом своим Атумом до того как небе возникло, до того как земля возникла, до того как люди возникли, до того как рождены были боги, до того как смерть возникла». В этих словах говорится о том, что Пепи или Нефер-Кара одно, а люди другое. Некоторые учёные утверждают, что каждый египтянин считал себя особым среди массы других людей. Но это не так. Люди это человеческая природа – «глина и солома», а Пепи как имя – это личность. Природа человека возникла в момент творения конкретного человека, а личность человека пребывала в предвечном бытии до сотворения мира, ибо в Нуне, в бездне, пребывает не просто человеческое, а пребывает совершенно конкретный Пепи, конкретный Нефер-Кара и так далее. Отголоском этого являются библейские слова о том, что «прежде чем ты был зачат в утробе матери, Я знал тебя». В. В. Зеньковский пишет: «Грех, поразив природу человека, вдвинул в существо человека неизбежность противопоставления или противоборства личности и природы. Различение личности и природы в человеке позволяет нам отнести сферу греха к природе человека, не затрагивая момента личности, и это ведёт нас к положению, что образ Божий надо видеть как раз в личности, а не в духовной сфере вообще». Когда человек пал, природа сотворённого человека и внешний мир стали проклятыми, а личность каждого конкретного человека, то что обозначается его именем не является падшей, личность сохраняет в себе образ Божий, но личность замутнена падшей природой. Падшая природа человека восстанавливается во Христе, отсюда преображение. Каждый должен быть таким же сияющим преображённым как и Господь. И это прекрасно понимали египтяне, давая своим преодолевшим смерть людям имя ах – сияющий, или как мы это переводим воскресший, просветлённый.

В Текстах Саркофагов есть слова, которые произносит Нун: «^ Произвёл я плоть мою могуществом своим. Я сотворивший себя сам, сотворил себя по желанию своему сообразно с сердцем моим». Это не Нун сотворил себя сам, Нун предвечен, имеется в виду, что Нун создал мир и создал человека. Создание человека понимается как создание предвечным Богом самого себя. Сердце Нуна это Гор – божественное совершенство, и соответственно в человеке присутствует Бог в его полноте совершенства. «Пребывает изшедшее из меня под присмотром моим. Слёзы – это сотворённое мной в разъяренном на меня». Слёзы – это люди, разъярённое на меня – это око, орган творения. Разъярённое на Творца око многократно встречается в древнейших текстах. Под этим подразумевается божественная энергия которой творится мир, которая восстала на свой источник. Это то, что в библейском предании именуется Люцифером. И люби попадают в него, они находятся во власти этой энергии потому что ни сами выбирают это. О грехопадении впрямую не говорится нигде, но всё в египетской религии говорит о тайне грехопадения. Однако нигде в Египте не говорится о первой паре людей и о конкретном грехопадении. Всё дело в том, что другие традиции видят человека как видим его мы сейчас, как сотворённое с вложенным в него духом, поэтому важно фиксировать первого сотворённого и его неправедный поступок. Египет видит человека как духа в какой-то момент входящего в сотворённого, и для него не важна эта первая пара, для него важен сам факт этой духовной предвечности личности, которая подобно духам уклонилась от Бога. Фактически египетская религия утверждает, что человек это воплощённый дух, и всецело заостряется на этой категории духа. Все остальные народы интересуются фактом воплощённости, а египтяне фактом духовности воплощённого. Отсюда и отсутствие идеи первой пары. То есть в этом сотворённом мире, отказавшемся повиноваться Творцу присутствует человек – образ Творца – агент Бога в стане Апопа. «Люди слепого – скот мой». Слепой – это враг, неспособный к творению. Око разъярилось и ослепло, потому что оно восстало на самого Бога-Творца, и люди остались паствой Бога, хотя они находятся в стане слепого. Отсюда важность подчёркивания, что человек не воплощённый, потому что воплощённая плоть это область слепого ока, область падшего мира. А важность подчёркивания того, что не падше – духовную природу человека, природу личностную, природу каждого конкретного человека. Каждый не падшей в той степени в какой он личность.

Для египтянина важно было показать, что предвечное божественное бытие это не некая абстракция, не некая безличность, а в нём присутствует личность.

Апоп владеет сотворённым, и в тот момент когда воплощается тот или иной человек он обретает тело, он может действовать в этом мире, но в то же время он становится заложником. Но плен этот относителен. Действительно Нун говорит: «Заплакал я, ибо возникло возмущение против меня. Принадлежат люди слепому позади меня». Люди принадлежат слепому, но созданы как результат ярости, но в то же время это создание которое должно эту ярость потушить и должно помочь Богу овладеть миром.

Телом природой мы все общи, но личностно мы все разные. Всё остальное зависит от того что посередине, а между божественной личностью неразрушимой грехом и человеческой природой общей для всех подпавшей под власть греха, между ними находится воля. Как раз воля и является главным объектом священнодействия, всё что связано с египетской религией имеет отношение к воли человека. Потому что в зависимости от склонения воли происходит всё остальное. Если воля человека сочетается с его падшей природой, то человек становится во власть слепого и становится игралищем и активным деятелем разрушительных сил. Не потому что природа плоха сама по себе, а потому что природа падшая. Но соединение с природой приводит к деградации человека и к тому, что его личность постепенно отделяется от его природы и для человека становится неактуальной. Человек становится безличностным. В то же время у человека, у которого воля подчинена личности, у него происходит преображение плоти, просветление плоти, и его плоть становится орудием духа. Но не духа вообще, а его личного духа. Также в таинстве крещения не плоть человека освобождается от естества падшего мира, она остаётся в естестве падшего мира, и не личность человека, она как была так и остаётся божественной, но воля человека переходит из состояния связанности грехом в состояние свободы сынов Божьих. А путь христианина после крещения это путь преображения мира, начиная со своей собственной плоти и души и кончая всем миром.

В Книге Врат говорится: «Ты, о правда, о Ра, твои враги повержены, твои дела наши дела. Ты тот из кого изошли мы, кто создал нас, дабы спасти свою силу (ба). Твои жертвы принадлежат тебе на земле. Запад принадлежит пространному телу твоему. Твои жертвы принадлежат тебе на небе, и сила твоя правит небом». Итак, люди изошли из Творца дабы спасти его, люди были созданы дабы спасти дело Творца в сотворённом им мире. То есть человек не какая-то игрушка над которым Бог ставит эксперимент, а человек создан чтобы спасти разрушенное, чтобы спасти творение испорченное, ослепшее, неспособное к действию, чтобы исправить силу Божью. Египтянин мыслил, что человек не воспринимает энергию, он сам энергия, он сам и есть энергия Божья, которая творит Божью волю. И благодаря этому Богу принадлежат жертвы на земле, принадлежит инобытие, принадлежит небе. Если человек не творит волю Божью, то Бог в творении перестаёт быть. То есть на человека возлагается ответственейшая функция. Божественность человека это божественность до конца, до гибели не только своей, но и тварного мира. «Являет Бог мощь свою в миллионах образов (в людях). Тот кто возвеличивает его (в себе) возвеличится. Бог земли этой (сотворённого мира) есть Шу на небосклоне, а образы его на земле. Делай подношения Богу твоему и остерегайся согрешать перед ним». Да человек бесконечно велик, и воля его может идти туда или туда. Поэтому если ты согрешишь перед Богом, ты перейдёшь во власть Апопа, ты станешь изменником. При этом страшном выборе с древнейших времён существовало знание, которое потом редуцировалось, так как стало считаться соблазнительным. Это знание о том, что умершему прощается его вина. Это происходит потому что Сету была прощена его вина. Он заслужил смерти за то, что он убил Осириса, но он был прощён. Почему он был прощён? Потому что он часть девятерицы и божественен по естеству. Поэтому для него важно не быть уничтоженным, а то что он был приведён опять в своё первозданное состояние, в своё состояние до восстания, он как бы был исцелён, и исправлением Сета была исцелена девятерица. Так же и каждый человек, он не уничтожается, он бесценен и каждый человек выполняет свою функцию и кроме него эту задачу не выполнит никто. Поэтому человек по египетским представлениям должен быть исцелён. Так же и в Новом Завете говорится о том, что и грешники спасутся. То есть говорится, что дело ты не сделал, но человек ценнее своего дела. И поэтому он должен быть спасён. Сам человек как личность спасётся, ибо то, что было рождено в Нуне до сотворения в мире то неуничтожимо ни при каких обстоятельствах. Люди с Богом станут одним, но при этом останутся личностями, и это утверждается категорией ка – сущности.

Лекция II (XV)

Понятие «Ка».

Что такое образ "ка"?

Это один из самых центральных и наименее понятных образов всей египетской религии. Но если его правильно понять, то он объясняет и раскрывает очень многое.

^ Ка – суть человека, суть каждой вещи, то есть замысел Божий о каждой вещи. Но для египтянина принципиально важна ка человека, но не как абстрактная вещь. Мы как потомки греческой цивилизации привыкли к абстрактным категориям. А на самом деле идея всегда конкретная, личностная. И идея человека это личностная категория. Поэтому важно понять православную сущность идеи о каждом из нас. Она коренится в том, что Бог не просто замыслил человека как абстракцию, как род, как усию, но Он замыслил каждого человека как ипостась, и не в момент его зачатия, а предвечно. Но предвечно существуют не души. Речь идёт о предвечном существовании каждой идеи. Но идея это не абстракция, это не мысль о личности, а это и есть существование личности, но личности ещё потенциальной, ещё не актуализированной в свободе, свобода личности актуализируется в момент её прихода в тварное бытие. Христас Яннарас в своей книге «Вера Церкви» пишет: «В христианском богословии не сущность предшествует и предопределяет собой экзистенцию, точно создаёт саму возможность существования изначальную предпосылку бытия есть личность. (То есть не платоновская идея личности, а сама личность, лицо, ипостась.) Личность предшествует всему как сознание своей абсолютной инаковости, или абсолютной свободы от какого бы то ни было предопределения, какого бы то ни было принуждения, будь то принуждение ума, способа существования или же природы». То есть личность предшествует всему. И эта личность, которая существует в Боге, это и есть важнейшая интуиция человека, не в христианстве появляющаяся, это есть идея, которую египтяне называли ка.

Сам знак ка известен с первой династии, то есть с самого начала египетской государственности. Другие знаки, не иероглифические, но уже явно связанные с ка, находят ещё в конце пятого – начале четвёртого тысячелетия до Р. Х., в то время, когда ещё не сформировалось ни египетское государство, ни даже изобразительный канон.

Суммируя то, что можно сказать о ка, мы можем назвать пять основных определений. Потому что слово ка, кроме своего прямого смысла сути, присутствует ещё во многих египетских словах, то есть один из важных определителей для египтян. А. О. Большаков, суммируя все значения этого слова, даёт пять категорий слов, в которых употребляется понятие ка.

1. Это всё что связано с размножение, беременностью, зачатием, рождением, при чём как с женским так и мужским аспектами. В этом смысле одним из древнейших, ещё дописьменных знаков ка, является знак мужского полового члена, потому что он податель жизни.

2. Вторая категория это любая работа, деятельность. Потому что работа так же производит сущность, так же как и рождение.

3. Сельскохозяйственная деятельность, плодородие. Здесь соединяются оба предыдущих момента, и момент работы, и момент рождения из семени.

4. Пища – как то, что даёт нам жизнь, возрождает нас. Пища тоже связана с категорией рождения.

5. То что переводят на русский язык колдовство (хекау), но на самом деле это переводится как «способность действовать словом», творить сущности не руками, а словом. У нас всё это ассоциируется с колдовством, но на самом деле мы помним, что Слово творит мир. И человек как образ Божий тоже имеет силу творить словом.

Когда Египет поддерживал тесные связи с Передним Востоком и предневосточным царям надо было писать в Египет, то они желая употребить египетские категории при пожелании благоденствия, но не имея аналогичного слова, переводили слово ка как «дух», «хранитель», как личный бог.

Чтобы представить себе, что такое ка, нам стоит обратиться к одному изображению, которое является замечательным памятником древнеегипетской архитектуры, это гробница царицы Хатсепшут. Где на фоне храмов представлена вся жизнь царицы, коронационный ритуал. И многим вещам уделено особое внимание по той причине, что в Египте цариц как правительниц не было, царицы были как жёны царей, и это единственный случай чтобы женщина была фараоном. До этого такого никогда не было. Таким образом она стала первой правящей женщиной в Египте. Поэтому потребовалось это как-то обосновать, так как традиционно образ Бога-Творца связан с мужчиной, но тут Гором на земле стала женщина. И то что это вообще стало возможным говорит о том, что пол, при всей своей значимости, вторичен по отношению к человеческой сущности. Так вот, самым важным изображением является изображение зачатия Хатсепшут, на котором изображено, что предвечный Бог – Амон-Ра входит в образе (тутмаса) царя, на самом деле это и есть царь, но в этот момент о имеет полноту божественного в себе, он входит к своей жене – царице Яхнес, и подпись под этом изображение следующая: «Сет Хенемет Амон Хатсепшут – имя это дщери моей, которую вложил я в утробу твою». То есть Амон вкладывает в утробу царицы Яхнес божественное семя, из которого рождается царица, и вспоминается отрывок из поучения Мери-Кара, в котором говорится, что Бог-Творец от чрева матери создаёт царей для народа Своего.

А рядом с этим изображение есть ещё одно. Изображено нечто похожее на стол, перед которым сидит бараноголовый бог Хнум – «мастер», «горшечник» - как его называют. Баран – это образ креативной силы и связан с именем ка. Поэтому это образ Бога-Творца как именно сотворителя, подателя семени. Хнум-горшечник это именно тот, кто создаёт людей из «Глины и соломы». А перед ним стоят две фигурки, и обе изображают Хатсепшут, но одна изображает Хатсепшут-ка, а другая Хатсепшут-дитя. Разница между ними лишь в том, что Хатсепшут-ка изображена в священной позе, то есть руки вытянуты вдоль тела и кулаки сжаты, это классическая поза всех заупокойных статуй, и при этом это изображение движения. А вторая фигурка, точно такая же по размеру и как бы её копия, но отличная тем, что её правая рука поднесена ко рту и палец вложен в рот, что является знаком ребёнка. Обычно учёные объясняют это изображение как то, что Хнум на гончарном круге делает Хатсепшут и её ка. Но во-первых, на гончарном круге не делают статуй, во-вторых не делают двух статуй. В-третьих, это не гончарный круг, а точная копия жертвенного стола перед которым сидит ка умершего. Поэтому получается, что здесь изображено, что бог Хнум по модели ка ваяет младенца Хатсепшут.

Таким образом, человек делается по образцу своего ка. Не ка двойник человека, а человек двойник своего идеального образа. То есть ка – это образец, а человек это модель его ка.

Стоит обратить внимание на древнейшие египетские имена, которые были первым, что писалось в гробницах, поэтому это самое древнее египетское богословие. Какие же это имена в которых содержится слово ка? Вот как звучит их перевод: «Спасаемый ка своим», «Созданный ка своим», «Собственность ка, Удел ка», «Живущий своим ка», «Любимый свом ка», «приносящий радость своему ка», «Ка моя драгоценность», «Следую я за ка мои», «Вскормленный своим ка», «Превознесён ка мой божественный» и т.д. Всюду человек, тот кто носит имя, следует за своим ка, ка первично, человек вторичен. Ка даёт человеку жизнь и всё прочее, а от человека зависит удовлетворить своего ка, то есть сделать так чтобы ка был доволен человеком. Это означает, что человек должен соответствовать своему ка. Следовательно для египтянина земной человек понимался отображением, воплощением своего же личностного божественного первообраза, который есть Бог, это одна из божественных ипостасей.

Мы когда говорим о человеке как образе и подобии Божьем всегда понимаем, человека как личность, но божественность в нём одно, а личность другое. Образ и подобие Божье понимаются как некие качества, некие абстрактные свойства, и так оно и есть. Но при этом человек имеет не абстрактный образ Божий, а конкретный личностный образ Божий, и этот личностный, уникальный образ Божий в себе египтяне называли ка. Именно это позволяет обращаться к Богу как к Отцу, Он его рождает. Интересно, что есть точно такие же имена как приведённые выше, но на место ка ставится нечер (Бог) или личное имя какого-то бога (Амон, Ра, Птах, Нун и т.д.). То есть ка и божественная личность или Бог это одно и тоже. Но ка это Бог в его ипостасно уникальном проявлении каждого конкретного человека. Поэтому часто ка изображается как изображение божественное, а одним из знаков божества, кроме штандарта, является изображение помоста, превознесённости, поэтому сокол на помосте это Гор. Так же на таком помосте изображается знак ка.

Но надо вспомнить и само изображение ка. Хотя плодородие и размножение являются образами ка, и половой член был символом ка, когда египтяне изобретали письменность они ничего подобного не сделали знаком ка. Видно это произошло, потому что всё, что связано с плодородием, земным рождением это лишь икона. Египтяне же подчеркнули духовный, божественный характер этой сущности, и поэтому знаком ка стал образ молитвы, а именно образ воздеяния рук, то есть две руки поднятые вверх:

И сейчас во многих религиях, в том числе и в православии, люди молятся воздевая руки. То есть сутью ка является духовное, молитвенное общение, а не рождение в нашем земном мире, рождение это образ, икона ка, но не ка. Ка это небесная категория, и её небесный характер подчёркивает этот знак.

Для египтянина смерть была не концом бытия и не началом бытия, а была лишь возвращением к своему ка. Человек оказывался на земле, воплощался, получал автономию и дистанцировался от своего ка, потому что жизнь человека была не совершенна, не божественна, не абсолютна. Каждый из нас и каждый египтянин был лишь отчасти тождественен своему ка в земной жизни, но каждым своим действием не соответствующем Богу, не соответствующим божественной воли он отдалялся от своего ка. И мог удалиться совсем, разорвать эту связь, стать без-образным, и тогда его ждала гибель, потому что после смерти он не мог вернуться в божественное бытие, он его утратил при жизни, его идея осталась, а его свобода с ней не связалась вновь.

Для египтянина самым главным было возвращение к своему ка. «Он ушёл к ка своему» - это стандартный образ смерти. Это не значит, что все абсолютно уходили к своему ка. Однако всем умершим желали вернуться к своему ка, и лишь в редких случаях, когда человек был преступником основополагающих законов, тогда эта формула к нему не употреблялась, он лишался гробницы, и его имя не записывалось, и тогда он уходил не к Богу, а в небытие.

В Текстах Пирамид очень часто встречаются образы ухода к ка. «Некто уходит к сути своей. Осирис уходит к сути своей. Сет уходит к сути своей. Имеющий око впереди (Гор) уходит к сути своей. И ты уходишь к сути своей. Чистота твоя – чистота богов уходящих к сутям своим. Чистота твоя – чистота богов отшедших, дабы не испытывать страданий». Вот слова царя Нефер-Кара (Прекрасная суть Ра): «Буду пребывать я на восточном небосклоне. Буду я шествовать сопровождая божественное солнце в обитель богов, удалившихся к сутям своим, обитающих на холмах Гора, обитающих на холмах Сета. Се я шествую и гряду ибо достиг я высоты небосклона». Вот слова в гробнице другого царя: «Да будет дана тебе лестница богов. Да будет дана тебе лестница Сета, дабы мог Пепи сей взойти на небо по ней и пребывать близ Ра как бог, подобно тем кто ушёл к сутям своим». Очень характерно частое употребление здесь имени Сета. Дело в том, что первичное значение Сета это разрушитель ради созидания. И здесь Сет разрушает в человеке греховное, несоответствующее его ка, чтобы возшёл к своему ка умерший. В другом речении Текстов Пирамид обыгрывается знак ка, и мы понимаем, что это знак не просто молитвы, но ещё и знак божественного покрова, потому что эти же руки, это руки Бога простёртые около человека. Как родители, когда учат ребёнка ходить, держат так руки, чтобы ребёнок не упал, так же точно Бог сохраняет, оберегает человека. «О полнота (Атум), ты выплюнул Шу, ты изверг Тефнут, и ты простёр свои руки объемля их, подобно тому как знак сути простирает руки свои. Воистину суть твоя пребывает в ни. О полнота, простри руки твои объемля Нефер-Кара сего, объемля храм сей, объемля пирамиду сию. Подобно тому как простирает руки знак сути, дабы пребывала суть Нефер-Кара сего в них навеки». Мы видим, что Атум-Ра это отец Нефер-Кара, отец каждого человека, защищающий его и ведущий его в жизнь.

Но с категорией ка связана и дуальность. Человек может быть отображением своей сути, отображением Бога, а может и не быть. В поучении Птах-Хотепа, которое восходит от Древнего Царства, есть такие слова: «Если ты муж достойный, и родил ты сына по милости Божьей. Если прям он подобно тебе. Если имеет попечение об имуществах твоих. Являй ему во всём милость твою, ведь он сын твой, твой ка зачал его. Не удаляй сердца твоего от него. (То есть так же как человек – это ка божественное, так же и человек земной – это ка своего отца. Но только если он соответствует тебе в честности, прямоте, заботе, тогда не удаляй его от сути.) Но семя (сын) творит и вражду. Если сошёл он с пути, не брежет советом твоим, не повинуется повелениям твоим, творит срамное в имении твоём и восстаёт против всего, что ты говоришь ему, и уста его произносят хульное, забудь о происхождении его, не должен он быть наследником твоим, должен ты забыть о нём, он вовсе не сын тебе. Воистину не рождался он». И здесь говорится не только о воспитании детей, но и об отношениях между Богом и человеком. И в контексте этого поучения возникает два очень важных образа.

Первое – это категория имущества. Мы привыкли считать имущество чем-то неважным, египтянен же относился к нему в высшей степени серьёзно. И категория священной собственности не выдумка, собственность действительно священна, потому что она есть внешнее тело рода, подобно тому как вся земля это собственность Бога, переданная человеку как Его сыну. И так же как человек может злоупотребить в космосе, так же и сын может злоупотребить состоянием отца. Отбирание имущества это есть поползновение на само тело человека, только тело не физическое, а тело родовое, и поэтому по своей греховности приближается к убийству. Но имущество созданное незаконно, не трудами, не собой, а воровством, это имущество есть тело больное, это есть тело греховное, которое губит душу.

А второе, ещё более важное, это то, что отвергая волю Отца Небесного, отца земного человек теряет сродство с ним. И в этом контексте особенно значима притча о блудном сыне. Мы не имеем права на снисхождение Божье по той причине, что мы отвергли его, что мы потеряли родство с ним по своей воле. Но Бог принимает того, кто уже не Его сын. Когда мы были вне Христа мы были не Его сыновьями, но Бог принял нас. И эта притча приобретает особую глубину в контексте этого древнего знания. Бог прощает нас не по человеческой немощи, а потому что Он верит в нас, Он верит в то, что мы можем с его помощью захотеть стать иными. Вспомним как думает этот блудный сын что, «Я скажу отцу, что я согрешил на небо и пред тобою и больше не достоин называться сыном твоим, прими меня в число наёмников твоих». И когда отец идёт ему навстречу и обнимает его, сын не думает о том, что его простили и ничего не надо говорить. Нет, он начинает свою речь, но отец не даёт ему договорить положительную часть фразы «прими меня в число наёмников твоих», он тут же говорит на покаяние сына, что он достоин. Отец своему старшему сыну говорит: «Твой брат умер и воскрес». И в этом смысле отсечение от ка это смерть. Когда же человек следует за своим ка, тогда после смерти происходит то, что говорится в первой части заупокойного ритуала: «О Унас, посланцы твоей сути грядут к тебе, посланцы твоего отца грядут к тебе, посланца Ра грядут к тебе». То есть суть, отец и Бог одно и то же. Но суть это личностная ипостась предвечного Бога. Каждый из нас ипостазирован в Боге предвечно. Это речение завершается замечательной формулой: «О не погибающий, ты погибнешь и суть твоя не погибнет ибо ты и есть суть».

А уже в Позднем Египте на одном из саркофагов есть такая надпись, которая объясняет нам всё очень просто и ясно: «^ Твоя суть есть бог твой, и да не отойдёт он от тебя, и так да будет вечно жить дух твой». Протоирей Георгий Флоровский так говорил о личностном моменте человека в Боге: «Божественная идея твари не есть тварь, но есть субстанция твари, не есть носитель мирового процесса и переход от замысла к деянию, не есть процесс божественной идеи, но возникновение, созидание и новополагание множественности тварных субъектов. Божественная идея остаётся неизменяемой и неизменной, она остаётся всегда вне тварного мира, трансцендентной ему, мир творится по идее, согласно прообразу, есть его осуществление, но не этот прообраз есть субъект становления, прообраз есть норма и задание положенные в Боге, а задание обращено к другому вне Бога. Это различие и расстояние не снимается никогда, и потому вечность прообраза непреложного, никогда не вовлекаемого во временную смену совмещается со временной начальностью и становлением носителей предвечных определений. (То есть человек это носитель предвечных определений, а ка это его прообраз). «Вещи пока они не стали как бы не были», - говорит блаженный Августин, - «были в веденье Божьем и не были в их собственной природе».

Но египтянин бы здесь сказал, что их собственная природа это не природа твари. Их собственная природа это прообраз в Боге. А пребывание в твари это изшествие из их природы, некое нисхождение. Для христианина это бытие было постигаемой реальностью, а то бы бытие было ощущаемой умом сутью. А для египтянина было наоборот, то было главным, это было проявлением. То есть египтянин видел себя здесь на земле как проекцию себя из небесного.

Откуда мы это знаем? Причина этого знания это заупокойный храм и заупокойный культ. Всё что связано с заупокойным культом и гробницей, всё это связано с ка. Заупокойный жрец это жрец ка – это хемка («член тела ка»). Гробница – это хаутка («дом ка»). Гробницу часто строят задолго до смерти. До на самом деле они строят вовсе не гробницу, они строят храм сути. И жреца нанимают не в момент смерти, а возможно уже с момента рождения. Само наречение имени это соединение с сутью. То что мы называем заупокойный храм это не заупокойный храм, это храм человека, где человек поклоняется своей сути, и другие поклоняются его сути, приносят этой сути жертвенные дары. И в этом храме ещё при жизни человека создаются изображения этого человека. И всё это, и приношения это не для этого человека, потому что он ещё жив, это всё для его сути. Главная жертвенная формула в Египте «Эн кан (и имя человека)» - «Для сути (такого-то)». Например: «Дойка коровы для сути Изи» (при этом изображается это как доят корову, а Изи смотрит), «Доставка лучшего мяса и птицы для сути Нефер-Сешер-Птаха», или целая вереница даров с надписью «Это всё для сути Тиби», «Лучшее кедровое масло для Мери, для его сути каждый день», «Игра на арфе для сути Иби», «Праздничное умащение для сути Хенти-Ка», «Смотрение животных степи, уход добры за скотом для сути Иби», «Смотрение ловли птиц, доставки плодов, полевые работы весьма обширные для сути Иби». Что же это такое? Мы думаем это нужно сути Иби? Нет, это нужно Иби, это нужно или его друзьям, его родственникам. Потому что принося всё это для ка, человек соединяется с этим ка, живёт с ним, и после смерти обретает то, о чём говорится в одном из речений: «Воздвигни себя, о воскресший Пепи, садись и вкушай, да будет суть твоя восседать вкушая хлеб и пия пиво вместе с тобой всегда во веки веков». То есть заупокойный храм это храм где человек поклоняется своей сути, ради того чтобы соединиться с ней, ради того чтобы быть тождественной с ней, а так как его суть это ипостась Бога-Творца, то он поклонятся Богу-Творцу в своей ипостаси.

Когда человек умирает, его мумифицируют, кладут в этом храме и его покои замуровываются. И между погребальным покоем и храмом куда могут входить живые делается «ложная» дверь. Мумифицированное тело умершего это самый лучший образ, икона ка. Египтяне очень любили образы ка, и в храме ка ставили скульптуры человека, которые точно соответствовали росту мумии. Более того первые статуи это статуи ребёнка, то есть сделанные, когда человек ещё был маленьким, но не потому что думали что он может умереть, а потому что это была его ка на данный момент. Поэтому бывает пять и более таких статуй в храме, и все они портретные и идеализированы. А последней такой статуей ка является тело человека. Таким образом этот храм был не заупокойным, это не могила в нашем понимании, а это храм ка. И до тех пор пока жива память о человеке жрец ка и потомки будут в нём совершать службы, но не для ка этого человека, а для самих себя. Для того чтобы через укоренение умершего в божественном бытии соединиться с этим божественным бытием. Так же как Бог имеет через человека Своего агента на земле, так же и мы через соединившегося со своим ка в Боге имеем своего агента в Боге. И вознося молитвы к нему, совершая священнодействия, принося дары, мы соединяемся с ним. Почитание ка это соединение вечно живущей идеи с эмпирическим явлением этой идеи в мир вещей, то есть человеком во плоти и его потомков с ним самим после его смерти. Египетская фраза: «Полезнее жертва для живого нежели для ушедшего».

Лекция III (XVI)

Сущность имени.

Древнеегипетская антропология показывает нам ту глубину понимания человека, которая существовала в доисторической древности, которая привела к появлению египетской и других цивилизаций, и которая сейчас в большинстве своём утрачена. И даже мы, православные христиане, имея всё богатство понимания самого себя, ещё большее чем в Египте, часто не пользуемся этим богатством и очень плоско, почти по магически, воспринимаем себя в отношениях Бога и человека как «Хозяина и работника», по словам Л. Н. Толстого. Это вовсе не неправильно, но это лишь честь того понимания человека, которое даёт христианство, и которым в древности владело человечество.

Одной из важных категорий в египетской антропологии является категория имени – рэн. Сам иероглиф рэн составной, и фонетически он состоит из ро – уста:

…и эн – это Нун, водная бездна:

Хотя это и фонетический иероглиф, то есть соединение двух звуком, но он одновременно соединял в себе и фонетический смысловой элементы. В этом иероглифе уже заключено понимание имени египтянами, что это произнесённое устами Бога слово в первоначальной бездне, в Нуне, до создания мира. Так же как и ка, имя это предвечная сущность человека. Нередко под именем воспринимается только название, качество, наименование, которое по сути и не важно. Не важно как тебя зовут, главное какой ты есть. Но для египтянина имя говорит о судьбе человека. Поэтому имя это элемент сущности человека, причём элемент предвечный.

Наречение имени – маат-рен – не было наречением имени в нашем обыденном смысле слова. Наречение имени в Египте было узнаванием имени, которое этому человеку дано предвечно, и которое уже существует, и которое уже определяет качества личности. Родители, близкие, жрец должны были выяснить как звался человек у Бога, и дать ему соответствующее имя. В папирусе Весткар по сюжету женщина жена жреца бога Ра рождает тройню, которые должны стать царями пятой династии, хотя она совершенно простая женщина, то есть происходит династический переход. Этот текст и рассказывает как этот династический переход происходил. Но в данном случае важна не политическая составляющая этого текста, а иное. Когда это женщина мучается родами, в качестве повитухи к ней приходит сама Исида, которая, в сопровождении ещё одного женского божественного лица, предлагает услуги. Когда проходят эти трудные роды Исида говорит не родившемуся ещё ребёнку: «Не будь сильным во чреве её, из-за того что имя твоё Усерех (усер - сильный)». То есть Исида знает его божественное имя, чего не знают другие.

В египетском ритуале существует такая распространенная формула Эмренек (пер. «В имени твоём»). Это любимая ритуальная формула. «О Осирис, Нефер-Кара. Прими натр предназначенный тебе, дабы стал ты богом. Так как благодаря матери твоей Нут стал ты богом, в имени твоём этот бог». Или «Восходит Пепи по ней (небу), в имени её лестница». И эта формула встречается очень и очень часто. И обычно египтологи это так и переводят «в имени твоём», и эта часть остаётся непонятной. На самом деле не буквальный, а смысловой перевод этого слова является слово «ибо». «Ибо имя твоё лестница», «ибо имя твое бог», «ибо имя твоё сильный» и т.д. То есть человек или бог обретает свои качества ибо имя его такое-то, соответствующее этим качествам. В православии, когда человек крестится во имя какого-то святого, то он обретает качества этого святого, но поскольку мы существа свободные мы можем эти качества не реализовать. И подобно ка имя начинает расходиться с нами, что у египтян имело далеко идущие последствия.

У египтян встречается довольно распространенное действие по уничтожение имени. То есть начертанное имя просто стиралось в гробницах, что сопровождалось разрушением посмертных статуй умершего. А гробничная статуя человека обретает личностную привязку только благодаря подписи имени под ней, до этого эта статуя не имеет никакого священного значения и не соединяла личность с изображением. Эта традиция сохранилась и в нашей иконописи. Об уничтожении имени в Египте сохранились даже декреты. К числу имён подлежащих уничтожению относились имена государственных преступников. Иногда во времена смут и революция народ уничтожал статуи и мумии правителей и стирал их имена. Иногда люди стирали имена друг друга, но не понятно из-за чего, возможно это преследовало какие-то магические цели. Но то, что с именем поступали серьёзно и решительно это бесспорно. Смысл этого не в том чтобы люди забыли, а смысл заключался в том, что данный человек не соответствует своему имени. То есть имя например достойное, а сам человек государственный преступник, значит он не соответствует своему имени, он с ним кардинально разошёлся, поэтому имя должно быть уничтожено как несоответствующее личности. То что делает народ с именем, например, деспота-царя, тоже самое делает и Бог с этим человеком в инобытии, то есть подвергает его наказанию и разрушению. Соответственно имя – это, так же как и ка, это обозначение соответствия божественного замысла личности человека. То есть человек может ему соответствовать, а может и не соответствовать.

Так же как египтяне не мыслили себе воскресения вне своего тела, и идея воскресения тела, анастасис, это коренная идея египтян, так же египтяне не мыслили и воскресения без имени. В XXII – XXI веках до Р. Х. один из египетских князей на своём гробе писал: «Превознесена суть моя, и повторяет она имя моё. Не умру я, пока будет это совершаться». То есть пока суть умершего произносит его имя, он не умрёт. Необходимо обратить внимание на то, что это надпись надгробия, поэтому понятно что речь идёт не о физической смерти, а речь идёт об окончательной смерти, которая наступает из-за того, что человек не соответствует своему ка, не соответствует своему имена, а значит не обретает вечность. Таким образом, пока происходит то, что написано на саркофаге этого князя, он будет вечно жив.

Но имя уничтожалось не только потому что человек не соответствовал ему, а потому что он соответствовал чему-то иному, он соответствовал уже не Богу, а врагу. Поэтому он уже становится не созидательным, а разрушительным элементом мира, поэтому уничтожение его имени это избавление от зла, которое репрезентирует себя в мире.

Имя это то, что живёт в этом мире после физической смерти человека, что хорошо знакомо и христианству. Имя это то, что соединяло мир ушедших в божественное бытие людей и мир тех, кто живёт на земле. Произнесение имени умершего соединяло живого с ним, и в какой-то форме давало ему возможность действовать в этом мире, а произносящему соответственно соединяться с тем миром. Современный голландский египтолог Хент Миль пишет в связи с этим: «Упоминание имени, титулов и родственников умершего очень существенно, они увековечивают и личность. Вы не имеете имени, вы и есть имя, так же как вы и есть тело. Также как тело ваше должно быть тщательно бальзамировано, также и имя ваше следует сохранять со всей добросовестностью, иначе вы утратите самотождественность. Египтяне желали воскреснуть в своём собственном теле, так как они стремились сохранить свою личность и своё имя». В Текстах Пирамид этому находится явное подтверждение: «О Меренра, пребывает мощь твоя среди богов и воскресших, ибо исполнены страха сердца их пред тобою. О Меренра, взойди на престол твой во главе всех живых в инобытии, ибо исполнены ужаса сердца их пред тобою. Да живёт имя твоё на земле. Да сохраняется имя твоё на земле. Ибо не должен погибнуть ты, не должен разрушиться никогда». Так же и у нас, память это знание имени, знание сущности. То есть человек вспоминая имя даёт возможность отшедшему быть вместе с ним. Воспоминание имени важнее для живых чем для усопших, так понимали в Древнем Царстве. Имя твоё не разрушается на земле, память твоя вечна на земле, и соответственно ты вечно с живыми. Когда мы молимся Сергию Радонежскому это не для него важно, а важно для нас.

Этот же принцип присутствовал и в Египте, но постепенно эволюция египетской религиозной мысли, её деградация привела к обратному, что повиновение нужно для умерших. Поздний Египет утверждает, что поминовение нужно для тех кто отошёл. Например, обратим внимание на то, что написано на погребальной стеле умершей Таасет, то есть эти слова обращены к любому прохожему. На погребальной стеле обязательно стоит имя, так же как и у нас на любом некрополе. Потом уже идёт титул, который тоже важен, потому что он обозначает приближённость к царю, который является посредником между Богом и людьми, и является ритуальным богом на земле. Так вот эта стела говорит: «И ныне я не желаю ничего от тебя, но только простого дыхания уст твоих, ибо те кто там (умершие) живы тогда, когда произносят имена их. И воистину тот кто делает (что-то для другого), делает это для себя самого. Тот кто благословляет имя того так же будет благословенно».

Почему произошёл этот переход? Который и у нас сейчас заметен. С одной стороны мы призываем имена святых, и понимаем, что это нужно для нас, а не для святого. А с другой стороны у нас распространено мнение, что умершим там хорошо, надо за них молиться. Действительно, для человека члена Церкви, но при этом человека не святой жизни, для него судьба там определяется жизнью Церкви здесь, молясь за наших усопших мы действительно утверждаем их положительную судьбу, но для святых это не нужно. По мере религиозной деградации общества, когда святость убывает, по мере ослабления духовного потенциала, всё большее и большее значение для усопших приобретает молитва живых, потому что они уходят в тот мир несовершенными и нуждаются в молитве живой Церкви. В те же эпохи, когда духовный подъём велик, тогда живые живут молитвой умерших.

Имя связано непосредственно с бытием, нет имени – нет бытия. В Берлинском папирусе о состоянии полного не бытия говорится как о том состоянии, когда имена всех вещей ещё не были наименованы. Это позволяет нам понять важную строчку Книги Бытия. Когда Бог творит, Он называет, то есть происходит называние. Второй момент, который говорит, что человек создан по образу Божьему, это возможность, данная Богом, назвать всех животных. То есть имя это создание, в этом смысле человек сотворец всего космоса. Человек не просто тварь, а он великий демиург. Поэтому время, когда имён ещё не было это значит, что и мира ещё не было. Первое что возникает это имя и идея сущности, а потом уже творится материальная форма.

Но с именем связана и ещё одна вещь. Если знают имя, то им могут и злоупотребить. Искажение имени приводит к искажению личности. Это конечно же магия. Так как имя находится в Боге, то человек на самом деле в безопасности, если он сам соответствует своему имени. То есть царь может повелеть стереть имя человека, сжечь его тело и уничтожить его статую, но если человек соответствует своему имени, то деяния царя этому царю только во грех. Поэтому царь не властен над именем, он может сделать только то, что человек сам сделал со своим именем, если человек сам разрушил своё имя, то царь завершает это тем, чтобы это имя, которое уже ложное, не звучало. Поэтому в Египте в самых древних текстах пирамид, явно не магических, много раз говорится чтобы человек уходя из этой жизни в вечность не говорил злым силам своего имени. «О Нефер-Кара, они (демоны) спросят тебя об имени твоём, но не должен ты говорить им имя своё». Потому что если человек скажет им своё имя, то они станут обладать его сущностью, они смогут иметь часть в нём. «О Ней, когда они спросят тебя об имени моём не должна ты произносить им имени моего». То есть демоны могут спросить имя и у божества покровителя. Имя должно произноситься перед Богом Великим, перед Осирисом, перед Ра, но не перед демонами.

Принцип того, что имя должно произноситься прямо связано с посмертной судьбой человека. Человек сам произносит своё имя. Это настолько часто встречающаяся формула в Текстах Саркофагов и в Книге Мёртвых, что она является «трафаретной» формулой, которая произносится снова и снова. Формула это часто обозначается так: «Должен человек помнить имя своё, пребывая под Богом». Пребывание под Богом, это вся жизнь человека, и на земле и в вечности, ибо Бог взирает на человека и он ходит под Богом. Человек должен помнить имя своё. Прежде совершения чего-либо человек должен задумываться соответствует ли его поступок его имени. Сама формула звучит так: «Произношу я имя моё в доме великом (палата вечного суда). Помню я имя моё в доме огня (место где предстают перед Осирисом) в ночь счисления годов и счёта месяцев (суд, когда вся жизнь проходит перед человеком)». Именно в этот момент надо помнить своё имя. Без памятования имени человек не может устоять. Но речь здесь идёт не о физическом памятовании. А речь о том, что человек забывает своё имя когда он перестаёт ему соответствовать, он начинает забывать своё имя и оно заменяется кличкой. В кличке нет сущности, в ней есть наименование индивида, отличие его от других индивидов, но в ней не содержится образа сущности. Поэтому забвение имени всегда признак потери сущности.

Какое же имя надо в итоге знать? В Текстах Саркофагов говорится: «О Тот, (бог письма), я есть единственный великий, я являюсь в славе, таков я есть, пребываю я в имени моём, ибо имя моё бог, никогда не забуду я этого имени моего». «О Ра-Атум, о Хепри. Тот я кто рождён в начале времён и ведомо мне имя моё, это имя моё есть бог, пребывающий в теле моём, изгоняю я того, кто хочет унести в руке своей имя моё и сердце моё для себя. Не забуду я имени своего пред лицом владыки суда». Оказывается, что самое главное имя человека, имя имён, имя сокровенное, имя по ту сторону имени, это имя бог, нечер. Самое главное, что он божественен, что он образ Божий. Его личное имя производно от этого, поэтому большинство имён в Египте теофорные, они содержат или одно из личных божественных имён (Осирис, Птаха, Атума, Ра, Амона и т.д.), или имя нечер нарицательное, или имя ка, и даже тогда, когда никакого теофорного элемента в имени нет, оно подразумевает некое явление качеств Бога и таким образом восходит к личности Бога. Итак имя для всех египтян одно и тоже, это имя бог. Но поскольку человек бог и при этом личность, имя Боже включается в личностную формулу, в каком виде человек реализует эту свою божественную сущность, ибо каждый реализует её своеобразно. У каждого своя сила, энергия, но за всем этим одно – Дух Божий.

Поэтому если ты помнишь, что ты имеешь божественную природу и ты должен проводить эту божественную природу в жизнь, тогда ты не забудешь своего имени. И поэтому умерший говорит: «Не забуду я имени своего пред лицом владыки суда (Осириса)». Пребывание с именем связано с пребыванием с именем здесь. Имя человека звучит здесь на земле. «Вкушаю я хлеб, омываюсь я струящейся водой, вводят меня в обитель первого из запада, сижу я на берегу реки в её половодье, пребываю я среди тех кто в ликовании и имя моё не изгладится никогда в этой земле». «Зиждется имя сильного на том, что соделал он. Не погибнет он в этой стране вечности». Если человек творит дела Божие на земле, то память о нём остаётся, за него молятся как за благодетеля. Таким образом поминовение его имени на земле есть коллективное свидетельство его соответствия своему имени, то есть своему божественному началу. И в этом смысл и памятников и исторической памяти. В тоже время, когда человека проклинают за его дела, когда его имя употребляют с ненавистью, тогда это имя не соответствует себе и человек не может оправдаться перед Богом. Поэтому фраза vox populi, vox Dei правильна. Слова произнесённые людьми на земле, оценки сделанные на земле важны. Если же человек не соответствует своему имени, то на этот случай имеется другая формула: «Не будут вспоминать о нём родные его, не будут приноситься ему его заупокойные приношения, не будет возливаться для него вода и имя его не будет существовать, заупокойные службы не будут для него совершаться под Богом». Тот кто совершил злодеяние, его имя изглаживается и теряется. Поэтому становятся понятны слова из Апокалипсиса, где говорится о том, что каждому будет дан белый камень и на нём его новое имя, которое никто не знает кроме Бога и получающего. Но это будет дано верным, тем кто оправдал своё имя, и это тайное имя, имя-сущность будет возвещено человеку.

Лекция IV (XVII)

Категория души.

Ещё одной важнейшей категорией в египетской религии была категория души (ба). Всё что связано со словом душа связано с категорией дыхания практически во всех языках. Но египетская категория ба не связана с дыханием. Само слово дыхание подводит нас к слову жизнь, то есть душа это то, что даёт жизнь. Но категория ба имеет иную смысловую природу. Нам надо вспомнить, что всё что связано с душой таинственно. Даже в христианском богословии за две тысячи лет категория души так и не проработана до конца. И мы до сих пор спорим двучастна ли природа человека или трёхчастна, душа и дух это одно и тоже или разные вещи, идёт ли душа в место страданий или нет, личность человека с душой или вне души. Но единственно в чём христианское богословие едино, это что смерть есть разделение души и тела, а воскресение есть их воссоединение. Египтологи говорят следующее: «Ба, как и родственные ему понятия ка и ах не имеют точных эквивалентов ни в одном из современных классических или семитских языков. Переводить понятие ба, как это делали ранее и до сих пор делают, словом душа не только не соответствует его базисному значению, но к тому же привносит дуалистическое различение между телом и душой, подходящее для некоторых иных философских систем, но искажающее саму суть представлений о человеке свойственных древним египтянам». Нам тоже свойственно противопоставление души и тела. И зачастую мы можем встретить призывы о том, что следует спасать душу, но не тело. Однако Спаситель является спасителем не только души, но и тела.

Как сами египтяне изображали ба? Интересно, что изображали они его двойственно. Первоначально его изображали в виде идущей птицы, похожей на аиста, но с головой человека. И там где эти изображения большие и находятся в гробницах, то можно наблюдать портретное сходство между ба человека и самим изображением человека. То есть ба изображается с личностной, не просто усийной, но ипостасной привязкой к каждому конкретному человеку. Само по себе изображение птицы может навести на ум, что это изображение чего-то безличностного, то есть изображение свободной силы. Но и другие категории, которые безусловно личностные, например категория ах, тоже изображаются в виде птицы. Поэтому египтяне не хотели противопоставить личностное безличностному.

Само изменение иероглифического знака свидетельствует о том, что что-то изменилось в понимании египтян, то есть они иначе стали ставить акценты. Со Среднего Царства, после Первого переходного периода, египтяне начинают ставить акцент именно на индивидуальном, на ипостасном своеобразии ба. До этого они ставили акцент на чём-то ином.

Для того чтобы разобрать, что сами египтяне понимали под значением слов, необходимо обратиться к Позднему Египту и коптскому языку. Египтяне никогда не переводили слово ба, словом ψυχή (душа). К эпохе, когда появились греческие тексты, коптским эквивалентом слова ба было бэу употреблялся как «насилие», «принуждение», как разрушительная сила. И действительно, если мы перенесём это позднее употребление в глубокую древность к Текстам Пирамид, то мы увидим, что мы можем далеко не всегда перевести слово ба словом «душа» в нашем обыденном понимании. «Сколь прекрасно это зрелище, сколь великолепно это видение. Глаголют они, глаголют в боге. Восхождение бога этого в небе. Восхождение Унаса этого в небо. Души его осеняют его, ужас его по обе стороны от него, тайные знания его у ног их». Явно что в данном тексте слово ба лучше переводить не словом «душа, а словом «сила», тогда это будет выглядеть как «Слава силы его осеняет его…». «Слава силы» это образ очень распространённый и в еврейских псалмах, этот образ нам говорит, что самое первое значение ба – это сила. И тогда всё встаёт на свои места. «Взойди ко мне, ибо солнце имя твоё. Разгони тьму небесную дабы явил себя вышний небосклон и дабы внимал он восхвалениям силы моей и славы моей с устах губ божественной девятерицы». Ба, тем не менее, очень тесно связано с телом человека, с его гробницей, с его личностью при жизни. Ба – это сила, но сила личности. Очень распространено египетское выражение ба хор хат – «душа над телом».

Очень распространён египетский текст 12 династии «Разговор разочарованного со своей душой» - «Разговор разочарованного с ба». Подобные диалоги тела с душой это одна из любимых тем византийской литературы. Так вот в этом «Разговоре…», восходящем к Первому переходному периоду, когда была катастрофа, разочарованный просит свою душу не уходить от него после смерти, чтобы после смерти его душа оставалась с ним. На что душа говорит, что не уйдёт, если он не будет искать приближения смерти. То есть человек должен жить несмотря на все те ужасы которые вокруг него происходят. Это наводит на мысль, что душа действительно некая энергия, которая действует через тело, это та сила, которая находится в теле. Потом в позднем тексте говорится более привычное нам: «Принадлежит душа небу, а мёртвое тело преисподней». Но более древние тексты, Тексты Саркофагов, нам не понятны в этом смысле. «Да узнаешь ты свою душу (ба) на высшем небе, когда плоть твоя, тело твоё пребывают в Гелиополе (похоронены). Да будет иметь ба твоё сердце, дабы помнило оно о теле своём, дабы успешно могло снести оно яйцо из которого родишься ты». Снести яйцо это образ птицы, а новое рождение то что связано с ба. Это речение завершается словами: «Явил ты себя владыкой запада, правящим людьми пребывающими на земле. Воздвигни себя к жизни ибо ты не умер, да будешь ты жить вечно». Для этой вечной жизни необходимо пребывание ба.

Однако само рождение ба человека в вечность происходит в результате суда, но суда не над душой, которая не судится. Судится не душа и не тело, а судится воля человека. Воля и душа это не одно и тоже. Душа это нечто внешнее относительно воли. Воля или сущность, нрав, это кед. Вот именно кед судится. И день суда так и называется «День определения кед» - «День определения сущности». Но ба и сущность очень тесно связаны. Ба становится частью эмпирической сущности человека, более того сущность человека может существовать, может направлять человека благодаря ба. То есть ба это то что связанно с сущностью, но то что не есть сущность. «Отверсты двери неба, ибо прекрасен ты, взойди и узри Дом Гора. Да перестанут возносить жалобы на тебя и изгладят все грехи твои, те кто взвешивают в день определения сущности. Да сможешь ты соединиться с теми кто на ладье, с теми кто в свите Ра. Слова премудрости, произносимые в уподобление Ра при осиянии светом». То есть это пожелание человеку, чтобы день определения сущности был для него благоприятен, а дальше речь идёт о ба, которое помнит о своём теле (из отрывка выше).

Что есть соотношение ба и сущности? Текст Пирамид, в котором говорится о воскресении: «Слава тебе великий и единственны, сын великого и единственного. Спешат отворить для тебя кровли великого дома. Служат тебе в доме земном. Створы окон небесных отверсты для тебя. Сияние солнца изливается на тебя. Слава тебе единственный, пребывающий каждодневно. Грядёт вышней, грядёт широко шагающий, тот кто властен над небесами, кому подвластны боги. Слава тебе мощь (ба) божественная, пребывающая в красной крови его. Единственный, о которому глаголал отец твой. Премудрый, о котором глаголали боги. Восхитил ты престол свой в зените неба, в месте том, где упокоилось сердце твоё. Проходишь ты небеса шагами твоими, соединяешь ты нижнюю и верхнюю страну в шествии твоём. Тот кто воистину так знает это речение Ра, эти слова вышнего небосклона, будет знать его Ра, будет он вместе с вышнем небосклоном. Меренра сей знает так это речение Ра. Меренра повторяет эти слова вышнего небосклона. И потому знает Меренра Ра. Вместе он с вышнем небосклоном. За руку будет Меренра возведён в небо, дабы был он среди спутников Ра». Смысл этого речения, это спор Гора и Сета, победа Гора над Сетом, восхождение Гора в небо, и умерший уподобляется Гору. Но чтобы он мог уподобиться Гору божественное должно быть в красной крови его. Ба должно быть в крови его. Ба и кровь это довольно частый образ. Можно вспомнить слова из Ветхого Завета о том, что животных с душой, с кровью есть нельзя, отсюда и образ выпускания крови. Откуда этот запрет? Кровь тесно соединяется с силой, с душой. Можно сказать, что кровь и душа это одно. Но эта душа вовсе не астральное тело. Кровь – образ жизни. Кровь струится по телу, касаясь его самых мельчайших клеточек. То есть кровь это некая субстанция которая даёт телу жизнь. И вот именно эта субстанция есть божественная энергия и сила, которая входит в человека.

^ Ка – это предвечный образ человека, он не может погибнуть. Это человек погибает, если он не тождественен своему ка, но ка вечен. Ба – это та божественная сила, та энергия, которая от Бога входит в человека, которая его животворит. Это дыхание жизни, то что делает человека живым, и то чему кровь является символом. Поэтому поедание крови животных есть фактически некое вкушение божественно вещества. Кровь – это сила тела, сила человека как телесного существа, но кровь – это также символ божественного духа, которая входит в человека. Но дело в том, что совершенно неверно представлять душу как электричество, входящее в провод и зажигающее лампочку. Египтяне так не думали. Душа остаётся с человеком, если человек, его воля (кед) направляет божественную силу соответственно с божественной волей. Божественная энергия направляемая человеческой волей в соответствии с божественным замыслом становится человеческой энергией, человеческой силой. Слова Христа «Без меня не можете творить ничего же» в этом смысле вполне понимаемы египтянами. То есть без божественной силы человек ничего творить не может. Но божественная сила может действовать в человеке только через его волю, но не помимо ей. Человек не становится марионеткой, он направляет свою волю в направлении воли Божьей, и тем направляет божественную силу на некие созидательные действия, и в результате эта сила становится его душой, которая с ним больше не расстаётся. Если же человек не соединяет свою волю с божественной силой, если он пытаётся её использовать не в соответствии с божественным замыслом, то эта божественная сила с ним не соединяется. Она дана ему, он её может использовать, он может убивать и разрушать с помощью божественной силы, но она с ним не соединится, поэтому он не обожиться. Он злоупотребит данным ему даром, и душа его не будет с ним. А без души, то есть без личностно определённой божественной силы, без божественной силы ставшей личностью конкретного человека, этот человек не может обрести вечную жизнь. Поэтому он уходит в область страданий, ибо он страдает от отсутствия жизни. Одно из речений Книги Мёртвых так и называется «Речение слов, дабы превратиться в ба живое и не идти в место страданий. Кто познал его (это речение) никогда не погибнет». «Даны Богу приношения божественные. Дан Пепи этому хлеб его. Приди же к силе твоей, о Осирис. Сила среди блаженных воскресших, могущественный в пребывалище своём». Здесь два важных момента. Во-первых, жертвоприношение, Пепи дан хлеб. Любое жертвоприношение это глаз Гора, но это же и жизнь. Когда тебе приносят жертву, это значит тебе дают жизнь, жертвой даётся сила. Происходит соединение живых умерших и Бога через подачу этих сил, силы божественной и силы человеческой идущей от земли. А во-вторых, сила Пепи это сила Осириса. Во многих текстах Осирис и ба практически синонимы. Ба человека это Осирис, то есть тот кто познал смерть и воскрес благодаря Гору, потому что он не сотворил в жизни своей зла и лжи, потому что он своё божественное естество употребил только на благо, поэтому он смог обрести жизнь. Поэтому каждый человек при жизни Гор, а после смерти Осирис, если его ба это ба Осириса. Нигде не говорится о том, что душа (ба) зла, зла может быть воля. Ба – это результат соединения силы Осириса с человеческой волей.

В следующем речении Текстов Пирамид эта связь Осириса, души, тела и воскресения