Отношения с Римско-Католической Церковью

В 1961 г. I Всеправославное совещание поставило вопрос и о взаимоотношениях с Римско-католической Церковью. В частности, было признано полезным изучение положительных и отрицательных моментов в отношениях между Церквами по вопросам о вере, об управлении, о церковной деятельности (особенно о пропаганде, о прозелитизме, об унии), а также установление отношений в духе христ. любви. В 1963 г. Предстоятели автокефальных правосл. Церквей получили письма от кард. Беа, руководителя Секретариата по христианскому единству Римско-католической Церкви, с предложением направить правосл. наблюдателей на 2-ю сессию II Ватиканского Собора. Это послужило поводом для созыва II Всеправославного совещания, к-рое должно было обсудить это предложение и в целом определить отношение правосл. Церквей к Риму в совр. условиях. Совещание единогласно решило предложить Римско-католической Церкви начать «диалог между двумя Церквами на равных условиях». В 1967 г. Патриарх К-польский Афинагор I (Спиру) и папа Римский Павел VI объявили, что две Церкви намерены вести «диалог любви» и дополняющий его «диалог истины».

Работе Смешанной международной комиссии по богословскому диалогу между католич. и правосл. Церквами предшествовало 3 совещания Межправославной богословской комиссии по подготовке диалога с Римско-католической Церковью. 3-е совещание комиссии (1978, Шамбези), в к-ром участвовали представители 10 Поместных Православных Церквей (кроме Сербской, Польской, Чехословацкой и Финляндской), сформулировало цель диалога как «установление полного общения между двумя Церквами... которое на основе единства веры, общей жизни и общего Предания древней Церкви найдет свое выражение в совместном совершении Евхаристии». Диалог рекомендовалось начать с обсуждения тем, объединяющих правосл. и Римско-католическую Церкви, а затем перейти к проблемам, к-рые разделяют две Церкви. Окончательная договоренность о начале богословского диалога между Церквами была достигнута в 1979 г., во время визита папы Иоанна Павла II в Турцию. 30 нояб. 1979 г. папа Иоанн Павел II и К-польский Патриарх Димитрий I объявили при согласии всех Поместных Православных Церквей о создании Смешанной международной комиссии по богословскому диалогу между католич. и правосл. Церквами.

На 1-м заседании комиссии, проходившем в 1980 г. на островах Патмос и Родос (Греция), были созданы 3 подкомиссии и смешанный Координационный комитет. Подкомиссии работали над общей темой «Тайна Церкви и Евхаристии в свете тайны Святой Троицы» (1980, Шевтонь (Бельгия) и Рим; 1981, Белград). В 1982 г. на 2-м заседании в Мюнхене (ФРГ) был принят официальный документ комиссии, посвященный результатам диалога на эту тему. В 1984 г. состоялось 3-е заседание на о-ве Крит (Греция), тема - «Вера, таинство и единство Церкви». В 1985 г. на заседании в Ополе (Польша) его материалы были пересмотрены, затем обсуждалась тема «Таинство священства в сакраментальной структуре Церкви, в частности значение апостольского преемства для освящения и единения народа Божия». Итоговый документ был принят на 4-м заседании в 1986 г. в Бари, его продолжение состоялось также в Бари в 1987 г. при участии тех членов комиссии, к-рые не смогли присутствовать на предыдущем обсуждении (представитель РПЦ не участвовал в заседаниях). Смешанная комиссия опубликовала документ «Вера, таинства и единство Церкви». Результатом 5-го заседания комиссии, проходившего в 1988 г. в Нововалаамском мон-ре (Финляндия) по теме «Таинство священства в таинственной структуре Церкви, в частности важность апостольского преемства для освящения и единства народа Божия», стало принятие документа с тем же названием.

На рубеже 80-х и 90-х гг. XX в. отношения между правосл. и католич. Церквами осложнились из-за агрессивной деятельности греко-католич. церкви на Украине. В февр. 1990 г. в Москве Координационный комитет начал работу над документом «Экклезиологические и канонические следствия священнотаинственной природы Церкви», подготовленным Смешанной комиссией. По настоянию правосл. стороны обсуждение этой темы было прекращено из-за актуальности проблемы униатства. В результате по инициативе РПЦ, поддержанной всеми Поместными Православными Церквами, православно-католич. диалог был приостановлен. В принятом постановлении говорилось, что его возобновление возможно только после совместного изучения проблемы унии и успешного ее решения.

В июне 1990 г. во Фрайзинге (ФРГ) участники 6-го заседания Смешанной комиссии выступили с заявлением, в к-ром говорилось, что «уния как метод там, где она применялась, не служила целям сближения Церквей. Напротив, она вызвала новые разделения. Создавшееся, т. о., положение явилось поводом для столкновений и несчастий, которые запечатлелись в исторической памяти обеих Церквей. Кроме того, и экклезиологические мотивы побуждают искать иных путей». В июне 1991 г. в Аричче (близ Рима) Координационным комитетом был выработан 1-й вариант совместного документа «Униатство как метод единения в прошлом и нынешний поиск полного общения», к-рый стал основой т. н. Баламандского документа, принятого на 7-й встрече Смешанной комиссии, проходившей в июне 1993 г. в теологической школе Баламанда, близ Триполи (Ливан). Баламандский документ состоит из 3 частей: введения, экклезиологических принципов и практических правил. Во введении со ссылкой на тексты, принятые во Фрайзинге и в Аричче, указывается, что стороны отвергают унию «как метод поиска единства, поскольку он противоречит общей традиции наших Церквей» (п. 2). Часть документа, посвященная экклезиологическим принципам, содержит анализ богословских доктрин, ставших источником прозелитизма и попыток введения унии как присоединения «отпавших» членов к Церкви. Совр. видение друг друга православными и католиками по Баламандскому документу базируется на понятии «Церковь-сестра». При этом подчеркивается, что, «твердо сохраняя неприкосновенную свободу личности и международное обязательство следовать свободе совести, в усилиях по восстановлению единства недопустимо стремление обращать людей из одной Церкви в другую ради их спасения (п. 15)». В связи с этим в документе упоминается о совместном заявлении папы Иоанна Павла II и К-польского Патриарха Димитрия I, сделанном 7 дек. 1987 г., о неприятии любой формы прозелитизма и любой позиции, к-рая могла бы быть расценена как неуважение. Текст Баламандского документа был промежуточным рабочим для Смешанной комиссии по богословскому диалогу, поэтому он не подписывался представителями Церквей. Тем не менее он вызвал неоднозначную реакцию в католич. и правосл. кругах, а нек-рыми униат. церквами (напр., в Румынии) был принят откровенно враждебно. Униаты были недовольны тем, что документ отвергает унию как метод, тем самым отказывая униат. церквам в полноценном и законном существовании, что было воспринято ими как предательство со стороны Рима. Нек-рые католики и православные усматривали в Баламандском документе экклезиологическое уравнивание правосл. и католич. Церквей, особенно неприемлемыми для них были утверждения Баламандского документа об «одних и тех же таинствах», в т. ч. о «едином таинстве Священства, приносящем единую Жертву Христову», которые могут привести к выводу, что таинства «Церквей-сестер Востока и Запада», «совместно сохраняющих Церковь Божию», равноспасительны и полному евхаристическому общению мешают только «предрассудки и использование истории в политических целях». Эти утверждения трудно согласовать с позициями сторон, каждая из к-рых рассматривает свою Церковь как универсальную и единственно истинную. В результате Баламандский документ вызвал долгие дискуссии и был отвергнут, в частности Элладской Православной Церковью.

В июле 2000 г. в Балтиморе (шт. Мэриленд, США) на 8-м заседании Смешанной богословской комиссии по диалогу также обсуждалась униат. тема - «Экклезиологические и канонические следствия униатства». Правосл. участники отрицали само существование Восточных католич. (униат.) церквей, поскольку считали невозможным сосуществование на одной территории Церквей той же традиции, где присутствуют правосл. Церкви. Католич. сторона высказала мнение, что Восточные католич. церкви «самим своим существованием утверждают и являют принципы экклезиологии Церкви первого тысячелетия христианской истории, рассматривавшие единение с епископом Рима как необходимое для полноты церковного общения». Серьезный диалог по вопросу об униат. церквах, т. о., возможен, с их т. зр., лишь в контексте глубокого обсуждения вопроса о связи общения и первенства в Церкви. Принципиально разные позиции правосл. и католич. сторон не позволили участникам диалога принять совместный документ. Работа Смешанной комиссии была практически сорвана.

Юбилейный Собор РПЦ (2000, Москва) принял специальное заявление по поводу дискуссии в Балтиморе, в к-ром призвал руководство Римско-католической Церкви приложить все усилия к тому, чтобы ситуация изменилась в лучшую сторону не на словах, а на деле. Было отмечено, что несогласие в понимании униат. проблемы, с особенной остротой проявившееся на встрече Смешанной комиссии в Балтиморе 9-19 июля, является препятствием для дальнейшего продолжения диалога. Отношение к диалогу следует определить через консультации с Поместными Православными Церквами.

В сент. 2005 г. в Стамбуле состоялось Всеправославное совещание, на к-ром было принято решение о необходимости продолжить работу православно-католич. комиссии по диалогу. В дек. того же года в Риме возобновились заседания Координационного комитета Смешанной комиссии по богословскому диалогу между правосл. и католич. Церквами. Стороны пришли к соглашению, что в соответствии с ранее утвержденными решениями комиссии ее основной темой станет богословие церковного общения. К обсуждению был предложен документ «Экклезиологические и канонические следствия священнотаинственной природы Церкви», подготовленный к заседанию 1990 г. Кроме того, комитет счел необходимым продолжить диалог по темам примата Римского епископа и унии, однако было отмечено, что обе темы должны рассматриваться в общем экклезиологическом контексте. 9-е заседание Смешанной богословской комиссии, состоявшееся в сент. 2006 г. в Белграде, обсуждало текст «Экклезиологические и канонические последствия сакраментальной природы Церкви: соборность и власть в Церкви», который касался 3 уровней церковной жизни: местного, регионального и вселенского. На встрече к документу были сделаны многочисленные замечания и даны комментарии. Особенно жесткое неприятие православных вызвал 45-й пункт. В нем говорилось, что после разрыва общения между Востоком и Западом в XI в. созыв «Вселенского собора» в строгом смысле слова стал невозможен, однако «обе Церкви продолжали созывать «общие» соборы, в которых участвовали епископы Поместных Церквей, находящихся в общении с Римским престолом, и Поместных Церквей, находящихся в общении с Константинопольским престолом». Глава делегации РПЦ еп. Венский и Австрийский Иларион (Алфеев) выступил с рядом принципиальных возражений по данному пункту, отметив, что в православной традиции «общение с Константинопольским престолом» никогда не воспринималось таким же обязательным условием соборности, каким для Зап. Церквей стало «общение с Римским престолом». Однако с такой т. зр. не согласился глава делегации К-польского Патриархата митр. Пергамский Иоанн (Зизиулас). В связи с этим был создан Совместный проектный комитет, к-рый должен пересмотреть текст итогового документа.