Перспективы развития литературно-критической деятельности и её теории

Давно известно, что провозглашение прогнозов – дело рискованное и неблагодарное. Предвидение, порочества, прорицания – из разряда мистики или визионерства. Кроме того, сказано: если хочешь насмешить господа Бога, расскажи ему о своих планах. Но всё равно иногда полезно хотя бы попытаться представить себе ту приблизительную траекторию, по которой возможно дальнейшее движение. Подлинное мастерство критика, успех его в плане самореализации состоит и в том, что он должен чутко улавливать вектор движения общекультурных процессов. Куда движется человечество – вперёд (эволюция) или назад (деградация) в данном случае не имеет принципиального значения. Что же можно в таком случае сказать о перспективах критической практики и, соответственно, теории?

В самом начале нашего пути, не имеющего чётко выраженной практической цели, мы отмечали, что критика возникает одновременно с рождением произведений искусства: надо же их воспринимать, понимать, истолковывать и как-то к ним относиться. На этой линии следует рассматривать и будущность литературной критики. Покуда само писательское творчество будет продолжаться, найдутся ценители, знатоки или дилетанты, которым захочется высказать своё мнение о прочитанном. Каким образом они будут это делать – сегодня сказать трудно; важно одно – те принципы, которые были перечислены, сформулированы и в меру сил обоснованы выше, вряд ли изменятся кардинальным образом. Природа человека, в целом, остаётся неизменной; неизменны и его реакции на прекрасное, трагическое, комическое, ужасное, безобразное. Не меняется также баланс между объективным и субъективным, индивидуальным и общественным, нравственным и безнравственным. Неизменным остаётся и творческий порыв, который обычно продиктован не рациональными, а некими высшими побуждениями. По крайней мере, сегодня, в начале XXI столетия мы видим, что пишущих, сочиняющих людей меньше не становятся, и всё так же они хотят быть прочитанными, понятыми, ободрёнными нашим добрым отношением. И всё так же критику будет нелегко сохранять зыбкий баланс между личными пристрастиями и необходимостью быть жёстким и принципиальным там, где это нужно.

Очевидно, что литературная критика будет всё активнее обсуждать такие темы, как проблема всемирной глобализации (в том числе, в сфере культуры), вопросы экологии (экокритика), гендерные проблемы. Вечные проблемы искусства, имманентно присущие ему, вряд ли будут окончательно решены и новые поколения пылких поэтов, вдумчивых прозаиков и отзывчивых драматургов будут создавать новые произведения в своих сферах. Очередным генерациям литературных критиков предстоит оценивать и осмыслять результаты их творческой работы.

Если говорить об общих тенденциях в сфере информационных технологий, то приходится признать ту общеизвестную истину, что научно-технический прогресс неостановим. Скорее всего, бумажная (печатная) форма бытования литературы будет уступать место электронной (цифровая книга; по-английски: digital book). Распространение е-книг, соответственно, должно способствовать развитию е-критики, со всеми вытекающими из этого последствиями. Разумеется, как у всякого живого и стихийного процесса, тут найдутся и плюсы, и минусы.

Несомненным положительным обстоятельством этой общей цивилизационной тенденции следует признать то, что интерес к литературе сохраняется, творчество остаётся приоритетом человечества, а раз так – необходимы будут современные инструменты понимания, оценки и интерпретации результатов такого рода деятельности. Значит, у литературной критики, в целом, неплохие перспективы. Очевидно, что по нарастающей будет развиваться такое качество критики, как интерактивность. Возможность осуществления и обнародования мгновенной реакции на художественное произведение будет сокращать время между творческим актом и ответом на него. Казалось бы, такому положению вещей надо только радоваться.

Но, как часто случается, минусы в любом процессе выгоды идут рука об руку с утратами. Полная свобода в выражении мнений (относительно публичных, так как на интернет-форум могут заглянуть совершенно посторонние люди) чревата скоропалительностью мнений, безоглядностью суждений, бездоказательностью доводов и крайним субъективизмом высказываний. Разумеется, в данном случае всё зависит от воспитанности и нравственных качеств участников обсуждения, но практика показывает, что нередко такой диалог приводит к голословным обвинениям, грубости и откровенному хамству. К сожалению, пока не найдено способов внести в этот стихийный процесс каких бы то ни было ограничений (за исключением нецензурной лексики и иных случаев, предусмотренных законом). Что же остаётся нам делать? По крайней мере, с пониманием относиться к подобной форме обмена свободными мнениями и личной волей к тому, чтобы не преступать общих требований морали и приличий.

Заниматься предсказаниями в области идей – дело ещё более неблагодарное. И всё-таки хочется предположить, что в обозримом будущем критику так же будут волновать вопросы традиции и новаторства, свободы и несвободы (ангажированности) художника, противопоставленности серьёзной – нон-фикшн, non fiction) и развлекательной (фикшн, fiction) культур, взаимодействия стиля и сюжета, авторской сверхзадачи и путей её решения. Вряд ли устареет вопрос принципиального соотношения формы и содержания. Новаторские литературные формы потребуют их адекватного восприятия и успешной интерпретации. Как и много веков назад мы будем ломать голову над причинами, почему те или иные сочинения трогают нашу душу, а другие оставляют её холодной и безразличной. Хотелось бы верить, что сверхпопулярность механистического, прагматического и структурального подхода в художественной критике пойдёт на убыль, уступая место более тёплым, человечным, душевным формам восприятия художественного слова.