Культура эпохи Возрождения

Термин Возрождение (по фр. Ренессанс) появился в XVI в. у Джорджо Вазари, известного итальянского мыслителя. Вазари рассматривал современную ему эпоху в искусстве как возрождение, наступившее после "мрачного средневековья" и полного упадка культуры. В XVIII в. термин был подхвачен Вольтером, в XIX в. распространён на всю культуру Италии ХV-XVI вв. и только позднее стал применяться для культуры стран Европы, прошедших через определённый этап развития.

Известный историк градостроительства А. Букин подсчитал, что в Северной Италии, Венеции, Флоренции - местах, откуда начали распространяться возрожденческие тенденции, из общего числа дошедших до нас соборов и палаццо (дворцов) 25% построено в Средневековье (до XIII в.), 65 % - в период Возрождения, и 10% в последующие годы, после XVI в.

В истории культуры Возрождения можно выделить три этапа:

1. Раннее Возрождение - XV в.

2. Высокое Возрождение - первая треть XVI в.

3. Позднее Возрождение - середина и конец XVI в.

Эти же этапы иногда называют, прибегая к художественно преобразованным образам. В таком случае можно первый этап назвать "гуманистическим", второй этап - "героическим", "титаническим", третий этап - "трагическим".

Очень часто говорят о "Каролингском возрождении" и рассматривают его как культурный подъем в империи Карла Великого и в королевствах династии Каролингов в VIII-IX вв. в основном на территории современных Франции и Германии.

Упоминают "Оттоновское возрождение" - культурные и государственные процессы, происходившие во времена правления Оттона I (912-973), Оттона II (955-983) и Оттона III (980-1002). Германский король Оттон I попытался возродить Римскую империю и в 962 г. стал императором так называемой "Священной Римской империи" германской нации, объединившей часть европейских государств. При его дворе и дворе его последователей трудились многие выдающиеся теологи, учёные и философы, изучавшие классическое наследие Римской империи.

Но наряду с "возрождениями" авторы примечаний различают "Возрождение в узком значении этого слова" - переход от средневековой культуры к культуре Нового времени, охватывающий период в культурном развитии стран Западной и Центральной Европы (в Италии - XIV-XVI вв., в других странах - конец XV-XVI вв.).

Долгие годы в культурологии была распространена точка зрения, что сущность культуры Возрождения образуют раннекапиталистические тенденции, и тогда по своему типу культура Возрождения - буржуазная.

В противовес этому были высказаны прямо противоположные взгляды: одни видели социальную основу Возрождения в том, что она ремесленно-демократическая, другие - считали её феодально-аристократической. Позднее обнаружилось, что в различных странах ренессансные тенденции опирались во многом на несхожие социальные основы.

Такой разброс мнений свидетельствует о существовании проблемы. В частности, мы можем отметить, что возрожденческие тенденции очень скоро сходят на нет, но буржуазные отношения - расширяются и крепнут. Но с завершением Ренессанса к XVI в. не заканчивается феодализм, он существует в Европе до XVIII в.

Если мы посмотрим, как оценивали культуру Возрождения К. Маркс и Ф. Энгельс, то отметим, что они предпочитали говорить о бюргерском характере Ренессанса. Но бюргер - это горожанин, житель Бурга, города. Буржуа - это собственник, то есть социально-экономическая характеристика человека. Таким образом, Возрождение - это городская культура. И действительно, возрожденческое движение начинается в Венеции, Флоренции - северной части Италии и постепенно распространяется - на периферию, из города - в деревню, от промышленно, экономически развитых центров Европы - на её аграрные окраины. Но город был и до Возрождения, и сохранился, и развивался после него. Значит, указать на городской, бюргерский характер культуры Возрождения необходимо, но недостаточно.

Мы можем сделать вывод, что социальной базой культуры Возрождения была демократическая среда, сложившаяся в городе, и состоявшая из представителей феодального и буржуазного общества - это и придворные, аристократические круги, и ремесленно-торговая среда, и служилые сословия. А это свидетельствует о переходном, маргинальном (пограничном) состоянии культуры Возрождения, относительно независимом от прошлого, средневекового состояния и ещё не определившейся будущей буржуазной культуры.

Указать на такие черты культуры Возрождения, как то, что она - переходная, городская, опирающаяся на демократические слои, - также недостаточно, поскольку эти факторы могли существовать и в прошлом, но Возрождение - уникально. Для уточнения рассмотрим, какие изменения происходят в городском хозяйстве. Обычно основу городской культуры составляет ремесленное производство. Ещё в условиях варварской культуры ремесло отделяется от земледелия и сосредоточивается в административных центрах - городах. В XIII-XIV в. происходят существенные изменения в ремесленном производстве. Происходит становление мануфактуры - ручного производства, основанного на специализации (подетальней или операционной) и кооперации труда. Это даёт резкий рост производительности труда, массу прибавочного продукта. Заводить мануфактуры стало выгодно. Устраивать мануфактурное производство у себя при "дворе" стало модным. Этим занятием не гнушаются и короли. В наиболее "чистом" виде эти процессы обнаруживают себя в Северной Италии. Именно отсюда начинается взрывной процесс становления новой культуры.

Другой особенностью культуры Возрождения является изменение тех отношений, которые составляют её сущность. Культура вообще, культура Возрождения в частности - это своеобразное отношение, которое объективируется и опредмечивается, одухотворяется и персонифицируется. Культура Возрождения характеризуется, прежде всего, своеобразием отношений, сложившихся в бюргерской среде.

В варварских культурах их основу составляют личностные связи, по видимости - естественные, натуральные - господствует род, личная сила, умение, предприимчивость. Здесь складывается геноцентризм. В средневековой культуре естественная форма связей сохраняется. Продукт воспринимается в его натуральном виде и составляет богатство культуры, хотя за его природной формой скрывается уже вещное содержание (экономическое, политическое, идеологическое) - "неестественное". Это вещное содержание прикрыто идеологической, христианской оболочкой. Это теоцентризм (Бог в центре мироздания). Все ищут бога, везде видят бога, все общаются с богом. Город порождал иллюзию восстановления личностных связей, снимал все ограничения для личностного развития. Возникла иллюзия. Для одних - построить новый мир на "естественных" законах добра, справедливости, "разумности", "человечности", якобы, по видимости, воплощённых в идеалах античности. Это -- антропоцентризм. У других возникало желание использовать церковь, государство в своих интересах. Отсюда - известный простор для развития культуры Возрождения - по сути культуры новых вещных отношений, по содержанию - экономических, по форме - "человечных", "гуманных", "естественных".

Таким образом, в культуре Возрождения таится противоречие "естественной" формы и вещного, экономического содержания. Пока они совпадали, возрожденческие тенденции набирали силу, их расхождение кладёт конец иллюзиям: Возрождение завершается, не сбросив вещную форму, но укрепив её ещё более, чем Средневековье.

Определённые изменения происходят в области техники, технологии. Прежде всего, меняется источник энергии: на смену силе человека (рабство Античности), животного (Средневековье) приходит природная сила - воды и ветра. Водяное и ветряное колеса, появившиеся ещё в Средневековье, получают широкое распространение в мануфактуре. Именно новая двигательная сила позволит впоследствии перейти от мануфактуры - к фабрике, от ручной технологии - к механической. Речь идёт о часах и книгопечатании.

Механические изделия были известны ещё Античности. Вспомним, ещё Гомер описывает самодвижущиеся треножники, созданные искусным богом-кузнецом Гефестом. Но в Античности механические изделия применялись для развлечений, в театре, или в военном деле, они - "чудо". Производственной роли они не играли.

Возрождение вводит в практику механические часы. Но часы - это свидетель изменения отношения ко времени. Время начинают ценить, измерять. Изменились и представления о времени: раньше оно воспринималось как движение по кругу, и это нашло своё отражение в Библии. Экклезиаст заявляет: "и восходит Солнце, и заходит Солнце, а Земля пребывает вовеки". Теперь время в культуре Возрождения воспринимается иначе - как необратимое явление, проистекающее из прошлого - в будущее. Но изменяются и представления о пространстве. Раньше Земля воспринималась как плоское, двухмерное пространство, имеющее конец и начало и в истории, и в географии. Открытие Колумбом Нового Света не только разительно раздвинуло горизонты известного мира, но и поколебало авторитет Античности, Аристотеля, который не знал новых земель на Западе.

Изменились и средства коммуникации. Речь идёт об изобретении Гутенбергом печатного станка. Теперь процесс книгоиздания значительно ускорился. Возникла возможность массового производства, а значит, и распространения новых идей. "Галактика Гутенберга" поставила на поток само духовное производство, обеспечила копирование его продуктов и их распространение среди населения. Типография потребовала вовлечения в процесс духовного производства художников, литераторов, становления их профессионализма. Механизированная обработка информации обусловила появление новых приёмов изображения - гравюры и эстампа. Таким образом, изменения в области материальной культуры охватили все её сферы, дойдя до области духовного производства. Но сохраняется неравномерность в развитии культуры. Для Средневековья центром, откуда распространялись и где сосредоточивались культурные новации, была архитектура, породившая определенный стиль - "готику", зримое, вещное воплощение теоцентризма.

Для Возрождения центром культурных новаций становится живопись. Именно она "вбирает" в себя все открытия в области философии, истории, медицины, технологии, организации. От неё идёт волна духовного освобождения и обновления.

Для Возрожденческой культуры характерен определённый космополитизм, она носит надгосударственный, наднациональный характер. Начавшись в Италии, ренессансные тенденции охватывают всю Европу.

Ни одна культура не представляет собой "чистого" явления, лишённого включений каких-то иных культур - во времени или пространстве. Любая культура отграничивает, а значит, и объединяет. Поэтому любая культура - диалогична, полифункциональна. Культура Возрождения не составляет здесь исключения. Поэтому признание системности культуры не освобождает нас от анализа её характерных черт. Среди них особого внимания заслуживает гуманизм.

Гуманизм в XV-XVI вв. - это скорее область гуманитарного знания, включающая в себя собирание, изучение, комментирование античных текстов, на основе чего вырастала система классического образования, формировавшая новый идеал личности... Считается, что слово "гуманист" впервые употребил Леонардо Бруни, соединив в нём представление об учёности с идеей воспитанности и нравственного достоинства. Слово в таком случае подвело итог первым усилиям по формированию Новой личности и предварило ряд позднейших трактатов "О достоинстве человека". В то же время, это своеобразный "гуманизм", отличный от его современного понимания. Гуманизм Ренессанса был верхушечным, элитарным явлением. Так, Франческо Гвичардини глубоко презирал народ, заявляя: "Народ - это сумасшедший, чудовище, полное неясностей и ошибок".

В то же время, Возрождение поворачивается к человеку, отворачиваясь от религиозно- космических сил, освобождает человека, и в этом его гуманистический смысл, как бы противоречиво он не выглядел. Человек - высшее творение мира, утверждает Возрождение, его плоть создана из лучшей материи, его тело имеет совершенные формы, его разум - высшая духовная сила.

Открытие древнего мира было произведено деятелями Возрождения таким путем, что стало одновременно открытием человеческой индивидуальности. Как это стало возможным? Чтобы ответить на этот вопрос, прежде всего обратим внимание на значение термина «гуманизм». Его происхождение связано с понятием studia humanitatis — букв, «гуманитарные студии». Так начиная с XIV в. обозначали комплекс учебных дисциплин, в который входили грамматика, риторика, поэзия, история, этика. Преподавателей этих дисциплин стали называть гуманистами. Возрождение, конечно, было связано с занятиями именно этими дисциплинами. Их изучение издавна строилось на знакомстве с античными авторами. Однако гуманисты Возрождения увидели в «гуманитарных студиях» не просто некоторые дисциплины, занятые изучением человека, а главное — средство его развития и возвышения. Если другие учебные предметы призваны формировать практические навыки овладения определенной профессией, то гуманитарные науки заняты воспитанием и образованием человека, формированием человеческого в человеке. Осознав особое значение гуманитарных занятий, Возрождение особо акцентировало и значение античного наследия для воспитания человечности. Начиная с Ф. Петрарки (XIV в.), обнаружилась отчетливая тенденция считать классическую латинскую и греческую древность, прежде всего древнюю литературу, единственным образцом для всего, что касается духовной и культурной деятельности. Латинские и греческие авторы рассматриваются теперь в качестве истинных учителей человеческого.

Под «человеческим» гуманисты стали понимать совокупность качеств (humanitas), требующих специальной тренировки по их формированию. Среди них: изысканность вкуса, красота языковых форм и речи, утонченное отношение к жизни, способность вызывать ответную симпатию. Обращает на себя внимание яркая эстетическая направленность в понимании человеческого. Возрожденческий гуманизм есть в первую очередь эстетический феномен. Это всегда надо иметь в виду, в частности, по той причине, что гуманизм в русской традиции чаще ассоциируется не с эстетической, а нравственно-этической направленностью. Отечественная традиция трактует гуманизм в смысле защиты слабых, милосердия и сострадания; гуманизм западноевропейского Возрождения не имеет с таким пониманием ничего или почти ничего общего. Конечно, в нем присутствует и нравственный момент. Однако он понимается специфически и стоит далеко не на первом месте.

Неудивительно, что обращение к античным авторам как к первым учителям человеческого в человеке прочно связало возрожденческий гуманизм со словесностью, с культурой слова. Красота языковых форм и речи воспринимается гуманистами Возрождения в качестве важнейшей части изящества человека. Такой взгляд в значительной мере предопределен прямым влиянием античных авторов, ведь известно, что в древнегреческой мудрости искусство слова оценивалось исключительно высоко. Античная мудрость («софия») есть умение, в том числе и умение владеть словом. В ней заключено также преклонение перед этим умением. Гуманисты возводят преклонение перед искусством слова на небывалую высоту. Особый восторг вызывают у них стиль и слог античных авторов, а вместе с этим латинский и греческий языки. Заметим, что распространению греческого языка в Северной Италии — одном из главных центров Возрождения — способствовал приток образованных греческих эмигрантов, которые вынуждены были покидать Византию после взятия Константинополя турками (1453). Вместе с тем филологическая культура гуманистов отнюдь не свелась лишь к воскрешению и акцентированию того, что было известно античности. Напротив, в области словесности ими был сделан шаг вперед огромной важности. Благодаря этому шагу возрожденческий гуманизм можно считать открывателем и создателем основ филологии как науки. Вот как описывает восприятие гуманистами роли и значения языка французский исследователь XX в. М. Фуко: «Эпоха Возрождения останавливалась перед грубым фактом существования языка: в толще мира он был каким-то начертанием, смешанным с вещами или скрытым под ними, знаками, представленными на рукописях или на листах книг. И все эти настойчивые знаки взывали ко второму языку — языку комментария, толкования, учености — для того, чтобы заставить заговорить и привести, наконец, в движение спящий в них язык...»

Новый подход к языку стал возможен благодаря уже упомянутому чувству исторической дистанции, в рамках которой воспринимается гуманистами древность, в том числе и древние языки. Язык становится предметом рефлексии (т.е. размышления, изучения), а не остается чем-то подобным воздуху, которым дышат, не замечая его, — так пользовались латынью средневековые схоласты. Работа с текстами, состоящая в их комментировании, толковании, изучение и усвоение языковых и речевых структур оказываются важнейшей частью ученых занятий гуманистов. Более того, такая работа — один из важнейших компонентов их образа жизни.

Стихия языкового и речевого творчества — подлинная стихия гуманизма Возрождения. Вне этой стихии невозможна организация и созидание жизни в соответствии с античными образцами. А именно такой жизнью стремятся жить гуманисты. Характерно, что понимание гуманистами изучения античного наследия сохранило свое значение на долгое время. Так, спустя несколько столетий немецкий мыслитель Ф. Шлегель (1772—1829), воспроизводя идею гуманистов, писал: «Жить по канонам классического периода, реализовать в себе самом античность — вот основная цель филологии». В этом смысле культура Возрождения в значительной мере филологическая. Культура письменной и устной речи выходит на передний план и составляет неотъемлемую и характерную черту возрожденческого гуманизма. Высоко ценится изящество речи, ее правильная тональность, умение расположить собеседника и одновременно затронуть и убедительно раскрыть темы, в первую очередь не мелкожитейские, а возвышенные. Собственно, сам язык взывает к возвышенному: только в применении к возвышенному раскрываются красота и мощь языкового общения. Не меньшее значение имеет и другая сторона: язык в блеске и виртуозности раскрытия заложенных в нем возможностей, в правильности грамматических и речевых конструкций возвышает и облагораживает человека. Приподнятость и торжественность речи гуманистов — характерная ее черта, о которой легко составить представление по многочисленным произведениям, дошедшим до нашего времени. На основании сказанного можно сделать вывод о том, в частности, что для гуманизма Возрождения характерен своеобразный «языковой» стиль мышления, отличный от того, который следует назвать по преимуществу логическим. Последний был характерен для средневековой схоластики. Схоласты делали ставку в первую очередь на логику. Оттого их произведения более отличаются строгостью и сухостью, чем яркостью и красочностью. Гуманисты делают ставку на внушающее и возвышающее воздействие языка, хотя, конечно, они не пренебрегают логикой. Их произведения — это шедевры искусства слова, отличающиеся богатством речевых и языковых форм, изысканностью стиля, поэтически приподнятые и красочные, а не сухие логические трактаты. В культе языка ярко проявляется сущностная черта возрожденческого гуманизма — его не теоретическая, а в первую очередь практически-жизненная направленность.

Согласно А.Ф. Лосеву, «гуманизм есть, во-первых, типичное для Ренессанса свободомыслящее сознание и вполне светский индивидуализм». «Во-вторых, это не просто светское свободомыслие, но общественно-политическая, гражданская, педагогическая, бытовая, моральная и иные практические стороны этого свободомыслия». Таким образом, важнейшей чертой гуманизма является его практическая направленность. Это отнюдь не значит, что гуманисты не строят теорий или не пытаются их строить. Это значит, что теория для них не самоцель. В отличие от средневековой схоластики, в которой безупречность теоретического построения была важна сама по себе, в гуманизме теория должна прямо и непосредственно служить практически-жизненным интересам. Она должна отвечать на вопрос «как жить?». Как жить конкретному живому человеку, индивиду, в значительной мере живущему не церковной, а светской жизнью. Индивид, личность ставится в центр теоретических построений. Мысль гуманистов идет не от божественного к личному, а в обратном направлении — от личного к божественному. В гуманизме сохраняется принципиальный антропоцентризм христианского мировоззрения. Это объединяет его не только со схоластикой, но и с патристикой (святоотеческой литературой) — во всех случаях, в том числе, конечно, и в возрожденческом гуманизме, человек рассматривается как наиболее значимая часть тварного (земного) мира. Однако гуманизм делает шаг, невозможный для предшествующих форм христианского мировоззрения (основные из которых патристика и схоластика), — личность становится отправным пунктом и основой мировоззрения. Сквозь призму личности рассматриваются все темы и вопросы, начиная от социально-этических и кончая религиозными. Становится понятным, почему гуманизм оказывается не чем иным, как культом творческой индивидуальности.

Гуманизм открывает перспективу безграничных возможностей человеческого индивида. Это открытие производит на самих гуманистов окрыляющее и воодушевляющее действие. Отсюда их энтузиазм и поистине юношеский задор, выраженный как в жизненной практике, так и в произведениях. Самореализация личности мыслится гуманистами прежде всего в плане художественно-эстетическом. В творчестве видят они главный путь раскрытия способностей человека. Одновременно сама жизнь и человеческая личность представляются гуманистам чем-то вроде произведения искусства. С одной стороны, гуманисты далеки от идеи о могуществе человека в плане техническом. У них не возникает мысли о преобразовании природы при помощи техники. Эта мысль — приобретение гораздо более поздней эпохи. С другой — гуманисты столь же далеки от плоского утилитарно-практического эгоизма. Последнее вполне естественно: для людей, воспитанных в христианской традиции, впитавших ее, а затем дополнивших свое понимание христианства идеями античной мудрости, утилитарный практицизм не мог стать осознанной программой. Поэтому самореализация личности видится гуманистами в первую очередь на путях духовного творчества, художественного оформления жизни и своей личности. Всякая деятельность, независимо от ее характера, окрашивается гуманистами в эстетические тона. Примечательно, что создание произведений культуры мыслится гуманистами как часть творения собственной личности. Более того, именно по этой причине духовное творчество столь привлекательно для гуманистов: оно есть путь творения человеком самого себя и своего бытия. Жизнь гуманистов — это свободное от внешних авторитетов, напряженное эстетическое самоутверждение, не лишенное самолюбования. Такая жизнь не может не быть острым соперничеством творческих индивидуальностей, каждая из которых стремится к максимальному самоутверждению. Чем оборачивается на практике установка на самоутверждение личности, показал исторический опыт Возрождения.

Результатом господства установки на самореализацию личности, на своеобразный «титанизм» явилось создание произведений культуры, составивших гордость и славу Возрождения. Это поэзия Петрарки и Данте, трактаты Лоренцо Баллы, Пико делла Мирандолы, Николая Кузанского, Эразма Роттердамского и др., художественные шедевры Рафаэля, Микеланджело, Леонардо да Винчи и многих других. Произведения эпохи Возрождения вошли в сокровищницу мировой культуры. Однако в ряде случаев жизненная практика эпохи находилась в острейшем противоречии с возвышенностью гуманистических идеалов. А.Ф. Лосев говорит в этой связи об «обратной стороне титанизма». Негативные примеры этой обратной стороны широко известны из трудов многих исследователей Возрождения. Обратная сторона титанизма была прямым следствием установки на индивидуалистическое самоутверждение личности.

«Всякого рода разгул страстей, своеволия и распущенности достигает в возрожденческой Италии невероятных размеров. Священнослужители содержат мясные лавки, кабаки, игорные и публичные дома, так что приходится неоднократно издавать декреты, запрещающие священникам «ради денег делаться сводниками проституток». Монахини предаются оргиям, а в грязных стоках находят детские скелеты как последствия этих оргий. Тогдашние писатели сравнивают монастыри то с разбойничьими вертепами, то с непотребными домами»

Распущенностью и развратом прославились многие известные лица, князья, купцы, церковные деятели, в том числе и занимавшие папский престол, а также принадлежавшие к близкому окружению Папы Римского. Часто эти люди разделяли убеждения гуманистов (как, например, папа Лев X) или были их покровителями. Центр гуманистического движения — Флоренция раздирается борьбой партий. Казни, убийства, пытки, заговоры являются здесь нормой. Активными участниками жестокой борьбы выступают сторонники гуманистических идей. Честолюбие, корыстолюбие и развращенность этих людей сочетаются с блестящими дарованиями и энергией. Вошел в историю герцог Цезарь Борджиа — сын Папы Римского Александра VI (1492— 1503). На его счету множество убийств, в том числе самых близких родственников. В борьбе за власть он не гнушался ничем. Этот самый Ц. Борджиа послужил прототипом идеального правителя для Н. Макиавелли, чья книга «Государь» («Князь») стала одним из первых пособий по политической науке.

Такой была эта эпоха. Титаническая по своим культурным достижениям и столь же известная фактами злодейства, доведенного до своего высшего предела. Главным движителем во всех случаях остается страсть к жизненному самоутверждению личности. Проявления эпохи не могут быть сведены до уровня обывательских потребностей, бытовой пошлости. В самом деле, люди, о которых идет речь, с обывательских позиций, обладали всем, что требуется для нормальной жизни: материальным достатком, положением, комфортом. Но они не довольствовались этим. Они нуждались в самоутверждении, выходящем за рамки рутинного течения сытой жизни. Потребность утвердить себя среди других стала тем импульсом, который создал неповторимый колорит эпохи, породил ее негативные и позитивные стороны.

Одним из главных центров теоретических изысканий гуманистов стала Флорентийская (в г. Флоренция) академия. Она носила имя древнегреческого философа Платона и во многом была построена по образцу древней платоновской Академии. Почитание Платона здесь было превращено почти в религиозный культ. Перед его бюстом ставились лампады, и можно сказать, что он почитался наряду с Христом. Расцвет Флорентийской академии приходится на период 1470—1480 гг. Покровителями и меценатами ее было богатое семейство Медичи, правившее во Флоренции. Главой и теоретиком академии стал выдающийся гуманист Марсилио Фичино.

Время протекало в академии в привольных занятиях, прогулках, пирушках, в чтении, изучении и переводах античных авторов. Сам М. Фичино перевел всего Платона, всего Плотина, Порфирия, Ямвлиха и Прокла. Он же переводил и другую литературу, в частности, так называемые Ареопагитики — труды, приписываемые Дионисию Аре-опагиту. Возрожденческое привольное отношение к жизни, природе, искусству процветало в академии. Идеи, отстаиваемые членами академии, следует признать типично гуманистическими в возрожденческом смысле: представление о человеке как о центре мира, об органическом и гармоническом космосе, рассмотрение античности как завершенной цивилизации. Сюда же относятся трактовка Красоты в качестве метафизической ценности, преклонение перед достоинством поэта и художника. Мастерство связывается с совершенством и гармонией души. М. Фичино писал: «Послушай меня, я хочу научить тебя в немногих словах и без всякого вознаграждения красноречию, музыке и геометрии. Убедись в том, что честно, и ты станешь прекрасным оратором; умерь свои душевные волнения, и ты будешь знать музыку, измерь свои силы, и ты сделаешься настоящим геометром».

Другим выдающимся деятелем итальянского Возрождения, участником Флорентийской академии был Пико делла Мирандола (1462— 1494). Широта его историко-филологических и философских интересов была поистине безграничной. Еще в молодости он глубоко усвоил философию Аристотеля. Изучал и трактовал сочинения Платона и Плотина. Его интересовали учение перса Зороастра, древнегреческий культ бога Гермеса и орфические культы, Моисей, Магомет, арабский автор аль-Фараби, Авиценна, Аверроэс, иудейское средневековое учение каббала, а также схоласты, прежде всего Фома Аквинский. На основе столь разнородных идей и учений Пико делла Мирандола стремился создать целостную концепцию, объединенную основоположениями христианства. Христос представлялся ему тем, кто прямо или косвенно соединил в своем облике и учении все возможные мировоззренческие построения. Наиболее известное сочинение Пико делла Мирандолы — трактат «О достоинстве человека». В этом трактате доказывается, что человек есть максимальный синтез всех областей бытия — космической и земной. Здесь же развивается учение о творении человеком самого себя. Пико делла Мирандола пишет, что творец, ставя человека в центр мира, возгласив: «Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению. Ты, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю. Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире». В этих словах выражена христианская мысль о свободе человека и его ответственности. Однако в контексте гуманизма Возрождения она приобретает характерный для эпохи акцент свободомыслия и активно личностную окраску.

Не менее знаменит еще один представитель возрожденческого гуманизма — Л. Балла (1407-1457). Его трактат «О наслаждении» принято считать манифестом гуманистической этики. Л. Балла учил о таком удовольствии или наслаждении, которое ничем не отягощено, ничем не грозит, которое бескорыстно и беззаботно, глубоко человечно и одновременно божественно. Он далек от трактовки чувственности в ее пошлом и грубом виде. Однако он критикует ханжескую и лицемерную мораль, основанную на внешних запретах.

Но, пожалуй, самой характерной чертой Возрождения является изменение мировоззрения. Если для Средневековья был характерен теоцентризм, то Возрождение утверждает антропоцентризм как основу восприятия мира, человек - вот центр, к которому сходятся все силы и от которого проистекают все движения этого мира. Отсюда разительные изменения, которые происходят в области культуры, в частности, искусства. Человек открывает для себя, что он - самый интересный объект для наблюдения, описания, любования. Не бог, не сонмы ангелов, а человек.

Расцвет культуры в эпоху Возрождения сопровождался распространением веры во всесилие демонов, ведьм, действенности суеверий, предсказаний. В эпоху Возрождения в невиданных масштабах развилась демонология и были отброшены установленные в средние века запрещения или ограничения в преследовании ведьм. Здесь нельзя сводить дело к борьбе передовой мысли Возрождения против защитников старого, развивавшегося суеверия. В ведовство - если взять для примера Англию - верили Шекспир и вольнодумец Ралей, даже сам Бэкон и знаменитый естествоиспытатель Бойль. К числу демонологов принадлежали некоторые наиболее яркие представители общественной мысли. Один из самых страшных демонологических трактатов, превосходящий своей свирепостью даже "Молот ведьм", появился в 1580 году. Он озаглавлен "О демономании колдунов", его автор, Жан Боден, - один из крупнейших политических теоретиков, которого современники считали Аристотелем своего времени, а историки в наши дни нередко называют прямым предшественником великих мыслителей эпохи Просвещения.

Расцвет культуры - век Рубенса, Рембрандта, Веласкеса, Пуссена, Буало, Мольера, Расина, Джордано Бруно, Декарта, Лейбница был одновременно веком, когда под напором фанатизма и атмосферы страха чудовищные казни сделались бытовым явлением, а юридические гарантии прав обвиняемых в колдовстве и ведовстве были фактически сведены на нет и спустились до уровня, по сравнению с которым самое тёмное средневековье представляется золотым веком. Была введена специальная судебная процедура, фактически отменявшая все ограничения на применение пыток. Подозрение превратилось в обвинение, а обвинение автоматически означало приговор. Защитники обвиненных объявлялись их сообщниками, свидетели послушно повторяли то, что им внушали обвинители.

Достижения и ценности культуры Возрождения.Пристальный интерес, который проявляет Возрождение к прошлому, к античности, привёл к тому, что ценностью стали сами памятники культуры. Именно возрождение открывает коллекционирование, собирательство, сохранение памятников культуры, особенно художественной.Раньше коллекционированию подвергались памятники письменной культуры - книги, рукописи, создавались библиотеки. Сейчас коллекционировать стали произведения искусства. Страсть к коллекционированию охватила всех. В культуре увидели продукт, предмет, который необходимо сохранить, так как он представляет ценность.

Среди "открытий", которые делает наука, живопись также занимает важное место. В частности, Возрождение живо интересуется проблемой восприятия иллюзий. Известно, что быстрое вращение юлы создаёт иллюзию её покоя, неподвижности. Значит, если чувственное познание несёт в себе иллюзию, то оно неистинное. Но как быть художнику? Должен ли он отражать мир сам по себе, таким, каков он есть, или изображать мир таким, каким он представляется человеку, воспринимается им? Средневековая культура отвечала на это однозначно: так как природа - божье творение, то искажать его при изображении - нельзя. Поэтому средневековое искусство исповедует теоцентризм, понимаемый как объективизм. Это приводило к тому, что Средневековье признавало обратную перспективу, но не прямую.

Считается, что первым живописцем, в творчестве которого проявляется новое духовное содержание культуры Возрождения, был Джотто ди Бондоне (1266/70-1337). Наиболее известны его работы: "Мадонна со святыми и ангелами" (1310 г.), фрески в Капелле дель Арена в г. Падуя: "Страшный суд", "Благовещение", "Поцелуй Иуды", "Явление ангела Св. Анне" и др. Уже краткий перечень картин показывает, что сохраняется библейская тематика, и в этом его близость к средневековой культуре. Но изображения, композиция, трактовка образов меняются. Удлинённость фигур, их устремлённость вверх, к богу, характерные для средневекового теоцентризма, уходят в прошлое, но ещё сохраняются для отдельных деталей: например, лицо Девы Марии - несколько удлинено.

Символизм Средневековья уступает своё место открытой трактовке образов: Дева Мария - это и богоматерь, и просто земная мать, кормящая дитя. Хотя двойственность сохраняется, но на первый план выходит светский смысл её существования, человеческий, а не сакральный. Зритель видит земную женщину, а не божественный персонаж. Хотя символизм сохраняется в цветах, одеяние девы Марии по канону раскрашено в красное с голубым. Возрастает цветовая гамма: в Средневековье присутствовали и доминировали сдержанные, тёмные краски - бардовые, пурпурные, коричневые. У Джотто - краски яркие, сочные, чистые. Появляется индивидуализация. В средневековой живописи главное - изобразить божественную суть персонажей, а она у всех - едина. Отсюда - типичность, похожесть образов друг на друга. У Джотто каждая фигура наделяется своим характером, она уникальна, не похожа на другую. Происходит "снижение" библейского содержания, чудесные явления низводятся до обыденности, до бытовых подробностей, до дома, хозяйства. Так, ангел является в обычную комнату. В Средневековье детали пейзажа, фигуры человека зависят не от перспективы - дальше или ближе к нам они располагаются, не от физического пространства, а от сакрального, божественного веса фигур. У Джотто это ещё сохраняется - больший размер придается более значимым фигурам, и это сближает его со Средневековьем.

Возрожденческая культура богата именами, особенно известны имена художников Микеланджело Буонаротти (1475-1564), Рафаэля Санти (1483-1520) , Леонардо да Винчи (1452-1519), Тициана Вецеллио (1488-1576), Эль Греко (1541-1614) и др. Художники стремятся к обобщению идейного содержания, синтезу, их воплощению в образах. При этом их отличает желание выделить основное, главное в образе, а не детали, частности. В центре стоит образ человека - героя, а не божественной догмы, принявшей человеческий облик. Идеализированный человек всё чаще трактуется как гражданин, титан, герой, то есть как современный, культурный человек. У нас нет возможности рассматривать особенности деятельности художников Возрождения, но сказать несколько слов о творчестве Леонардо да Винчи просто необходимо. Наибольшую известность получили такие его картины, как "Благовещение", "Мадонна с цветком" (Мадонна Бенуа), "Поклонение волхвов", "Мадонна в гроте". До Леонардо да Винчи художники обычно изображали большие группы людей, при этом выделялись лица первого и второго плана. На картине "Мадонна в гроте" впервые изображено четыре персонажа: Мадонна, ангел, маленький Христос и Иоанн Креститель. Но зато каждая фигура - обобщённый символ. "Возрождение" знало два типа изображения. Это были либо статичный образ торжественного предстояния, либо рассказ, повествование на какую-либо тему. В "Мадонне..." нет ни того, ни другого: это и не рассказ, и не предстояние, это сама жизнь, её частичка, и здесь всё естественно. Обычно художники изображали фигуры на фоне пейзажа, перед природой. У Леонардо - они в природе, природа окружает персонажи, они живут в природе. Да Винчи отходит от приёмов освещения, лепки образов с помощью света. У него нет резкой границы света и тени, граница как бы размыта. Это его знаменитая, неповторимая "сфумато", дымка.

Растет и мастерство архитекторов. Примером этого может служить собор Санта Мария дель Фьоре во Флоренции. Окончательно он был завершён только в XIX веке, а первый проект сделан зодчим Арнольдо ди Камбио (1240-1310) в 1295 году. Затем его работу продолжал Джотто (1334 г.), но не закончил её. Трудности возникли при возведении купола. Надо было на восьмиугольный барабан надстроить купол диаметром 42 метра. Никто до этого не решал такого рода задачи. Только мастер Филиппо Брунелески (1420-1436) смог её решить. Он возводит облегчённый купол с пустотами и двумя оболочками. Позднее по образу купола собора Санта Мария дель Фьоре будут возводиться и другие купола, в том числе и на соборе Св. Петра в Риме. Северное Возрождение отличалось от итальянского. Оно разворачивается позднее, здесь отсутствует видимый интерес к Античности, огромную роль здесь играют процессы, названные Реформацией. Возрожденческие процессы протекают неравномерно по странам и регионам. На севере Европы также появились известные художники: Питер Брейгель (около 1525-1569), Ганс Гольбейн (1497/98-1543), Альбрехт Дюрер (1471-1528) и др. Наибольшие изменения в культуре нашли своё отражение в творчестве голландского художника Иеронимуса ван Акена (около 1450-1516), прозванного "Босх". Всемирную славу ему принесли картины: "Операция от ума" (операцию больному делает монах), "Корабль дураков", "Сад наслаждений", "Иоанн на Патмосе" и др. Мир, изображённый Босхом на его полотнах - это мир человека, но человека приземлённого, приниженного в его роли и значении. Картины Босха полны сарказма, горькой насмешки, иронии, пессимизма. Мир Босха - это и реальный, и ирреальный, фантастический мир, изображённый с болезненным воображением. Он наполнен ползающими, летающими, прыгающими тварями - животными, насекомыми, дьявольскими созданиями. Все фигуры наделены острыми, царапающими, колющими шипами, жалами, иглами - это мир не человеческий, а сатанинский и греховный, заставляющий человека страдать, мучиться. Всё пространство картины кишит тварями, оно движется, ползёт, шевелится - оно живёт своей жизнью. Ритм этой жизни - суетливый, нечеловеческий. Фигурки людей незначительны, мелки по сравнению с пространством картины, малозначащи, как мелок и сам человек. Происходит утрата человечности, дегуманизация искусства, разочарование в идеалах Возрождения, предчувствие трагического его завершения. В XVI в. культура Возрождения переживает кризис. Он выливается прежде всего в контрреформацию - попытку церкви остановить обновленческие процессы. В этих условиях складывается новое направление в живописи - "Маньеризм" (от слова "манеры"). В основе его - разочарование в идеях Возрождения, в попытке отойти от проблем реальной жизни, спрятаться в чисто формальном творчестве.

Таковы особенности эпохи, которую принято называть "Возрождением". Своеобразный "гуманизм", уживающийся с презрением к народу, и аморализм; увлечение наукой и экспериментом, сочетающиеся с верой в дьявола, нечистую силу, астрологию; "реализм" в искусстве, который на самом деле воплощал самые абстрактные философские идеи свободы и равенства; свобода в мыслях, а в реальной жизни церковный гнёт, цензура и, как последнее средство сохранить власть над умами - костёр инквизиции