Культура Древнего Египта 2 страница

Немецкий философ XX в. Вальтер Шубарт предложил очень интересную классификацию религиозных систем по их отношению к миру реальному (точнее, материальному) и миру загробному, который не менее реален для представителей большинства религиозных систем. Шкала отсчета, по Шубарту, такова:

1. здесь хорошо — там плохо;

2. здесь плохо — там хорошо;

3. здесь плохо — там плохо;

4. здесь хорошо — там хорошо.

Религиозные системы первого и второго типа не редки. Гораздо реже встречаются религиозные системы третьего типа, а религиозные системы четвертого типа еще реже. У египтян была религия четвертого типа. В своей убежденности в прекрасном загробном мире они, возможно, даже превосходили христиан и мусульман, хотя и у последних, строго говоря, религии построены в этой парадигме (осторожнее следовало бы сказать, что для исповедующих единого Бога здесь не очень хорошо, но скорее хорошо, чем плохо, а там может быть совсем хорошо). Египтяне полагали, что там будет хорошо. А о том, что здесь хорошо, свидетельствует невероятная схожесть представлений египтян о загробном мире с их реальным земным миром, в котором им нравилось жить.

Правильно подготовленный к загробному миру египтянин собирался там заниматься тем же, чем он занимался в здешней жизни, но в блаженной обстановке. Здесь все-таки есть тяжелый труд, а там нет. Между жизнью в долине Нила с ее земледелием, садоводством, скотоводством, рыболовством и жизнью в посмертии в долине Нила небесного на полях Иалу (который есть просто копия Нила земного, его отражение) разница примерно такая же, как если бы вы всю жизнь с необычайным рвением выращивали на 5-6 сотках клубнику, проводя летом ежедневно по 14 часов на карачках, и вдруг вместо этого в посмертии занялись комнатным цветоводством, незатруднительным, очень красивым. Все вроде то же самое, но без тяжелого труда. Тяжелый труд исчез, а уклад жизни остался. И так собирался жить в посмертии каждый египтянин. Особенно отчетливо это проявляется в период Среднего царства, ибо со сменой культурно-исторического периода (и, как уже говорилось, со сменой этноса) религиозная система египтян изменилась достаточно серьезно.

Если для египтян Древнего царства Осирисом в посмертии становился фараон, то для египтян Среднего и Нового царства им становился каждый человек, подготовившийся и праведно покинувший этот мир (т. е. каждый отождествлялся с Осирисом). Между прочим, в этом кроется разгадка прекращения строительства гигантских пирамид, подобных построенным в Гизе. Существенное изменение религиозной системы — вот что делает ненужным их возведение.

А как необходимо было подготовиться египтянину к посмертию?

Дело в том, что многие народы считали, что человек состоит из двух элементов — души и тела. Более утонченные народы полагали человека трехсоставным (трихотоничным), состоящим из духа, души и тела. Такое верование, присущее уже миру Античности, не было тогда всеобщим, но оно утверждалось христианством. Египтяне же полагали человека восьмисоставным с изощренной многосоставной незримой частью. Ее важнейшими элементами, требовавшими сложного обращения, были Ка — двойник, Ба — представление, наиболее напоминающее собственно представление о душе, и Ах — подлинное имя.

Египтяне — не единственный народ, считавший, что знать подлинное имя, значит приобрести власть над человеком. Поэтому Ах скрывалось ото всех (иногда даже от родителей), кроме, естественно, нарекающего это имя и кого-то еще очень драгоценного и любимого. Заметим, что посмертно упоминается не то имя, под которым египтянин жил (это известно из практики погребения фараонов, и, очевидно, это же касалось всех остальных), но и не его подлинное имя, Осирису, без сомнения, известное.

Отношения с Ка и Ба тоже очень сложны. Ба идет в вечный путь на поля Иалу. Однако, чтобы его встреча с Ка прошла благополучно, Ка, пребывающий в гробнице, ни в коем случае не должен быть поврежден. Отсюда мумификация, позволяющая сохранить тело на возможно более долгий срок. Отсюда же и категорическая невозможность самоубийства, потому что тогда Ба не сможет удалиться к Нилу небесному (Ка будет вечно его мучить). В этом отличие египетской религиозной системы от очень многих религиозных систем Древности, для которых самоубийство почти нормативно или по крайней мере не является прегрешением. Путь к посмертному бесконечному благоденствию включал подготовку гробницы, в момент кончины подготовку тела к сохранности (т. е. мумификацию), а также снабжение ко всем необходимым.

Уже в период Нового царства египтянину в гробницу стали класть статуэтки ушебти — слуг, которые будут исполнять за него на Ниле небесном тяжелые работы (еще одно свидетельство, что загробный мир представлялся египтянам калькой мира реального). Чем богаче египтянин, тем больше фигурок ушебти с ним положено, но клали всем. Конечно, фараона сопровождали ушебти в высокохудожественном исполнении, а какого-нибудь лодочника — очень примитивные. Однако последние, вероятно, так же хорошо работали в посмертии, избавляя хозяина от лишнего труда.

Кроме того, Ка нужно кормить. Египтяне полагали, что Ка ест то же, что и живой человек, но пищевые продукты в гробницу никогда не укладывались — в заупокойном ритуале их просто называли. Т. е. в представлении египтян слово само по себе творит материю.

Но, пожалуй, самое любопытное в египетском богословии — это представление о сотворении мира богом Птахом, о чем рассказывает текст Позднего Среднего царства, известный в литературе, как «Мемфисский папирус» или «Мемфисская теология». Здесь есть некоторое скрытое единобожие — бог-творец. Однако интересно не то, что Птах сотворил Вселенную из ничего, а интересен сам метод: он называл вещи и тем творил их. Представление о слове творящем (не о магическом слове-заклинании!) отсутствует во всех религиозных системах и даже в Библии до четвертого Евангелия — Евангелия от Иоанна, — начинающегося памятным текстом «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Только четвертое Евангелие открывает, что Слово — одно из имен Божьих. Но даже близкие строго единобожные системы этого не знают, а египтяне знали, хотя, может, и смутно. Если принять теорию повреждения, то можно отметить совершенно незаурядную религиозную память египтян, умудрившихся сохранить через витки этногенеза одно из сложнейших богословских понятий.

Кстати, произношение египетских имен собственных более или менее условно. Египетские тексты читаются абсолютно свободно, практически без заметных разночтений, однако звучание имен неизвестно, а некоторые исторические деятели Египта попали в историю с греческими именами. Тем не менее, есть определенная научная традиция, которая даже эволюционирует (например, раньше писали Птах, теперь — Пта).

Мир Древнего Египта породил также тончайшую культуру. Мы сейчас располагаем столь совершенными переводами египетских текстов на русский язык, что их вполне можно читать, как памятники художественной литературы, и получать чисто эстетическое наслаждение. Более того, мы не можем носителям этой тонкой, созерцательной, мистической донельзя религиозной традиции отказать и в чувстве юмора. (Тут уместно заметить, что все представители светлых религиозных систем чувства юмора не лишены. Обычно чем более демонизирована религия, тем более мрачны и скучны ее адепты.)

Египтянам было свойственно представление об очень сложном устройстве человека. Видимо, поэтому они первыми посягнули создать духовный портрет (как живописный, так и скульптурный), т. е. портрет внутреннего мира человека, а не душевный, т. е. психологический портрет, портрет с индивидуальной характеристикой. Настоящий психологический портрет впервые создали римляне, которые не посягали в своей достаточно простодушной религиозной системе на создание портрета духовного. Египтяне же именно к этому стремились и были необычайно близки.

Однако духовный портрет в мировой истории удался только одной культуре — христианской. Духовный портрет — это христианская икона. Но здесь немаловажно отметить, что у нее был прямой протограф — фаюмский погребальный портрет, названный так по большинству подобных портретов, найденных при раскопках в оазисе Фаюм. (Мы располагаем великолепным собранием фаюмов в Музее изобразительных искусств в Москве.) Фаюмы II-IV вв. н. э. необычайно близки к древнейшей иконе. Известно, что иконы писались уже в I в. н. э., но самые древние иконы, дошедшие до нас, датируются началом VI в. Все они, без исключения, происходят из монастыря Св. Екатерины, основанного в VI в. на Синае, т. е. из области древнеегипетского культурного ареала. Это один из интереснейших примеров влияния, которое оказала культура Древнего Египта на существующие и ныне две христианские культуры.

Как уже говорилось, великая культура или культурно-исторический тип включает в себя более, чем один народ и обычно более, чем одно государство. То, что египетских этносов Раннего и Древнего царств было два, а не один, пока не доказано (на этот счет существует лишь недавно появившаяся гипотеза). И все же рассматривать древнеегипетскую культуру, как великую, нам дает право, во-первых, включение в ее состав Нубии (нынешний Судан). Эта страна, расположенная выше нильских порогов, не всегда, но бывала под властью египетских фараонов. Она оставила памятники своеобразной культуры (особенно времен государства Мероэ) и вместе с тем, несомненно, примыкает к египетской культуре, входит с нею в один регион, в один культурно-исторический тип (сохранились даже небольшие мероитские пирамиды). Так что, все-таки еще одна страна есть.

Во-вторых, за пределами Египта лежит сфера его культурных влияний, и она весьма обширна. Причем египтяне фактически во все периоды своей истории, начиная с Древнего царства, в большей степени влияли на культуру, искусство других народов, чем те влияли на египтян. Так было в зоне культурных контактов с народами Месопотамии. Так, безусловно, было с Древнем Израилем, в т. ч. и периода первых царей. Так было с критской (или эгейской) культурой. И даже позднейшие арийские народы — иранцы и эллины — относились к египетскому наследию трепетно и время от времени позволяли себе крупные оттуда заимствования. Таким образом, речь, конечно, идет о великой культуре.

Египет, вне всякого сомнения, создал и чрезвычайно высокую цивилизацию. Она оставила нам в наследство не только технику каменной тески и каменной кладки, колонные залы и портики, ворота, обрамленные двумя пилонами (линия оттуда идет прямо к готическим соборам с их двумя башнями). Египтяне не только надолго опередили другие народы в искусстве градостроительства и фортификации, т. е. возведении крепостей (что показали раскопки послевоенного периода XX в.). Есть и более серьезные вещи.

Египтяне первыми разработали солнечный календарь. До них и параллельно им существовали лишь лунные календари. Лунно-солнечные календари (лунные календари с солнечной коррекцией) появились под влиянием Египта у тех народов, которые не хотели отказаться от лунного календаря. И сейчас повсюду на планете используются солнечные календари (т. е. прямое египетское наследство) или, как у иудеев и мусульман, лунно-солнечные (т. е. календари, исправленные с помощью египтян). Строительство пирамид делало египтян выдающими астрономами и астрологами и, кроме того, незаурядными геометрами (основания науки геометрии лежат в египетском наследии). Египтяне, не желавшие быть погребенными в чужих землях, не стали великими мореплавателями, и все-таки они первыми (раньше финикиян) начали эпоху серьезных морских плаваний. Заметим, что все народы Месопотамии мореходами не были.

Значение Солнца в египетской культуре необычайно высоко, хотя характер почитания Солнца менялся. Имя Солнца — Ра. Оно постоянно повторяется в египетских именах. Этот корень встречается и в других, далеких от древнеегипетского, языках, но имена египетских фараонов буквально через одного включает в себя имя Ра (скажем, в той же IV династии — Хаф-ра, Менкау-ра, недолго правивший Джедеф-ра). Египтяне очень серьезно относились к Ка, очень о нем заботились. И Ка тоже нередко встречается в египетских именах собственных. Например, есть известное археологам захоронение некой знатной женщины, которую звали Ка-нефернефер (Дважды прекрасная Ка). Довольно сложная мифология древних египтян, т. е. художественное осмысление того, что закладывала их религия, очень интересна.

Античная культура

Античность (от _la. antiquus — древность) — совокупность исторических форм общественного сознания, религии, мифологии, философии, науки, искусства и т. д., в странах Передней Азии, в Древней Греции и Древнем Риме в период с 1000 года до н. э. по 500 год н. э. Поскольку античность охватывает достаточно продолжительный отрезок времени и человеческой истории, её принято подразделять на несколько этапов. Также в античности следует искать истоки многих ценностей, которые составили впоследствии европейскую культуру.

Европейская цивилизация уходит своими корнями в период античности. Античная культура Средиземноморья считается величайшим творением человечества. Ограниченная пространством (в основном, побережье и острова Эгейского и Ионического морей) и временем (от II тысячелетия до н. э. до первых веков христианства), античная культура раздвинула рамки исторического существования, заявив о себе общечеловеческой значимостью архитектуры и скульптуры, эпической поэзии и драматургии, естественнонаучного и философского знания. В историческом плане под античностью подразумевается период истории, охватывающий греко-римское рабовладельческое общество.

Понятие античности в культуре возникло в эпоху Возрождения. Так итальянские гуманисты называли самую раннюю культуру из известных им. Это название сохранилось за ней и поныне как привычный синоним классической древности, точно отделяющий греко-римскую культуру от культурных миров древнего Востока.

Античная культура космологична и основана на принципе объективизма, в целом для нее характерен рациональный (теорийный) подход к пониманию мира и в то же время эмоционально-эстетическое его восприятие, стройная логика и индивидуальное своеобразие в решении социально-практических и теоретических проблем.

Веками классическая культура Древней Греции занимала воображение людей и очаровывает до сих пор. Она была преемницей древневосточных культур, приобретя новые черты и стала колыбелью европейской культуры. Одной из важнейших черт древнегреческой культуры является ее интерактивный (от слова интеракция — взаимодействие) характер. Действительно, в Грецию ахейцы прибыли в XXI в. до н.э. с севера и северо-запада и создали в Афинах, Микенах, Тиринфе, Пилосе и Фивах свои царства; а около XVI в. до н.э. завоевали Крит. Именно на Крите и в Пилосе обнаружено и расшифровано линейное письмо, которое является уже греческим письмом. Однако культура ахейцев все еще слишком была зависима от критской культуры, связанной с еще нерасшифрованным линейным письмом, и от культуры Киклад. В результате диффузии (взаимопроникновения) возникла культура, представлявшая собой своеобразную мешанину критской и ахейской культур, остатки которой еще можно увидеть в раскопанных археологами руинах дворцов в Милосе, Микенах и Тиринфе
Завоеватели принесли с собой прагреческий (индоевропейский) язык. Интересно, что по времени это вторжение совпадает с появлением хеттов, также пришедших с севера, в Малой Азии и на Ближнем Востоке. Иными словами, это был единый процесс расселения ариев с их прародины — Дона и Северного Причерноморья:
именно из сокровищницы ахейской культуры с ее развитой мифологией черпали сюжеты Гомер и древнегреческие трагики тысячелетия позже, создавая прекрасные произведения европейской литературы.
Диффузия культур продолжалась в силу исторических причин. Прежде всего сыграло свою роль вторжение дорийцев, имеющих более низкую культуру, однако это — внешняя причина. Большая роль в этом принадлежит ситуации, сложившейся в Средиземноморье. Античная Греция не могла прокормить все свое населенней микенская культура . Ь XIII—XII ВВ. ДО н.э. бассейн Восточного Средиземноморья был ареной сложных миграций, о чем свидетельствуют древнеегипетские документы, в которых неоднократно упоминается о нападениях морских народов. Эти нападения нарушили политическое равновесие

На Ближнем Востоке: Хеттская держава рухнула, Египет потерял свои азиатские владения. Все это привело к тому, что морская торговля замерла, вот тогда-то среди микенских царств, зажатых в тиски нужды, начались междоусобные воины, приведшие к их полному разрушению, а вместе с этим и к упадку высокоразвитой дворцовой культуры. Сохранились обожженные огнем глиняные таблицы; из них известно, что завоеванные ахейцы вместо того, чтобы противостоять дорийцам, подчинились их культуре. Весь этот процесс взаимодействия двух культур является историческим основанием для воссоздания картины (борющихся между собой интерактивных элементов двух культур: искусства, морали и религии.
Интерактивная культура греков породила интерактивную технику, первым выражением которой стало военное искусство и применяемая в нем тактика. Благодарящему греки одерживали победы в битвах и победоносно Свершили персидские войны; первым применил эту технику афинянин Мильтиад под Марафоном, затем спартанец Леонид под Фермопилами. Если в войнах Гомера главную роль играли сила и ловкость отдельных героев типа Ахилла, то греческая фаланга имеет закрытую структуру, не проницаемую для отдельного воина. Эта фаланга является не просто военным изобретением, но духовным выражением интерактивной культуры греческих городов-государств (полисов). В этих полисах не было ни монархов, ни жреческих каст, а осуществлялась античная рабовладельческая демократия.

Демократия — другая черта классической древнегреческой культуры. Государство не существовало «вне» и «над» гражданами, они сами в своей живой совокупности и были государством со всеми его культовыми, гражданскими и эстетическими установлениями. Отсюда в значительной мере свободная от оттенка официальности жизнь и деятельность античного грека. Это определяло то чувство единства личного и
общественного, этического и эстетического, конкретного и всеобщего, интимного и монументального, которое достигает своего кульминационного выражения именно в классической культуре. Конечно, существование такого рода культуры было возможно лишь в сравнительно небольших полисах. В эллинистических монархиях мы имеем дело уже с иной культурой.
Еще одной характерной чертой классической греческой культуры является пронизывающая весь уклад жизни полиса борьба (агон), состязание, восходившее к культовым игрищам былой общины. Таков и спор — агон двух полухорий в классической комедии, связанный с сельскими хороводами, с их шуточными плясками-хорами, такова и форма философского трактата, разработанного как диалог. Такой момент наличествовал и в постановках трагедий, связанных с культом Диониса, проводимых как соревнование между тремя коллективами, составленными из хора, актеров и драматурга. Особое значение спор — агон приобрел в спортивных состязаниях, получивших свою классическую форму в Олимпийских играх.
Именно в Афинах философ Протагор из Абдер провозглашает знаменитое изречение «человек есть мера всех вещей», а в софокловской «Антигоне» лучше всего выражено удивление свершениями человека. Для греков человек был олицетворением всего сущего, прообразом всего созданного и создаваемого. Вот почему человеческий облик, возведенный к прекрасной норме, был не только преобладающей, но почти единственной темой классического искусства, природа же передавалась скупыми намеками. Ландшафт стал появляться только в эллинистической живописи. Антропоцентризм характерен и для других сфер классической греческой культуры.
Назначение культуры у древних греков — содействие гармоническому развитию, духовному и физическому, умственному и профессионально-трудовому (искусство, мастерство) — человека, политическому и нравственно-духовному — гражданина. В таких специализированных сферах культуры, как политическая и правовая культура, они видели разумное противодействие любого рода социальным конфликтам и потрясениям, угрожающим социальной и государственной целостности. Заслуживает внимания тот факт, что широкими политическими и иными правами при относительном равенстве располагали свободные граждане, весьма политически организованные и сплоченные. Именно это и обеспечивало необходимую прочность полиса, его способность противостоять численно превосходящим рабам. Так, в пору расцвета население Афин насчитывало 20 тыс. полноправных граждан, 10 тыс. свободных, но без политических прав, и 370 тыс. рабов. Афинское государство вело по отношению к рабам весьма деятельную политику. Его органы не только осуществляли постоянный надзор и охрану рабовладельцев от каких бы то ни было посягательств со стороны рабов, но и сами широко применяли рабский труд, пользовались их услугами, практиковали не только меры наказания и принуждения, но и меры поощрения. Каждый раб знал, что за особые заслуги, оказанные государству, он будет отпущен на волю и может получить вознаграждение. Насколько государственный контроль и политика в отношении рабов были эффективны в интересах и государства и рабовладельца, можно судить по тому факту, что история Афин не знает восстаний рабов либо их активного участия в уличных беспорядках и столкновениях враждующих партий.
Картина афинской демократии будет неполной, если из нее исключить закон, способы и методы поддержания правопорядка. Это была демократия, которая ставила закон выше власти и не допускала действий в политике, управлении, в судебной практике вне законов, помимо законов, без соблюдения строго установленных обычаем и законом процедур. Все это обеспечивало внутреннюю защищенность гражданской общины и государства, стабильность правопорядка.
Структура органов государственной власти и управления, условия и порядок несения государственных и общественных обязанностей, включая службу в армии, права граждан, порядок их защиты, а также порядок отправления правосудия, как правило, были законодательно оформлены. При этом правотворчество осуществлялось по принципу широкой гласности и активного участия всех граждан. Обсуждение законов методом состязательного процесса, с обсуждением всех соображений «за» и «против» при принятии новых законов способствовало тому, что законодательство в возможно допустимых пределах отвечало интересам большинства граждан.
Система наказаний в Афинах была весьма разнообразной. При наиболее серьезных преступлениях (убийство, государственная измена, безбожие) назначалась смертная казнь, причем осужденному предлагалось самому привести приговор в исполнение путем принятия яда. Иногда же ему на выбор предлагались меч или веревка. Во многих случаях осужденных продавали в рабство: так поступали с профессиональными разбойниками и грабителями. При кражах наказание зависело от того, был ли вор застигнут на месте кражи. Вора, застигнутого на месте преступления, можно было схватить и подвергнуть заточению, а ночного вора — даже убить. Но известны были и случаи, когда виновный обязывался уплатить штраф в размере, вдвое превышающем стоимость украденного имущества. Наказания для рабов и свободных людей были неодинаковы.
Правосознание грека-гражданина было в значительной степени гуманным к равному себе. Немалая заслуга в развитии правосознания принадлежала философам, платным и бесплатным учителям софистам, чье искусство в условиях гласности было неотъемлемой частью просвещенной общественной жизни. Театр, поэзия, изобразительное искусство были в Афинах не мнимым, а подлинным достоянием народа, облагораживающим его нравы. Гуманности правосознания служило также и религиозное сознание, ориентированное на пантеон богов Олимпа.
Существенную, интегральную часть древнегреческой религии составляли мифы, сыгравшие исключительную роль в античной культуре. Эллинам в принципе было чуждо понятие религии откровения, кодифицированной в повсеместно признанных священных книгах. Первоначальные религиозные представления развивали поэты и писатели, которые придавали им художественную форму, моральный смысл, а часто также и политическое значение. Мифы постоянно сопутствовали развитию греческой литературы, доставляя ей на протяжении многих веков ее существования важнейшие мотивы. Особенно обильно черпают из мифологической тематики эпос, трагедия и в значительной мере лирика. Представление богов и героев, иллюстрация мифологических мотивов всегда являлись важнейшими темами живописи и скульптуры. Насколько Гомер и Гесиод способствовали определению личности, черт, атрибутов и сфер деятельности отдельных богов и героев, настолько Фидий и его последователи дали пластическое видение их фигур и придали им определенные физические черты, одежду и даже черты лица.
В мифы о богах и героях вплетено множество сказочных мотивов, произведений народной фантазии, которые имеют свои аналоги в фольклоре почти всего мира. Важнейшими из них являются битвы богатырей с дикими животными и фантастическими чудовищами, в которых награда для мужественного победителя — рука царевны или царский трон (мифы о Геракле, Тезее, Персее и Эдипе); чудесное омоложение (миф о Медее и Пелиадах); необычайное рождение (Афина родилась из головы Зевса, а Дионис из члена Зевса; люди возникли из камней, брошенных Девкалионом, и зубов дракона, посеянных Кадмосом) и превращения людей в животных или деревья.
Некоторые мифологические мотивы имеют моральную окраску, могут также содержать аллюзии общественной и политической жизни. Большинство мифологических повестей осуждает кровосмешение, даже бессознательное (миф об Эдипе), человеческие жертвы и каннибализм (миф о Тезее и о чудесном спасении Фрикса и Ифигении с жертвенного алтаря), а также коварство злых жен (миф о жене Тезея, Федре, которая погубила пасынка, отказавшего ей в любви). Зевс, младший сын Кроноса, согласно другим мифологическим версиям, был его старшим сыном; эта поправка введена, очевидно, после установления принципа первородства при наследовании. Миф об Оресте являет-
ся иллюстрацией спора о том, какое право важнее — материнское или отцовское. Наилучшим примером мифа политического характера, бесспорно, служит цикл, связанный с Тезеем, где афиняне создали свой идеал правителя, предвозвестника демократического строя.
Особым, весьма существенным фактором, влияющим на формирование греческих мифов, были внешние культурные влияния. Многочисленные уже с микенских времен контакты греков с народами Египта, Малой Азии и других стран древнего Ближнего Востока не могли не сказаться на мифотворческой деятельности.

Орфический миф о разодранном Загрее напоминает древнеегипетскую повесть о смерти Ассириса. Распространенная тема битвы героя с чудовищами и дикими животными имеет многочисленные аналоги в культурах Востока. Несомненно восточное происхождение у таких фантастических существ, как сфинкс и гриф.
В классическую эпоху (480—300 гг. до н.э.) творчески развиваются старые мотивы и вводится много новых. Жившие тогда знаменитые скульпторы — Мирон, Поликлет, Фидий, Пракситель, Скопас, Лисипп и многие другие — и художники, произведения которых безвозвратно погибли, полностью, преобразили пластическое видение богов древней Эллады. В V в. до н.э. внимание акцентировалось на достоинстве и недоступном величии богов, в следующем веке художники постарались приблизить божество к человеку, жители Олимпа приобрели многие человеческие черты. Отличительными чертами древнегреческой религии являются обожествление природы и антропоморфизм. Как говорил Гиппократ, все божественно и все человечно. Мир греческих богов и богинь есть тот же человеческий мир, только идеализированный — люди суть смертные боги, а боги — бессмертные люди (Гераклит).
Религиозные идеи получили свою интерпретацию в греческой философии, рациональной по своему характеру. Этот переход от религии к философии связан с интерактивной техникой, которая способствовала новому, рациональному видению мира. В античной Греции человек живет как бог в двух мирах — мире культа и мире техники, именно техника стала подлинным предметом философии в форме теоретико-геометрических конструкций мира, в системах Анаксимандра, Парменида, Пифагора, Демокрита, Аристотеля и других мыслителей. Античная мифология сыграла определенную роль в становлении теоретической рефлексии, рационального философского мышления.
У истоков греческой философии стоит Пифагор; это не значит, что у него не было предшественников, но он считался по праву одним из мудрейших. К числу крупнейших натурфилософов Древней Греции, обращавшихся к нравственным идеям, следует отнести Гераклита и Демокрита. Пифагор много лет провел в странствиях, 30 лет из них — в Египте, где познавал таинства и премудрости жречества. На родину он вернулся в зрелом возрасте и стал верховным жрецом храма Аполлона в Дельфах — главного храма греков: дельфийские жрецы, прорицатели и пифии, гадатели и предсказательницы судьбы славились по всей Элладе.
В учении Пифагора проявилась не только связь культур Египта и Греции, но и дуализм культуры греков, выражающийся в параллельном развитии религиозного культа и человеческих знаний, философии и практической мудрости. Пифагор — одновременно один из реформаторов орфического, мистического культа Греции и один из основоположников греческой философии, математики и астрономии. Пифагор не оставил письменного изложения своего учения. По свидетельству его учеников, именно он назвал Вселенную космосом, а строение мира — стройным целым, подчиненным законам «гармонии и числа». Природа, сущая в космосе, гармонически сложена из беспредельных и определяющих начал: так устроен и весь космос, и все, что в нем, — таковы исходные начала пифагорейской доктрины.
Гераклиту, натурфилософу из Эфеса (VI—V вв. до н.э.), основоположнику диалектики принадлежит знаменитое изречение: «Нельзя дважды войти в ту же воду». Создатель развернутого понятия «логос», соотношения логоса и космоса, выражающего диалектически проявляющиеся закономерности природы и разумную необходимость сущего, Гераклит придавал ему самое широкое значение. Логос у него — закон Всеобщего бытия, бытия социального, политического; отсюда и непререкаемость и властная авторитетность закона.
Демокрит — греческий натурфилософ, атомист. Нет надобности излагать его материалистическое (атомистическое) учение, оно достаточно широко известно. Что касается человеческих отношений, нравственной и добродетельной жизни, Демокрит исповедует лучшие идеалы эллинской культуры, сам следует им и других призывает следовать им же. Сохранились следующие стихи Лаберия о нем: «Физик-философ Демокрит из Абдер поставил щит против взошедшего солнца, чтобы выколоть себе глаза воздушным блеском. Так солнечными лучами он выколол себе зоркие глаза для того, чтобы не видеть, как хорошо живется дурным гражданам». Демокрит был последним из древнегреческих натурфилософов, у которого энциклопедические научные знания сочетались с социально-политическими разработками и моральной проповедью.
Некоторые зарубежные ученые рассматривают феномен «греческого чуда» как пример шизоидного развития всего человечества, дающего всплески гениальности. Решение этой загадки, в числе прочих, недавно получено ростовским математиком В.О. Ваганяном благодаря введению в математические выражения формализованной функции времени.
Дескать, это и объясняет наличие «славной плеяды» мыслителей и ученых из Элеи, Милета и Самоса. Именно милетцы, пифагорейцы, элеаты противопоставили теоретические знания эмпирическому опыту. Согласно современной методологии, исходным моментом исследования этого феномена является способ жизнедеятельности античного общества. Именно в древнегреческом обществе произошли определенные сдвиги в материальной и духовной жизни, которые обусловили разрушение традиционной организации производства, характерной для древневосточных цивилизаций, и возникновение науки. В основе уникальности греческого культурного «чуда» лежат следующие факторы: частная собственность, рабство, полисная демократия, отсутствие чиновничье-бюрократической элиты и жреческой касты, десакрализация политической и культурной жизни (специфически античное явление), возникновение греческого буквенного письма, идеал бескорыстного созерцания, исповедовавшийся людьми, которые занимались духовным производством, созданием высокоразвитой греческой культуры. Именно эти факторы объясняют появление греческого типа культуры, переход от мифологического мышления к теоретической рефлексии, расцвет искусства.
Исследования феномена «греческого чуда» показывают, что истоки понятийного аппарата научного, теоретического знания следует искать в гражданско-правовой сфере, что теоретическое знание продуцируется представителями правящей элиты, не занимающимися обычным трудом, что получение истинного знания направлено на формирование этического идеала, необходимого для регуляции поведения граждан полиса. Не случайно для Золотого века Перикла характерно убеждение, что красота включает нравственность, что человек должен быть доблестным и прекрасным.