ДИАЛОГИЧНОСТЬ ЖУРНАЛИСТСКОГО МАТЕРИАЛА

Диалогичность – базовое свойство журналистских текстов, напрямую связанное с их оценочностью, тональностью, модальностью. Диалогичность – внутренняя способность текста вовлечь читателя в дискуссию с автором или другим читателем, представить публике оригинальную журналистскую оценку, выстроить отношение адресата к факту или событию, создать динамичную жанровую структуру (беседа, интервью), оформить газетную полосу с полярными мнениями, организовать обратную связь между изданиями.

По мнению Л. Р. Дускаевой, современную диалогичность следует рассматривать не только как взаимодействиесмысловых позиций коммуникантов[114], но и как многоголосие политического общения: «в публицистике в большей степени, чем в других видах творчества, прояв­ляется активная позиция адресата, выполняющего роль не только интерпретатора, но и соавтора текста. В диалог с читателем здесь вовлекаются и «третьи лица» – едино­мышленники и оппоненты автора. «Третьи лица» пред­ставляются в тексте либо конкретно – тем или иным по­литиком, общественным деятелем, героем публика­ции, – либо обобщенно – иной точкой зрения, политическим течением, партией, социальной группой. В ре­зультате публицистический текст становится полифо­ничным»[115].

Диалогичность (многоголосие) проявляется как:

- смысловая позиция ад­pecaтa (оценивается и учитывается автором);

- смысловые позиции «третьих лиц»: ­единомышленников и оппонентов автора, ге­роев газетных публикаций (оцениваются, комментируются, интерпретируются автором);

- саморефлексия журна­листа[116].

Исследователь отмечает, что эти формы в тексте представлены обычно в трех видах: макро­диалогичности, непосредственной диалогичности и внутрен­ней диалогичности.

Макродиалогичностьделает «участниками» диалога сами журналистские тексты: материалы выступают в разных речевых партиях, выстраивают отношения друг с другом, находясь в одном или разных изданиях. Таким образом публикации включаются в более широкий социальный и медийный контекст.

Примером макродиалога в местной прессе могут служить публикации «Рабочей трибуны», общественно-информационной газеты г. Хилок Забайкальского края, за 2011 год. 3 июня в газете вышла статья С. Кузнецова, мастера ОАО «Теплосервис», «Своя рубашка ближе к телу?», в которой автор поставил проблему неоправданного расходования средств местного бюджета на содержание администрации Хилокского района. Ответом на статью стала публикация главы администрации П. А. Дядина «Хлеб Главы района и муниципальных служащих легким не назовешь», напечатанная 27 сентября в рубрике «Возвращаясь к напечатанному». В ответном материале расписаны расходы бюджета на содержание администрации, на районное образование, прокомментированы траты Комитета финансов. Таким образом, в макродиалоге столкнулись не только частные мнения по бытовым и хозяйственным вопросам, но – крупнее – социальные оценки административных и экономических процессов, происходящих в крае. Оппоненты привлекают на свою сторону различные точки зрения, оперируют статистическими данными, приводят выдержки из официальных документов.

Макродиалогичными, по нашим наблюдениям, могут стать тексты, расположенные на одной полосе, в одной рубрике и касающиеся одной проблемы, факта, события. Так, «Баргузинская правда» в октябре 2010 года напечатала два материала об уроженце Усть-Баргузина Руслане Файфере, победителе IV турнира боксеров-студентов мира в Улан-Баторе. В заметке корреспондента «Баргузинской правды» Бато Будаева «Наш Руслан – чемпион!» приводятся фрагменты интервью с Русланом и его отцом Владимиром. Рядом с заметкой – публикация из «Байкал Dailly» о спортивных победах Руслана 2004 и 2006 года, о спортивном сражении на улан-баторском ринге. Материалы дополняют друг друга: оригинальный текст создает приподнятую, ликующую тональность, торжественный эмоциональный фон, а перепечатанный заполняет информативные пробелы, дает представление о спортивной карьере студента Иркутского госуниверситета, называет имена бывших и настоящих тренеров чемпиона.

Непосредственная диалогичность, с точки зрения Л. Р. Дускаевой, – диалог журналиста со своим собеседником (адресатом). На принципе непосредственной диалогичности построена большая часть материалов местной прессы. Рассмотрим только один номер «Сельской нови», газеты Заларинского района Иркутской области. Тексты номера построены в основном на диалогах героев и авторов публикаций, на диалогах героев между собой. К репликам перечисленных персон присоединяются оценочные фразы «собирательных» лиц – жителей поселка, сельских фермеров: Сколь нелегок хлеб фермера тоже известно. «Почему суд не взял во внимание, что у него пятеро несовершеннолетних детей? Как им жить и кормиться?» – негодуют заблагарцы. Недоволен решением суда и самый крупный хозяйственник на селе Николай Выборов. «Бьют по рукам молодого фермера, а он ведь очень работящий, старательный парень…» // Сельская новь. – 2011. – 14 окт. С. 8. Вклиниваются в диалоги предложения с косвенной и несобственно-прямой речью, словно бы продолжающие разговор журналиста с собеседниками: Сколько я не пытала, какова урожайность, так вразумительного ответа не получила. Похохатывает Выборов, значит, все нормально…Затем разговор зашел о поддержке крестьян государством. Она есть, к примеру, нынче здорово помогли средства, предназначенные на пары. Хорошо, что дотируется ГСМ. Минус в том, что много бумажной волокиты. А бывает, что и зря проездишь // Сельская новь. – 2011. – 14 окт. – С. 8.

Внутренняя диалогичность, по Л. Р. Дускаевой, – взаимодействие разных смысловых позиций в монологическом по форме тексте (представлена только речевая партия автора, точка зрения адресата моделируется, предполагается и предлагается).

Интересно выстроена внутренняя динамика некоторых материалов «Сельской нови», которые по наполнению рубрик (например, «Новости-подробности») не предполагают оценочности и яркой диалогичности: После последнего обращения в нашей газете к жителям района, предпринимателям и руководителям, в Благотворительный фонд по строительству церкви сделаны следующие вклады… солидный вклад внесли работники комитета по финансам и весь коллектив администрации района, пожертвовав однодневный заработок… и скромную сумму, в 2100 руб., перечислило федеральное казначейство. Другие федеральные структуры вообще помалкивают // Сельская новь. – 2011. – 12 авг. – С. 3. В речевой партии автора явно звучит и социальная оценка фактов, и общественное осуждение тех, кто бездействует, не желая помочь строительству поселковой церкви.

Форма диалога может угадываться в жанровой конструкции, так как жанр обычно предопределяет ответную реакцию на материал. В таком случае автор выбирает такие формально-содержательные рамки, которые позволяют одновременно и передавать свою точку зрения, и предугадывать позицию собеседника, обладающего жанровой компетенцией[117].

Примерами подобных текстов являются реплики, комментарии в местной прессе, которые вызывают реакцию читателей, вступающих в диалог с журналистами, друг с другом. Как правило, ответные тексты также строятся в жанре письма-реплики или письма-комментария. Например, в «Байкальских огнях» с августа по ноябрь 2010 г. была опубликована серия материалов разных авторов под одним заголовком – «Красота! Среди бегущих первых нет и отстающих!..». Толчком к появлению цикла откликов стала статья главного редактора Сергея Боровика «Нормативная несправедливость» от 13 мая 2010 года, его же публикация «Пятимся в светлое будущее» от 8 июля и иронический комментарий в рубрике «Острый угол» от 19 августа 2010 года. Проблемы бюрократии в обучении, поднятые С. Боровиком, затронули интересы учителей, родителей, высказавших свое мнение на полосе «Отдел писем» в рубрике «Резонанс» (7 октября, 3 ноября 2010 года). По тому же принципу – ожидание диалога в определенном жанре – в «Байкальских огнях» построены рубрики «Запрос через газету», «Точка зрения», «Так и живем…».

Жанр связан с моделями диалогового поведения, взаимодействие которых создает сложную картину контактного пове­дения в сфере массовой информации:

- контактная подстройка –«хочу быть похожим на вас, быть та­ким, как вы» (кон­формизм или мимикрия),

- контактная уникальность – «я хочу быть личностью в ситуации контакта»(персо­нальность или агрессивность) [118].

По оценке Н. В. Муравьевой, речевой конформизм – это способность находить и затем использовать в тексте такие слова и конструк­ции, которые сближают «языковые пространства» адре­санта и адресата: разговорные элементы (лексика и син­таксис, диалектизмы, иногда с­пециальная лексика). Главное при этом, чтобы речевой конформизм не был простым копированием «языка адресата», чтобы журналист был готов принимать «чужой язык», не отказываясь от собственного языка[119]. В противном случае возникает речевая мимикрия – потеря собственного «голоса». Речевая мимикрия сегодня до­минирует в СМИ (засилье просторечия, жаргона, языковых излишеств в «желтой» прессе, молодежных изданиях).

Речевая персональностьпредполагает личностную информацию в тексте, наличие авторской оценки, четкий рисунок тональности[120].

В последнее время появилась масса текстов, в которых речевая персональность оборачивается речевой агрессивностью,речевым эгоизмом,что характеризует главным образом адресанта (в языке: пейоративная лексика, ненормативная оценочность, вульгаризмы, арго; в речевом поведении: преувеличение роли собственного «я», демонстрация языкового или информационного превосходства, нежелание диалога). Аналогично может вести себя и адресат, что расширяет зону потен­циальных коммуникативных конфликтов[121].

Речевая агрессия – редкое для местной прессы явление. Однако примеры речевого давления, активной перепалки можно найти в «Байкальских огнях», в уже упомянутых публикациях о районном образовании. В очередном ответе-комментарии С. Боровика «О весенних пробуждениях и осенних обострениях» приводится ксерокопия запроса РУО на отказ от опубликования ответа начальника РУО А. Н. Суслова на статью «Нормативная несправедливость», опубликованную в мае 2010 года С. Боровиком. В итоге перед читателем предстает агрессивный диалог, составленный из эпистолярных цитат чиновника и коротких ответных реплик журналиста:

А. Н. Суслов: Сергей Васильевич, с весенним пробуждением Вас! Видимо, за долгие зимние вечера к Вам пришло понимание того, что образование района необходимо беречь и защищать, а не пренебрегать им. Вот только пытаетесь сделать это по-прежнему – в вашей полуправдивой манере.

С. Боровик: …ваше письмо под названием «Нормы справедИЛвости» (почему-то без ошибок наше РУО писать никак не научится даже в заголовках!) начинается именно в шутовском духе…и далее в той же развязной манере плохого, но неутомимого конферансье…Вы и раньше позволяли себе расслабляться, присылая на наши проблемные материалы стихотворные ответы…Подумали мы в редакции примерно так: это игры ума, воображения Александра Николаевича, вспомнившего студенческие «капустники», и, видимо, обожающего смотреть по телевизору КВН // Байк. огни. – 2010. – 3 сент. – С. 3.

Вербальная перепалка усилена агрессивным видеорядом: неудачным портретом А. Н. Суслова.

И упомянутые тексты, и любые другие материалы в федеральных, региональных, местных СМИ пронизаны диалогичностью. Существуют специфичные и неспецифичные вербальные и невербальные трансляторы диалогичности, призванные решать различные текстовые задачи.

Л. Р. Дускаева выделяет следующие функции средств диалогичности[122]:

- представление чужих смысловых позиций (цитаты, косвенная речь, ссылки, сноски, вводные слова и словосочетания, вводные предложения с указанием на источник информации. «Третьи» лица называются именами собственными, другими лексемами: точка зрения, мысль, идея, многие, большинство, представители школы, читатель. Чужая речь вводится личными, неопределенно-личными предложениями);

- противопоставление смысловых позиций (вводные слова напротив, наоборот, однако, противительные союзы, отрицательные конструкции, отрицательно-оценочные лексемы однако, не в состоянии ответить, оставляет нераскрытым, глубоко прав/неправ, композиционные противопоставления частей материала: сначала подается тот материал, с которым автор согласен возможно, наверное, казалось бы, потом тот, с которым не согласен между тем, в то же время );

- автодиалогичность (вопросно-ответные комплексы, сложноподчиненные предложения с придаточными условия: Если верно первое, то…Если же верно второе, то);

- активизация мышления читателя (безличные конструкции убеждающего характера с модальными словами: необходимо учесть, что..., естественно предположить, что…, уместно подчеркнуть, что…, нет никаких оснований считать, что…).

Легко объясняется тот факт, что диалогичность наиболее ярко выражается на уровне синтаксиса текста: синтаксические средства способны передавать процесс размышления, выстраивать модель защиты собственного мнения, оформлять проблему и определять позицию в споре с оппонентом.

Л. Р. Дускаева делит все средства диалогичности на центральные, яркие, актуализирующие диалог, составляющие ядро поля диалогичности, и периферийные, направленные на активизацию внимания адресата, на подчеркивание экспрессивности позиции коммуникантов[123]. Периферийные средства, как правило, работают не самостоятельно, а в связке с ядерными.

Ядерные средства-маркеры: на уровне синтаксиса – побудительные, вопросительные предложения, средства передачи чужой речи, вопросно-ответные комплексы, обращения, переспросы, вводные слова, конструкции устной диалогической речи с предложениями да, нет, с частицами ну, да и, что ж, с междометиями. На уровне морфологии активно работают местоимения и глаголы 1-го и 2-го лица ед. и мн. ч., союзы и слова с противительным значением а, но, однако, же, вместе с тем, все же, наоборот, напротив, тем не менее, противительно-отрицательные союзы не ... а, не … но, не … но … а, не, градационно-сопоставительные не только … но и, как … так и, не столько … сколько, сочинительно-разделительные или, ли, показывающие альтернативные смысловые позиции. Из лексических средств частотны слова оценки, лексемы говорения-мысли-чувства для введения чужой речи.

Периферийные маркеры: риторические и восклицательные предложения, вставные конструкции, вводные слова и предложения с семантикой следования мысли, пояснительные высказывания, фигуры речи с использованием частиц, наречий меры и степени, элятивов, тропы, оценочные и стилистически окрашенные лексемы. Периферийные диалоговые средства помогают осуществить воздействие, создать необходимую тональность, уточнить важные моменты в смысловой позиции коммуниканта[124].

Л. Р. Дускаева показывает цель употребления диалога в СМИ: убедить читателя и воздействовать на него, ориентировать в окружающей действительности, демонстрируя авторскую позицию. Следовательно, в диалоге важно учитывать характеристики адресата (возможности восприятия, понимания, социальный статус, эмоциональные особенности, настрой, культурный, образовательный и профессиональный уровень, пол и возраст, т. д.).

О том, насколько точно определены характеристики читателей и зрителей, насколько учтены интересы аудитории, дают представление рейтинги, интерактивная связь с пользователями, праздничные и юбилейные выпуски изданий. Так, благодаря юбилейным номерам местных газет можно не только составить «собирательный портрет» читателя, но и увидеть СМИ глазами адресата, определить заинтересованность горожанина и сельчанина в материалах журналистов:

…Всегда с нетерпением жду каждый номер. И хотя уже плохо вижу, пока не прочитаю всю, не занимаюсь другими делами. Самые хорошие заметки перечитываю потом даже по несколько раз… Мы – ровесники: как и районке, мне тоже нынче исполнилось 80 лет… Когда приходит новый номер, мы с дедушкой наперегонки – кто первый взял, тот и читает… С большим удовольствием читаю заметки и рассматриваю знакомые лица… А в последнее время в ней появилось еще больше новостей, разнообразных материалов, советов…В ней жизнь района во всех ее сферах… С коллективом редакции у нас, работников культуры, самые теплые, можно сказать, партнерские отношения. Мы благодарны ему за большой вклад в развитие культуры с помощью печатного слова… // Сельская новь. – 2011. – 21 окт. – С. 3.

Поскольку журналист, просчитывая реакцию адресата, отбирает факты, поясняет свою позицию, аргументирует оценку, то диалогичность является ведущей чертой журналистики. Диалог преследует различные цели в СМИ:

- служит для оценки чужого высказывания, проясняет журналистскую позицию, оценку (мелиоративная и пейоративная лексика и фразеология, эвфемизмы, иронические и саркастические приемы),

- создает динамический рисунок текста (вопросно-ответные комплексы, наводящие вопросы не разумнее было бы…?, предвосхищение реакции читателя предвижу, как…, интимизация с помощью разговорных средств, экспрессивных языковых единиц),

- соотносит медиасобытие с действительностью, побуждает оппонентов к поступкам (детализация предмета, конкретизация времени и пространства, эмоциональные и экспрессивные побудительные конструкции, предостережение от ошибочных действий: Если даже …, не следует …)[125].

Посмотрим, как мастерски может быть организован насквозь диалогичный (от жанровых границ, коммуникативной стратегии до языковых элементов) авторский монолог.

Письмо счастья

Д. Быков