Успешность речевого общения — это осуществление ком­муникативной цели инициатора (инициаторов) общения и до­стижение собеседниками согласия. 3 страница

В качестве языковых средств убеждения выступают языко­вые единицы всех уровней, например, особо выделенные конструк­ции, ср.: Всем селом старались, чтоб дети пошли учиться перво­го сентября. В новую школу.

Аргументативную природу имеют все сложноподчиненные предложения, выражающие причинно-следственные отношения. Однако форма предложения может «эксплуатироваться» в тенден­циозных по содержанию высказываниях, например: Я буду про­должать ставить машину под окна, потому что я так привык. Синтаксический тип предложения затушевывает отсутствие аргу­мента у главной части предложения.

При убеждении корректным считается введение тезиса с ис­пользованием так называемых глаголов мнения. Пропуск или со­знательное неиспользование этих глаголов делает предложение, истинность которого нуждается в доказательстве, бесспорным и, следовательно, соответствующим истине, поскольку факт умолча­ния воспринимается как отсутствие сомнений; например: Я счи­таю, он должен пойти туда и Он должен пойти туда. Высказы­вание из утверждения превращается в категорическое заявление, требование, приказ.

Средством убеждения может быть игра лексической много­значностью. Так, например, прилагательное настоящий может быть использовано как «неверифицируемый коммуникативный прием»: «Это слово — настоящий — часто в коммуникации закрепляется за абстрактными родовыми понятиями вроде человек, мужчина, жен­щина, ребенок и постепенно становится... неким средством семанти­ки убеждения, аналогичным универсальным высказываниям... На­пример (из словарной картотеки Л О ИЯ): Как все настоящие уче­ные, он был романтиком» [32, 164].

7. Стилистическая тональность речи каждого участника разго­вора создает эстетическую атмосферу общения. Каждая речевая ситуация имеет свою эстетику, и все языковые средства выполня­ют определенную эстетическую функцию. Они выявляют эстети­ческие категории красивого и безобразного, комического и траги­ческого, героического и будничного, гармонии и диссонанса, высо­ких идеалов и низменных побуждений, духовных устремлений и земных интересов.

Важной тенденцией эстетики кооперативной неконфликтной стратегии является комическое.

Концепт «смеховая культура», введенный М. М. Бахтиным [5], раскрывает двойную природу смеха, комического начала. С одной стороны, смех сопряжен с освобождением от условностей и выра­жает презумпцию доверия к адресату и открытость к общим цен­ностным иерархиям. С другой стороны, смех может быть проявле­нием агрессивного начала, освобождения от мира культурных цен­ностей, от стыда, от жалости. Эту «снижающую» тенденцию М. М. Бахтин характеризует как специфически «народную смехо-вую культуру». Следовательно, в одном случае комическое начало в речи говорящего — это акт доверия и раскрытия говорящим своей индивидуальности в акте речи (т. е. проявление творческого начала в человеке, обогащение духовной жизни), в другом — это деструк­тивный элемент речевого общения, уничтожающий гармонию со­гласия. Так, поиск разрушающего комического обычно сопровождает намеренное снижение говорящим культурного уровня разгово­ра, его стремление занизить оценку своего статуса и статуса адре­са, его попытку панибратского общения.

Комический фон речевого общения создается говорящими с помощью юмористических прецедентных текстов, пословиц, кры­латых выражений; оригинальность выражения, творческая новиз­на, яркость индивидуальности — благоприятная речевая ситуация для установления контакта, интимизации общения.

Тактика согласия в оценочном диалоге может находить свое выражение в подхвате адресатом реплики адресанта, в подборе «коммуникативного синонима», подтверждающего его мысль; напри­мер, юмористическая оценка, насмешка в следующем диалоге: А. — Но у нас Иванов / это такой товарищ / который по-моему вообще занимает только место / прямо тяготится своим местом // — Б. — Да I/ Вот. уж и Ольга говорит, что это просто / лопух // (запись Н. Н. Гастевой).

Функцию освобождения от условностей, сигнала уверенности говорящих в своих оценках выполняют просторечные лексические элементы и слова с «ситуативной» семантикой в спонтанных диа­логах на серьезные темы. Они создают атмосферу разговора как общения людей, владеющих ситуацией: — Ну ты там проверил? Фурычит? — Не уверен. Пытается (в разговоре медиков); — Ну, как / поползло? — Нет, прыгает.

Таким образом, принцип солидарности и кооперации в рече­вом общении эстетика комического преломляет в конвенцию упот­реблять общий для собеседников язык метафорического осмысле­ния, импровизации.

Контрольные вопросы

1.На какие разряды делятся диалоги по коммуникативной установке?

2. Какие виды модальности характерны для целенаправленных и ненаправленных диалогов?

3. Как связана речевая стратегия говорящего с социальными, психологическими параметрами общения?

4. Какие ограничения на речевую стратегию накладывает стилистическая норма?

5. Какую роль в реализации речевой стратегии играют элементы игры в диалоге?

6. Какие речевые тактики характерны для:

а) кооперативной стратегии?

б) некооперативной стратегии?

в) установления коммуникативного лидерства?

7. Какие способы выражения называются тривиальными и нетривиальными?

8. Как создается экспрессивность диалога? Какие риторические приемы характерны для разговорной речи?

9. Как создается эстетическая атмосфера диалога?

§ 8. Жанры речевого общения

Первое четкое разделение форм речевого общения было про­изведено Аристотелем. Большая роль в выделении бытовых рече­вых жанров принадлежит М. М. Бахтину, который, не употребляя термина «прагматика», охарактеризовал необходимые прагматичес­кие составляющие речевого общения, подчеркнул важность роли адресата (Другого, в его терминологии), предвосхищения его ответ­ной реакции. М. М. Бахтин определил речевые жанры как относи­тельно устойчивые и нормативные формы высказывания, в которых каждое высказывание подчиняется законам целостной композиции и типам связи между предложениями-высказываниями. Диалог он определил как классическую форму речевого общения [6, 264].

По типам коммуникативных установок, по способу участия партнеров, их ролевым отношениям, характерам реплик, соотно­шению диалогической и монологической речи различаются следую­щие жанры: беседа, разговор, рассказ, история, предложение, при­знание, просьба, спор, замечание, совет, письмо, записка, сообще­ние на пейджер, дневник.

1. Беседа. Это жанр речевого общения (диалог или поли­лог), в котором, при кооперативной стратегии, происходит: а) обмен мнениями по каким-либо вопросам; б) обмен сведениями о личност­ных интересах каждого из участников — для установления типа отношений; в) бесцельный обмен мнениями, новостями, сведениями (фатическое общение). Разные виды беседы характеризуются со­ответствующими видами диалогической модальности.

При обмене мнениями по каким-либо вопросам участники вы­ражают свою точку зрения, руководствуясь социокультурными сте­реотипами, выработанными веками приоритетами и ценностными ориентирами, общечеловеческими абсолютными истинами и нор­мами жизни. Поэтому данный вид диалогической модальности на­зывается аксиологической.Иллюстрацией такого типа беседы мо­жет быть разговор двух друзей о достоинствах того или иного на­правления в живописи, о вкусах; полилог о качестве изделий. Ли­тературными аналогами такого типа беседы могут быть разговоры «пикейныХ'Жилетов» о политиках в «12 стульях» И. Ильфа и Е. Пет­рова, алогичный, на первый взгляд, разговор о выборе раков («ма­ленькие — по три, большие, но по пять») в известной миниатюре, исполняемой Р. Карцевым и В. Ильченко. Как считает Н. Д. Арутю­нова, «наиболее паразитическая форма разговора о ценностях — сплетни; ср. разговор двух дам о губернаторской дочке в «Мертвых душах» [3, 54—55].

Второй тип беседы предполагает душевное «созвучие», похва­лы, одобрение, комплименты, искренние признания.

Третий тип жанра беседы — праздноречевое общение, в кото­ром участники снимают эмоциональное перенапряжение, упраж­няются в остроумии, рассказывая анекдоты, делают политические прогнозы, делятся своими заботами, ищут сочувствия, рассказыва­ют шутки и истории. Для этого типа бесед характерна эмоциональ­ная модальность.

Жанр беседы — это тот тип разговора, в котором, при различ­ных тактиках, доминирует стратегия солидарности во мнениях и согласия. Обмен информацией в беседе может быть одной из фаз речевого взаимодействия, вспомогательной тактикой, поэтому мо­дальность может выражаться вводными словами типа: Знаешь; Ты не можешь себе представить; И что ты думаешь там было?; Представь себе, что; эти модальные слова и реакция на них адре­сата (адресатов) — Не могу себе представить; Неужели; Разве; Откуда мне знать; Понятия не имею; — играют роль регулятивов в ходе беседы, обусловливающих вектор речевого общения. Поэ­тому именно к беседе правомерно отнести слова Н. Абрамова («Дар слова», 1901 г.) о том, что «разговор есть обмен симпатий».

Все вышеизложенные (см. §5,6) сведения о соотношении и взаимовлиянии прагматических факторов на ход речевого взаимо­действия могут быть применены к беседе, этому базисному виду общения.

2. Разговор. В этом жанре может реализоваться как кооперативная, так и некооперативная стратегия. По целям обще­ния различаются: а) информативный разговор; б) предписываю­щий разговор (просьбы, приказы, требования, советы, рекоменда­ции, убеждения в чем-либо); в) разговоры, направленные на выяс­нение межличностных отношений (конфликты, ссоры, упреки, об­винения). Целенаправленность — характерная черта разговора, в отличие от беседы, которая может быть праздноречевым жанром. Об особых чертах разговора свидетельствуют устойчивые выраже­ния, исторически сложившиеся в системе языка, например: У меня есть к тебе разговор; серьезный разговор; большой разговор; не­приятный разговор; веселый разговор; пустой разговор; беспред­метный разговор; деловой разговор.

Инициальная реплика разговора может быть показателем типа разговора. В разговоре первого типа она свидетельствует о заинте­ресованности говорящего лолучить нужную информацию. Для это­го типа характерно вопросно-ответное реплицирование, причем роль лидера, участника, направляющего ход разговора, играет спраши­вающий, с короткими репликами-вопросами, переспросами, уточ­нениями-вопросами, а роль «ведомого» — участник, владеющий знаниями, с репликами-ответами различной протяженности. Глав­ным условием успешности информативного разговора является со­ответствие мира знаний адресанта и адресата. Важное значение имеют также коммуникативная компетенция участников разгово­ра, знание ими социальных норм этикета. К коммуникативной ком­петенции относится умение говорящими выбрать ситуативно умест­ную форму представления знаний, интерпретацию событий и фак­тов, нюансы использования косвенных речевых актов, небукваль­ных выражений.

Разговоры второго типа, как правило, происходят между участ­никами, имеющими разные социально-ролевые характеристики, например между отцом и сыном, между соседями, имеющими раз­ный общественный статус. Мотивы разговора выявляются глаголами: прошу, требую, советую, рекомендую, убеждаю, умоляю, при­казываю, настаиваю и т. д. В конфликтном разговоре, основанном на некооперативной стратегии и неумении говорящих соблюдать условия успешного общения, возможны различные тактики отказа в исполнении действия и соответственно тактики воздействия на адресата, системы угроз и наказаний.

Структура данного типа разговора, как, впрочем, и других, определяется не только речевыми правилами введения реплик со­гласия или отказа, но и поведенческими реакциями участников об­щения. Эти поведенческие реакции в ведении разговора ценны не только сами по себе, но и как мотивы включения в диалогическую реплику того или иного языкового элемента, того или иного способа выражения.

Следующий тип разговора — разговор, направленный на вы­яснение отношений, — имеет в своей основе некооперативную стра­тегию ссоры, конфликта, упреков, перебранки. Здесь нередко вер­бальной формой выражения агрессии становится насмешка, иро­ния, намек. Метаязык реплик: «Я такой и считайся со мной таким! То, что я говорю в такой форме, — значимо». В качестве негативной оценки выступает гипербола вопросы-отрицания, утверждение-от­рицание; например: Ты всегда так; Ты так думаешь?; Так он тебе и сделал! Стратегическую цель может преследовать молчание — же­лание прекратить общение.

3. Спор. Спор — это обмен мнениями с целью принятия решения или выяснения истины.Различные точки зрения по тому или иному вопросу тем не менее имеют общую фазу, в явном виде не выраженную языковыми формами, — заинтересованность в об­щении. Это обусловливает позитивное начало в диалоге или поли­логе, своего рода кодекс доверия, правдивость и искренность, вы­ражающихся в этикетных формах обращения, вежливости, истин­ности аргументов. Цель спора — поиск приемлемого решения, но одновременно это и поиск истины, единственно правильного реше­ния. В зависимости от темы спора возможно формирование эпистемической модальности (в спорах на темы науки, политики) или ак­сиологической модальности (в спорах о мире ценностей, по вопро­сам морали и т. п.).

Конструктивным началом в этом жанре речевого общения яв­ляется подчеркивание собеседниками общности взглядов, общнос­ти позиций. Декларация непогрешимости собственного взгляда, на­оборот, ведет к коммуникативной неудаче. В теории спора сущест­вует правило «презумпции идеального партнера», которое ставит в центр внимания предмет спора и запрещает затрагивать личные качества партнеров. Выражение несогласия говорящим, изложение его точки зрения, приведение доводов ее истинности целесообразно с использованием так называемых глаголов мнения (считаем, по­лагаем возможным и т. п.).

Участники спора, приводя различные доводы в защиту своей точки зрения, демонстрируют приверженность истине, а не только свое несогласие. Аргументация, или показ того, что высказывание истинно, имеет много приемов (см. выше, § 7). «Впечатление истин­ности» создается при сознательном использовании изъяснительных сложноподчиненных предложений типа: Само собой -разумеется, что...; Известно, что... и т. п.; или предложений с частицами, на­речиями, отсылающими адресата к оценке истинности; например: Да, сын, слишком многое мы с матерью тебе прощали...

Помимо приведения объективных доводов и использования приемов скрытого спора при ведении спора иногда встречается «до­вод к личности». Это может быть или лесть адресату, чтобы он принял точку зрения адресанта, или, наоборот, прием психологи­ческого давления на адресата через унижение его человеческого достоинства, оскорбление чувств. Многие «доводы к личности» счи­таются в теории спора запрещенными приемами [34].

В бытовых спорах при стратегии примирения позиций умест­на тактика изменения темы: например, высказывание типа: Давай­те лучше-о погоде. В любых спорных ситуациях к партнерам сле­дует относиться уважительно, смотреть как на равных себе.

4. Рассказ. Это жанр разговорной речи, в котором преоб­ладает монологическая форма речи внутри диалога или полило­га.Главная стратегическая линия речевого общения — солидар­ность, согласие, кооперация, «разрешение» одному из участников осуществить свою коммуникативную интенцию, которая в основ­ном сводится к информации. Темой рассказа могут быть любые со­бытие, факт, которые произошли с рассказчиком или кем-либо дру­гим. Ход рассказа может прерываться репликами-вопросами или репликами-оценками, на которые рассказчик отвечает с той или иной степенью полноты.

Характерная черта жанра рассказа — целостность передавае­мой информации, обеспечиваемая связностью отдельных фрагмен­тов. В рассказе адресант, интерпретируя реальные события, вы­ступает в роли автора, произвольно, со своей точки зрения, оцени­вает их. При этом при помощи определенной функциональной пер­спективы предложений, порядка слов, интонации, вводных и встав­ных конструкций, частиц, наречий, перифраз (например: И Петя, этот П л ю га к и н, вдруг расщедрился...) адресант создает не только эпистемическии (ориентированный на мир знаний адресата) модальный план рассказа, но и аксиологическую канву повествова­ния, (предлагает иерархию ценностных ориентиров, согласуясь с миром социокультурных стереотипов адресата).

Поддержка коммуникативной инициативы рассказчика и за­интересованность слушателей может проявляться в перебивах, реп­ликах-повторах, восклицаниях, не адресованных говорящему.

Тема рассказа и характер реальных событий (страшные, нейтраль­ные, смешные, поучительные) также определяют модальность речи.

Фразеология, идиоматика, аллюзивные прецедентные тексты и «модные» лексемы представляют собой и смысловые блоки, и способ представления себя говорящим как рассказчика.

5. История. Этот жанр разговорной речи, так же как и рассказ, является по преимуществу монологической речью, которая учитывает все компоненты прагматической ситуации. Кроме того, важный прагматический фактор речи при рассказе «истории» — память. Этот фактор обусловливает структуру повествования и содержание речи. Характерно, что истории не включают самого адресанта как действующее лицо.

Коммуникативная цель истории — не только передача сведе­ний о происшедших ранее (в не определенный момент) событиях, но и подведение смыслового итога, резюме, сопоставление с оцен­кой современных событий и фактов.

В отличие от других видов речевого общения рассказ и история относятся к запланированным видам речи, «разрешенным» участни­ками коммуникативного взаимодействия. Поэтому коммуникативный успех здесь предрешен в большей степени, но не абсолютно.

Стилистика истории впитала все особенности разговорного синтаксиса: тематическую фрагментарность («мозаичность»), ассо­циативные отступления от «сюжета» повествования, эллиптирован­ные конструкции, вопросно-ответные ходы. Экспрессивность лек­сических элементов обусловлена культурным фоном ситуации об­щения, отражает спонтанность, неподготовленность повествования, поэтому в речи обилие конкретизирующих лексем, а также ввод­ных слов, показывающих контроль говорящего над ходом изложе­ния и способом выражения.

6. Письмо. Необходимым условием этого жанра речевого общения является искренность, которая возможна при внутренней близости родственных или дружелюбно настроенных людей. «Характерный для понятия искренности контекст согласия соответствует этимологическому значению слова: искренний означало «близкий,приближенный, находящийся рядом» [3, 26]. Какой бы модус ни преобладал в письме, сам факт адресации своих чувств-мыслей в письменной форме, предполагающей несиюминутное прочтение, свидетельствует о существовании у автора возможности использо­вать естественный способ экспликации себя как личности (а это является самым главным прагматическим условием всякого рече­вого общения).

Регулярность переписки определяется рядом факторов: а) от­ношениями между участниками этого вида речевого общения; б) внеш­ними обстоятельствами переписки; в) актуальностью для адресата тем; г) частотностью переписки.

И. Н. Кручинина, анализируя стилистические особенности это­го жанра, приходит к выводу о том, что непринужденность отноше­ний с адресатом — главное условие переписки, а «отсутствие этой предпосылки обычно сразу же ощущается как препятствие для общения и может даже привести к его прекращению; см., напри­мер, в письме Пушкина к Вяземскому: «Милый, мне надоело тебе писать, потому что не могу являться в халате, нараспашку и спустя рукава» (ноябрь 1825)» [25, 25].

Стихия разговорной речи в письме сказывается в диссонансе линейных синтаксических связей; это свидетельствует о «быстром проговаривании» пишущего, о произвольном характере тематичес­ких элементов в ходе изложения мыслей (например: О Вале я сме­ялась, когда читала о ее проделках... ; что может быть аналогом конструкции кодифицированного языка: Что касается Вали, то я смеялась...). Эта тенденция «нанизывания» тематически важных, с точки зрения автора письма, элементов характерно и для форми­рования всей структуры письма: письмо может быть тематически дискретным, насыщенным ассоциативными элементами и добавоч­ными сообщениями.

Прагматическое условие солидарности и согласия в жанре письма находит свое формальное выражение в «формулах» при­ветствия и прощания, берущих свое начало в глубине веков.

7. Записка. В отличие от письма, этот жанр письменной разговорной речи в большой степени формируется общим миром чувства-мысли адресанта и адресата, одинаковой эпистемической и аксиологической модальностью, актуальностью одних и тех же обстоятельств. Поэтому содержание записки обычно кратко; раз­вернутое рассуждение может заменяться одним—двумя словами, играющими роль намека.

Так, например, записка, оставленная в студенческом общежи­тии, может содержать всего два слова: «Звонили. Ждем». Адресат записки догадывается и об авторах записки, и об их коммуникатив­ной цели. Ситуативная обусловленность и близкие отношения меж­ду адресантом и адресатом делают возможным свободное выраже­ние и недоговоренность; см., например, записку А. Н. Островского Н. А. Дубровскому: «Николка! Что ж ты не ведешь Ветлицкого и где тебя самого черти носят? Будешь ли ты меня слушаться! Ну, погоди ж ты!»

Так нельзя писать, я только так думал, а писать надо вот так:

«Милостивый государь Николай Александрович,

Не угодно ли будет Вам пожаловать ко мне сегодня прямо из конторы к обеденному столу, чем премного обяжете глубокоуважа-ющего Вас и преданного А. Островского»

(окт. 1870)». [25, 26].

Неофициальный дружеский тон первой записки и сугубо офи­циальный характер второй объясняют неполноту конструкции пер­вой записки (куда ведешь?). Вторая записка не имеет модальных компонентов первой: здесь не высказывается вероятность отказа и тактика воздействия на адресата.

В записке, как и в письме, возможна самопроверка адресантом способа своего выражения, хода мыслей; например: Пойду! (нет., побегу с утра пораньше). Кроме того, записка, как и письмо, может представлять собой не спонтанный поток чувства-мысли, а обрабо­танный, списанный с черновика, вариант, в котором «смягчены» и редуцированы неровности импровизации, неожиданность появле­ния в сознании содержательных элементов высказывания.

8. Дневник. Дневниковые записи представляют собой тексты адресованной разговорной речи, а следовательно, имеют все стилистические особенности текстов, обусловленных много­факторным прагматическим пространством. Адресат текстов днев­ника — альтер-эго, надсубъект, «высшая инстанция ответного по­нимания» (в терминологии М. М. Бахтина), которая помогает пишу­щему выражать свои мысли, чувства и сомнения. Этот прагмати­ческий фактор заставляет автора дневниковых записей верифици­ровать точность выражения мыслей, вводить синонимы-конкрети-заторы, употреблять такие синтаксические приемы, как градация, вопросно-ответные ходы, риторические вопросы; вводные слова и предложения, которые являются сигналами авторской рефлексии; см., например, фрагмент дневника Андрея Белого (запись 8 августа 1921 года; на следующий день после кончины А. Блока): «Я понял, что одурь, которая вчера напала на меня, от сознания, что «Саша» (жи­вой, на физическом плане) — часть меня самого. Как же так? Я — жив, а содержание, живое содержание души моей умерло? Бес­смыслица?! Тут я понял, что какой-то огромный этап моей жизни кончен» [Литературная газета. 1990. 1 августа].

Стилистика дневниковых записей обусловлена всеми ипоста­сями личности (Я-интеллектуальное, Я-эмоциональное, Я-духовное и т. д.); в зависимости от преобладания того или иного начала меня­ется характер изложения. Дневниковые записи разделяются на два больших разряда. Одни дневники отражают ориентацию автора на описание дня как временного пространства. Это могут быть пере­числение сделанного, итог, размышления, анализ чувств и мыслей, планы и т. п. Дневники другого типа (они могут вестись нерегуляр­но) — «разговор» о себе во времени, размышления о том, что вол­нует, своего рода «поток сознания» с ассоциативными подтемами «главных» мыслей дня. Дневниковые записи людей, ведущих твор­ческую работу, представляют собой лабораторию творческих поис­ков и мало чем отличаются от «записных книжек» и «рабочих тет­радей» писателей и поэтов.

Контрольные вопросы

1.Какая речевая стратегия и какие виды текстовой модальности характерны для жанра беседы?

2. Какие цели общения реализуются в разговоре?

3. Какое положительное начало присутствует в споре?

4. Как проявляется в жанре рассказа заинтересованность слушателей?

5. Что общего в жанрах «письмо» и «записка»?

6. В каких формах выражается метарефлексия говорящего или пишущего в различных жанрах разговорной речи?

7. Кто является адресатом дневниковых записей?

§ 9. Этика речевого общения и этикетные формулы речи

Этика речевого общения начинается с соблюдения условий успешного речевого общения: с доброжелательного отношения к адресату, демонстрации заинтересованности в разговоре, «понима­ющего понимания» — настроенности на мир собеседника, искрен­него выражения своего мнения, сочувственного внимания. Это пред­писывает выражать свои мысли в ясной форме, ориентируясь на мир знаний адресата. В праздноречевых сферах общения в диало­гах и полилогах интеллектуального, а также «игрового» илиэмоци­онального характера особую важность приобретает выбор темы и тональности разговора. Сигналами внимания, участия, правильной интерпретации и сочувствия являются не только регулятивные реплики, но и паралингвистические средства — мимика, улыбка, взгляд, жесты, поза. Особая роль при ведении беседы принадлежит взгляду [42, 118].

Таким образом, речевая этика — это правила должного речевого поведения, основанные на нормах морали, националь­но-культурных традициях.

Этические нормы воплощаются в специальных этикетных ре­чевых формулах и выражаются в высказываниях целым ансам­блем разноуровневых средств: как полнознаменательными слово­формами, так и словами неполнознаменательных частей речи (час­тицами, междометиями).

Главный этический принцип речевого общения — соблюдение паритетности — находит свое выражение, начиная с приветствия и кончая прощанием, на всем протяжении разговора.

1. Приветствие. Обращен п е.

Приветствие и обращение задают тон всему разговору. В за­висимости от социальной роли собеседников, степени близости их выбирается ты-общение или вы-общение и соответственно привет­ствия здравствуй или здравствуйте, добрый день (вечер, утро), привет, салют, приветствую и т. п. Важную роль играет также ситуация общения.

Обращение выполняет контактоустанавливающую функцию, является средством интимизации, поэтому на протяжении всей ре­чевой ситуации обращение следует произносить неоднократно; это свидетельствует и о добрых чувствах к собеседнику, и о внимании к его словам. В фатическом общении, в речи близких людей, в раз­говорах с детьми обращение часто сопровождается или заменяется перифразами, эпитетами с уменьшительно-ласкательными суффик­сами: Анечка, зайчик ты мой; милочка; киса; ласточки-касаточ­ки и т. п. Особенно это характерно для речи женщин и людей осо­бого склада, а также для эмоциональной речи.

Национальные и культурные традиции предписывают опреде­ленные формы обращения к незнакомым людям. Если в начале века универсальными способами обращения были гражданин и гражданка, то во второй половине XX века большое распространение по­лучили диалектные южные формы обращения по признаку пола — женщина, мужчина. В последнее время нередко в непринужден­ной разговорной речи, при обращении к незнакомой женщине упот­ребляется слово дама, однако при обращении к мужчине слово господин используется только в официальной, полуофициальной, клуб­ной обстановке. Выработка одинаково приемлемого обращения к мужчине и к женщине — дело будущего: здесь скажут свое слово социокультурные нормы.

2. Этикетные формулы. В каждом языке закреплены способы выражения наиболее частотных и социально значимых коммуникативных намерений. Так, при выражении просьбы в прощении, извинении принято употреблять прямую, буквальную форму, например, Извини(те), Прости(те). При выражении просьбы принято представлять свои «интересы» в непрямом, небуквальном высказывании, смягчая выражение своей заинтересованности и оставляя за адресатом право выбора поступка; например: Не мог бы ты сейчас сходить в магазин?; Ты не сходишь сейчас в магазин? При вопросе Как пройти..? Где находится..? также следует предварить свой вопрос просьбой Вы не могли бы сказать?; Вы не скажете..?

Существуют этикетные формулы поздравлений: сразу после обращения указывается повод, затем пожелания, затем заверения в искренности чувств, подпись. Устные формы некоторых жанров раз­говорной речи также в значительной степени несут печать ритуали-зации, которая обусловлена не только речевыми канонами, но и «пра­вилами» жизни, которая проходит в многоаспектном человеческом «измерении». Это касается таких ритуализованных жанров, как тос­ты, благодарности, соболезнования, поздравления, приглашения.

Этикетные формулы, фразы к случаю — важная составная часть коммуникативной компетенции; знание их — показатель вы­сокой степени владения языком.

3. Эвфемизация речи. Поддержание культурной атмосферы общения, желание не огорчить собеседника, не оскорбить его косвенно, не вызвать дискомфортное состояние — все это обязывает говорящего, во-первых, выбирать эвфемистические номинации, во-вторых, смягчающий, эвфемистический способ выражения.