Глава 2. Древневосточный тип культуры

Подробное рассмотрение культуры древневосточного типа не входит в задачи данной работы: литература по этому вопросу огромна и требует специального внимания. Поэтому предметом анализа стали лишь те моменты, которые позволяют дать наиболее общее представление об историческом типе культуры, оказавшем и оказывающем большое влияние на мировой культурный процесс.

Одна из наиболее заметных черт культуры древневосточного типа, возникшего на базе первых цивилизаций (Египет, государства Междуречья, Индия, Китай) — это блокирование человеческой субъектности. Отсюда настойчивая консервация всех моментов первобытной культуры, связанных с нейтрализацией всякого рода активистских тенденций развития личности. В первую очередь это касается традиционного стиля воспитания.

Однако только консервацией дело ограничиться не могло, и моменты старого должны были вписаться в новую культурную целостность. Новизна проявлялась прежде всего в изменении структуры культуры. С первобытным синкретизмом было покончено, сферы культуры дифференцировались все более рельефно, и главенствующее место среди них в соответствии с новыми культурными задачами заняла религия. При этом боги отнюдь не были жизнерадостными олимпийцами, напротив, они должны были стать страшными, непонятными, не ограниченными ничем деспотами. Любить таких богов было невозможно, да этого и не требовалось, их нужно было бояться, распростираться перед ними ниц, как можно отчетливее демонстрируя осознание своего ничтожества, стремиться всячески умилостивить их, в том числе и страшными кровавыми человеческими жертвами. Соответственно и храмы, посвященные таким божествам, ни в коем случае не должны были соответствовать человеческим меркам — они должны были подавлять человека своими размерами, усиливать чувство страха и бессилия перед внеличностными силами, атрофировать стремление к самостоятельности и чувство самодостаточности личности.

Однако и для проведения строительных работ, особенно ирригационных, и для строительства храмов и дворцов нужны были колоссальные знания, и вот в недрах восточных культур зарождается такая сфера культуры, как наука — единство систематических знаний об объективных законах действительности и деятельности по их добыванию. Однако эта новая мощная сила, которую открыл для себя человек, была окутана мистическими покровами и зачастую использовалась для укрепления власти всякого рода внеличностных сил над умами и сердцами людей.

Итак, исторической заслугой культуры древневосточного типа можно считать выявление и развитие противоположностей объектного и субъектного в человеке и человеческой деятельности. Возникшее таким образом противоречие было совершенно бескомпромиссно решено в пользу объектного — примат, а точнее, даже диктат всякого рода объективных сил над всеми проявлениями человеческой субъектности осуществлялся всеми механизмами культуры. Однако парадокс культуры древневосточного типа заключается в том, что, ограничивая все внешние проявления человеческой активности, она тем самым загоняла ее внутрь и способствовала почти недостижимому для последующих культур погружению в глубины человеческого духа. Эту функцию выполняла в основном философия, которая изобретала изощреннейшие способы духовного самоусовершенствования.

Движение культуры «вглубь» человека не было связано, однако, с развитием индивидуальности. Это противоречие индивидуального и общего также было выявлено культурой азиатского типа и решено ею в пользу общего. Поэтому философия исследовала человеческий дух вообще, а не способы развития индивидуальности.

Частный случай противоречия индивидуального и общего — противоречие между общественным и личным — было выявлено также культурой азиатского типа и решено, конечно, в пользу общественного. Однако речь шла не о подчинении сознательного гражданина интересам общества, а о беспрекословном повиновении. Такого рода «дисциплина», как и всякая дисциплина, давала свои плоды — возводились пирамиды, строились плотины и храмы, но, будучи построена на духовном и физическом принуждении, она приводила к развитию таких личностных качеств, о которых первобытное общество не могло и слышать. Это были хитрость, лицемерие, коварство, которые культивировались самым тщательным образом и доводились иногда до виртуозности.

Общей особенностью культуры, построенной на подавлении личностного начала, была строгая регламентация ею всех сторон жизни и деятельности человека. Одно из проявлений этого — строжайше разработанный этикет.

Другое проявление жесткой нормативности культуры — канон в искусстве. Современного человека — свидетеля стремительных, чуть ли не каждодневных перемен во всех сферах общества и культуры повергает в изумление тот факт, что приемы творчества древнеегипетских мастеров искусства оставались почти неизменными на протяжении тысячелетий.

Строгая нормативность культуры древневосточного типа, отличавшаяся от первобытной тем, что она осуществлялась в условиях более развитых и осознанных культурных противоречий, придавала ей относительную прочность и, как следствие — слабую мобильность, застойность, склонность к продлению своего существования в рамках культур иных типов.

Цепкость культуры древневосточного типа сказалась и на судьбах русской культуры. Переплетение почвенных (славянских) культурных течений с азиатскими и европейскими, помноженное на своеобразие исторического развития, и придает русской культуре ее неповторимый колорит.

Сказанное выше отнюдь не означает, что культура азиатского типа была сплошной ошибкой истории. Многие произведения искусства той эпохи представляют собой непреходящие ценности мировой культуры, а некоторые достижения науки, например, медицины и техники (строительство пирамид), не превзойдены до сего времени. Уникальные возможности погружения в глубины человеческого духа дает восточная философия. Однако трезвый учет исторической обусловленности этого типа культуры и особенностей функционирования ее в рамках культур других типов совершенно необходим.

В социально-экономическом плане культура древневосточного типа соотносится с рабством в исторически первой его модификации, связанной с такого рода производственными отношениями, когда собственником рабов и средств производства выступает, как правило, не индивид, а община или позднее само государство.

Политической надстройкой, соответствующей такому базису, была деспотическая, до предела централизованная власть, перед лицом которой одинаково бесправными оказывались и рабы, и рабовладельцы. Система культуры соответственно была построена, как показано выше, таким образом, чтобы продуцировать человека, способного не только функционировать в этих жестких социально-экономических и политических условиях, но и воспроизводить их. Культура и социум представляли собой, как и в первобытном обществе, некую целостность, обе части которой обусловливали друг друга.