Схема 1.Отношения в информационной сфере

Каждый из элементов на схеме 1 обладает самостоятельной и весьма сложной структурой. Так структура “Суб-1” и “Суб-2” характеризуется динамичностью и неустойчивостью, поскольку изменчивы сами структуры партий, движений, общественных объединений. Кроме того, важным фактором нестабильности “Суб-1” и “Суб-2” являлись до последнего времени частые смены правительства.

Сейчас наметился переход от хаоса к порядку, но этот процесс идет очень сложно. Здесь важную роль играют СМИ, особенно их “самостоятельная” информация, которая подчас ими же самими, но со ссылкой на государственные и негосударственные органы (отечественные и зарубежные) опровергается. Яркий тому пример — освещение в средствах массовой информации первоначального момента трагедии с атомной подводной лодкой “Курск”. Этот факт еще раз указывает на необходимость, если не управления, то координации информационных процессов со стороны государства по направлениям “Вн-1” и “Вн-2”, особенно в освещении событий, будоражащих отечественное и мировое общественное мнение. В противном случае страдает главное — имидж государства, его органов и народа.

Структура “06-1”, т.е. специализированного сознания также сложна. В нее входит интеллигенция, которая по составу, как известно, весьма разнородна: от инженера, врача, учителя, менеджера до актера и кинорежиссера, журналиста и владельца медиа-холдингов; от государственного служащего — до руководителей государства.

Думается, что психология нашей интеллигенции в плане служения ее народу и власти и саморефлексии мало чем отличается от тех сущностных характеристик, которые описаны в знаменитых “Вехах”. Хотя проявляются и новые черты, например, превалирование у “новой интеллигенции” материальных мотивов над духовными, в частности патриотическими. Однако не у всей. В этом смысле, пожалуй, ярким исключением являются “шестидесятники”.

Интеллигенция как особая общность (часть социальной структуры) является не только объектом информационного воздействия, но и субъектом, производящим и распространяющим информацию, задающим часто “тон жизни” структурам “06-1” и “06-2”, их программам и действиям, включая разработку моделей информационного воздействия того или иного СМИ, медиа-холдинга. Внутри структур имеют место субъект-субъектные отношения, которые развиваются по классическим, неклассическим и постнеклассическим законам.

Отсюда отчетливо образуется сложная, но целостная структура методологических подходов, методов, применяемая к аналитической работе, к анализу информационных процессов, их моделированию. Примером воздействия “06-1” на “Суб-1” может служить противопоставление в отечественном информационном пространстве настоящего и будущего — прошлому, источником которого являются взгляды некоторых ультралиберальных представителей элиты, открыто заявляющих: Россия будет процветать тогда, когда уйдет из жизни старшее поколение и придет новое — неолиберальное.

Структура “06-2” (т.е. носители наиболее массового, народного сознания и массовой психики) является еще более сложной и динамически развивающейся, поскольку социальная структура общества трансформируется очень динамично. Применение синергетического и немарковского подхода к анализу информационных процессов требует “расчленения” общества на страты. Их множество, они меняются, трансформируются, увеличиваются, уменьшаются (например, “челноков” до августа 1998 г. насчитывалось около 9 млн. человек, сейчас их социологи считают чуть ли не исчезающими).

При организации информационной политики, проводимой в СМИ, особенно в государственных, требуется изучение и удовлетворение информационных потребностей и интересов каждой из страт. В то же время необходимо выявлять общие для них ценности и отстаивать, пропагандировать или иной социальной группы, страты, призваны выполнять функцию их социальной и информационной их. Средства массовой информации, представляющие интересы той защиты, выражать их интересы, но ориентируясь при этом на общегосударственный, национальный интерес.

Для анализа в этом аспекте требуется “наложение” всех СМИ на социальную структуру общества и на стратегический вектор его развития. Для этого необходимо проведение сравнительного анализа. Но даже на самый первый взгляд сегодня очевидно, что большая часть информационного поля занята социально-информационной защитой и рекламой медиа-холдингов, принадлежащих олигархам, региональным властям на местах, и лишь частичным удовлетворением информационных потребностей тех страт, что объединены названием “народ” или “население России”. Есть конечно и издания, удовлетворяющие серьезные и массовые информационные потребности, однако их мало. Преобладают же на информационном рынке те, за кем стоят богатые хозяева или властные губернаторы, президенты, чьи интересы они и защищают. Такие издания бесспорно нужны. Но при этом явно не хватает СМИ, прямо и непосредственно представляющих и защищающих интересы простого народа. Правда, перед выборами они появляются, а потом тихо исчезают.

Для всех специфических страт общества объективно существует общий интерес — это общенациональный интерес, в котором объективно заложены “мир отпечатков”, “память о прошлом”. На него должна быть сориентирована вся система СМИ и МК при сохранении в ней плюрализма, свободы слова и социальной ответственности. Общенациональный интерес есть своеобразная монада, т.е. не абстрактная, а живая идея, “весь мир отражающая в себе”, являющаяся “душой своего рода” — душой народа. Вокруг такой монады, как некой всеобщей сущности, формируются не силовое взаимодействие, синхронизация, а гармонизация. Отдельные монады, страты, СМИ обладают способностью отражать внешний мир и взаимодействовать с другими монадами (в нашем случае — с интересами других страт и этносов) и внешней (международной) средой. Они несут в себе память о прошлом народа, зафиксированную в его менталитете, глубинной психологии, национальном характере.

В реализации всеобщей сущности общенациональной монады определяющую роль приобретают, подчеркнем еще раз, идеи, сплачивающие, объединяющие общество. Они в свою очередь выступают монадой политических, информационных, идеологических процессов. И здесь возникает теоретический и практический вопрос огромной важности — о правомерности и необходимости разработки новой государственно-идеологической парадигмы, которая легла бы в основу государственной информационной политики.

Что касается структуры и идеологии массовой психики, то она — еще сложнее, многоуровневее. В ней происходят многопотоковые, флуктуационные, бифуркационные процессы, возникают явления самоорганизации и самозащиты. Без их учета и изучения самая современная государственно-идеологическая парадигма может приобрести схоластический характер.

Особо подчеркнем актуальность изучения “коллективного бессознательного”, точнее, для России, — “российского бессознательного”, глубинной психологии народов России, хранящей “мир отпечатков” о прошлом (например, в виде архетипов, догматов, мифов, символов, традиций, обычаев, нравов и т. д.). При этом важно соотносить, коррелировать их с “дыханием эпохи”, с современным общественным сознанием и его проекцией — в будущее. Есть такое выражение у социологов, ставшее афоризмом: кто стреляет в прошлое, тот стреляет в свое будущее. Объективно, “мир отпечатков”, хотели бы мы того или нет, воздействует на сознание народа, его психику на протяжении всей его истории. Но это воздействие можно с помощью информационных технологий направлять как в конструктивное русло, так и в негативное.

Особую роль в моделировании информационных технологий занимает одно из фундаментальных понятий (тоже своеобразная монада) — менталитет народа. Но его сегодня буквально замусолили в разного рода публикациях, в выступлениях политиков, журналистов, в то время как с этой монадой требуется серьезная работа с целью конструктивной рефлексии народного самосознания.

На основе анализа работ ученых, в которых так или иначе рассматривается данная проблема, и учитывая результаты собственных исследований в области социального психоанализа, мы считаем, что менталитет — это совокупность родовых, архетипических социально-генетических, мировоззренческих взглядов, догматов и доминирующих черт национального характера, “мира отпечатков” о прошлом, заложенных в “коллективном бессознательном” этносов России и “российского суиерэтноса” (т.е. российского народа как целостной общности). Принцип (закон) ментальной идентичности является, на наш взгляд, ключевым в формировании государственной информационной политики, моделировании информационных процессов.

Наш анализ менталитета, глубинной психологии русского этноса, проблемы ментальной идентичности показывает, что понятию “менталитет” во многом присущи свойства немарковской парадигмы, на которую должно, на наш взгляд, опираться рефлексивное управление информационными процессами. Неся в себе “мир отпечатков” глубинного прошлого менталитет не является застывшей структурой. Она живет за счет собственной своеобразной динамики и по своим глубинным и невидимым законам. Потому что у менталитета есть фундаментальные, глубинные свойства (например, архетипы, социальные гены, историческая память, генотипы, модусы, фенотипы и т, п.), которые не меняются в своей сущности. Именно они являются стимулирующим фактором обращения к прошлому опыту социума, но на новой основе. Наряду с глубинными чертами, существует и средний их уровень, способный изменяться и влиять на глубинные. Имеется также и верхний “поверхностный” слой психики, “поверхностная психология”, или “временное сознание”, объективно следующее за ритмом современной политической, социально-экономической, духовной жизни.

Для подтверждения вышесказанного приведем в качестве примера циклический, маятниковый характер русского народа, “поляризованного народа”, у которого совмещение традиционных черт есть “совмещение противоположностей”. Это глубинное его свойство (Н.Бердяев). Или можно сказать, что у русских характер, “расколотый на противоположности” (Ясперс). Т.е. характер, состоящий из “структуры полярных противоположностей” (Киомпи). В нашем характере одни и те же, веками не изменяющиеся, черты характера (например, “смирение, рабство” и “бунт, склонность к разгулу и анархии” — по Н. Бердяеву) в разные “исторические циклы” сменяют друг друга и проявляют себя в новом качестве. Но это не значит, что негативные черты нельзя приглушить, а лучшие — выделить, возвысить, привнести во “временное сознание”. Подобного результата можно добиться, воздействуя через социально-психологические механизмы на верхний, “поверхностный” слой психики социума — сознательное. Причем так, чтобы проникнуть в подсознательное, затем — в бессознательное и заложить их (позитивные черты) “навечно”. В этом состоит обращение к историческим, культурным, нравственным, социально-психологическим истокам народа. Для решения данной задачи необходимо нашим СМИ и МК обратиться к нравственным истокам журналистского творчества. Важно понять, что “истори-когенетический смысл массовых коммуникаций” состоит в единении, согласии, “собирании” людей, преодолении их разобщенности, вражды, партийных пристрастий”. А единение невозможно без опоры на принцип (закон) ментальной идентичности. Этот подход связан с проблемой сознательного формирования судьбы России, с идентичным воспроизведением в СМИ фундаментальных, ментальных ценностей ее народов. Директор Центра международных исследований Института США и Канады РАН А.И. Уткин справедливо отмечает, что для россиян, “стать средней державой неосуществимо по чисто психологической причине: полтораста миллионов жителей России органически не согласны с судьбой средней, второстепенной державы”. И вы “при всех стараниях не можете имплантировать в национальное сознание готовность согласиться с второстепенным характером международной роли России”. Он доказывает, что страна распадалась и исчезала в 1237, 1612, 1918 гг., она стояла на краю гибели в 1709, 1812, 1941 гг., но возрождалась в 1480, 1613, 1920, 1945 гг. “И этот национальный код, — заключает А.И. Уткин, — невозможно изменить, он основа национальной психологической парадигмы”. Его следует учитывать и при моделировании информационных процессов, разработке и осуществлении информационных технологий. А в том, что мы слышали и читали в 90-е годы в средствах массовой информации, часто ощущалась ирония над державностью России. Внимательное прочтение Доктрины информационной безопасности Российской Федерации позволяет сделать следующий вывод: информационную парадигму надо приводить в соответствие с герменевтикой и синергетикой, немарковской парадигмой, с рефлексивным и мотивационным управлением. В этом заключается еще один важный принцип моделирования и управления информационными процессами, разработки государственной информационной политики.

Подводя итог сказанному, правомерно сделать ряд выводов: во-первых, современные информационные процессы должны моделироваться в соответствии с современными подходами в науке, учитывать ее достижения; во-вторых, открываются новые направления в исследовании информационной политики, в частности — социальный психоанализ информационных процессов в контексте синергетической и немарковской парадигм, рефлексивного управления; в-третьих, встает вопрос об идентичности информационной политики, информационных процессов или информационной парадигмы — парадигме государственно-идеологической. Иначе какую бы из моделей информационного воздействия мы не выбрали без содержания она будет недолговечной.

Контрольные вопросы и задания

1. Перечислите основные теории прессы и расшифруйте особенности каждой из них.

2. Как вы оцениваете состояние диалога российской власти с гражданами, какие факторы обуславливают это состояние?

3. Чем отличается традиционная модель управления информационными процессами от рефлексивной модели?

4. Что такое менталитет народа и какое влияние он оказывает на восприятие информации?

Список литературы

Буданцев Ю.П. Нравственные истоки журналистского творчества. М., 2001.

Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации (социологический анализ). М.: РОССПЭН,2000.

Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М., 2000.

Попов В.Д. Социальный психоанализ в России: проблемы и перспективы. М., 1997. С. 120 — 136.

Попов В.Д., Хвесюк Н.Г. Экономическая психология (корпоративное управление отношениями собственности). М.: Изд-во РАГС, 1999.

© Попов В.Д., 2003

Глава III