Факты, связанные с человеком 17 страница

Следует отметить характерную черту движений протеста, заключающуюся в том, что они часто действуют на грани легально разрешенного правительством. Например, лицензия на проведение массовой демонстрации должна быть получена в полиции заранее. Иногда, несмотря на отказ в этой лицензии, организаторы демонстрации, тем не менее, решают ее провести, рискуя ввергнуть ее участников в конфронтацию с властями. Демонстранты, будучи горячими приверженцами дела, за которое они 313 выступают, готовы преступать закон, лишь бы сделать свою акцию эффективной. Так, участники маршей мира часто блокировали армейские лагеря, пытаясь воспрепятствовать ввозу или вывозу оружия, перелезали через заграждения и устраивали сидячие забастовки, а также проникали в ракетные шахты.

Когда глава правительства сталкивается с проявлениями внепарламентской активности, у него есть три варианта действий. Прежде всего, он может просто проигнорировать эти акции. Группировки, которым население оказывает слабую поддержку, как правило, вызывают вялую реакцию со стороны правительственных кругов. В этой ситуации какая-либо решительно настроенная группа или движение могут прибегнуть к насилию, так как именно оно способно вызвать реакцию, пусть даже только карательную. Например, немногочисленные политические секты, имеющие лишь небольшое число сторонников среди остальных групп населения, могут прибегнуть к терроризму как средству для дальнейшего продвижения своего дела.

Второй вариант ответа со стороны правительства заключается в немедленном подавлении всех, кто был вовлечен в антиправительственную деятельность (или подозревается в этом). Политические власти часто прибегали к репрессивным мерам для пресечения “нарушений общественного порядка”. Иногда это подавление принимало жесткие формы: против безоружных демонстрантов использовались вооруженные формирования, что часто приводило к жертвам.

Третий способ, которым правительство может прореагировать на несанкционированное выступление, — попытаться сгладить остроту протеста, согласившись хотя бы с некоторыми требованиями. Все три варианта ответной реакции могут следовать один за другим. На первых этапах развития движения протеста власти могут не обращать на него внимания или считать, что оно умрет само по себе. Если движение набирает силу, особенно когда оно выражает взгляды, несовместимые с политикой правительства, то ответная реакция может свестись к использованию силы. Если же это не приносит желаемых результатов или вызывает протесты общественности, политические власти могут пойти на какие-либо уступки и даже включить часть требований в свои политические программы.

Внепарламентская политическая деятельность довольно часто вынуждает основательно пересматривать официальный политический курс. Например, так случилось 314 с движением за гражданские права в Соединенных Штатах в конце 1950-х и в 1960-х годах (подробно это описано в главе 8, “Этническая принадлежность и раса”). Вобрав в себя представителей бедных слоев негритянского населения южных штатов, негритянских лидеров среднего класса и либерально настроенных представителей белого населения северных штатов, движение за гражданские права в конечном итоге привело к серьезнейшим политическим изменениям. Реакция правительства на это движение в основном соответствовала вышеописанной. Сначала ни местные, ни центральные власти не интересовались происходящим и считали, что беспорядки и марши исчезнут сами по себе. Когда стало ясно, что этого не произойдет, некоторые представители местных властей пытались обуздать лидеров движения, воспрепятствовать проведению маршей и манифестаций путем демонстрации силы. Однако позднее, когда дело перешло в руки федерального правительства, оно было вынуждено внести в законодательство изменения, обеспечивающие большее равенство между белым и чернокожим населением, в частности, была проведена десегрегация школьного обучения.

Кто же правит?

Плюралистическая теория, описанная выше, исходит из того, что политическая система современных государств в существенной степени определяется конкуренцией различных групповых интересов. Подобная конкуренция, как полагает теория, препятствует концентрации слишком большой власти в руках какой-либо одной группы или класса. Так же, как и сторонники теории демократического элитизма, последователи плюралистической теории считают, что “народ” не правит и не может править. Однако они рассматривают Соединенные Штаты и другие страны Запада как существенно демократические общества. Чарлз Райт Миллс в своей известной работе “Властвующая элита” высказал иную точку зрения25). Он отметил, что в ранний период своей истории американское общество на всех уровнях действительно было очень пластичным и разнородным, однако впоследствии все изменилось.

Миллс утверждает, что на протяжении двадцатою века происходил процесс институциональной централизации политической, экономической и военной сфер жизни американского общества. Когда-то политическая система в значительной степени определялась политикой отдельных штатов, деятельность которых в общих чертах координировалась федеральным правительством. Политическая власть сегодня, по мнению Миллса, жестко координируется сверху. Экономика тоже когда-то состояла из множества малых производственных форм, сейчас же в ней доминирует группа очень крупных корпораций. Наконец, было время, когда вооруженные силы были немногочисленными и дополнялись формированиями милиции, тогда как в настоящее время они превратились в гигантскую организацию, занимающую ключевое положение среди других государственных институтов страны.

Каждая из этих сфер стала не только более централизованной, но и, согласно Миллсу, более взаимосвязанной с другими таким образом, что сформировалась унифицированная система власти. Люди, занимающие высшие посты в этих трех областях, как правило, являются выходцами из одной социальной среды, они разделяют те же взгляды, имеют общие интересы и нередко лично знакомы друг с другом. Они превратились в единуювластвующую элиту, которая правит страной и, 315 принимая во внимание международное положение Соединенных Штатов, оказывает влияние на развитие событий во всем мире.

Властвующая элита, в изображении Миллса, — это в основном состоятельные белые мужчины англосаксонского происхождения, квалифицированные специалисты, многие из них окончили одни и те же престижные университеты, состоят членами одних и тех же клубов и совместно заседают в правительственных комитетах. Их заботы во многом совпадают. Бизнесмены и политические лидеры работают вместе и тесно связаны с военными посредством контрактов на приобретение вооружения и ассигнований на различные поставки вооруженным силам. В высших эшелонах всех трех сфер — политики, экономики и армии — происходит постоянное взаимодействие. Политики имеют деловые интересы, лидеры в сфере бизнеса часто стремятся к политическим постам, высший военный состав нередко заседает в советах крупнейших компаний.

В противовес мнению сторонников плюралистических теорий, Миллс полагает, что в Соединенных Штатах существуют три четко различимых уровня власти. Властвующая элита занимает высший уровень, формально и неформально принимая наиболее важные политические решения, оказывающие влияние как на внутреннюю, так и на внешнюю политику. Группы интересов, на которых концентрируют внимание сторонники плюралистических теорий, действуют в среднем эшелоне власти совместно с местными органами правления. Их влияние на основополагающие решения ограничено. На самом нижнем уровне находится основная масса населения, которая не оказывает практически никакого влияния на принимаемые решения, так как они разрабатываются в ходе закрытых заседаний, где собираются представители властвующей элиты. Элита также охватывает высшие эшелоны власти обеих партий. Во главе каждой партии стоят лица, имеющие общие интересы и взгляды. Поэтому реальные альтернативы, предоставляемые избирателям в ходе выборов президента или конгрессменов, отличаются столь незначительно, что последствия этих различий практически не имеют значения.

После выхода в свет работы Миллса появились и другие исследования, анализирующие социальные корни и взаимосвязи виднейших фигур в различных областях американской общественной жизни. Все исследователи сходятся в том, что социальное происхождение лидеров ни в малейшей степени не отражает социальную структуру всего населения. Исследования подтвердили, что лидеры во всех трех сферах, которые Миллс подверг анализу, — это богатые мужчины, преимущественно англо-саксонского происхождения, выходцы из обеспеченных семей, посещавшие привилегированные частные школы и университеты. Дж. Уильям Домхофф изучил представителей американского высшего класса, включенных в специальные списки так называемого “Общественного реестра”26). И хотя “Общественный реестр” составлен только для двенадцати крупнейших городов (города юга и юго-запада страны в него практически не входят), он все же может служить руководством к пониманию того, как распределены в США наиболее богатые и могущественные граждане. В результате своих исследований Домхофф показал, что представители высшего класса занимают наиболее ответственные официальные посты, причем не только в трех государственных сферах, проанализированных Миллзом, но также и во многих других, в частности, в попечительских советах университетов и колледжей, средствах массовой информации, благотворительных фондах и на дипломатическом поприще. Домхофф документирование доказал, что существует определенный круг, 316 члены которого часто связаны родственными узами, состоят в одних и тех же клубах и заседают в одних и тех же комиссиях, и принадлежность к этому кругу почти автоматически ведет к занятию высших постов в разных сферах.

Как и Миллс, он пришел к выводу, что властвующая элита действительно существует, и именно она принимает наиболее важные для страны решения, а ее члены в основном являются выходцами из высшего класса. В отличие от Миллса, он считает, что военные образуют довольно замкнутую систему и оказывают влияние на политические и экономические решения только в периоды кризисов или войны.

“Внутренний круг” в США

Некоторое время назад Майкл Юсим проводил исследование, посвященное руководящему звену крупных корпораций в Соединенных Штатах и продемонстрировавшее заметные различия представителей деловых кругов Великобритании и США27).Юсимутверждает, что как в США, так и в Великобритании существует сходная взаимосвязь деловых и политических кругов. Согласно его выводам, лидеры крупнейших американских корпораций все больше стремятся играть непосредственную политическую роль в решении общегосударственных вопросов. Юсим считает, что подавляющее большинство представителей деловых кругов не принадлежат к так называемому внутреннему кругу, т. е. небольшой группе руководителей бизнеса, поддерживающих постоянные связи между собой и с политической верхушкой. Тем не менее, те немногие бизнесмены, которые туда попадают, — как правило, они являются выходцами из верхних эшелонов крупнейших корпораций, — осуществляют воздействие на правительство от имени всего делового мира.

В 1970-е и в начале 1980-х годов, как отмечает Юсим, произошла заметная интенсификация политической активности корпораций. В настоящее время они действуют путем прямой поддержки своих кандидатов, лоббирования высших эшелонов власти, членства в правительственных органах, принимающих решения, а также через личные контакты с представителями политических кругов на неформальной основе. Возросшая политическая активность большого бизнеса, по мнению Юсима, является ответной реакцией на экономические трудности, обусловленные недавним спадом в мировой экономике. Руководители корпораций в США и Великобритании стали еще более влиятельными, особенно в условиях политического климата, созданного администрацией Рейгана и правительством Тэтчер, для которых была характерна твердая ориентация на деловые круги.

Элита в Великобритании

Как бы тесно ни взаимодействовали друг с другом руководящие круги различных социальных областей в Соединенных Штатах, в Великобритании и в большинстве других европейских стран они еще более взаимосвязаны. Только очень узкий круг лиц в Великобритании посещает платные школы, а также поступает в Оксфорд или Кембридж — ведущие университеты страны. Именно эти лица занимают высшие посты в различных сферах, хотя следует отметить, что в промышленности их меньше. Это обусловлено тем, что престиж бизнеса в Великобритании существенно ниже, чем в Соединенных Штатах. 60-80% лиц, занимающих высшие посты в вооруженных силах, церковной иерархии, органах правосудия, на 317 государственной гражданской службе, а также составляющих консервативное крыло в парламенте, получили образование в платных школах, а затем в Оксфорде или Кембридже28).

Практика регулярной публикации “списков награждений”, получившая широкое распространение в конце девятнадцатого века, служит своеобразным связующим звеном между выдающимися представителями современности и потомственной аристократией. В наши дни такой список составляется премьер-министром и представляется для рассмотрения парламентской комиссии; затем он подлежит утверждению монархом. На государственной и военной службе существуют формальные пути продвижения, и награды или титулы следуют за выдвижением на высокую должность. В других областях назначение чаще зависит от наличия неформальных связей и отношений с власть имущими.

Высшим титулом английской знати является титул герцога, за ним следуют маркиз, граф, виконт и барон. Герцоги представляют самую высокопоставленную группу, в которую в настоящее время входят потомки ряда старинных аристократических родов. Только пятеро из двадцати шести герцогов, не принадлежащих к королевской фамилии, обладают титулами, полученными в девятнадцатом веке. Герцогами являются также некоторые наиболее богатые землевладельцы страны. Подавляющее большинство английских пэров носят титул барона; практически все эти титулы получены в девятнадцатом и двадцатом веках. Система наград и титулов, действующая в Великобритании, по существу, является не только ритуалом признания “заслуг перед страной”. Она отражает взаимосвязи между богатыми и могущественными, а также служит свидетельством общественного признания для новичков, которые в противном случае испытывали бы искушение отделиться от установленного круга.

На консолидацию элитарной группы значительное влияние оказывают и три других фактора. Одним из них является родственный брак. Браки детей с выходцами из “подходящих” семей всегда были предметом обдуманной политики родителей, однако в настоящее время они в основном зависят от наличия общих целей и одинакового образа жизни. Жизнь в загородном поместье, выходы “в свет” способствовали созданию общей системы ценностей, мировоззрения и даже выработке общего языка 29). Вторым консолидирующим элиту фактором является получение ее представителями одинакового образования — обязательное обучение в привилегированных частных школах, а затем в Оксфорде или Кембридже. Третий фактор заключается в поддержании дружеских связей, пронизывающих все элитарные круги. Как правило, они поддерживаются через членство в эксклюзивных клубах и ассоциациях, посещение официальных обедов и приемов, а также через развитие формальных контактов в ходе деловой и правительственной активности.

Безусловно, и внутри элитарной группы нередко случаются расколы и различные конфликты. Например, в сфере экономики давно установились различия интересов и взглядов между ведущими промышленниками и представителями банковских и финансовых кругов. Существует также хроническая напряженность в элитарных структурах между “своими” и теми, кто “сделал себя сам”. Более того, церковные иерархи могут выступать против политики, проводимой правительством. В той мере, в какой лейбористская партия представляет интересы менее богатых 318 слоев населения, политическая арена не остается монополией только привилегированных. Даже если считать, что их влияние существенно ослабло в период правления Тэтчер, лидеры профсоюзов продолжали тесно общаться с “сильными мира сего”, хотя явно отличались от них по своему происхождению, образованию и карьере.

Оценка

Какова же должна быть оценка идей Миллса в свете последующей дискуссии и эмпирических исследований? Из всего вышесказанного можно заключить, что в Британии, Соединенных Штатах и других странах Запада существует высший класс, в руках которого сосредоточена непропорционально большая часть богатств государства и представители которого имеют значительно больше шансов достичь высших постов в различных областях, чем выходцы из менее привилегированных слоев. Интересы правительства и деловых кругов часто соприкасаются, чему способствует наличие прямых личных контактов. Многие основополагающие решения принимаются без участия широкой общественности — на совещаниях, встречах премьер-министра с членами кабинета, а также на неофициальном уровне, при постоянных контактах представителей элитарных структур.

С другой стороны, вызывает сомнение, что в Британии или где-либо еще в действительности существует группа настолько скоординированная и сплоченная, как властвующая элита, соответствуюшая определению, данному Миллсом. В действительности между различными властными структурами наблюдается существенное разделение взглядов и интересов, и хотя в определенных условиях они могут сотрудничать между собой, но на самом деле они более разнообразны и фрагментарны, чем это представлено у Миллса. Истина, вероятно, находится где-то посередине между картиной, нарисованной сторонниками плюралистических теорий, и анализом, предложенным Миллсом.

Элита в СССР

Для понимания развития структур политической власти на Западе полезно сравнить их с аналогичными структурами государств Восточной Европы. Хотя в этой области получать информацию гораздо сложнее, на Западе было проведено много исследований, посвященных изучению советских руководящих кругов.

Различие между Советским Союзом, с одной стороны, и Великобританией или Соединенными Штатами — с другой, заключалось в том, что в СССР не было крупных частных корпораций, а в политической системе доминировала одна партия — Коммунистическая партия Советского Союза. Несмотря на исключительное положение этой партии в стране, официальная точка зрения утверждала, что в СССР не существует ни привилегированных элитарных структур, ни особого высшего класса. Партия рассматривала себя как “боевой и испытанный авангард советского народа”, “ведущая и направляющая сила советского общества”. Партия утверждала, что как представитель рабочего класса она выражает коллективные интересы большинства населения.

В принципе, каждый гражданин Советского Союза мог стать членом КПСС. Однако на практике вступление в партию контролировалось местными партийными организациями, через которые и осуществлялся прием. Заявления на членство в партии могли быть отклонены местными партийными органами. Члены партии были обязаны регулярно посещать партийные собрания, принимать участие в дискуссиях, то есть членство в партии не ограничивалось только формальной регистрацией. С официальной точки зрения, членство в партии не являлось необходимой предпосылкой для занятия высших постов в государстве, но в действительности оно значительно облегчало продвижение вверх во многих областях. Освобожденные партийные работники в пропорциональном отношении составляли небольшую часть от всех членов партии, однако, к этой категории принадлежали наиболее могущественные лица в Советском Союзе.

В последние годы существования в КПСС насчитывалось 17 миллионов человек. В 1977 году 42% членов партии составляли рабочие, 14% — колхозники и крестьяне, а оставшиеся 44% приходились на служащих и интеллигенцию. Во главе организационной структуры партии стояли Центральный комитет и Политбюро. Центральный комитет был достаточно громоздкой организацией, в него входило более 400 членов; руководство же партией было сосредоточено в руках Политбюро и центрального секретариата. Политбюро состояло примерно из 20 человек ( за все время существования там была лишь одна женщина), а секретариат включи около 12 членов, причем некоторые партийные лидеры входили в состав обоих органов. Пост генерального секретаря КПСС считался в стране главным постом политического деятеля и соответствовал по значимости посту американского президента.

Пополнение элиты, престиж и привилегии

Если говорить о социальном происхождении, то в Советском Союзе при назначении на высшие партийные посты оно учитывалось меньше, чем в странах Запада при выдвижении политических лидеров. Так, в 1957 году все члены Политбюро были выходцами из рабочих и крестьян. В 1961 году 85% членов ЦК КПСС имели аналогичное происхождение. Сходная картина наблюдалась среди руководителей промышленности, военного руководства, в сфере образования, искусства30). С тех пор положение менялось и намечалась явная тенденция к выдвижению руководителей из среды служащих. Однако партийная элита продолжала формироваться в основном из представителей более низких классов, чем это принято на Западе. Среди членов Политбюро и секретарей Центрального Комитета в 1985 году только одного человека можно было считать выходцем из привилегированного круга — он был сыном высокопоставленного министерского чиновника31).

Несмотря на провозглашавшееся в Советском Союзе всеобщее равенство, высшее руководство КПСС имело привилегии, недоступные основному населению. Партийные чиновники могли свободно путешествовать по разным странам мира, имели доступ в специальные магазины, в которых продавались товары высшего качества; они не стояли в бесконечных очередях, владели лучшими жилищными условиями и, как правило, имели дачи за городом. Однако из-за отсутствия частной собственности или частного предпринимательства они были лишены возможности накопить большой капитал. В Советском Союзе не существовало богатого высшего класса, который мог бы передавать материальные блага потомкам по наследству. И хотя лиц, занимающих ведущие посты в партии, иногда считали “новым классом”, правильнее было бы рассматривать их как особую привилегированную элиту32).

В Советском Союзе существовали постоянные расхождения во взглядах и интересах как среди высшего партийного руководства, так и между официальными партийными представителями и лидерами других организаций. Например, известны разногласия между руководителями крупных промышленных предприятий, стремящимися к большей автономии в своей деятельности, и партийными руководителями, занятыми разработкой экономической политики страны. Хотя в Советском Союзе не существовало формальных групп давления, как на Западе, имелось множество фракций, которые могли оказывать существенное влияние на выработку политики, по крайней мере, в определенных вопросах. Некоторые наблюдатели полагают, что, отчасти благодаря чрезвычайной централизации процедуры принятия решений в Советском Союзе, группы интересов могли достаточно эффективно “проталкивать” свои мнения на высший уровень. Насколько им это удавалось, зависело прежде всего от личности и поста, занимаемого советским лидером. Во времена Сталина группы интересов практически не обладали влиянием, а в период руководства страной Брежневым и Горбачевым подобные непартийные фракции стали обретать силу.

Советское общество было далеко не монолитно и чрезвычайно разнообразно. С точки зрения этнических, региональных и религиозных различий оно так же многогранно, как и Соединенные Штаты. Через Коммунистическую партию обеспечивалось широкое участие масс в политической жизни, в то же время политическая, экономическая и военная власть в стране жестко координировалась.

В советской политической системе практически отсутствовала открытая легальная оппозиция, а централизованный контроль над средствами массовой информации был значительно более интенсивным, чем в какой-либо западной стране. Хотя Миллз придумал термин “властвующая элита” применительно к Соединенным Штатам, его можно с полным основанием отнести и к Советскому Союзу.

Тоталитаризм

Советский Союз, а иногда и восточноевропейские страны и другие государства с коммунистическими режимами, подобными Китаю, часто называюттоталитарными государствами. Этот термин использовался также для характеристики фашистских режимов в Германии и Италии периода Второй мировой войны. Сам термин был впервые предложен итальянским философом Джиованни Джентили, чьи идеи сыграли важную роль в становлении итальянскогофашизма, и употреблялся в одобрительном смысле итальянским диктатором Муссолини для характеристики созданного им режима. Позже этот термин приобрел уничижительную окраску33). Сейчас его используют применительно не только к коммунистическим режимам, но и к традиционным государствам и даже к вымышленным обществам, вроде республики Платона.

Наиболее известное определение тоталитаризма дал Карл Фридрих. Согласно ему34), тоталитаризм включает четыре элемента:

1. Тоталитарная идеология — набор всеобъемлющих политических доктрин, следовать которым должен каждый член общества (например, обязательства перед “отечеством”, которые неизменно подчеркивали нацисты).

2. Единственная партия, исповедующая данную идеологию и руководимая одним лидером, диктатором.

3. Тайная полиция, существующая для того, чтобы находить и карать врагов режима.

4. Монопольный контроль над экономикой, средствами массовой информации и вооруженными силами.

Можно ли, исходя из вышеприведенного определения, относить понятие тоталитаризма к коммунистическим обществам? Многие ученые в настоящее время считают, что нельзя. Советский Союз и восточноевропейские государства представляли собой общества более разнообразные, не укладывающиеся в рамки приведенного определения, а их правительства в определенной степени поддерживались народом. Эти государства управлялись не диктаторами, а партийной бюрократией.