Факты, связанные с человеком 16 страница

Поведение избирателей — отход приверженцев

Характерной чертой поведения британских избирателей 1970-х годов было так называемое группирование приверженцев одной из двух основных партий. В основе этого явления лежала мысль о том, что важнейшим фактором, влияющим на поведение избирателей, является социальный класс, и что избиратели “идентифицируют” себя с той либо другой партией. Иными словами, они считают себя либо “консерваторами”, либо “лейбористами”. Исследование, проведенное Дэвидом Батлером и Дональдом Стоуксом в 1960-х годах, показало, что более 90% населения идентифицируют себя подобным образом с той или другой партией.

Многие идентифицировали себя с избранной партией “достаточно сильно” или “очень сильно”13).

В наши дни корреляция между классом и поведением на выборах стала намного менее определенной. Кроме того, гораздо большая часть избирателей сегодня обращает внимание на политику и взгляды партий, а не просто выражает одной из них безоговорочную поддержку. В этом случае мыимеем дело с процессом отхода приверженцев, то есть отступления от устойчивой партийной идентификации.

Чем можно объяснить усиление отхода приверженцев? Айвор Крю говорит о двух типах влияний14). Первый связан с возрастанием значения тех сторон жизни людей, которые не находятся в прямой связи с классовыми различиями, — например, живут ли они в собственных ломах или в арендованных, являются ли членами профсоюзов или нет. Так, оказалось, что члены профсоюзов отдают устойчивое предпочтение лейбористам перед консерваторами, независимо от того, чей это профсоюз — “белых” или “синих воротничков”.

Второй фактор заключается в том, что избиратели все в меньшей степени пленники своих предыдущих политических привязанностей, определявших их партийные предпочтения. Наоборот, люди, как правило, стремятся отдать голоса той партии, которую считают наиболее соответствующей своим интересам сегодня. Так, можно предположить, что в конце 1970-х и в 1980-е годы партия лейбористов предлагала политический курс, не отвечавший симпатиям значительной части се сторонников, — отсюда длительный период правления консерваторов.

Выборы 1992 года

На выборах 1992 года сдвиг голосов в пользу лейбористов составил 2% избирателей, консерваторы сохранили общее большинство в парламенте, хотя размеры этого большинства существенно сократились. Доля населения, голосующая за Тори, оставалась с 1979 (44,9%) до 1992 года (42,8%) достаточно стабильной. Доля голосов, доставшихся лейбористам, была больше, чем достигавшаяся за последние годы низшая отметка (менее 30% на выборах 1983 года). В 1992 году они получили 35,2% голосов. Однако это все-таки меньше достигнутого партией в 1979 году. Третья партия — Либеральные демократы — получила 18,3%, это спад по сравнению с двумя предыдущими выборами.

Исследования, проведенные во время последних выборов, подтвердили тенденцию к колебаниям значительного числа голосов, несмотря на устойчивую поддержку всех трех партий. Опрос репрезентативной группы из 1500 избирателей показал, что 21% из них будут голосовать лишь в последнюю неделю избирательной компании.

В целом результаты выборов подтверждают тезис об отходе приверженцев; вместе с тем они показывают, что этот процесс более характерен для сторонников неконсервативных партий, чем для сторонников консерваторов. Если это так, то положение лейбористов представляется весьма проблематичным — на выборах 1992 года вновь победили Тори, уже в четвертый раз, и неясно, удается ли лейбористам сломить сложившуюся практику голосования в будущем.

“Тэтчеризм”

Одной из характерных черт политики Великобритании в 1980-х годах было влияние политических идей, связанных с именем Маргарет Тэтчер и ставших известными как “тэтчеризм”. Каковы источники “тэтчеризма”? Чем он был привлекателен для широких слоев населения Великобритании? Легко предположить, что политика, ассоциируемая с правительством Маргарет Тэтчер (которое пришло к власти в 1979 году), выглядела в глазах публики гораздо более последовательной и твердой, чем это было на самом деле. Безусловно, “тэтчеризм” имел ряд четко выраженных направлений, однако в основе своей это был достаточно неопределенный набор программ и инициатив. Одни из них принимались, исходя из прагматических причин, другие возникали и в большинстве своем исчезали с течением времени15).

Маргарет Тэтчер стала премьер-министром и лидером консервативной партии отнюдь не на волне поддержки политики, впоследствии названной “тэтчеризмом”. На самом деле первоначально ее никто даже не рассматривал как возможного кандидата на смену лидера консервативной партии Эдварда Хита. Но в тот период, в конце 70-х годов, когда она готовилась противостоять Хиту после двукратного поражения консервативной партии на предыдущих выборах, многие члены парламента выступали за перемены в руководстве партии. Ее победа в то время не рассматривалась многими как начало решительного идеологического поворота в философии консерваторов, хотя Тэтчер принимала активное участие в пересмотре обшей концепции партии, начатом Кейтом Джозефом. Став лидером партии, она объединила идеи, предложенные Джозефом, со взглядами, выдвинутыми экономистом Милтоном Фридманом, что и было положено в основу нового политического курса.

Манифест консервативной партии 1979 года по большей части содержал идеи, выдвинутые еще Хитом, хотя в нем и появились обещания переломить тенденцию экономического спада в стране и радикально расширить свободы каждого индивида путем сокращения власти государства. Многие политические комментаторы объясняли победу консерваторов на всеобщих выборах 1974 года скорее реакцией на неспособность лейбористской партии сохранить контроль над профсоюзами, чем триумфом нового политического мышления. Во время ее первого срока пребывания на посту премьер-министра политика Тэтчер была сконцентрирована на “монетаризме”. Считалось, что контролирование денежных средств является ключом к сокращению инфляции и обеспечивает действенное управление экономикой. Однако оказалось, что добиться государственного контроля над финансами на практике невозможно, поэтому впоследствии от политики монетаризма в основном отказались. Было пересмотрено также первоначальное обязательство сократить государственные расходы, так как в течение всего первого срока пребывания Тэтчер у власти они постоянно росли.

Победа консерваторов на выборах 1983 года дала импульс реализации экономического направления политики “тэтчеризма”, началом которой послужила приватизация государственных компаний. Продажа акций таких компаний, как “British Telecom”, “British Gas”, “British Airways” и “British Petroleum”, встретила широкую поддержку. Продажа правительственных зданий также пользовалась одобрением избирателей. Планировались далеко идущие изменения в организации образования и в системе трат на местные органы власти, хотя совсем не очевидно, что эти шаги оказались бы столь же популярными.

Сторонники приватизации утверждали, что она имеет ряд преимуществ. Она восстанавливает здоровую экономическую конкуренцию вместо громоздких и неэффективных государственных бюрократий; сокращает государственные расходы и прекращает политическое вмешательство в экономические решения. Политика приватизации, начатая Тэтчер, оказалась жизнеспособной. Партия лейбористов, бывшая поначалу ее яростным противником, со временем отказалась от столь бескомпромиссной позиции и согласилась с тем, что приватизация была необратима.

“Леди не свернет с пути!” - заявила Маргарет Тэтчер в одном из своих самых известных выступлений. Вероятно, наиболее сильным элементом “тэтчеризма” была все же сама личность миссис Тэтчер. Многие избиратели не разделяли ее взглядов, но уважали ее качества национального лидера. Эти качества особенно ярко проявились, когда Тэтчер отказалась отступить перед лицом фолклендского кризиса, и ее доминирующая роль в правительстве особенно усилилась после того, как она постепенно добилась отставки членов своего кабинета, несогласных с ее политикой.

Уровень поддержки политики “тэтчеризма” с течением времени менялся. Первоначально ее победа была скорее результатом голосования против правительства Каллагана. В начале 1980-х годов в стране все чаще стало проявляться общественное несогласие с политикой Тэтчер, проходили марши протеста и демонстрации против безработицы. В этот период авторитет консервативной партии существенно упал, однако после того, как правительство продемонстрировало силу и твердость своей позиции во время фолклендского кризиса, что было встречено всеобщим одобрением, консерваторы снова получили поддержку населения, и это послужило основной причиной их победы на выборах 1983 года. Во время забастовки шахтеров в 1984 году над кабинетом нависла угроза отставки, но поскольку забастовка не увенчалась успехом, правительство вышло из этой ситуации еще более популярным, чем прежде.

Нет никакого сомнения в том, что правительство Тэтчер в целом находило широкую поддержку среди населения. Эта поддержка охватила даже те слои, которые ранее были сторонниками лейбористов. Стюарт Холл считает, что Маргарет Тэтчер создала некую разновидность авторитарного популизма, что находило выражение в ее апелляции к народному мнению16). Многим пришлись по душе ее выступления против государственного коллективизма, а также ее активная поддержка частной инициативы и взаимопомощи. В этом проявилась популистская сторона ее политики. Широкой поддержкой были также встречены попытки дисциплинировать профсоюзы, ее “горькое экономическое лекарство”, а также твердая приверженность идее государства “закона и порядка”. Это вносило в общественные настроения нотку авторитарности.

Несмотря на решительную победу на выборах 1987 года популярность миссис Тэтчер среди электората начала резко снижаться. Ключевыми факторами этого стали непопулярность подушного налога, непримиримость ее позиции в оценке роли Британии в Европейском сообществе и наступление периода спада в экономике. Уровень недовольства ее политикой достиг таких размеров, что, когда Майкл Хезелтайн бросил ей вызов в ноябре 1990 года, ему для полной победы не хватило лишь незначительного количества голосов. В этой ситуации старшие коллеги убедили ее далее не участвовать в борьбе, и, как следствие, на политической арене появился Джон Мэйджор, ставший новым лидером консерваторов и премьер-министром17).

Политика партий: разрушение стереотипов в конце двадцатого века?

Несмотря на долгий срок своего правления, Маргарет Тэтчер никогда не пользовалась поддержкой абсолютного большинства населения. В действительности в Великобритании и в других странах Запада наблюдаются рост скептицизма и разочарования политикой традиционных партий, что сопровождается нестабильностью их поддержки. Это совпадает с периодом (с начала 70-х годов до сегодняшнего дня), когда процесс постоянного расширения социальных прав дал обратный ход. Партии с правым уклоном, такие, как возглавлявшаяся Маргарет Тэтчер в Великобритании или Гельмутом Колем в Западной Германии, совместно с администрацией Рональда Рейгана сделали попытки сократить расходы на социальные нужды18). Даже в тех государствах, где к власти пришли социалистические партии, например, во Франции при президенте Миттеране, с 1981 по 1986 год, наблюдалось сокращение ассигнований на социальные нужды. Одной из причин этого было снижение правительственных доходов в результате общеэкономического спада, который начался в 1970-х годах. В этот период существенно возрос скептицизм в отношении эффективности государственных социальных программ, причем этот скептицизм разделялся не только самими членами правительств, но и многими рядовыми гражданами. Эти взгляды оказали непосредственное влияние на изменение характера поддержки партий.

Теории перегрузки государства и кризиса легитимности

Следствием изменения политической ситуации стало появление двух противоположных теорий. Одной из них была теорияперегрузки государства19). Согласно этой теории, по мере того, как правительства расширяют свои задачи, принимая на себя государственное управление промышленностью, коммунальными службами и транспортом, а также обязательства по социальному обеспечению, выясняется, что это существенно больше, чем государства могут реально финансировать и контролировать. Со времени окончания второй мировой войны политические партии, стремясь добиться поддержки избирателей, обещали им все новое и новое увеличение разнообразных льгот и пособий, однако после выборов выяснялось, что они не в состоянии выполнить свои обещания, так как уровень государственных расходов повысился настолько, что превысил уровень доходов от налогов, от которого зависит вся деятельность правительств. Крупные правительственные структуры стали обслуживать только самих себя; кроме того, они становились все менее управляемыми и не отвечали тем нуждам, ради которых были созданы20).

Как следствие этого, избиратели стали все более скептически относиться к заявлениям правительств и политических партий. Партии левого толка, а также демократическая партия в Соединенных Штатах, частично лишились традиционной поддержки со стороны рабочего класса, поскольку стало ясно, что расходы государства в отношении благ, которыми эти группы реально пользуются, вышли из-под контроля. Появление политического курса “новых правых” объясняется как попытка справиться с такой ситуацией путем ограничения расходов государства и оказания поддержки частному предпринимательству.

Противоположная теория, получившая название теориикризиса легитимности,была разработана немецким социологом Юргеном Хабермасом и его последователями21). Исходным положением этой теории является утверждение, что современные правительства в целом испытывают трудности в получении необходимых средств для выполнения возложенных на них задач. Для поддержания стабильности экономики вмешательство государства в экономическую жизнь и социальное обеспечение является необходимым, поскольку там, где общество в основе своей зависит от товаров и услуг, предоставляемых частным капиталистическим производством, экономическая жизнь имеет ярко выраженную тенденцию к изменчивости и неопределенности. Правительства вынуждены обеспечивать многие виды услуг, которые частные компании не желают финансировать из-за их недостаточной прибыльности. В то время как государство вынуждено брать на себя все больше обязательств, правительству все труднее получать необходимые для их реализации средства, поскольку налоги взимаются с частных лиц и деловых структур, что встречает сопротивление. Правительства не в состоянии адекватно реагировать на эти противоречивые требования. Давление с каждым годом становится все более заметным, так как диапазон обязательств, которые вынуждены брать на себя правительства, постоянно расширяется. Возможности партий, особенно выступающих за увеличение роли государства, выполнить свои обещания, значительно уменьшились. Именно это привело к частичной потере поддержки общественности и к общему разочарованию в возможностях политиков, то есть к “кризису легитимности”. Новые формы политического курса правых возникли в результате сопротивления высоким уровням налогов со стороны высокодоходных групп населения.

Оценка теорий

Обе рассмотренные теории исходят из ряда общих положений. В них утверждается, что авторитет власти, а также сложившиеся формы поддержки партий подорваны в результате растущих к ним претензий. Обе теории сходятся на том, что правительствам трудно контролировать те аспекты социальной и экономической жизни, на которые они в своих программах обещали оказывать влияние. Однако предложения по практическому исправлению сложившейся ситуации у них разнятся. Теория “перегрузки государства” выдвигает тезис о том, что попытки сокращения уровня государственных расходов могут принести плоды. Альтернативная теория предполагает, что такие попытки могут вызвать скорее ухудшение положения и обострение социальных конфликтов, так как у государства не будет достаточно средств, чтобы удовлетворить нужды здравоохранения, социального обеспечения или разрушающейся инфраструктуры городов.

Теория “перегрузки” выглядит менее привлекательной. Она содержит ряд насильственных моментов в обеспечении и распределении средств между правительствами и частными структурами, и Ю. Хабермас последовательно анализирует эти проблемы. Те слои населения, которые больше платят за услуги, — как правило, более богатые — полагают, что они получают их в меньшем объеме. Поэтому во многих странах постоянно идут дебаты о том, в какой степени нужды здравоохранения должны финансироваться за счет налогов и обеспечиваться государством, а какую часть должен непосредственно вносить тот, кто нуждается в таких услугах. Эти моменты являются причиной многих современных социальных конфликтов.

Участие женщин в политике

Модели голосования и политические взгляды

Для женщин право голоса имеет особое значение, и это понятно, если вспомнить, какая длительная борьба предшествовала его получению во мнопк странах. Участницы первых женских движений рассматривали получение избирательного права для женщин и как символ политической свободы, и как средство достижения большего экономического и социального равенства. В Великобритании и в Соединенных Штатах, где попытки женщин получить избирательные права были более активными и встречали более жестокое сопротивление, чем где бы то ни было, лидеры женского движения прошли через многие испытания, прежде чем добились своей цели. Даже в наши дни женщины в некоторых странах не имеют одинакового с мужчинами права голоса, хотя Саудовская Аравия является единственным государством, где женщины вообще не допускаются к голосованию. Дала ли эта тяжелая борьба за приобретение права голоса желаемые результаты?

Если ответить коротко, то нет. Во многих странах Запада, где женщины первыми получили право голоса, число голосовавших женщин было гораздо меньше, чем мужчин. На первых общенациональных выборах в Великобритании в 1929 году, когда женщины впервые были допущены к голосованию, только около одной трети из них воспользовались этой возможностью, тогда как доля проголосовавших мужчин составила две трети. Приблизительно то же соотношение наблюдалось и в США, а также в ряде других государств после введения всеобщего избирательного права22). И сейчас во многих странах в выборах участвует меньше женщин, чем мужчин, хотя кое-где эти различия почти полностью исчезли. Общее число женщин, принимавших участие в трех последних президентских выборах в США, было только на 3-6% меньше, чем мужчин. В Великобритании начиная с 1970 года разница в соотношении между мужчинами и женщинами, принимавшими участие в парламентских выборах, не превышала 4%. Различия по полу при голосовании полностью ликвидированы в Швеции, Западной Германии, Канаде, а в Италии, Финляндии и Японии число женщин, принимающих участие в голосовании, даже несколько выше, чем число мужчин.

Эти данные показывают, что реальным препятствием к равенству между полами является не право голоса, а более глубокие социальные различия между мужчинами и женщинами, ограничивающие деятельность женщин только домом и хозяйственными делами. Уменьшение социальных различий между полами гораздо сильнее сказывается на политической активности женщин, чем что-либо иное. По мере искоренения различий между мужчинами и женщинами в социальном статусе и в возможности занимать посты во властных структурах число женщин, принимающих участие в голосовании, начало расти.

Насколько различается отношение мужчин и женщин к реалиям политической жизни? Многие суфражистки, первые борцы за женские избирательные права. полагали, что участие женщин в политике радикально преобразует политическую жизнь, привнеся в нее альтруизм и нравственность. Те же, кто выступал против предоставления женщинам права голоса, считали, что политическая активность женщин очень быстро приведет к самым гибельным последствиям. Один из известных противников избирательного права женщин в Великобритании предостерегал, что “революция такой огромной важности неизбежно принесет Англии величайшие 310 несчастия”. Общее мнение было таково, что участие женщин в политике сделает политическую жизнь более обыденной и в то же время подорвет стабильность семьи.

Ни одно из этих серьезных опасений не оправдалось. Приобретение женщинами права голоса не повлекло за собой никаких существенных изменений природы политики. Характер голосования женщин, так же, как и мужчин, определяется прежде всего партийными взглядами, политическим выбором и наличием соответствующих кандидатов, хотя между женским и мужским голосованием существует ряд довольно четко проявляющихся различий. В целом женщины при голосовании более консервативны, чем мужчины, особенно если судить по количеству голосов женщин-избирателей, отданных за партии правого толка. Это утверждение справедливо, например, для Франции, Западной Германии и Италии. В Великобритании и Соединенных Штатах ситуация менее однозначна. В Великобритании за лейбористскую партию отдают больше голосов молодые женщины, чем молодые мужчины, а женщины старшего возраста голосуют за консерваторов. Обе тенденции в основном уравновешивают друг друга. В Соединенных Штатах консервативная ориентация не вызывает однозначных ассоциаций с какой-либо из двух основных действующих партий, так как различия между платформами республиканской и демократической партий нельзя приписать прямой оппозиции политических взглядов “правых” и “левых”. В ходе последних выборов за демократов голосовало чуть больше женщин, чем мужчин, причем в основном свои голоса демократам отдавали молодые избирательницы.

Влияние женщин на политику не может оцениваться только с точки зрения избирательного права. Женское движение оказывало влияние на политическую жизнь независимо от приобретения права голоса, особенно в последние десятилетия. С начала 1960-х годов Национальная организация женщин и другие женские движения в США предпринимали шаги, направленные на непосредственное участие женщин в политике. Они вели работу по следующим направлениям: приобретение равных с мужчинами прав на работу, узаконивание абортов, внесение изменений в законы о семье и разводах, охрана прав сексуальных меньшинств. В большинстве европейских стран таких национальных женских организаций не было, однако “вторая волна” феминизма, начавшаяся в 1960-х годах и продолжающаяся по сегодняшний день, выдвинула эти же проблемы в центр политической жизни Европы. Многие вопросы, в частности, насколько свободным должно быть право на аборт, вызвали яростную полемику как среди женского, так и среди мужского населения.

Женские организации Великобритании сыграли большую роль в принятии в 1967 году закона об абортах, а также законов против сексуальной дискриминации женщин при найме на работу. Они также способствовали внесению различных изменений в законодательство. Например, в закон “О бытовом насилии и процедурах бракосочетания” 1976 года были внесены положения о защите жертв бытового насилия. Национальный опрос, проведенный в 1992 году, высветил и другие проблемы, имеющие приоритетное значение для женщин, но оцениваемые как маловажные мужчинами. В их число входят, например, политика создания детских дошкольных учреждений и политика в области детских пособий23). Независимо от того, как будет развиваться ситуация в будущем, уже сейчас совершенно ясно, что многие проблемы и заботы, касающиеся женщин, ранее находившиеся вне “рамок политики”, стали центральными вопросами современных политических дебатов.

Женщины в политических организациях

Женщины никогда не были полностью отстранены от политической власти. В прошлом некоторые женщины, начиная с Клеопатры, становились во главе государств и концентрировали в своих руках огромную власть. Но даже и тогда, когда они не считались законными правительницами, женщины зачастую обладали огромной неформальной властью как жены или любовницы монархов, президентов и премьер-министров. В качестве одного из наиболее известных примеров можно назвать мадам де Помпадур, фаворитку короля Франции Людовика XIV, которая часто принимала важные государственные решения. На протяжении двадцатого века женщины довольно часто становились во главе правительств, например, Голда Мейер в Израиле, Индира Ганди в Индии, Маргарет Тэтчер в Великобритании.

Тем не менее, в целом женщины, как и во многих других областях общественной жизни, слабо представлены в политической элите государств. В Великобритании после выборов 1983 года в парламенте насчитывалось 19 женщин, что составляло 3% всех членов палаты общин. В предыдущем парламенте их насчитывалось 27 человек, или 4,5% общего числа парламентариев. После национальных выборов 1980 года в Соединенных Штатах в палате представителей конгресса было 19 женщин, чуть больше 4% общего числа конгрессменов24). Эта доля оставалась практически стабильной с начала 1970-х годов. В 1981 году в сенате США были только две женщины, что составляло 2% общего числа сенаторов. В предыдущих созывах в сенате женщин не было совсем. За всю историю его существования в американском конгрессе было всего 13 женщин. В законодательных органах других стран женщины были представлены более полно. В Западной Германии в 1981 году женщины составляли 8,5% общего числа членов бундестага, в Швеции 28% членов парламента были женщины, в Финляндии — 26% и в Норвегии — 24%.

Представительство женщин в местных органах власти обычно выше, чем в органах общенационального уровня. В 1981 году в Великобритании в местных органах власти насчитывалось 16% женщин. В большинстве других государств женщины лучше представлены в местных, а не национальных органах, за исключением скандинавских стран, где этот процент практически одинаков. В 1983 году 9,8% членов государственных органов США составляли женщины. Общее представительство женщин в правительственных структурах отражает их положение в большинстве других общественных сфер. Если в средних эшелонах власти еще можно встретить некоторое количество женщин, хотя оно никоим образом не соответствует занятому там числу мужчин, то в высших эшелонах женщин насчитываются единицы.

Аналогичную картину можно наблюдать и в партийных организациях. В Великобритании на ежегодной конференции лейбористской партии в 1980 году 11% делегатов составляли женщины, тогда как в консервативной партии — 38%. В Соединенных Штатах женщины составляют примерно одну треть делегатов на съездах демократической и республиканской партий. Однако по мере приближения к вершине партийной иерархии число женщин значительно уменьшается. При администрации Картера среди 11 членов кабинета были две женщины. В кабинет же, сформированный после выборов 1980 года президентом Рейганом, женщины не вошли совсем. Скандинавские страны практически являются единственными, где женщины заслуженно занимают высшие посты. В состав правительств Швеции, Финляндии и Норвегии уже давно входят женщины, хотя они составляют 312 меньшинство. Например, в 1980 году из 20 членов правительства Швеции пятеро были женщины.

Удивление вызывает не само по себе низкое представительство женщин в высших эшелонах политических организаций, а та медлительность, с которой меняется это положение. В сфере бизнеса мужчины продолжают удерживать монополию на высшие посты, однако женщины в настоящее время чаще, чем когда-либо, пытаются ее нарушить. В сфере политики этого пока не происходит, несмотря на тот факт, что практически все политические партии сегодня номинально обязуются предоставлять мужчинам и женщинам равные возможности. Факторы, которые препятствуют женщинам продвинуться в экономике, имеют место и в области политики. Для того, чтобы подняться на вершину политической организации, как правило, необходимо затратить большие усилия и время, которые женщины, обычно, несущие, на себе бремя домашних забот, редко могут выделить. Но вполне вероятно, что существует и другая причина. Ведь именно на политической арене можно достичь максимальной власти, возможно, именно поэтому мужчины не желают расставаться со своим доминирующим положением в этой сфере.

Неинституционализированные политические действия

Политическая жизнь может протекать не только в законных рамках деятельности политических партий, в процессе голосования и представительства в государственных органах. Нередко возникают группы людей, которые полагают, что их цели и идеалы не могут быть достигнуты, если придерживаться общепринятых рамок, так как блокируются сложившейся системой. Наиболее драматичным примером неортодоксального политического действия является революция — насильственная ломка существующего политического порядка посредством массового движения, использующего насилие. Так как проблема революций широко освещена в специальной главе (см. главу 19, “Революции и социальные движения”), то здесь мы не будем останавливаться на них подробно, а затронем только вопросы масштаба и природы неинституционализированных политических действий.

Наиболее распространенным типом таких действий являются движения протеста, которые обычно, хотя и не всегда, возникают среди наиболее бедных и обездоленных слоев общества. В настоящее время в странах Запада законом разрешено создавать более или менее любые политические ассоциации, а также совершать некоторые внепарламентские действия, такие, как организации уличных демонстраций и маршей. Как правило, эти права приходилось завоевывать. Например, в XIX веке в ряде стран Европы были введены законы, направленные против собраний, они запрещали большому количеству людей собираться с политическими целями в общественных местах. Попытки регулировать деятельность масс с помощью правительства вскоре были оставлены, так как стало ясно, что реально добиться исполнения этих запретов невозможно. Люди собирались огромными толпами специально, чтобы выразить свой протест, так что принятые законы только стимулировали деятельность, против которой были направлены.