Военно-политическая обстановка весной 1943 г. 45 страница

Победы Советской Армии положили начало новому этапу антифашистской борьбы народов Европы. Росло влияние на массы коммунистических и рабочих партий, зарождались новые, народно-демократические формы власти на освобождаемых территориях. Этому процессу способствовала характерная для 1943 г. консолидация антифашистских сил народов Европы в создании и укреплении общенациональных органов руководства антифашистской борьбой. К концу 1943 г. национальные фронты сложились или уже действовали в целом ряде стран. В других странах шел процесс формирования национальных фронтов.

Все более широкие массы втягивались в вооруженную борьбу с гитлеровцами и поддерживавшими их коллаборационистскими режимами. Руководимые коммунистами и другими патриотическими организациями, отряды Сопротивления причиняли ущерб врагу, его оккупационной администрации, подрывали моральный дух войск противника.

Самой активной и последовательной силой европейского движения Сопротивления были коммунистические партии, завоевывавшие своей самоотверженной деятельностью доверие и признательность народов. Коммунистические и рабочие партии, несмотря на жестокие репрессии, единственные из всех политических партий довоенной Европы сумели продолжить организованную борьбу в условиях нацистского террора.

Глава тринадцатая. Борьба на коммуникациях в Атлантике

1. Обстановка в Атлантике весной 1943 г.

Сложившаяся в начале весны 1943 г. обстановка на коммуникациях в Атлантическом океане была неблагоприятной для союзников. В марте в результате действий вооруженных сил стран оси союзники потеряли на всех океанских и морских театрах 120 торговых судов тоннажем 693 тыс. брт. Из общего числа потерянных судов 108 потопили немецкие подводные лодки{1206}. В Атлантике немецкие подводные лодки уничтожили 76 судов{1207}. Германский флот потерял 16 лодок{1208}.

Почти две трети судов союзников и нейтральных стран, потопленных в первые двадцать дней марта подводными лодками, совершали переходы в составе конвоев между портами США, Канады и Англии. Это свидетельствовало о существенных упущениях в организации конвойной системы, хотя США и Англия придавали ей решающее значение при обеспечении обороны коммуникаций. Анализируя обстановку на Атлантическом театре, британское адмиралтейство пришло к выводу: «Немцы никогда не были так близки к полному нарушению коммуникаций между Старым и Новым Светом, как в первые двадцать дней марта 1943 года»{1209}.

Союзники принимали меры для усиления противолодочной обороны (ПЛО). На англо-американо-канадской конференции по вопросам конвойной службы в Атлантике, проходившей в Вашингтоне в марте 1943 г., было принято решение направить главные усилия противолодочной обороны на обеспечение безопасности конвоев в северной части океана, где проходили их основные коммуникации{1210}.

Немецкий военно-морской флот к 1 апреля имел 3 линкора, 8 крейсеров, 51 эсминец и миноносец, 429 подводных лодок, из них в боевой готовности 240. Большинство подводных лодок, действовавших в Атлантике, базировалось на захваченные оккупантами французские порты в Бискайском заливе, а остальные — на норвежские и германские. Так, в течение первых четырех месяцев 1943 г. 72 процента лодок, направлявшихся на боевое патрулирование в океан, выходило из французских баз. В марте на англо-американских коммуникациях ежедневно находилось [424] в среднем 100 подводных лодок{1211}. Они решали боевые задачи, как и прежде, без поддержки надводных кораблей и авиации. Военное руководство Германии, направляя на восточный фронт лучшие соединения авиации и непрерывно восполняя их огромные потери, не могло выделить необходимого количества самолетов для обеспечения действий подводных лодок в Атлантике. На этом театре гитлеровское командование не располагало даже достаточным количеством разведывательной авиации. Главнокомандующий немецкими военно-морскими силами гросс-адмирал К. Дениц говорил в 1943 г. фюреру: «Германские военно-морские силы в XX веке, веке авиации, должны были воевать без воздушной разведки, как будто авиации вообще не существовало»{1212}.

Показательными являются следующие данные: в 1943 г. германская промышленность выпустила около 25 тыс. самолетов, из них только 259 предназначались для флота{1213}. Столь незначительное их количество не могло существенно усилить флот.

В апреле — декабре немецкая авиация не потопила ни одного судна союзников в прибрежных водах Британских островов. В этот же период военно-воздушные силы Великобритании совершили 16 880 самолетовылетов для нанесения ударов по немецким коммуникациям и постановки мин в Бискайском заливе, проливах Ла-Манш и Па-де-Кале, Северном море, в результате чего было потоплено 150 судов (160 670 брт). Союзный флот значительно превосходил противника в надводных кораблях (таблица 18); англо-американской авиации в Атлантике «третий рейх» ничего не мог противопоставить.

Таблица 18. Состав военно-морских сил Великобритании, США и Германии на Атлантическом театре военных действий к 1 апреля 1943 г.

Легкие силы германского флота на 1 апреля 1943 г. насчитывали 2835 кораблей (эсминцы, миноносцы, тральщики и др.). Из них 1070 кораблей (около 40 процентов) были в ремонте, проходили испытания и использовались в учебных целях{1217}. Остальные легкие силы флота применялись для защиты морских сообщений и побережья Франции, Бельгии, Голландии, Германии, Норвегии, Дании. Крупные немецкие надводные [425] корабли привлекались только для нарушения северных коммуникаций Советского Союза.

Немецко-фашистское командование учитывало, что усиление противолодочной обороны союзников может снизить эффективность действий подводных лодок. 11 апреля на совещании в гитлеровской ставке главнокомандующий военно-морскими силами предложил план ускоренного строительства подводных лодок и надводных кораблей, способных, по его мнению, наиболее успешно вести борьбу на коммуникациях. Принятой на этом совещании программой намечалось со второй половины 1943 г. строить ежемесячно в среднем 27, а со второй половины 1944 г. — 30 подводных лодок. Однако в связи с ростом потерь подводного флота в конце мая план строительства лодок пришлось увеличить до 40 в месяц. Для обеспечения своих морских сообщений предусматривалось в течение года построить 6 эскадренных миноносцев, 9 миноносцев, 72 торпедных катера, 74 тральщика, 72 катера-тральщика, 300 сторожевых и эскортных кораблей и 950 других малых судов{1218}.

Для выполнения плана кораблестроения требовались квалифицированная рабочая сила и материальные средства. Но о выделении их из ресурсов, предназначавшихся для армии, не могло быть и речи. Нельзя было обеспечить выполнение этой программы и за счет сокращения ассигнований на развитие авиации, поскольку Гитлер считал, что «материальная часть немецких воздушных сил должна гигантски возрасти»{1219}. Только это, по его мнению, могло позволить избежать поражения в воздушной войне. Таким образом, выполнить намеченную кораблестроительную программу в полном объеме практически было невозможно. Ограниченные средства, выделяемые для строительства германского флота, не могли обеспечить достижения главной цели в Атлантике — нарушения коммуникаций между США и Англией.

К весне 1943 г. США и Великобритания значительно увеличили военно-морские флоты, особенно силы противолодочной обороны в Атлантике. В марте для борьбы на коммуникациях в океане они привлекли около 3 тыс. надводных кораблей различных классов, 2700 самолетов и 17 дирижаблей{1220}. Но на вооружение авиации еще только начал поступать радиолокатор нового типа, сыгравший важную роль в борьбе с немецкими подводными лодками. Для повышения эффективности ПЛО ответственность за защиту конвоев, совершавших переходы менаду американскими и английскими портами, была возложена на Англию и Канаду, а из американских портов в Средиземное море и обратно — на США.

До весны 1943 г. США имели в Атлантике один флот — Атлантический. В марте они создали 4-й флот. На 1 мая он включал 5 легких крейсеров, 8 эскадренных миноносцев, более 20 канонерских лодок и сторожевых кораблей. Американские корабли совместно с бразильским флотом (2 крейсера, более 10 кораблей других классов) осуществляли противолодочную оборону у восточного побережья Южной Америки — от Французской Гвианы до Рио-де-Жанейро. Авиация американского флота в Южной Атлантике, привлекавшаяся для борьбы с подводными лодками, в мае насчитывала 36 самолетов дальнего и сверхдальнего действия{1221}.

Для централизации управления противолодочной обороной в Атлантике США в мае создали специальное командование, именовавшееся 10-м флотом. Возглавил его адмирал Э. Кинг, являвшийся одновременно [426] главнокомандующим американскими военно-морскими силами. Это командование руководило всеми военно-морскими округами в Атлантике, ставило задачи авиации дальнего и сверхдальнего действия, противолодочным поисковым группам, совершенствовало и разрабатывало новые методы борьбы с подводными лодками.

В мае 1943 г. и Вашингтоне на конференции глав правительств США и Великобритании обсуждался вопрос о новых воздушных и морских базах для усиления ПЛО коммуникаций. В частности, союзники решили добиться от Португалии согласия на создание воздушной базы на Азорских островах{1222}. В октябре строительство базы было закончено. Это позволило существенно улучшить прикрытие авиацией трансатлантических конвоев от атак лодок.

Англо-американское командование стало шире привлекать для борьбы с подводными лодками авианосную авиацию и авиацию берегового базирования. Воинские конвои и конвои с наиболее ценными грузами эскортировались 12 — 25 кораблями охранения, а также эскортными авианосцами, самолеты которых вели поиск вражеских подводных лодок по курсу следования конвоя и, обнаружив, атаковали их. Противолодочная авиация берегового базирования охраняла конвои в пределах радиуса своего действия (600 — 800 миль от берега). Для борьбы с подводными лодками в Мексиканском заливе и Карибском море командование США начало применять дирижабли{1223}.

Весной 1943 г. соотношение сил воюющих сторон в Атлантике определялось не только количественным ростом, но и качественными изменениями в ПЛО союзников. Ввод в строй эскортных авианосцев, эскадренных и эскортных миноносцев, фрегатов, корветов, охотников за подводными лодками, оснащение самолетов радиолокаторами нового типа, применение дирижаблей и других средств позволили существенно усилить охрану судов на переходе через Атлантику, повысить эффективность поиска и атак лодок противника в океане и у побережья Америки, на переходах их из баз в районы действий и при возвращении в базы. В то же время немецкий флот продолжал пополняться подводными лодками прежних типов, располагавшими тем же вооружением, которое применялось в 1942 г., вследствие чего их тактика при атаках конвоев весной 1943 г. не претерпела существенных изменений.

Таким образом, крупные мероприятия, проведенные союзниками, создавали реальные предпосылки для претворения в жизнь плана по надежной защите коммуникаций между США и Англией, а также между портами этих стран и портами Средиземного моря. Весной 1943 г. сложились условия для изменения обстановки в Атлантике в пользу союзников.

2. Перелом в борьбе на коммуникациях в Атлантике

В апреле 1943 г. в западной части Атлантического океана ежедневно находились в среднем 31 — 32 конвоя (около 670 судов и свыше 140 эскортных кораблей ) и около 120 судов без охранения, а всего в Атлантике — около 1350 судов в составе конвоев и до 120 без охранения{1224}.

На коммуникациях союзников в Атлантике в апреле действовало в среднем ежедневно 129 немецких подводных лодок. Фашистское командование в борьбе с конвоями применяло тактику «волчьей стаи» (тактика подвижных завес). Группа подводных лодок развертывалась в завесу на линии, перпендикулярной предполагаемому курсу конвоя. На основе [427] полученных от разведки данных лодки завесы двигались навстречу противнику, стремясь маневрировать так, чтобы курс конвоя прошел через центр завесы. Лодка, первой обнаружившая корабли противника, немедленно сообщала об этом по радио на береговой командный пункт, который наводил на цель другие лодки завесы.

Днем лодки, находясь в надводном положении, сближались с конвоем на выгодную дистанцию, а с наступлением темноты, облегчавшей достижение скрытности и внезапности, наносили торпедные удары. Каждая лодка производила атаку самостоятельно по мере сближения с целью. Немецкое командование применяло также метод развертывания на вероятных путях конвоев двух завес лодок — разведывательной и ударной, которые действовали на расстоянии 50 — 100 миль друг от друга. Интервал между лодками разведывательной завесы достигал 30 — 40 миль. Лодка разведывательной завесы, обнаружившая корабли противника, наводила на них лодки ударной завесы. Ударная группа в момент обнаружения конвоя обычно находилась впереди него, что обеспечивало выход на курс конвоя до трети ее лодок{1225}.

Тактика подвижных завес в апреле еще позволила добиться значительных успехов. Так, 3 — 7 апреля 14 подводных лодок группы «Лёвен-херц» вели атаки против конвоя «НХ-231» (61 судно, фрегат, эскадренный миноносец, 4 корвета), потопили пять и повредили одно судно. Группы «Адлер» и «Лерхе» (в каждой но 10 лодок) 7 — 13 апреля действовали против конвоев «НХ-232», «ON-176» и «ONS-2» и потопили шесть судов. Группа «Мейзе» (21 лодка), находившаяся в северной части Атлантики, в период с 11 по 27 апреля преследовала конвои «SC-126», «НХ-234», «ON-178», «ONS-3», «ONS-4» и потопила шесть судов{1226}. Но в апреле тоннаж потопленных судов в Атлантике снизился по сравнению с мартом, хотя потери оставались значительными (более 219 тыс. брт){1227}.

Конвои союзников в северной части Атлантического океана подвергались наибольшей угрозе. Поэтому в апреле — мае здесь ежедневно действовало не менее пяти поисково-ударных противолодочных групп, причем три из них имели в своем составе эскортные авианосцы.

С середины 1943 г. в борьбу против немецких подводных лодок в северной части Атлантики, а также летом севернее и юго-западнее Азорских островов, северо-западнее островов Зеленого Мыса включились авианосные поисково-ударные группы, состоявшие из эскортного авианосца, одного-двух эскадренных и одного-двух эскортных миноносцев. На авианосце находилось обычно 12 истребителей и 9 торпедоносцев-бомбардировщиков, которым ставилась задача вести поиск, уничтожать лодки противника и прикрывать свои корабли. Позже число самолетов на авианосце увеличилось до 34. В 1943 г. самолеты авианосных поисково-ударных групп уничтожили 23 подводные лодки самостоятельно и 3 — совместно с кораблями.

Кроме того, против лодок активно действовала авиация берегового базирования. Днем и ночью корабли и авиация вели поиск лодок в районах следования конвоев, на подступах к базам в Бискайском заливе и в случае обнаружения настойчиво преследовали их. Большая скорость полета самолетов позволяла производить поиск подводных лодок в обширных районах, внезапно с помощью радиолокаторов атаковать их в условиях плохой видимости. Не располагая эффективным оружием [428] для отражения атак самолетов и эскортных кораблей, лодки при их обнаружении уходили на глубину и отказывались от преследования конвоев.

Эскортные корабли успешно применяли новые бомбометы «Хеджехог», более совершенные глубинные бомбы, а самолеты — противолодочные торпеды, реактивные снаряды, а также новые радиолокаторы A. S. V. — III. Улучшение вооружения и совершенствование тактики сил противолодочной обороны привели к значительным успехам. Во второй половине мая при отражении атак четырех групп подводных лодок ближнее охранение конвоев «SC-130» и «НХ-239» во взаимодействии с поисково-ударными группами и базовой авиацией уничтожило шесть вражеских лодок. Из состава конвоев не было потоплено ни одного судна.

Всего в мае в северной части Атлантики прошло 16 союзных конвоев (738 судов и 190 эскортных кораблей). Против них вели атаки 10 групп в составе 214 немецких подводных лодок, из которых эскортные силы союзников уничтожили 22 и повредили 13. Немецкие лодки потопили 19 судов (96 171 брт). Соотношение потерь оказалось явно не в пользу фашистов. В мае они понесли самые большие за всю войну потери — 42 лодки (39 в Атлантике и 3 на Средиземном море){1228}. Приблизительно 65 процентов немецких подводных лодок, потопленных в мае в Атлантике, было уничтожено на переходе в район действий и на позициях, остальные — при атаках конвоев{1229}. Большинство из них уничтожили самолеты. Они обнаруживали лодки, когда те находились в надводном положении, и с помощью радиолокаторов в условиях плохой видимости предпринимали внезапные атаки. Надводные корабли, оснащенные радиолокаторами, также действовали успешно.

Общие потери союзников и нейтральных стран в мае в результате атак немецких подводных лодок на всех морских и океанских театрах составили 44 торговых судна (из них в Атлантике — 36).

Рост потерь подводных лодок и снижение результативности групповых атак вынудили главнокомандующего немецкими военно-морскими силами Деница на совещании в ставке 14 мая заявить: «Мы в настоящее время стоим перед тяжелейшим кризисом в подводной войне, так как противник с помощью новых радиолокационных приборов создал подводным лодкам непреодолимые препятствия для ведения боевых действий и наносит нам большие потери (15 — 17 подводных лодок в месяц)»{1230}. 24 мая он отдал приказ прекратить действия против конвоев в северной части Атлантического океана и со всеми предосторожностями уйти из опасного района{1231}.

Прекращение групповых действий немецких подводных лодок против конвоев явилось переломным моментом в борьбе на атлантических коммуникациях и, по существу, знаменовало собой провал планов подводной войны. В последующем она велась уже менее интенсивно, напряжение ее заметно падало, и потери союзников резко снизились.

Достижению успехов в Атлантике способствовало улучшение радиоразведки и шифровальной службы Великобритании и США. Если до середины 1943 г. немцы могли раскодировать их радиопередачи, то с введением союзниками новых шифров они лишились этой возможности. Более того, с этого времени разведка союзников начала дешифровать радиопереговоры командования немецкого флота. Вскрывая его планы на атлантических коммуникациях, англичане и американцы принимали необходимые контрмеры{1232}. [429]

После отзыва большинства подводных лодок из северной части Атлантики в этом районе наступило относительное затишье. В июне — июле здесь действовали одиночно и преимущественно в подводном положении только восемь лодок. Юго-западнее Азорских островов в это время находилось 17 лодок, в районе Канарских островов — порт Фритаун — 16, у побережья США — 4, в Карибском море — 16 лодок{1233}. В июне — августе немецкие подводные лодки потопили в Северной Атлантике только 18 торговых судов и в Южной — 16{1234}. В этот период в Атлантике ежедневно совершали переходы около 1500 судов союзников. Гибель 34 судов в течение трех месяцев ощутимого влияния на ход перевозок не оказала. Резкое сокращение потерь торговых судов в Атлантике свидетельствовало о снижении результативности действий немецкого подводного флота на атлантических коммуникациях.

Неблагоприятно для немецких подводных лодок складывалась обстановка и в Карибском море. В июне — июле в этот район из немецких баз вышло десять подводных лодок, которые действовали до конца августа. Ни одна из них не вернулась: семь погибли в Карибском море, три — в Атлантике при возвращении в свою базу. Большинство лодок потопила американская авиация. За шесть недель десять подводных лодок уничтожили лишь несколько торговых судов водоизмещением 16 231 брт, то есть меньше, чем одна лодка уничтожала в 1942 г.{1235}.

Некоторых успехов добились немецкие лодки у берегов Бразилии, где противолодочная оборона была менее сильной. С 1 мая по 6 августа они потопили в этом районе 18 судов, а потеряли 8 лодок.

Активность немецких лодок у побережья Южной Америки вынудила командование США почти в два раза увеличить количество самолетов ПЛО 4-го флота. В результате в июле авиация и корабли флота потопили пять из шести подводных лодок противника, патрулировавших у побережья Бразилии. Командование немецкого флота 4 августа отдало приказ всем лодкам, уцелевшим в Южной Атлантике, а также в Карибском море, возвратиться в базы. Таким образом, в этом важном районе подводная опасность для союзников временно была устранена{1236}.

Низкая эффективность действий подводных лодок и большие потери в Атлантике вынуждали гитлеровское командование летом 1943 г. предпринимать срочные меры по совершенствованию их вооружения. Для решения многих сложных технических проблем при строительстве подводных лодок новых серий требовались продолжительное время, напряженные научные и экспериментальные поиски. Не располагая материальными средствами и временем, немецко-фашистское командование попыталось преодолеть кризис прежде всего путем повышения боевых возможностей подводных лодок. Летом большинство из них было поставлено на перевооружение.

Особенно форсировалось создание надежного радиолокационного приемника, способного обнаруживать импульсы радиолокационных станций самолетов и кораблей. «Мы даже не знаем, на какой длине волны противник обнаруживает радиолокатором наши подводные лодки, — жаловался главнокомандующий немецкими военно-морскими силами. — Мы также не знаем, применяются ли приборы высокой частоты или другие [430] радиолокационные приборы. Сделано все возможное для выяснения того, что этот прибор собой представляет»{1237}.

На подводных лодках устанавливалось новое зенитное вооружение, принимались срочные меры по завершению разработки акустических самонаводящихся торпед («Фальке» и «Цаункёниг») для атак эскортных кораблей{1238}. На подводных лодках старых типов устанавливался «шноркель». Он обеспечивал работу дизелей на перископной глубине, а это в значительной степени способствовало скрытности перехода и сближения лодки с конвоем.

Строились подводные лодки XXI серии{1239}, способные в подводном положении сблизиться с конвоем на большой скорости хода, а после атаки быстро уйти от преследования. Создание этого «нового типа подводной лодки, — уверяли немецкие военно-морские эксперты, — будет означать революционный переворот в подводной войне»{1240}.

На усовершенствование немецких подводных лодок и их перевооружение ушло все лето. Многие предложения по ускорению строительства подводных кораблей, их перевооружению и усилению флота авиацией не были реализованы из-за отсутствия необходимых материальных средств, нехватки рабочих на заводах и личного состава для флота. На совещании в гитлеровской ставке 15 июня 1943 г. главнокомандующий немецкими военно-морскими силами подчеркивал: «С апреля 1942 г. флот испытывает недостаток в людях, так как большая часть людского состава, намеченная для флота, передана армии»{1241}. Просьба Деница выделить для флота не менее 200 тыс. человек была отклонена. Отказ мотивировался необходимостью усиливать восточный фронт и повышать мощь авиации.

С 18 мая по 18 сентября в северной части Атлантики прошли без потерь 62 союзных конвоя (3546 судов в охранении 572 эскортных кораблей){1242}. Это свидетельствовало об отсутствии эффективного противодействия со стороны флота и авиации противника. И тем не менее Англия и США под разными предлогами отказывались отправлять конвои в Советский Союз. Черчилль явно преувеличивал угрозу со стороны немецкого флота и авиации, базировавшихся в Северной Норвегии{1243}. Несостоятельность его доводов, которые и по сей день повторяются буржуазными историками{1244}, очевидна. Немецкий флот и авиация, находившиеся в Северной Норвегии, не представляли в апреле — декабре 1943 г. такой угрозы для конвоев союзников, которую они не смогли бы успешно преодолеть при следовании в Мурманск и Архангельск. Лишь осенью 1943 г. по настоянию Советского правительства Черчилль согласился отправить в порты советского Заполярья в течение ноября 1943 г. — февраля 1944 г. четыре конвоя, включавшие примерно по 35 судов{1245}. В ноябре совершили переход без потерь два конвоя. В первые три недели декабря 52 торговых судна союзников на переходе в эти же порты не видели ни одного немецкого [431] самолета и ни одной подводной лодки{1246}. Действовавшим в этом районе немецким лодкам не удалось обнаружить конвои.

Немецко-фашистское командование опасалось использовать крупные надводные корабли для поиска конвоев и борьбы с ними. Лишь в декабре оно решило предпринять атаку конвоев (операция «Остфронт») группой надводных кораблей (линейный корабль «Шарнхорст» и 5 эсминцев) во взаимодействии с подводными лодками. В приказе специально оговаривалось: «При появлении тяжелых кораблей — обязательное прекращение операции»{1247}. Но эта группа кораблей не смогла потопить ни одного судна. Это еще раз подтвердило, что фашистское командование не могло оказывать существенного противодействия союзным конвоям, направлявшимся в советские северные порты.

К осени 1943 г. на вооружение немецких подводных лодок поступили акустические самонаводящиеся торпеды, 20-мм зенитные автоматические и 37-мм полуавтоматические пушки, новая радиолокационная станция типа «Хагенук» и другие средства борьбы с кораблями и самолетами противолодочной обороны. В связи с этим немецкое командование решило возобновить групповые действия подводных лодок против конвоев в Северной Атлантике, изменив их тактику применения. При встрече кораблей охранения лодки должны были не уклоняться от боя, уходя на глубину, а атаковать их акустическими торпедами и прорываться к судам конвоя; для отражения же атак самолетов использовать зенитное вооружение. В сентябре — октябре для поиска и атак конвоев в Северной Атлантике развертывались в завесы большие группы подводных лодок (17 — 24 лодки){1248}.

Во второй половине сентября «волчья стая» из 20 подводных лодок обнаружила союзные конвои «ON-202» и «ONS-18», в которых соответственно было 38 и 27 судов. Упорные атаки продолжались в течение пяти суток, главным образом ночью. Фашисты уничтожили шесть судов и три эскортных корабля, повредили четыре корабля и судна, потеряв три лодки. Гитлеровцы необоснованно считали, что они потопили 15 эсминцев и 11 торговых судов. Оценивая эффективность акустической торпеды на основе явно завышенных потерь противника, главнокомандующий немецкими военно-морскими силами утверждал: «Торпеда «Цаункёниг» завоевала лавровый венок»{1249}.

В последующем применение акустической торпеды не давало сколько-нибудь заметных результатов. Союзники своевременно приняли контрмеры против этого оружия. Они создали приспособление «Фоксер», предназначавшееся для взрыва акустических торпед на безопасном удалении от корабля. Не зная этого, немецко-фашистское командование длительное время считало торпеду «Цаункёниг» весьма грозным оружием.

Немецкий подводный флот продолжал нести тяжелые потери. Так, группа «Россбах» (22 подводные лодки) с 27 сентября по 9 октября неоднократно пыталась атаковать конвои в Северной Атлантике. Но авиация и корабли охранения потопили семь лодок и фактически сорвали все атаки. Союзники потеряли эскадренный миноносец и транспорт.

Пытаясь повысить маневренность и результативность действий подводных лодок, немецкое командование со второй половины октября начало делить большие группы лодок на 2 — 6 подгрупп. Каждая подгруппа состояла из 3 — 9 лодок, которые развертывались в завесу на предполагаемом [432] пути движения конвоя{1250}. Но и этот тактический прием не дал существенных результатов, а подводные силы продолжали нести тяжелые потери от авиации.

Убедившись в полной бесперспективности групповых действий, главнокомандующий немецкими военно-морскими силами 18 октября 1943 г. отдал приказ: при появлении самолетов неприятеля подводным лодкам прекращать преследование конвоев и немедленно уходить на безопасную глубину. Таким образом, попытки возродить групповую тактику в изменившихся условиях на коммуникациях Северной Атлантики закончились провалом.

3. Изменение условий борьбы на коммуникациях в Атлантике

Несмотря на то что союзники еще в мае 1943 г. захватили инициативу в борьбе на коммуникациях в Атлантике, немецко-фашистское командование на протяжении второй половины года настойчиво пыталось повернуть ход событий в свою пользу. Окончательное закрепление перелома, достигнутого союзниками в борьбе на коммуникациях в Атлантике, произошло в конце года.