Военно-политическая обстановка весной 1943 г. 26 страница

В создавшейся обстановке Ставка ВГК приняла решение временно приостановить наступление, подтянуть тылы, обеспечить части и соединения боеприпасами и горючим. Поскольку армии Брянского фронта успешно продвигались к Брянску, необходимость в нанесении главного удара на рославльском направлении (вариант «Суворов I») отпала. Поэтому командующий Западным фронтом сосредоточил основные силы на направлении Ельня, Смоленск.

Наступление возобновилось 28 августа после артиллерийской подготовки и ударов авиации. В первый день была прорвана оборона на фронте до 25 км и войска продвинулись вперед на 6 — 8 км. 5-й механизированный корпус, введенный в бой в этот же день, развернул наступление в глубине обороны противника. 29 августа прорыв удалось расширить до 30 км и продвинуться до 12 — 15 км. В образовавшуюся брешь вошел 6-й гвардейский кавалерийский корпус. Фашисты, стремясь локализовать успех, предпринимали яростные контратаки, в которых участвовало по 70 — 100 танков. Враг стремился удержать Ельню — железнодорожный узел, прикрывающий Смоленск с востока. Прилегающие к городу высоты он укрепил в инженерном отношении. На танкоопасных направлениях противник использовал большое количество противотанковой артиллерии. Однако его усилия оказались тщетными. 30 августа в прорыв вошел 2-й гвардейский танковый корпус, который за день продвинулся до 20 км. В этот же день войска 10-й гвардейской, 21-й и 33-й армий и 2-го гвардейского танкового корпуса овладели городом Ельня. Это был крупный оперативный успех Западного фронта.

В донесении оперативного отдела штаба группы армий «Центр» за 30 августа имеется запись: «Прорыв противника нельзя было задержать, так как в распоряжении не было совершенно никаких резервов... Вечером противник ворвался в Ельню. Подробности боев за день не известны, так как до сих пор отсутствует связь»{608}. На правом крыле фронта советские войска форсировали Днепр и 1 сентября освободили Дорогобуж. Наступление развернулось уже в полосе протяженностью 150 км, охватив почти весь Западный фронт.

Враг понимал серьезность создавшейся обстановки. В документах отдела по изучению армий Востока отмечалось: «Противник располагает еще крупными резервными соединениями, освободившимися в районе западнее Орла, для подкрепления операций из района Глухов, Севск против 9-й и 4-й армий...»{609}.

К концу августа ухудшилось положение противника и на других участках советско-германского фронта. Центральный фронт прорвал [243] оборону в районе Севска и вступил на территорию Северной Украины. На стыке групп армий «Центр» и «Юг» образовалась брешь, открывавшая пути к Киеву.

Опасаясь выхода советских войск в тыл группировке, отступавшей к Смоленску, и удара по войскам 9-й армии, оборонявшимся в районе Брянска, немецко-фашистское командование усилило западное направление. Уже 31 августа командование Западного фронта получило сведения от разведки о выдвижении в район западнее Ельни дополнительных сил. И действительно, враг перебросил из резерва 3-й танковой армии пехотную дивизию и бригаду СС, имея целью приостановить продвижение советских частей и занять заранее подготовленные позиции на рубеже рек Устрой и Десна. Советским войскам вновь пришлось проводить подготовку прорыва промежуточного рубежа.

Наступление возобновилось только 15 сентября. В первый же день оборона противника на ярцевском направлении не выдержала ударов советских войск. 31-я армия под командованием генерала В. А. Глуздовского прорвалась в предместье Ярцево, форсировала реку Вопь и 16 сентября освободила город. Тщетны были и попытки захватчиков остановить наступление Калининского фронта. 39-я армия и 43-я армия генерала К. Д. Голубева продвигались в глубь вражеской обороны. 19 сентября соединения 39-й армии овладели важным узлом обороны на путях к Смоленску — городом Духовщина.

Войска левого крыла Западного фронта, наступавшие на вспомогательном, рославльском направлении, также добились успеха. Гитлеровцы пытались оторваться от них и занять позиции по Десне. Однако 10-я армия стремительно форсировала реку и захватила ряд плацдармов на ее правом берегу.

Конец второй декады сентября ознаменовался значительными успехами войск Калининского и Западного фронтов. Они развернули наступление в полосе до 250 км и прорвали оборону на глубину 120 — 130 км. При этом наибольший результат был достигнут на направлении главного удара Западного фронта, где за пять дней боев советские войска продвинулись до 40 км.

По признанию гитлеровского генерала К. Типпельскирха, удар советских войск из района Дорогобуж, Ельня по войскам группы армий «Центр» значительно осложнил их положение. «Критическая обстановка на правом крыле... — пишет он, — равно как и исключительно сильное давление, которое оказывал русский Западный фронт на войска 4-й армии на смоленском направлении, требовали непрерывного сокращения линии фронта. С величайшим трудом удалось помешать русским прорваться на Смоленск»{610}. Командование вермахта было вынуждено принять решение на отвод группы армий «Центр» к Смоленску.

Наступление Советской Армии сочеталось с ударами партизан в тылу врага. Они нападали на его штабы, разрушали мосты, дороги, захватывали переправы, спасали советских людей от угона в Германию, не давали возможности грабить и увозить народное добро, доставляли советскому командованию ценные разведывательные сведения. Особое внимание уделялось ударам по железнодорожным коммуникациям.

В связи с успехом на западном стратегическом направлении Ставка ВГК 20 сентября приказала основные усилия левого крыла Калининского фронта сосредоточить на витебском направлении и взять Витебск не позднее 9 — 10 октября 1943 г.{611}. В этот же день она потребовала от [244] командования Западного фронта 26 — 27 сентября освободить Смоленск, Починок, Рославль, а 10 — 12 октября овладеть районом Орша, Могилев{612}. По расчетам Ставки, развитие наступления на витебском, оршанском и могилевском направлениях позволило бы форсировать Днепр в его верхнем течении, освободить значительную часть Белоруссии, создать угрозу прибалтийской и гомельской группировкам.

Выполнение сложных задач требовало от войск большого напряжения моральных и физических сил. Командиры, политические органы, партийные и комсомольские организации проводили большую работу в наступающих соединениях. Наиболее действенным средством мобилизации личного состава являлась пропаганда героических подвигов. В листовках и газетах широко популяризировались отличившиеся воины, подразделения, части и соединения.

Командующий Западным фронтом, учитывая особенности местности, решил взломать промежуточные оборонительные рубежи на подступах к Смоленску не на узком, а на широком участке фронта. Большое значение имели согласованные действия артиллерии и авиации. Они обеспечивали стрелковым соединениям при поддержке инженерных войск возможность быстро справиться с поставленной задачей.

23 сентября войска Западного фронта перерезали железную и шоссейную дороги Смоленск — Рославль в районе Починок и на другой день вышли на реку Сож. Гитлеровская группировка в районе Смоленска была охвачена с юга. Такая же угроза нависла над ней со стороны Калининского фронта. Войска его левого крыла, взаимодействуя с правым крылом Западного фронта, наступали севернее Смоленска.

В результате упорных боев утром 25 сентября сопротивление врага было сломлено. Древний русский город Смоленск — областной центр Российской Федерации, важнейший узел немецко-фашистской обороны на западном направлении — был освобожден. Жители Смоленска восторженно приветствовали советских воинов. За высокое воинское мастерство и отвагу 39 частей и соединений получили почетное наименование Смоленских.

При отступлении немецко-фашистские захватчики причинили огромный ущерб промышленности, коммунальному хозяйству, связи и торговым учреждениям Смоленска. Варварскому разрушению подверглись учреждения здравоохранения, учебные заведения, музеи, бесценные памятники русского зодчества. Гитлеровцы творили зверские насилия над мирным населением Смоленска: мучали, расстреливали, вешали, отравляли людей. Тысячи мирных жителей были угнаны на каторжные работы в фашистскую Германию.

После освобождения города партийные и советские органы сразу же развернули работу по налаживанию нормальной жизни. 27 сентября «Правда» писала: «Смоленск снова в родной советской семье! Трудно найти слова для оценки всего огромного значения этого события... советские воины вернулись в Смоленск. Богатырским натиском они распахнули смоленские ворота с востока. Они раскрыли перед собой смоленские ворота на запад, в Белоруссию, в братскую республику, героически ведущую борьбу за свое освобождение».

Успешно развивалось наступление войск левого крыла Западного фронта. 10-я и 49-я армии 25 сентября освободили Рославль и с ожесточенными боями продвигались на могилевском направлении. В честь освобождения городов Смоленска и Рославля небо Москвы озарилось 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий. [245]

2 октября Смоленская операция закончилась. Западный и Калининский фронты вышли на рубеж Рудня, восточнее Горки, Дрибин, далее по реке Проня и вступили в пределы Восточной Белоруссии. Развернув наступление в полосе протяженностью до 400 км, они продвинулись на запад на 200 — 225 км, разгромив 5 пехотных, танковую, моторизованную дивизии и нанесли поражение 11 пехотным, 3 танковым и моторизованным соединениям противника. Враг был отброшен далеко от Москвы и изгнан из пределов Смоленской области{613}.

Однако задача по овладению Витебском, а также районами Орши и Могилева не была выполнена. Противник всеми силами стремился не допустить выхода Советской Армии в глубь Белоруссии. Здесь он по-прежнему держал наиболее боеспособные и укомплектованные дивизии. Советские войска испытывали большие затруднения с подвозом горючего, боеприпасов и продовольствия, так как железные дороги были взорваны врагом. Не хватало автотранспорта, а имеющиеся машины из-за плохих дорог не могли использоваться с полной нагрузкой.

В результате Смоленской операции значительно расширился фронт активных действий. Калининский и Западный фронты сковали в общей сложности около 55 вражеских дивизий.

Достижению успеха в операции способствовали Ленинградский, Волховский и Северо-Западный фронты. Частные операции этих фронтов против группы армий «Север» содействовали срыву немецкого плана наступления на Ленинград и, сковав на северо-западном направлении значительные силы вермахта, лишили немецко-фашистское командование возможности усилить войска центрального направления. В течение сентября туда не удалось перебросить ни одной дивизии из группы армий «Север». К концу сентября против Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов гитлеровцы держали около 60 дивизий, или до 26 процентов соединений, находившихся на советско-германском фронте.

Родина высоко оценила подвиги участников Смоленской операции. Шесть раз Верховный Главнокомандующий издавал приказы с объявлением войскам благодарности за достигнутые успехи. 104 особо отличившимся соединениям и частям присвоены почетные наименования. Многие тысячи советских воинов награждены орденами и медалями за мужество и героизм, особо отличившиеся воины, партизаны и подпольщики удостоены звания Героя Советского Союза{614}.

В тесном оперативно-стратегическом взаимодействии с Западным и Калининским фронтами проводилось наступление Брянского фронта на брянско-гомельском направлении. Этот фронт являлся как бы связующим звеном между стратегическими группировками советских войск, действовавшими на западном и юго-западном направлениях.

После разгрома орловской группировки армии Брянского фронта подошли к оборонительному рубежу, заранее подготовленному фашистами восточнее Брянска и Навли. Еще 16 августа Ставка Верховного Главнокомандования поставила задачу Брянскому фронту наступать на Брянск и после овладения брянским плацдармом в излучине Десны развивать удар на Гомель{615}.

Брянский фронт встретился с большими трудностями. Войска, участвовавшие в контрнаступлении под Курском, понесли большие потери, тылы их отстали, недоставало боеприпасов и горючего. Лесисто-болотистая [246] местность и многочисленные реки с заболоченными поймами осложняли боевые действия. Фашисты укрепили западные берега рек, создали сильную оборону на узлах дорог и в населенных пунктах. В сложившихся условиях добиться успеха можно было только нанесением ударов по флангам вражеской группировки, выводя основные силы фронта на тылы врага.

Во второй половине августа войска фронта развернули наступление на обоих крыльях, но к 26 августа стало очевидным, что сил для этого недостаточно. Командующий фронтом с разрешения Ставки ВГК перенес главные усилия на правое крыло фронта. Для этого в район Кирова, в полосу 10-й армии Западного фронта, были перегруппированы 50-я армия и 2-й гвардейский кавалерийский корпус. Предполагалось использовать достигнутый левым крылом Западного фронта успех для нанесения ударов во фланг противнику. Перегруппировка значительной массы советских войск вдоль фронта в непосредственной близости от врага была сопряжена с риском, но прошла успешно. Были четко организованы ночные марши войск на расстояние до 100 км с темпом 30 км за ночь.

Начав наступление 7 сентября, 50-я армия прорвала оборону гитлеровцев. Введенный в прорыв 2-й гвардейский кавалерийский корпус 11 сентября форсировал Десну и захватил плацдарм на ее правом берегу в районе Жуковки. Вскоре кавалеристы перерезали железную дорогу Брянск — Смоленск, создав угрозу вражеским тылам. 9-я немецкая армия попадала под фланговый удар с севера. Командование вермахта было вынуждено начать отвод 9-й армии за Десну. Соединения Брянского фронта развернули преследование. Действия войск фронта поддерживала 15-я воздушная армия под командованием генерала Н. Ф. Науменко. Авиация бомбардировала и штурмовала отходившие колонны, опорные пункты и узлы сопротивления, помогала отражению контратак, бомбила переправы на Десне.

Успешному наступлению способствовала активная борьба брянских партизан, взаимодействовавших с войсками. Захватчикам пришлось отказаться от перевозок по дорогам, проходившим через леса южнее Брянска. Обстановку в тылу немецко-фашистских войск характеризует донесение оперативного отдела штаба группы армий «Центр» за 28 сентября: «Положение с партизанами за линией фронта обострилось таким образом, что отход войск, особенно на южном фланге армии (9-я армия. — Ред.), становится возможным обеспечить только лишь в результате упорных боев наших частей, назначенных для этой цели»{616}.

Удержание Брянска имело, по мнению гитлеровского командования, большое значение для стабилизации восточного фронта. Город являлся одним из крупных узлов железных и шоссейных дорог, соединяющих юг России с центром и севером, а также Белоруссию с центральными областями СССР. Через Брянск обеспечивалась связь с северной и южной группировками группы армий «Центр», а также с глубоким тылом.

Бои за город начались с форсирования Десны. До этого артиллерия прямой наводкой подавляла и уничтожала огневые точки врага на западном берегу. 15-я воздушная армия нанесла бомбовые удары по его укреплениям. Войска 11-й гвардейской армии форсировали Десну южнее Брянска, а 11-й армии — в районе города. Для противника создалась угроза окружения. Овладев рядом опорных пунктов на подступах к Брянску, 11-я армия развернула решительное наступление на город. После упорных ночных боев 17 сентября Брянск и Бежица были освобождены. Большое значение в овладении Брянском имели действия 50-й и 3-й армий генералов И. В. Болдина и А. В. Горбатова. Армии нанесли удары из районов [247] Людиново и Жиздры в тыл брянской группировке немцев. За массовый героизм и отвагу 16 частей и соединений получили почетное наименование Брянских и Бежецких. Москва салютовала войскам, одержавшим новую победу.

После освобождения Брянска удерживать оборону на Десне противник уже был не в состоянии. Командующий группой армий «Центр» Клюге во избежание разгрома своих войск отдал приказ как можно быстрее отойти на заранее подготовленную по берегам рек Сож и Проня оборонительную позицию «Пантера».

Советская разведка своевременно вскрыла планы вермахта. Ставка ВГК 20 сентября дала указания командующему Брянским фронтом развивать наступление, 2 — 3 октября выйти на Сож и к 10 — 12 октября овладеть районом Жлобина{617}.

Для преследования врага была создана подвижная группа фронта, которую возглавил заместитель командующего фронтом генерал М. И. Казаков{618}. 25 сентября части 1-го танкового корпуса ворвались в город Новозыбков. Удар оказался настолько внезапным, что гитлеровцы не успели занять оборону на окраинах и приняли бой в городе. Через день передовые подразделения подвижной группы вышли к железнодорожной станции Ветка на Соже. Преследование противника проходило успешно, однако захватить плацдарм на реке не удалось: подвижная группа к этому времени слишком ослабла.

На правом крыле войска фронта 26 сентября выбили фашистов из города Хотимск. Это был первый освобожденный районный центр Белоруссии. К 2 октября, в сроки, указанные Ставкой, войска Брянского фронта вышли на Сож и Проню, вступив в пределы юго-восточной части Белоруссии.

В ходе наступления Калининского, Западного и Брянского фронтов на западном направлении сильная группировка вермахта потерпела серьезное поражение. Всего в течение августа — сентября войска этих фронтов разгромили 10 вражеских дивизий, продвинулись на 200 — 250 км, далеко отодвинули линию фронта от Москвы, очистили часть Калининской, Смоленскую область, Брянщину и приступили к освобождению Белоруссии.

Наступлением на центральном участке фронта советские войска не только лишили немецко-фашистское командование возможности снимать отсюда резервы, но и вынудили его перебрасывать на это направление силы из Западной Европы. Четкой организацией стратегического взаимодействия между группами фронтов, наступавших на западном и юго-западном направлениях, Ставка Верховного Главнокомандования добилась того, что самая сильная немецко-фашистская группа армий «Центр» понесла значительные потери и была прочно скована.

Успешное продвижение Советской Армии на западном направлении сорвало планы вермахта удержаться на подступах к Белоруссии. С овладением обширным районом в междуречье Западной Двины и Днепра возникла серьезная угроза северному флангу группы армий «Центр». Создались благоприятные предпосылки для изгнания оккупантов с белорусских земель и сокрушения Восточного вала в верхнем течении Днепра. И хотя обширная территория Белоруссии все еще оставалась в руках оккупантов, над ее землями взошла заря освобождения. [248]

Летом и осенью 1943 г. Советская Армия добилась новых успехов. Она разгромила врага в битве под Курском, освободила Левобережную Украину и Донбасс, вступила в восточные районы Белоруссии, форсировала Днепр, захватила плацдармы на его правом берегу и изгнала оккупантов с Таманского полуострова. Были вызволены из фашистской неволи миллионы советских людей.

Новые удары, нанесенные советскими войсками, еще больше подорвали боевую мощь вооруженных сил нацистской Германии, ослабили ее тыл. Советская Армия диктовала противнику условия ведения вооруженной борьбы.

В боях с гитлеровскими захватчиками воины Советских Вооруженных Сил вновь продемонстрировали величайшее мужество, отвагу и массовый героизм. Неуклонно приближался день полного изгнания фашистских захватчиков с советской земли.

Глава шестая. Начало освобождения правобережной Украины и Белоруссии

1. Сокрушение Восточного вала. Освобождение Киева

После того как в сентябре 1943 г. Советские Вооруженные Силы развили победоносное стратегическое наступление на фронте протяженностью 2 тыс. км, нанося противнику огромные невосполнимые потери, стала очевидной несостоятельность оборонительной стратегии вермахта.

Новые тяжелые поражения немецко-фашистских войск привели к ухудшению военно-политического положения нацистской Германии. Все заметнее стали проявляться признаки истощения людских ресурсов. С 1 июля по 30 сентября 1943 г. сухопутные войска Германии потеряли на восточном фронте более 806 тыс. человек. Полученное за это же время пополнение (405,2 тыс. человек) могло возместить только половину этих потерь{619}. К началу октября 36 пехотных, моторизованная и 10 танковых дивизий (50 процентов общего количества танковых соединений) понесли такие потери, что их пришлось свести в боевые группы и в так называемые остатки дивизий.

Моральное состояние войск вызывало все большую озабоченность у политического и военного руководства Германии. Упадочнические настроения распространялись не только среди рядового, но и среди офицерского состава,, росло число случаев неповиновения, дезертирства и других воинских преступлений, увеличилось количество добровольно сдающихся в плен. С 11 по 15 октября в Бад-Шахене на Боденском озере под руководством Кейтеля состоялось совещание по вопросу привития угодных фашистской клике политических взглядов личному составу вермахта, где с докладами выступили Геббельс, Гиммлер, Розенберг, обергруппенфюрер СА Шепман. На совещании были разработаны меры по искоренению «критиканства, всезнайства и пессимизма». Отмечалось, что «критика и умничанье» являются не чем иным, как подрывом боевой мощи и обороноспособности нации. Провозглашалась необходимость решительно выступить против критики верховного командования, руководящих деятелей и особенно личности фюрера. Кейтель заявил на совещании, что офицер, для которого вера в фюрера не является высшим внутренним долгом, потерял право быть офицером и носить погоны{620}. Выводы совещания были положены в основу всей идеологической обработки вермахта. В них подчеркивалась необходимость воспитания доверия к политическому и военному [250] руководству, готовности к новым жертвам, фанатичной преданности идее национал-социализма, слепого повиновения приказам.

Основным фактором, обусловливающим упадок морального духа войск вермахта, являлась возрастающая мощь ударов Советской Армии. Вместе с тем деморализации врага способствовала пропаганда среди войск противника, проводившаяся политорганами Советских Вооруженных Сил. В обращениях к немецким солдатам разоблачались захватнический, несправедливый характер войны, развязанной фашистской Германией, империалистическая, человеконенавистническая сущность фашистской идеологии и нацистского режима, говорилось о крахе наступательной стратегии вермахта. В листовке «Нет больше лета у немецкой армии», выпущенной 27 июля Главным политическим управлением, отмечалось: «Летом 1941 г. немецкая армия наступала 5 месяцев. Летом 1942 г. она наступала только 3 месяца. А летом 1943 г. ее наступление длилось лишь 9 дней.

Летом 1941 г. немцы наступали на фронте 3000 километров. Летом 1942 г. они наступали только на участке 1000 километров. А летом 1943 г. они смогли наступать лишь на отрезке в 300 километров»{621}. По свидетельству пленных, захваченных в июле 1943 г., советские пропагандистские материалы доходили до военнослужащих фашистской армии.

В печатной и устной пропаганде политорганы широко использовали «Положение о военнопленных», утвержденное Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 1 июля 1941 г. Согласно «Положению» военнопленным гарантировалась жизнь, оно определяло порядок и правила их содержания. Дополнением к этому документу была директива начальника Генерального штаба Красной Армии от 11 июня 1943 г., в которой перечислялись льготы для добровольно сдающихся в плен: повышенная норма питания; размещение в специальных лагерях; предоставление работы по специальности; преимущества в отправке писем родным в Германию; внеочередное возвращение из плена на родину или в другую страну, по желанию военнопленного, немедленно после окончания войны{622}. Эти документы издавались массовым тиражом и распространялись среди солдат и офицеров противника. Они передавались также по радио и через звуковещательные установки.

Важным политическим событием, расширившим фронт идеологической борьбы с противником, явилось создание Национального комитета «Свободная Германия» (НКСГ). Представители НКСГ обратились к Советскому правительству с просьбой помочь комитету в распространении его пропагандистских материалов за линией фронта и предоставить возможность выступать его представителям и уполномоченным по радио и звуковещательным станциям на фронте. Советское правительство дало указание командованию и политорганам Советской Армии всячески содействовать НКСГ в его работе. В соответствии с этим Главное политическое управление 21 июля 1943 г. обязало начальников политуправлений фронтов создавать благоприятные условия для антифашистской пропагандистской работы комитета{623}. Осенью 1943 г. на всех фронтах уже имелись уполномоченные НКСГ.

Оперативные группы комитета, его уполномоченные на фронтах и доверенные в армиях и дивизиях выступали от имени НКСГ на передовой перед противостоящими частями и подразделениями, пользуясь звуковещательными установками и войсковыми радиостанциями. К 1 сентября комитет выпустил 16 пропагандистских изданий общим тиражом 11 982 тыс. [251] экземпляров{624}, три группы комитета выезжали на Центральный, Воронежский и Южный фронты. Осенью к движению НКСГ примкнула новая организация — антифашистский Союз немецких офицеров. В своей декларации Союз немецких офицеров заявил, что «война стала бессмысленной и безнадежной», и призвал бороться против губительного режима Гитлера{625}.

В начале октября 1943 г. немецко-фашистское командование продолжало проводить в жизнь ранее принятое решение — любой ценой удержаться на рубеже Восточного вала, навязать Советской Армии позиционные формы ведения войны, выиграть время для проведения политических комбинаций, направленных на подрыв антигитлеровской коалиции. Ближайшими задачами групп армий «Центр» и «Юг» являлись ликвидация плацдармов советских войск на Днепре, сохранение Правобережной Украины с ее важнейшими экономическими районами{626}. Командование противника прилагало большие усилия, чтобы форсировать оборонительные работы вдоль правого берега Днепра, широко используя для этого местное население.

Стабилизация фронта на рубеже Восточного вала, по мнению руководства вермахта, облегчалась тем, что уставшим и понесшим большие потери в ходе трехмесячных непрерывных боев советским войскам потребуется время для восстановления сил. Надежды также возлагались на паузу в наступлении советских войск в связи с приближавшейся осенней распутицей. Так, в итоговой оценке положения на советско-германском фронте отдел по изучению армий Востока генерального штаба сухопутных войск Германии еще 5 сентября утверждал: «Противник, по-видимому, уже сейчас будет стремиться к созданию оперативной паузы на время распутицы, с тем чтобы пополнить свои силы. Возможно, что он попытается также до наступления этой паузы занять по возможности благоприятные исходные районы для предполагаемого зимнего наступления»{627}. Такая оценка планов советского командования на осень сохранялась в течение сентября и октября и лишь под влиянием продолжавшегося наступления советских войск стала постепенно пересматриваться гитлеровским командованием.

Пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, военное руководство Германии сосредоточивало главные усилия на восточном фронте. 5 октября штаб оперативного руководства сформулировал вывод: « В этом году уже нельзя ожидать большого наступления на Западе...» и предложил послать с Запада новые, свежие соединения на советско-германский фронт{628}. Только в течение сентября сюда было переброшено из Западной Европы 13 пехотных дивизий и в октябре до 7 дивизий, в том числе 3 танковые. В начале октября на советско-германском фронте действовало 239 дивизий (213 пехотных, 20 танковых и 6 моторизованных) и 13 бригад. Это составляло более двух третей действующей сухопутной армии Германии. Проблема создания стратегических резервов осталась по-прежнему нерешенной: верховное главнокомандование на Востоке имело в резерве всего одну охранную дивизию и две пехотные бригады. [252]

Наступавшие соединения Советской Армии также понесли значительные потери в ходе августовско-сентябрьских боев. В связи с быстрым продвижением на запад затруднялось их материальное и техническое обеспечение. Но вследствие строго продуманных мероприятий, проведенных Коммунистической партией и Ставкой Верховного Главнокомандования по всестороннему обеспечению Вооруженных Сил, они не утратили способности продолжать победоносное наступление. Советские воины, охваченные могучим наступательным порывом, ясно понимали, какое значение для дальнейшего хода войны имеет завершение битвы за Днепр.

Как ни велики были успехи наших войск в июле — сентябре, для полного завершения операций 1943 г. и достижения их конечных целей необходимо было решить еще важные оперативно-стратегические задачи. Первоочередными из них являлись образование на правом берегу Днепра таких плацдармов, которые позволяли бы развернуть на них крупные группировки войск для дальнейшего наступления.