Состояние здоровья и трудоспособность осужденных.

Данная характеристика личности во многом может определять особенности их поведения. Большинство осужденных, находящихся с исправительных учреждениях, трудоспособны. Количество таких осужденных, в сравнении с данными переписи 1999 года, возросло. Так, если в 1999 году доля трудоспособных осужденных мужчин составляла 84,4%, то в 2003 году – 96,6%. Повысилась и доля трудоспособных осужденных женщин[24].

Вместе с тем, проблема здоровья осужденных и его охраны остается одной их ключевых в уголовно-исполнительной системе.

Именно в период обследования осужденных в следственном изоляторе и карантине исправительного учреждения осужденные нередко впервые узнают, что являются носителями ВИЧ-инфекции, заражены туберкулезом и т.п. Подобная информация может вызвать состояние стресса, фрустрации с вытекающими отсюда последствиями: агрессией, направленной на окружающих, депрессией, аутоагрессией (членовредительство, стремление совершить самоубийство). Поэтому, в случае выявления соответствующего заболевания, эта информация должна доводиться до осужденного специально подготовленными сотрудниками медицинской или психологической служб.

Именно в карантине должны выявляться осужденные, которых необходимо будет поставить на профилактический или психологический учет. По данным отчетов за 1 полугодие 2004 года, при обследовании осужденных, подозреваемых и обвиняемых выявлено около 26 тыс. лиц с признаками психических отклонений и более 10 тысяч, склонных к суициду.

Психические аномалии можно определить как отклонения от нормы в поведении, познавательных процессах (мышлении, памяти, восприятии), эмоциональном состоянии, отношениях с окружающими. Естественно, степень психического отклонения бывает различная. Имеются отклонения в форме психической болезни, когда человек становится невменяемым и не может осознавать сути происходящего. Как известно, такие люди, если даже совершили общественно опасные действия, не могут быть привлечены к уголовной ответственности, и им назначается принудительное лечение в специализированных психиатрических больницах.

Мы же рассматриваем осужденных, которые, хотя и имеют различного рода психические аномалии, но являются вменяемыми и могут контролировать свои действия. По данным медицинского управления ГУИН Минюста России, в исправительных учреждениях содержится 120 тыс. осужденных, имеющих психические отклонения, что составляет примерно 13% от общей численности спецконтингента. Необходимо отметить, что диагноз о наличии того или иного психического расстройства вправе ставить только психиатры. Они это делают при проведении судебно-психиатрической экспертизы в отношении обвиняемого или при обращении осужденного с соответствующими жалобами. Но практика показывает, что количество осужденных, имеющих психопатологические симптомы (признаки больного, «странного» поведения) гораздо больше. Это подтвердило и исследование, проведенное сотрудниками межрегиональной психологической лаборатории ГУИН Минюста России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Из 250 осужденных, поступивших в карантин исправительных учреждений, симптомы и даже симптомокомплексы (не один признак, а их система) психических аномалий обнаружены у 57% обследованных. Для данной категории осужденных характерны трудности в адаптации, деструктивное поведение (нарушения дисциплины, агрессивность, конфликтность, склонность к суицидам), неадекватная оценка ситуации, установочное поведение («зацикленность») без учета изменчивости условий.

В ходе исследования выявлена следующая структура психических расстройств: расстройства личности в форме психопатии или психопатизации – 38%; органическое поражение головного мозга – 32%; олигофрения – 20%; зависимость (алкогольная, наркотическая, токсикомания) – 7%; невротические реакции, маниакально-депрессивный психоз и другие расстройства – 3%.[25]

Практика показывает, что осужденные с психическими отклонениями гораздо чаще совершают повторные преступления и допускают нарушения режима отбывания наказания.

На первый взгляд, напрашивается вывод, что именно психические аномалии порождают дисциплинарные проступки и преступления насильственного характера. Однако более углубленный анализ механизма детерминации показывает, что они, не прямо, а опосредованно взаимодействуя с другими личностными свойствами, влияют на криминальное поведение человека. Приведем пример, описанный в судебно-психиатрической практике: двое больных шизофренией имели одинаковую симптоматику – императивную галлюцинацию (некие «голоса» им приказывали убить членов своей семьи). Один больной выполнил «приказ», совершив убийство. Другой совершил самоубийство, оставив записку, в которой описал свое состояние и объяснил, что покончил с собой, чтобы «приказ» не выполнять. Эти случаи можно интерпретировать так: в обеих ситуациях именно психические нарушения определили тяжкие общественно опасные действия. Однако, в зависимости от ценностных ориентаций, личностной значимости семьи для больных, их действия были разными.

Вероятно, очаг патологической активности «сработает» только в том случае, если органическое поражение головного мозга сочетается с низким уровнем развития нравственных ценностей конкретного человека. То есть, в одном случае оба вектора активности могут совпадать и усиливать друг друга, а в другом – иметь противоположную направленность и компенсировать криминальную активность.

Если говорить о природе (причинах) психических аномалий, то они могут носить генетический характер, быть следствием органических поражений головного мозга, недостатков социализации, психотравматических событий и т.п.

Известно, что условия отбывания наказаний могут способствовать не только исправлению осужденных, но и дальнейшей криминализации личности, а также влиять на соматические и психические заболевания. Это вполне естественно, ибо ограничение ряда естественных человеческих потребностей, постоянное напряжение, вызванное необходимостью контролировать ситуацию, не поддаваться провокациям окружающих, стремлением поддерживать свой социальный статус, сказываются на психическом здоровье человека, особенно при длительных сроках отбывания наказания (более 10 и даже 5 лет).

Предметом особой заботы психолога должна стать профилактика суицидов, выявление лиц, склонных к их совершению. Только за 2003 год в местах лишения свободы совершено 277 самоубийств, из них 204 – в исправительных учреждениях, 73 – в следственных изоляторах. И, хотя общий уровень суицидов в расчете на 100 тыс. человек среди спецконтингента ниже, чем среди гражданского населения России, и ненамного выше, чем среди персонала, данное явление не украшает уголовно-исполнительную систему. Оно является показателем того, что осужденные, подозреваемые и обвиняемые достаточно глубоко переживают утрату свободы, а также того обстоятельства, что психологическая обстановка в местах лишения свободы остается сложной.