Глава 20. Христианство, церковь и ереси в средние века

Христианство, возникшее и развившееся в исторических условиях Римской империи (см. гл. 3), как мировая религия окончательно оформилось в феодальном обществе. В средние века консолидировалась и укрепилась его организация — церковь, выступавшая «в качестве наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции существующего феодального строя»¹. Христианство стало политической доктриной, идеологическим и этическим регулятором жизни средневекового общества, формой его сознания и самосознания, основой культурной общности Европы. Церковь претендовала и на то, чтобы стать мистическим единством верующих, объединять на религиозной основе все слои населения.

Вместе с тем церковь в реальной жизни исключала всякие притязания на подлинное равенство, демагогически используя проповедуемое ею равенство всех перед богом для оправдания «естественности» действительного неравенства, классового, социального и всякого иного.

Католическая церковь создает религиозное учение с внешне всеобъемлющими характеристиками. В его рамках идеи, отра-жавашие интересы господствующих классов, постоянно видоизменяются и расширяются, чтобы иметь возможность ассимилировать какие-то элементы народного сознания, оторванные, таким образом, от своей собственной системы и подчиненные чуждой им системе. Со своей синтезирующей идеей божественного воплощения и страдания Христа ради спасения всех людей христианство становится основой как для ортодоксально-богословских исканий, так и для возникновения различных ересей. Не случайно и «все выраженные в общей форме нападки на феодализм и прежде всего нападки на церковь, все революционные — социальные и политические доктрины должны были по преимуществу представлять из себя... богословские ереси»².

Поэтому история средневекового христианства не может быть сведена исключительно к истории церкви и ее официальной доктрины, но должна включать и специфику народной религиозности, отражающей взгляды трудящихся масс, а шире — различных слоев мирян.

¹ Маркс К, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 7. С. 361.

² Там же

Народная религиозность, с одной стороны, противостояла официальному христианству, его изощренным богословским структурам, предназначенным интеллектуальной элите, а с другой — постоянно питала ортодоксальную идеологию, порождая необходимость ее корректировки. Так, например, культ девы Марии первоначально был присущ народной религиозности и лишь к XII в. был поддержан и развит церковью. То же можно сказать о почитании святых или представлениях о чистилище, которые были восприняты католической церковью под напором народных верований. Народные требования «святой бедности» и социальной справедливости привели к тому, что к XII в. акцент почитания смещается с культа грозного бога-отца, управителя мира (автокра-тора), на культ страждущего Христа-искупителя. Образный строй, знаковая система и символизм средневекового христианства также во многом базировались на специфике образности народного сознания.

В средние века, когда большинство людей были неграмотными, усвоение вероучения происходило со слов священников, зачастую бывших не очень-то сведущими в тонкостях доктрины. В этих условиях элементы христианства усваивались приблизительно. На них наслаивались представления и чувства, первоначально далекие от христианской религии. Все это соединялось в единый сплав лишь поверхностно христианизированной народной религиозности с ее неутолимой жаждой чуда, магией и социально-религиозной надеждой.

В разные моменты истории средневекового общества отношения между официальным вероучением и народной религиозностью принимали различные формы, но их взаимодействие оказывало влияние на развитие каждой из взаимодействующих сторон. Порой оно принимало и антагонистические формы. Расхождение официального вероучения и народной религиозности начинает особенно обостряться с XI в., когда в связи с нарастанием общего подъема общества происходит оживлелие и углубление народной духовной жизни, усиление поисков путей к социальной справедливости, которые прежде всего звучали в проповеди «святой бедности» и возвращения к «евангельской простоте». Однако восприятие церковью элементов народной религиозности могло «мирно» продолжаться лишь до определенного предела. Народная религиозность в ее наиболее радикальных формах приводила к ересям, осуждаемым церковью.

Церковь к началу средневековья.Аврелий Августин. К началу средневековья христианство уже около двух столетий было официальной религией Римской империи. Демократические идеалы того времени, когда епископские должности служили переходными ступенями не ко дворцу императора, но на арену цирка с дикими зверями, были прочно забыты. Церковь перестала быть преимущественно духовной общиной и превращалась в иерархизированную социальную, политическую организацию. Поддержка, оказываемая церкви со стороны государства, способствовала ее административному и экономическому укреплению. Трудами апологетов и отцов церкви в главных чертах была завершена выработка христианской догматики. В каноническое право были включены многие практические установления, имевшие основополагающее значение для церковной организации и дисциплины. В основном сложились формы культа и литургии (богослужения). Наконец, были сформулированы и сведены воедино главные принципы социальной доктрины и этики христианства. Большую роль в этом сыграл епископ города Гиппона в Северной Африке Аврелий Августин (354—430). Он в юности отдал дань увлечению манихейством и неоплатонизмом и принял крещение лишь в тридцатилетнем возрасте после долгих и мучительных колебаний. Он оставил множество сочинений различного характера, в которых были заложены идейные основы средневекового западного христианства. Его концепция церкви как иерархической, подчиненной строгой дисциплине организации, которой единственно должно принадлежать право быть посредником между богом и людьми, подготовила почву для теократических притязаний папства. Вместе с тем ав-густиновская концепция мировой истории, представленная в сочинении «О граде божием», была далека от последовательности. Августин мыслил мировую историю как борьбу двух градов — «небесного» («божьего») и «земного» («человеческого»). Но он жестко не отождествлял «небесный град» с реальной церковью, а его учение d божественном предопределении и благодати (божественной силе, даруемой богом человеку для спасения), последняя тайна которой недоступна человеческому пониманию, равно питало как ортодоксальную доктрину, так и различные ереси.

Христианизация Европы.Еще в конце IV в. после эдиктов Константина I и Феодосия I большинство населения Римской империи хотя бы формально стало христианским. Тогда же началось обращение в христианство варварских племен, вторгшихся на территорию империи. Вандалы, остготы и вестготы приняли новую веру в еретическом арианском варианте. Учение александрийского священника Ария (ум. в 336 г.), считавшего, что не все лица троицы равны, ибо бог-отец предшествовал богу-сыну (Христу), который, таким образом, оказывался не единосущным первому лицу троицы, а рожденным и, следовательно, только подобосущным, приводило к сомнениям и относительно божественного происхождения церкви, основателем которой считался Христос, и относительно установлений ортодоксальной религии.

В конце V в. христианство в ортодоксальной форме принял король франков Хлодвиг, долго не соглашавшийся отречься от богов своих предков. Его обращение в новую веру ярко показывает истинные мотивы, которыми руководствовались правители варваров, становясь христианами. Историк Григорий Турский, живший столетием позже, сообщает, что за свое обращение Хлодвиг потребовал от Христа и его служителей дарования немедленной победы в битве. Главным образом практические соображения и политические мотивы, а не какие-либо высокие духовные устремления побуждали варварских королей принимать крещение. Папа и духовенство Галлии поддерживали Хлодвига в его захватнической политике, оправдывая ее тем, что он воюет против врагов церкви — ариан и язычников, вершит дело, «угодное богу».

После длительной борьбы и междоусобиц в конце VI в. из арианства в католичество перешли вестготы. Затем испанские епископы приложили немало усилий, чтобы обратить в христианство языческие племена, населявшие Пиренейский полуостров. Благодаря дипломатическим маневрам папского престола лангобарды тоже были включены в лоно ортодоксальной церкви. Тогда же началось распространение влияния христианского Рима на отдаленные племена англов и саксов, в чьи земли были направлены миссионеры, действовавшие там наряду с ирландскими монахами, которые еще в IV в. основали на острове свои обители. В VI— VIII вв. ирландские и английские монастыри дали ревностных проповедников христианства, проникавших в самые глухие области Европы. В VIII в. были обращены племена Центральной и Южной Германии, фризы и материковые саксы, земли которых были завоеваны франками. С IX в. началась христианизация Скандинавии.

В IX в. христианство начинает проникать в славянские земли. Здесь первенствующая роль принадлежит Константинополю, а не Риму. Тогда же христианство от Рима принимают венгры, а в X в — население польских земель. В конце X в. произошло крещение Киевской Руси, которая, как и Болгария, предпочла византийскую церковь римской. В XII в. были насильственно обращены в католичество полабские славяне, а в XIII—XIV вв. — балтийские племена, прусы, литовцы.

Христианизация Европы была долговременным и сложным процессом, сочетавшим миссионерскую деятельность церкви с завоеванием и обращением в новую веру не только проповедью, но и силой оружия. Так, саксам, например, христианство было принесено на остриях копий воинов Карла Великого, а обращение прусов и балтийских племен носило характер истребительной войны.

В средневековой Европе христианство преимущественно насаждалось сверху. Формирующийся господствующий класс обретал в новой религии мощное идеологическое средство влияния на массы и оправдания существующего порядка. Попытки массового крещения нередко встречали более или менее явное сопротивление значительной части населения, остававшейся тайно верной прежним богам, не понимавшей и не принимавшей новую религию. Протест мог обретать острые формы, например, убийство миссионеров и христианских священников (как, например, произошло с Бонифацием — крестителем Германии), разрушение церкви и часовни. Христианизация не затрагивала глубинные слои народного сознания, вкоторых продолжали господствовать языческие представления и фольклорная образность; исключительно живучими оказались и языческие обряды.

Церковь в период формирования феодальных отношений в Европе. Папское государство.Конец V—VI в. были тяжелым временем для Италии, подвергшейся завоеваниям остготов, затем византийцев и лангобардов. Отсутствие сильной централизованной власти способствовало укреплению позиций пап, по существу, превратившихся не только в духовных, но и в светских владык Римской епархии.

На исходе VI в., когда обескровленная готско-византийскими войнами страна оказалась перед лицом еще более страшной опасности — лангобардского завоевания, на папский престол был избран Григорий I Великий (590—604). Он проявил недюжинную энергию для организации обороны Рима, обеспечения населения продовольствием. Авторитет Григория I был очень велик на Западе; его власть простиралась над всей Центральной Италией. При этом папе за Римом окончательно утвердилось именование города св. Петра, преемником которого Григорий I считал себя. Он видел в папстве главную силу, призванную создать и сплотить христианский мир. При нем особенно активно развернулась миссионерская деятельность римской церкви. Теологические и духовные писания Григория I, приближенные к уровню народного сознания его времени, оказали значительное влияние на развитие средневекового мировоззрения и культуры. Григорий I возвеличивает подвижников римской церкви времени варварских завоеваний, тем самым утверждая авторитет новых католических святых. Осуществленная им реформа богослужения, в котором существенную роль он отводил музыке, также служила усилению духовного воздействия церкви на массы. При Григории I папская курия стремилась стать центром европейской дипломатии, папа так или иначе поддерживал отношения с большинством государей Европы. Он добился подтверждения своего главенства в западной церкви от византийского императора Фоки, укрепил союз с Меровингами.

В первой половине VIII в., когда власть во Франкском королевстве перешла в руки майордомов, отношения между ними и папским престолом осложнились. Карл Мартелл, остановивший продвижение арабов в Европу, посягнул на церковные земли. Отбирая их у приходов и монастырей, он передавал их своим вассалам, смещал и назначал епископов. Духовенство отплатило ему жестокой враждой.

Тем не менее, когда король лангобардов Айстульф подступил к стенам Рима, папа Стефан II решил использовать в борьбе против лангобардов сложившийся еще при Меровингах союз с Франкским государством. Он обратился за помощью к Пипину Короткому, который в 751 г. с согласия папы был провозглашен королем франков. Пипин предпринял два похода в Италию (в 754 и 757 гг.) и силой заставил короля лангобардов отдать папе захваченные земли Римской области и Равеннского экзархата. На этих землях в 756 г. образовалось Папское государство. Так папа стал не только верховным духовным пастырем, но и светским государем. В свою очередь папа даровал Пипину сан патриция, покровителя Рима.

Сын Пипина Карл Великий, опираясь на союз с папой и используя христианскую религию как средство идеологической консолидации и упрочения центральной власти, значительно расширил границы Франкского государства и укрепил его. Под его властью находились почти все земли (кроме Англии и Ирландии), где утвердилась римская церковь, вынужденная признать Карла политическим главой христианского мира. В 800 г. Карл был провозглашен императором Римской империи, а папа Лев III возложил на него в соборе св. Петра в Риме императорскую корону, тем самым подчеркнув, что светская власть, сколь бы могущественной она ни была, обретает законность лишь с благословения папы.

В лице императора франков римская церковь получила надежного защитника своих земельных владений от посягательств извне. Император узаконил церковную десятину, которой стало облагаться все население. Это укрепило экономическое положение церкви, отныне концентрировавшей в своих руках огромные денежные средства. В этот же период осуществляется унификация по всей империи канонического текста Библии, производится реформа литургии, повсеместно устанавливается богослужение по единому римскому образцу, совершенствуется система образования, а поскольку оно было преимущественно достоянием клириков, церковь получает более подготовленных и образованных служителей.

Вместе с тем попытка Карла Великого установить приоритет светской власти над духовной шла вразрез с теократическими притязаниями папства. После его смерти папы попытались дать понять, кто должен занимать первое место в христианском мире. Развитие теократической доктрины привело к тому, что государственные дела стали рассматриваться папами как один из аспектов деятельности церкви. На этом особенно настаивал папа Николай I (858—867), который стремился стать верховным арбитром на западе. По его поручению епископ Хинкмар Реймсский развивает учение о том, что король лишь орудие в руках церкви, направляющей его к истинной цели. Папа Иоанн VIII (872—882) пошел еще дальше, заявив, что папа имеет право не только короновать, но и смещать императоров.

Для подкрепления теократических притязаний папства Николай I использовал сфабрикованный в папской канцелярии в VIII в. подложный документ «Константинов дар», согласно которому император Константин Великий якобы предоставил римскому епископу права главы христианской церкви и даровал ему верховную власть над Римом, Италией и западными провинциями Римской империи. «Константинов дар» был затем подкреплен декреталиями — сборником вымышленных папских посланий и решений церковных соборов, приписанных Исидору Севильскому (см. гл. 21), а на самом деле составленным в IX в. «Лжеисидоровы декреталии», вошедшие в свод канонического права католической церкви, обосновывали идеи папской супрематии (главенства) над любой другой земной властью. Подложность «Константинова дара» в XV в. была доказана гуманистом Лоренцо Валлой.

Конфронтация между западной и восточной церквами. Их разделение в 1054 г.Усиление притязаний пап на обладание неограниченной властью и стремление возвысить папский престол над восточными патриархами не могли не вызвать резко отрицательного отношения со стороны византийских императоров и восточного духовенства, поскольку речь прежде всего шла о политическом противостоянии Рима и Константинополя. Рим угрожал распространить свое влияние на народы Восточной и Южной Европы. Конфронтация между западной и восточной церквами усугублялась догматическими, теологическими и обрядовыми разногласиями.

Спор разгорелся прежде всего вокруг догмата об исхожде-нии святого духа. Никейский символ веры, которым строго руководствовалась церковь на Востоке, утверждал, что дух святой исходит только от бога-отца, первого лица троицы. Римская церковь настаивала на его исхождении от отца и сына (лат. filioque). Это добавление было сделано в 589 г. на третьем Толедском соборе, а затем закреплено при Карле Великом Ахенским синодом в 809 г. Восточная церковь осудила это добавление как ересь. В вину латинянам она также вменяла учение о благодати, запас которой якобы создавался деяниями святых, что давало возможность западной церкви за счет него отпускать грехи через продажу специальных грамот — индульгенций. Осуждение вызвало и то, что в римской церкви причащение хлебом и вином распространялось лить на клир, тогда как в восточной — на всех верующих. На Западе причащались пресным хлебом, на Востоке — заквашенным.

Латиняне крестились пятью пальцами, византийцы — тремя. На Западе богослужение велось на латинском языке, на Востоке — на греческом, но допускались и местные языки. Безбрачие было обязательным условием для всего духовенства на Западе, на Востоке этому правилу подчинялись только монахи. Римская церковь в противоположность восточной не допускала выхода из духовного звания, утверждала монополию клира на чтение и толкование Священного писания, не допускала расторжения браков. На Западе существовал институт кардиналов, не признававшийся на Востоке. Особенное негодование восточной церкви вызывал догмат о супрематии пап, в котором она справедливо усматривала стремление престола св. Петра господствовать в церкви и христианском мире.

Подогретые коронацией Карла Великого страсти с новой силой разгорелись в 858 г. Поводом для этого послужило смещение константинопольского патриарха Игнатия и избрание им Фотия. Папа Николай I отказался признать законность этого акта, опротестовал решение собора, поддержавшего Фотия, и объявил о низложении с константинопольского патриарха всех степеней священства. Константинополь ответил папе анафемой. Папа поступил аналогичным образом. С этого времени разногласия между западной и восточной церквами неуклонно вели к их разделению, к схизме.

Это произошло в 1054 г. В ответ на враждебные выпады константинопольского патриарха Михаила Кирулария папа Лев IX отправил в столицу Византии трех легатов, которые во время обедни в храме св. Софии предали анафеме патриарха, заявив, что они «отрясают прах ног своих на Константинополь и весь Восток». Кируларий созвал собор и в свою очередь проклял папу. Многовековые распри между Востоком и Западом завершились разделением церквей, каждая из которых считала себя единственно вселенской, ортодоксальной, а другую — еретической. Западная церковь стала называться римско-католической, а восточная — греко-кафолической, православной.

Схизма была не только итогом церковных разногласий, но и отражением социально-экономических, политических и культурных различий в историческом развитии западных областей Европы и Византии. Она привела к разобщению народов Европы, в котором религиозные противоречия были одним из многих факторов противостояния.

Упадок папства в X—XI вв.Распад империи Каролингов повлек за собой и упадок папства. Италия оказалась наиболее уязвимой после Верденского раздела, ее захлестнула политическая анархия. Власть папы, который еще недавно давал указания государям в далеких землях, оказалась слишком слабой, чтобы усмирить притязания и разбой феодалов в самой Италии.

При Оттоне I была сделана попытка восстановить Римскую империю. С этого времени германские императоры фактически назначали пап, не говоря уже о епископах, которые рассматривались ими как официалы короны. Светская власть, по существу, присвоила себе право инвеституры — назначения и утверждения в сане иерархов церкви. Во время соответствующей церемонии епископ должен был преклонить колени перед светским сеньором, принести ему оммаж и получить от него посох и кольцо как знаки своего сана.

Высшие духовные лица, епископы, архиепископы, аббаты превращались в феодальных сеньоров, подражали светским феодалам: командовали войсками, грабили, убивали, жили в роскоши, погрязли в погоне за мирскими благами и удовольствиями, Нравы духовенства были, как никогда, далеки от евангельских заветов. Церковь «обмирщилась», подчинилась светским интересам. Этому способствовало и распространение обычая покупать духовный сан за деньги у светской власти (симония). Все это подрывало престиж церкви, лишало ее духовного и политического авторитета.

Клюнийская реформа. Григорий VII.Борьбу за оздоровление церкви начал монастырь Клюни, основанный в 910 г. во французской Бургундии. Деятельность клюнийцев отражала настроения масс, среди которых в ожидании конца света (близился 1 000 год) усилились милленаристские чаяния (вера во второе пришествие Христа и наступление его тысячелетнего царствования на земле) и аскетические настроения, тяга к чистой жизни, искуплению грехов. Клюнийцев поддержали и крупные феодальные сеньоры, использовавшие их реформу в борьбе против центральной власти и как средство против нараставших народно-еретических выступлений.

Клюнийская реформа имела целью укрепление церковной организации, приведение в порядок материальной базы церкви и строгую регламентацию ее отношений с светской властью. Провозглашалось, что папа как наместник бога на земле является высшим арбитром во всех делах, равно духовных и мирских. Монастыри изымались из-под власти не только светских сеньоров, но и епископов, что способствовало усилению централизации церкви. Клюнийцы выступили как ревнители неуклонного выполнения всех церковных обетов, сурово осуждали продажу церковных должностей, падение нравов духовенства, требовали введения безбрачия духовенства (целибата).

Клюнийцы заботились и о подготовке новых поколений клириков, обучавшихся в школах при клюнийских монастырях, отличавшихся суровой дисциплиной и строгим режимом. Они использовали широко распространившиеся представления о близком конце света для проповеди «божьего мира», пресечения насилия феодалов. Однако влияние этих идей клюнийцев оказалось кратковременным и неглубоким.

В 1059 г. клюнийский монах Гильдебранд (будущий папа Григорий VII) добился на Латеранском соборе принятия решения, принципиально важного для последующего возвышения папства. Отныне германские императоры и римские нобили навсегда отстранялись от выборов пап. Право участвовать в них предоставлялось только кардиналам.

Позиции церкви еще больше укрепились при папе Григории VII (1073—1085), который с необузданной энергией боролся за осуществление двух задач: полное подчинение светской власти церкви и укрепление строгой дисциплины духовенства под неограниченной властью папы. В программном документе «Диктат папы» (1075) он развил далее идею папской теократии и утверждал, что самый малый представитель церкви выше любого государя, что церковь может сместить любого правителя, ибо светская власть неизмеримо ниже духовной. Григорий VII требовал от монархов Европы, чтобы они принесли вассальную присягу папе, как это сделал норманнский герцог Южной Италии, и платили взнос в пользу римской церкви, так называемый денарий св. Петра.

Подобная программа не могла не вызвать резкого противодействия светских властей, особенно германского императора. Началась борьба за инвеституру, завершившаяся компромиссным Вормским конкордатом 1122 г. (см. гл. 6, § 4).

Феодализация церкви. Церковь и общество.Процесс феодализации, начавшийся в Западной Европе в раннем средневековье, захватил и церковь. Уже тогда в ее руках сосредоточилось около трети обрабатываемых земель. Иерархи церкви, соборные капитулы, монастыри превращались в крупных феодальных собственников. Они обрели широкие иммунные права. Росло число крестьян, зависимых от церковных землевладельцев. В период феодальной раздробленности многие епископства и монастыри превратились в настоящие крепости, а произвол епископов и аббатов подчас соперничал с произволом светских феодалов.

Церковь стала не только важным элементом социально-политической системы феодализма, но и главным институтом, санкционировавшим ее. Притязания церкви простирались на все сферы жизни общества. Она ведала множеством дел, экономических, политических, социальных, концентрировала судебные функции. С помощью сложной системы наказаний церковь воздействовала не только на рядовых мирян, но и на своих служителей. Тяжким наказанием был интердикт, временное запрещение, иногда даже для целой территории или страны, в которых жизнь практически парализовалась, совершать обряды и богослужения. Церковное отлучение, не допускавшее человека к церковным таинствам и обрядам, по существу, исключало его из системы общественных связей. Подданные освобождались от присяги отлученному государю. Наконец, торжественное церковное отлучение и проклятие (анафема) чаще всего лишало человека всяких гражданских прав и ставило его вне закона.

Церковь провозглашала существовавший феодальный строй универсальным и божественным, оправдывала социальные и этнические противоречия, эксплуатацию трудящихся слоев населения. Религия стала важнейшим идеологическим орудием господствующего класса. Вместе с тем в отдельные периоды истории церковь выступала и как сила, сплачивавшая общество, как хранительница нравственных и культурных традиций, как организация, взывавшая к милосердию к страждущим и пытавшаяся оказать им помощь.

С понтификата Григория VII начинается период быстрого возвышения папства, роста его могущества и, по существу, становления папской монархии, опиравшейся на жесткую церковную иерархию и собственную материальную базу. Папская курия располагала большими финансовыми возможностями, чем многие государи Европы. Изо всех католических стран в Рим стекались доходы от земельных владений церкви, от церковной десятины, самых разнообразных церковных сборов, в том числе от налогов с отдельных епископств.

Усилению папства способствовало то, что к концу XI в. большинство европейских стран переживало период феодальной раздробленности. Относительно сплоченная католическая церковь стала влиятельной силой, самым стабильным институтом феодального общества В условиях ослабления королевской власти, нарастания феодальных противоречий авторитет церкви, опиравшейся на представлявшуюся незыблемой и справедливой основу — Священное писание и церковную традицию, — значительно возрос.

Церковь «являлась реальной связью между различными странами», она стала «крупным интернациональным центром феодальной системы»'.

Церковная организация охватывала практически все население Западной Европы, которое делилось примерно на четыре сотни диоцезов, управляемых епископами и архиепископами и подчиненных папе. На местах клир образовывал своеобразную иерархическую систему. Подчиненные епископату и римской курии в административном, юридическом, духовном отношении низшие чины церкви должны были образовывать дисциплинированную армию, возглавляемую папой. Отделению клира от мира способствовало и то, что в католической церкви право чтения и толкования Священного писания принадлежало только духовным лицам, а с развитием национальных языков латынь — официальный язык церкви — делалась все более непонятной для широких масс.

Мощным орудием влияния католической церкви на средневековое общество была монополия на образование, сохранявшаяся вплоть до возникновения университетов и городской культуры (см. гл. 21). Как правило, особенно в раннее средневековье, в светской администрации места, требовавшие образования, замещались клириками. В руках духовных лиц находилась переписка книг, документов, различного рода полемических произведений, количество которых резко возросло в период борьбы за инвеституру и которые стали играть все более заметную роль в формировании общественного мнения в последующее время. Однако следует отметить, что крупные церковные иерархи, так же как и образованное духовенство, не всегда выступали в поддержку папы. В странах Западной Европы они иногда становились проводниками королевской политики и своей деятельностью способствовали укреплению светской власти.

Папство в зените. В XII в.римская церковь создает настоящую теократическую монархию с мощной общеевропейской финансовой базой, судебной системой, разветвленной бюрократией как в Риме, так и на местах, изощренной дипломатией. Папство присваивает себе исключительное право созыва вселенских соборов. В 1122 г. был утвержден Вормский конкордат. Последующая борьба между папой, ломбардскими городами и германскими императорами из рода Штауфенов завершилась поражением последних.

Зенита своего могущества папство достигло в XIII в. при Иннокентии III (1198—1216). Убеждение в том, что «как луна заимствует свой свет от солнца, так королевская власть получает блеск от папства», он претворял в жизнь, используя отлучение от церкви, интердикт и низложение монархов. При Иннокентии III три государя, германский, французский и английский, были отлучены от церкви, а на их страны был наложен интердикт.

¹ Маркс К, Энгельс Ф Соч 2-е изд Т 21 С 495

Это сильно осложнило обстановку внутри этих государств, поскольку церковь, регулировавшая даже самые интимные сферы жизни каждого христианина, прекратила там отправление обрядов. Невозможно было крестить новорожденных, вступать в брак, хоронить умерших.

Иннокентий III добился от монархов Западной Европы признания главенства папской власти, укрепил Папское государство. При нем была осуществлена реформа канонического права, а все папские послания и постановления собраны воедино в корпус «Декреталий», приобретший характер универсального правового документа. Были также предприняты меры для превращения папской курии в высшую судебную и апелляционную инстанцию всего христианского мира.

Рост политического влияния папства особенно ярко выявился в организации им крестовых походов на Восток и против еретиков. Идея «защиты христианского мира от неверных» стала также знаменем Реконкисты в Испании. Под эгидой католицизма осуществлялась экспансия немецких феодалов в славянских землях и Прибалтике. За счет сборов на крестовые походы, которые собирала церковь со всех народов Западной Европы, десятины и иных налогов доходы папской курии достигали огромных размеров.

Политику Иннокентия III продолжили его преемники. При Иннокентии IV (1243—1254) был отлучен от церкви германский император Фридрих II. Первый Лионский собор 1245 г. окончательно установил порядок избрания пап коллегией кардиналов, находившихся в этот момент в полной изоляции от внешнего мира, «под ключом» (conclave), отсюда ее наименование «конклав». Эта и другие меры были предприняты для ограничения нередко затягивающихся сроков выборов. Тот же собор отметил угрозу для Европы со стороны монголо-татар. Однако папство, поглощенное борьбой за власть с германскими императорами, не предприняло никаких шагов для ее реального отражения.

Монашество. Проводником папской политики, ее опорой помимо духовенства, пребывавшего в миру, было монашество. На территории Западной Европы первые монастыри появились в IV в. в Италии, Галлии, Испании. Они были организованы по образцу общежительных монастырей Ближнего Востока, в которых монахи поселялись по нескольку человек в кельях одного здания, усиленно занимались молитвами, физическим трудом и отрекались от мира, даже от прежних родственных связей. Собственно западное монашество со своим особым уставом зарождается в VI в. Его основателем был Бенедикт Нурсийский (480 — ок. 547). Самая крупная бенедиктинская обитель раннего средневековья Монтекассино, по преданию, была основана в 529 г. Согласно «Правилам» Бенедикта, в монастырях устанавливалась строгая субординация и дисциплина. Монахи безоговорочно подчинялись аббату (настоятелю). Существование обители должно было обеспечиваться трудом ее членов. Однако вскоре бенедиктинские монастыри превратились в феодальные владения с зависимыми крестьянами, обрабатывавшими их земли.

В обязанности монахов входили чтение и переписка книг, обучение детей, что сыграло положительную роль в сохранении остатков образованности, древних рукописей в период культурного упадка Европы в раннем средневековье. Вместе с тем в отличие от восточного монашества монахи на Западе занимались физическим трудом; монашество там все больше утрачивало созерцательный характер, активнее включалось в жизнь церкви и общества. В целом бенедиктинский устав не был слишком суровым и не предъявлял к монахам чрезмерно аскетических требований. Доступ в монастырь был открыт людям всех званий. Вступление в монастырь для крестьянина, бедняка, зависимого человека способствовало повышению его социального статуса. В последующие века бенедиктинские монастыри распространились по всей Европе. Вместе с церковью в IX—X вв. они пришли в упадок. Во время клюнийской реформы были созданы объединения монастырей, подчиненные одному центру, — монашеские ордена. Клюнийский орден около 1100 г. насчитывал 2 тыс. монастырей и малых обителей. В самом конце XI в. во Франции образовался отличавшийся первоначально более суровым уставом новый Орден цистерцианцев, названный так по имени главного их монастыря — Цистерциума (Сито в Бургундии) и вскоре приобретший большое влияние. Наиболее видным его деятелем был Бернар Клервоский, непримиримый противник свободомыслия Петра Абеляра (см. гл. 21) и вдохновитель крестовых походов, впоследствии канонизированный католической церковью.

В XII в. от цистерцианцев отделился Орден премонстрантов, руководствовавшийся еще более суровым уставом. Он вскоре распространился во многих странах Европы. К этому же периоду относится основание Картезианского ордена. Эти монашеские ордена, несмотря на то что они активно вмешивались в мирские дела, в идеале должны были служить уходу от мира и существовали обособленно от него. Необходимость в реформах, в создании все новых орденов (премонстранты, картезианцы и др.) в значительной степени порождалась постепенной утратой их предшественниками (сначала бенедиктинцами, а потом цистерцианцами) строгости и аскетической суровости уставов по мере накопления богатств и превращения их в крупных феодальных землевладельцев, порчей нравов монахов.

Во время крестовых походов возникли полувоенные-полумонашеские организации — духовно-рыцарские ордена. Из них наиболее влиятельными были ордена госпитальеров, рыцарей Храма, или тамплиеров, тевтонских рыцарей (см. гл. 9, 11).

Новым типом монашеской организации, ориентированной на жизнь в миру, были так называемые нищенствующие ордена. Они были представлены францисканцами, доминиканцами, кармелитами и августинцами. Их возникновение было прежде всего ответом церкви на изменение социальных условий: подъем городов, рост населения, оживление торговли, распространение ересей. Создание новых орденов стимулировалось также влиянием народных умонастроений, осуждавших «обмирщение» церкви. Прежние ордена были приспособлены к старой, преимущественно сельской структуре феодального общества. Нищенствующие монахи, не имевшие постоянных обителей, ибо отказ от собственности и «святая бедность» были их первыми заповедями, проповедовали в многолюдных кварталах, переходили из города в город, находились в гуще населения. Их молитвы и проповеди сопровождались выразительной жестикуляцией и напоминали песни странствующих жонглеров. Не случайно «братья» называли себя «забавниками божьими». Но была еще одна, важнейшая причина, по которой церковь поддержала нищенствующих монахов, на первый взгляд так напоминавших еретиков, число коих росло с каждым годом: убедившись в огромной популярности «братьев» в народе, церковь решила включить их в свою структуру и использовать в борьбе с еретиками более радикального толка.

Основателем нищенствующего Ордена францисканцев был Франциск Ассизский (1182—1226), сын богатого купца, покинувший отчий дом и отказавшийся от имущества. Он проповедовал всеобщую любовь не только людей друг к другу, но и ко всем живым существам, деревьям, цветам, солнечному свету и огню, учил обретать радость в самоотречении и любви. Не удивительно, что в тот суровый и безжалостный век число приверженцев Франциска стремительно росло за счет горожан, ремесленников, бедноты.

Папа Иннокентий III и его преемники относились без доверия к «младшим братьям» (миноритам), но не преследовали их. Они требовали от последователей Франциска официального принятия монашеских обетов, объединения и конституирования в Орден нищенствующих монахов, непосредственно подчиненный папе.

Соперниками францисканцев стали доминиканцы, нищенствующий орден братьев-проповедников, который был основан испанским монахом Домиником де Гусманом (1170—1224), отличившимся в борьбе против еретиков-альбигойцев. Его последователи, выбравшие своей эмблемой собаку с горящим факелом в пасти, не зря назывались «псами господними» (игра латинских слов domini canes). Они превратились в опору пап в борьбе с их политическими противниками. Одной из основных форм их деятельности была проповедь и полемика с еретиками, отстаивание чистоты христианского вероучения. Из их среды вышли крупнейшие богословы Альберт Великий и Фома Аквинский. Теологические кафедры в университетах также перешли в руки доминиканцев. Больше, чем какие-либо другие ордена, доминиканцы и францисканцы стремились на Восток. Они проникли на Русь, Арабский Восток, во владения монголо-татар и даже в Китай и Японию.

Средневековые ереси.Ереси раннего средневековья преимущественно носили богословский характер, как, например, арианство. В этот период известны отдельные случаи выступлений духовных лиц, поддержанных местным населением против официальной церкви, однако они, как правило, были локальными. Накал милленаристских упований народа, связанных с ожиданием наступления тысячелетнего «царства божия» и несомненно имевших еретическую окраску, пришелся на X — начало XI в., однако был несколько приглушен клюнийской реформой.

Ереси развитого средневековья носили более ярко выраженный социальный характер. Среди них прежде всего нужно выделить два типа ересей: умеренные, порожденные нарастающим протестом горожан против феодальных порядков, так называемые бюргерские ереси средневековья, и крестьянско-плебейские, отражавшие настроения наиболее угнетенных, беднейших слоев феодального общества — городского плебса и неимущего крестьянства. Первые требовали морального очищения церкви, ограничения ее богатств, упрощения обрядов, упразднения духовенства как особого привилегированного сословия, противопоставляли «истинную народную веру» официальному учению церкви, в котором усматривали ложь и заблуждение. Вторые были более радикальными. В конечном счете они были направлены на установление имущественного и социального равенства и отмену наиболее ненавистных феодальных порядков и привилегий. Следует отметить, что и в бюргерских ересях в той или иной мере мог присутствовать этот радикальный социальный «подтекст», носителями которого были наиболее обездоленные их приверженцы. Крестьянско-плебейские ереси нередко становились знаменем массовых антифеодальных выступлений, крестьянских восстаний средневековья.

В XI в. под влиянием ереси павликиан и богомилов, распространенной в Византии и на Балканском полуострове, во Франции и Италии зародилось движение патаров (патаренов) (свое название они получили от наименования рынка в Милане). Они осуждали богатство церкви, пороки ее служителей, практику продажи индульгенций, выступали против городской верхушки. Когда в Северной Италии появился проповедник Арнольд Бре-шианский, ученик Абеляра, выступавший против духовенства и папы, призывавший к уничтожению социальной несправедливости и защите бедняков от притеснений феодалов и богатых горожан, многие патары примкнули к его сторонникам, образовались секты арнольдистов. Церковь жестоко расправилась с народным трибуном. Арнольд Брешианский был сожжен на костре, но его идеи несколько веков продолжали жить в народе, а его последователи рассеялись по многим странам Центральной и Южной Европы.

В XII в. большое распространение получила дуалистическая ересь катаров («чистых»), которой был охвачен весь юг Франции и отчасти области Северной Италии. Это было учение манихейского толка, абсолютизировавшее роль зла в мире. Они считали мир порождением сил тьмы, дьявола. Катары верили, что за пределами земной жизни души всех людей соединятся в братской любви. Они отвергали установления общества, государство и особенно церковь. Катары провозгласили своими целями чистоту жизни и духовное совершенствование. Они перевели Евангелие на народный язык и отринули все формы официального культа и богослужения. Во главе общин катаров стояли «совершенные», которые отреклись от всех мирских соблазнов и поручили себя единственно заботам о приближении царства света.

К учению катаров была близка ересь вальденсов, или «лионских бедняков». Петр Вальдо, ее основатель, называл церковь «бесплодной смоковницей» и призывал упразднить ее. Вальденсы отвергали насилие, а в связи с этим войну, суд, смертную казнь, религиозные преследования. Движение вальденсов в XIII в. распалось на два течения. Более умеренное пошло на союз с католической церковью. Представители радикального крыла переселились в Германию, Австрию, Швейцарию, Чехию, Польшу, Венгрию. Ушедшие в Италию образовали секту «ломбардских бедняков».

В XII — начале XIII в. ересь альбигойцев (общее название катаров и вальденсов, происходящее от города Альби в Лангедоке, где их проповедники победили в диспуте католических священников) получила такое распространение, что к ней примкнули многие феодалы юга Франции, в том числе и графы Тулузские. Папа Иннокентий III задумал искоренить эту ересь. В этих целях он использовал инквизицию, однако ересь продолжала распространяться. Тогда папа призвал феодалов Северной Франции и других европейских стран к крестовому походу против альбигойцев, пообещав, что им в награду достанется имущество уничтоженных еретиков. Движимые не столько желанием защитить церковь, сколько жаждой поживиться в богатых землях юга, они двинулись в поход. Расправа с альбигойцами была неслыханно жестокой. Цветущий край превратился в пустыню (см. гл. 9).

Среди бюргерских еретических движений особое место занимают «интеллектуальные ереси», связанные с ростом европейского свободомыслия, подъемом городской культуры.

Стремление к рациональному обоснованию веры и другие поиски жаждущего раскрепощения разума были расценены церковью как посягательство на ее основы. Не случайно среди осужденных ею еретиков были выдающиеся умы средневековья Петр Абеляр, Сигер Брабантский, Амори Венский (Шартрский). Их антицерковные взгляды находили широкий отклик среди учащейся молодежи, части преподавателей школ и университетов. Сторонники Амори Венского объединились в секты амальрикан, по своим воззрениям близкие к катарам, выступавшие с идеей «царства божия на земле». В 1210 г. амальрикане были осуждены католической церковью, а их руководители приговорены к сожжению. Церковь надругалась над прахом Амори Венского, умершего ранее.

К числу бюргерских ересей принадлежали учения Джона Уиклифа и Яна Гуса (см. соответствующие разделы учебника).

Своеобразное радикальное еретическое направление зародилось в среде францисканцев-спиритуалов и распространилось затем и на секты бедных братьев, ««фратичелли», бегинов и др. Калаб-рийский монах Иоахим Флорский в своем «Вечном евангелии» разделил историю на три эры»: бога-отца, бога-сына и бога — духа святого; с последней он отождествил время истинного христианства, свободы и счастья всех людей. Он утверждал, что эра святого духа утвердится не на небе, а на земле. Иоахим Флорский называл римскую церковь средоточием зла, а папский престол — «притоном разбойников». Уже после смерти Иоахима Флорского его книга была осуждена как еретическая, что, однако, не могло уже воспрепятствовать возникновению новых сект иоахимитов. Учение калабрийского проповедника развивал Петр Оливи, открыто призывавший к выступлениям против церкви и социального угнетения.

Из среды спиритуалов вышел народный проповедник Сега-релли, сожженный на костре в 1300 г. Его учеником был вождь крестьянского восстания в Северной Италии Дольчино (см. гл. 12). В движении Дольчино и руководимых Сегарелли «апостольских братьев» с наибольшей полнотой отразилась та форма крестьянской и плебейской «святости», в которой реальная бедность крестьянских и плебейских масс стала средством сплочения для борьбы с существующим социальным строем.

С крупнейшим народным восстанием Уота Тайлера (см. гл. 10) были связаны учения Джона Болла и «бедных священников» лоллардов. В их устах высказывания проповедника-реформатора Джона Уиклифа приобрели острую антифеодальную направленность. В одном парламентском документе указывалось, что они «бродят из епархии в епархию... с целью полностью уничтожить всякий порядок, справедливость и благоразумие».

Почвой возникновения ересей средневековья прежде всего был город с его многочисленным плебейским населением, а также низшие слои недовольного обмирщением церкви монашества. Из города и монашеской среды ереси распространялись и в крестьянских массах, нередко приобретая радикальный, отпугивающий умеренные слои горожан, характер.

В целом ереси воплощали в религиозной форме антифеодальные настроения народных масс. Но лишь радикальные, крестьянско-плебейские ереси выдвигали требования ломки всей системы отношений, ликвидации эксплуатации человека человеком (через пропаганду всеобщего равенства и даже общности имуществ). Большинство же умеренных, бюргерских ересей ограничивалось проповедью морального очищения, духовного совершенствования, выступало за более или менее значительные изменения в церковном устройстве, догматике, за частичные перемены в социальном строе, не посягая на него в целом и нередко уводя народные массы от реальной борьбы за решение стоящих перед ними задач.

Инквизиция. Для борьбы с ересями католическая церковь создала инквизицию. Еще на заре своей истории церковь считала допустимым насилие в деле утверждения и очищения веры. К бескомромиссной борьбе с еретиками призывал Августин, апеллировавший не только к церкви, но и к государству. Император Феодосии Великий еще в 382 г. впервые учредил институт разыскания (лат. — inquisitio, отсюда и «инквизиция») врагов церкви и религии. Тем не менее до XII в. преследования еретиков, хотя и приобретали подчас жестокие формы, не носили того планомерного и истребительного характера, какой они приобрели в ходе Альбигойских войн и после создания папой Григорием IX (1227— 1241) инквизиционных судов — священных трибуналов, непосредственно подчиненных папе, а на местах отданных в руки нищенствующих орденов, преимущественно доминиканцев.

В ряде стран, например в Испании, Франции, Италии, инквизиторы на время делались сильнее епископов. В случае неповиновения инквизиции проклятие грозило и светским властям. Как и приказывали папы, в руках инквизиторов «меч не высыхал от крови». Смрадные тюрьмы, чудовищные пытки, изощренные издевательства, костры (ауто да фе) становились все более привычными в христианском мире, забывшем о евангельской проповеди любви к ближнему и прощении.

Усердие инквизиторов часто подогревалось отнюдь не только стремлением защитить веру. Инквизиция становилась средством сведения личных счетов, политических интриг, обогащения за счет имущества осужденных. Ненависть инквизиции обрушилась на ученых, философов, художников, в творчестве которых церковь усматривала опасные для себя ростки свободомыслия. Особый размах инквизиция приобрела в позднем средневековье с его печально знаменитой «охотой на ведьм».

Церковь в XIV—XV вв. Упадок папства.Своеобразным водоразделом в истории католической церкви и папства стал понтификат Бонифация VIII (1294—1303). Бонифаций VIII снова подверг пересмотру каноническое право, которое еще больше должно было служить повышению престижа и влияния папской власти в Европе. С этой же целью он в 1300 г. впервые организовал «юбилей церкви». На его празднование в Рим стеклось множество паломников и были собраны огромные денежные средства. Папа объявил отпущение грехов всем прибывшим в Рим и инспирировал в огромном масштабе торговлю индульгенциями. В международных делах Бонифаций стремился выступать как верховный арбитр и вселенский государь. Абсолютное главенство папства над церковью и миром было подтверждено специальной буллой 1302 г., но в ней желаемое выдавалось за действительное. Отпразднованный с невиданной пышностью юбилей стал высшей точкой и в то же время началом заката папского могущества. Новая сила поднималась навстречу притязаниям папства объединить Европу под своим началом. Этой силой стали складывающиеся централизованные государства, за которыми было будущее. Даже в период феодальной раздробленности и хозяйственного упадка единства религии и могущества папства оказалось недостаточно для политического объединения Европы. Формирование национальных государств положило конец теократическим упованиям папства, которое превращалось в тормоз для дальнейшего развития Европы.

В конце XIII в. вспыхнул конфликт между французским королем Филиппом Красивым и папой Бонифацием VIII, закончившийся поражением и смертью папы (см. гл. 9). Папский престол затем занял один из французских епископов, а в 1309 г. резиденция папы была перенесена из Рима в Авиньон. «Авиньонское пленение» пап продолжалось около 70 лет и завершилось лишь в 1377 г. В этот период папы фактически являлись орудием в руках французских королей. Например, папа Климент V (1305— 1314) поддержал выдвинутые королем обвинения против Ордена тамплиеров и санкционировал расправу над ним, которая была вызвана политическими, а не религиозными причинами.

Средневековое общество пыталось осмыслить и идеологически обосновать сложившуюся ситуацию. Идею независимости светской власти от папства выразил Данте в «Божественной комедии» и сочинении «О монархии». Особое звучание она получила в так называемых «национальных ересях», подготавливавших почву для будущей Реформации. Антипапские выступления, сливавшиеся с прежними имперскими притязаниями, продолжались в Германии и вылились в борьбу Людвига Баварского с папством.

Широкое движение за реформу католической церкви развернулось во второй половине XIV в. в Англии. Оно нашло выражение в принятии королем и парламентом в 1343, 1351 и 1353 гг. постановлений, близких к соответствующим указам Филиппа Красивого и предусматривавших ограничение церковных поборов и запрещение обращаться в папский суд. Идеи самостоятельности национальной церкви, независимо от папской власти, вдохновляли Яна Гуса в Чехии, где в XV в. вспыхнула настоящая народная война.

Ярким выражением глубокого кризиса, в котором оказалась церковь, стала так называемая великая схизма (1378—1417) — самый длительный раскол в истории католической церкви. Раздоры в курии и вмешательство европейских монархов привели к появлению сначала двух, а затем и трех пап. Не гнушаясь никакими средствами, они боролись за престол св. Петра. Все государи католического мира, ведущие университеты, миряне оказались втянутыми в этот конфликт, нанесший непоправимый ущерб авторитету Рима.

Поиски выхода из сложившегося положения привели к возникновению среди высшего клира так называемого «соборного движения», активно поддержанного также рядом светских властителей. Его идеологи, такие, как ученые Парижского университета Пьер д'Айи, Жан Жерсон, а позже и кардинал Николай Кузан-ский, требовали поставить папу под контроль регулярно созываемых церковных соборов и провести сверху реформу церкви «во главе и в членах» ради возвращения ей утраченных позиций. В результате больших усилий собор был созван под эгидой императора Сигизмунда в городе Констанце в 1414—1418 гг. Констанц-скому собору удалось положить конец «великой схизме», избрать нового папу и наметить план церковных реформ. Однако новоизбранный папа и его преемник Евгений IV сделали все для того, чтобы нейтрализовать решения собора и восстановить абсолютную власть римского первосвященника.

Когда сторонники соборного движения созвали в городе Базеле свой новый собор (1431 —1449), который подтвердил принцип верховенства собора над папой, отменил ряд платежей в пользу курии, объявил о регулярном созыве провинциальных синодов, Евгений IV не признал его решений. Конфликт обострился еще и тем, что Евгений IV решил применить против своих противников их же оружие и созвал свой «альтернативный» собор, известный под именем Ферраро-Флорентийского (1438— 1445). Послушный воле папы, он осудил соборное движение. Кроме того, на нем после долгих переговоров была заключена уния между римско-католической и православной церквами (см. гл. 17, § 2). Хотя впоследствии как греческая церковь, так и русская отвергли унию как противоречащую церковной традиции и национальным интересам, она временно укрепила позиции Евгения IV. Долгое противостояние папы и Базельского собора закончилось в 1449 г. поражением сторонников реформ. Булла 1460 г. запретила апеллировать к вселенскому собору, восстановив тем самым единовластие папы.

Соборное движение, не достигнув главных целей, способствовало тем не менее усилению автономии церквей ряда стран (Франция, Англия, Чехия). Победа папства была эфемерной. Не допустив реформирования церкви сверху, своевременного приспособления ее к сильно изменившимся условиям, оно, само того не замечая, шло навстречу куда более серьезной, чем соборы, опасности — массовому антипапскому движению, Реформации.