ВИДЫ И ФОРМЫ СОЦИАЛИЗАЦИИ

В социологической науке не сложилось единого мнения относительно критериев, видов и сущности процессов социализации в современном обществе. Поскольку этим вопросом на протяжении второй половины XX в. занимались преимущественно социологи и социальные психоло­ги, вопрос о социализации решался исключительно или преимуществен­но на уровне отдельного индивида. Соответственно этому подбирался или разрабатывался понятийно-категориальный аппарат. Между тем у со­циологии свой собственный подход к проблеме, который затрагивает не только отдельных людей, но также большие социальные группы, соци­альные институты и социальную структуру общества в целом. Только с учетом такого широкого подхода социолог может дать исчерпывающую типологию видов и форм социализации.

КРИТЕРИИ ТИПОЛОГИИ

Некоторые специалисты предлагают выделять два базовых типа социа­лизации: а) по степени охвата объектов — индивидуальную и тотальную; б) по скорости протекания — традиционную и модернизационную, — из ко­торых позже продуцируются два производных вида социализации. Соглас­но предлагаемой ими концепции, индивидуальная социализациянаправле­на на индивида и формирует самоидентификацию «Я» с другими индиви­дами или с конкретным сообществом. Тотальная социализацияохватывает все сообщество, она особенно важна для гражданской и политической со­циализации, так как ориентирована на воспитание патриотизма. Традици­онная социализация,осуществляемая при помощи механизма традиций, касается прежде всего таких стран, как Япония и Китай, а модернизацион-ная социализацияхарактеризует страны, где роль традиций никогда не была

сильна либо серьезно ослаблена к настоящему моменту (США, страны по­стсоветского пространства, отчасти европейские страны)¹.

На пересечении традиционной и модернизационной социализации воз­никает новый вид — переходная социализация,присущая обществам пере­ходного типа. Когда старые традиции до конца не изжиты, а новые еще не сформированы, общество избирает новые ориентиры (цели и ценности). Наконец, основой четвертой типологии у Д.В. Иванова и некоторых дру­гих социологов выступает мобилизационная социализация.Советская Россия 30-х гг. XX в. — яркий образец мобилизационного общества. Там все про­исходило ускоренно, по плану и в режиме кампаний: коллективизация, ин­дустриализация, классовая борьба, борьба со всеобщей неграмотностью, электрификация. Партия мобилизовывала огромные массы людей, трудив­шихся по экстраординарному сцена­рию: быстро перемещались на тысячи километров в теплушках, жили в бара­ках, прокладывали каналы лопатой и киркой. Социализация в таких обще­ствах действительно ориентирована на достижение чрезвычайных целей с использованием чрезвычайных средств и чрезвычайных организаци­онных форм. Это социализация с ис­пользованием трудового героизма, романтики гигантских строек и пала­точных городков, сверхнормативной (по 14—16 ч) работы в экстремальных условиях за неимоверно низкое воз­награждение либо вовсе бесплатно. Жизнь, труд и быт на грани выжива­ния формировали особый характер людей, крайне низкий уровень по­требностей и притязаний, умение терпеть любые лишения и устремленность к высоким идеалам. Такую социализацию в советском обществе прошли как минимум три поколения.

Мобилизационная социализация несовместима ни с традиционной, ни с индивидуальной. Две последние характеризуют общества, находящиеся в стационарной стадии развития, но первая делает акцент на коллектив­ных ценностях и коллективном сознании (в смысле Э. Дюркгейма), а вто­рая — на эгоистических, личных. Мобилизационная социализация при­суща только обществам, находящимся на переходной фазе развития. И не просто переходной, а экстремальной стадии развития. СССР, как извест­но, строил социализм в окружение капиталистического мира, относивше­гося к нему враждебно. Все материальные ресурсы общества приходилось мобилизовывать на строительство фабрик, заводов, гидроэлектростанций, на создание армии и флота, но вовсе не на повышение материального уров­ня жизни населения и строительство жилья. Коллективистские ценности

Иванов Д.В. Государственное телевидение Украины и его влияние на политическую культуру (http://statetv.narod.ru).

в такой период имели безусловный приоритет над личными. Более того, любые попытки даже намекнуть на существование помимо коллективных каких-то еще личных интересов, потребностей, целей осуждались, нака­зывались, карались. В таких обществах в числе главных механизмов соци­ализации обычно выступают обезличивание и унификация, манипуляция сознанием, мобилизация ресурсов и человеческих сил.

Мобилизационная социализация имеет не только минусы (прежде все­го это проявляется в формировании авторитарной личности), но и плюсы. В частности, она как никакая иная социализация способна быстро поднять народ на решение грандиозных строительных задач, укрепление солидарно­сти и сплоченности общества, на то, чтобы в едином порыве привести народ к победе в тяжелой войне.

Из этой типологии следует несколько важных для социологической науки теоретико-методологических выводов.

Во-первых, для каждой исторической фазы развития общества характер­на собственная форма социализации, которая призвана успешно решать сто­ящие перед обществом в данный мо­мент задачи. Модернизационная, или инновационная, форма социализации пригодна тогда, когда общество пре­терпевает обновление своей социаль­ ной структуры, изменение социаль­ных институтов. В частности, для Рос­сии 1990-х гг. более всего подходила бы модернизационная социализация. Она предполагает постепенное изменение массового сознания, ценностных ориентации, стиля и образа жизни населения в строго определенном на­правлении, в данном случае — в сторону утверждения рыночных прин­ципов. Мобилизационная социализация соответствует революционным периодам в жизни общества, когда резко изменяются или ломаются прежние типы социальной структуры и социальных институтов, когда в короткие по историческим меркам сроки необходимо воздвигнуть новое общество.

Во-вторых, смешение типов социализации и исторических эпох прино­сит обществу вред, а не пользу. Если перед обществом стоит задача постепен­ной трансформации социальной структуры и изменения социальных инсти­тутов, на что может потребоваться от нескольких десятилетий до столетия, а решается она средствами не модернизационной, а мобилизационной со­циализации, то можно ожидать негативного эффекта. Действительно, рос­сийское правительство, задумавшее в 1990-х гг. переход от социализма к ка­питализму, поначалу выбрало именно мобилизационную стратегию. Об этом свидетельствует название знаменитой программы «500 дней», разработанной в 1990 г. под руководством академика С.С. Шаталина большим коллективом специалистов (С. Шаталин, Н. Петраков, Г. Явлинский, С. Алексашенко, А. Вавилов, Л. Григорьев, М. Задорнов, В. Мартынов, В. Мащиц, А. Михай­лов, Б. Федоров, Т. Ярыгина, Е. Ясин). Программа предусматривала ради­кальный переход к рынку и, как многие признают сегодня, безусловно несла на себе печать романтизма.

Когда была предложена программа 500дней, речь шла о первых шагах пе­рехода от плановой экономики к рыночной. Для этого нужна решительная политика прекращения скрытых и явных субсидий неэффективным пред-

приятиям, а также благоприятный деловой и инвестиционный климат, что­бы росли эффективные предприятия.

Предлагавшиеся экономические реформы, сами по себе не вызывавшие сомнений, опирались на неподготовленную социальную базу. Известно, что изменение надстроечных структур, прежде всего массового сознания, обра­за жизни и менталитета населения, очень инертный процесс и требует гораздо большего времени, чем введение новой налоговой системы, институтов частной собственности, создание банковской инфраструктуры.

За ней последовали еще несколько программ, также носивших экстре­мальный характер и требовавших для своего воплощения очень коротких сроков. Одна из них, проводившаяся в жизнь под руководством бывшего и.о. премьер-министра Гайдара, получила название «шоковой терапии» (другое название: стратегия большого скачка). Его стратегический принцип «глав­ное ввязаться в бой, а там видно будет» очень сильно напоминает ленинские слова, служившие стратегическим ориентиром Октябрьской революции и последующего построения социалистического общества.

Считается, что «шоковая терапия» привела к разорению населения, по­явлению финансовых пирамид, скачку цен и безработице, росту бедности

и социального расслоения, снижению покупательского спроса, что обусло­вило глубокий спад производства, а также перекосы в приватизации. Как российские, так и иностранные архитекторы шоковой терапии не учли, что это на деле двухступенчатый процесс. В странах Латинской Америки или в Польше, где была успешно проведена шоковая терапия, уже существовали частный сектор (пусть неполноценный) и коммерческие кодексы (даже не­безоговорочные). Поэтому шоковая терапия заключалась в том, чтобы умень­шить излишнее государственное вмешательство. По убеждению некоторых американских экономистов, в том числе К. Ливингстона, России нужна не «шоковая терапия», а продуманная постадийная, рассчитанная на сравни­тельно длительный период реформация существующих структур, особенно в крупной промышленности, при развитии частной инициативы прежде все­го в мелком производстве.

Одним из свежих, но, возможно, не последних примеров смешения типов социализации служит «Стратегия развития Российской Федерации до 2010 года», подготовленная в 2000 г. Центром стратегических разработок под руководством Германа Грефа. В ней особо выделялись мероприятия первых по­лутора лет с поквартальным графиком конкретных шагов. Удивительно совпа­дение сроков: полтора года — это практически 500 дней. Некоторые специа­листы посчитали, что вновь, как десять лет назад, над Россией встал призрак

Врезка

Н. Ажгихина

Возвращение «шоковой терапии»

Погубит страну

Последние несколько лет миллионы наших сооте­чественников не столько живут, сколько отчаян­но борются за выживание. По официальным дан­ным, 60% всех россиян имеют доходы ниже черты бедности, десятки миллионов детей и взрослых недоедают. Причина всего этого — в недооценке социальных последствий проводимых в России реформ. Что правда, то правда, о социальных льготах и гарантиях населению в последние де­сять лет говорить было немодно. Многие искрен­не верили, что наступивший рынок сам по себе решит все проблемы, что трудящиеся из соб­ственных средств смогут оплатить все затраты на содержание не только самих себя, но и старых и малых заодно. Архитекторы «нового рыночно­го чуда» и слышать не хотели ни о каких «роди­мых пятнах социализма» в виде социальных про­грамм.

Романтический неолиберальный пафос Гайдара, обещавшего красивую жизнь автоматически сра­зу после либерализации цен, вспоминается в эти дни все чаще — всякий раз, когда по ТВ прохо­дит сообщение о социальных аспектах проекта, предложенного Германом Грефом и уже в прин­ципе взятого правительством на вооружение, обыватель испытывает очередной шок. Образо­вание, равно как и медицинское обслуживание, обещает стать платным. Недавнее сообщение о

стоимости родовспоможения звучало просто как провокация — обыватель узнал, что скоро сто­имость пребывания роженицы в палате повышен­ной комфортности будет обходиться за весь срок наблюдения и оказания акушерской помощи в 10 тыс. долл., в обычной палате — 2-3 тыс. Непо­нятно, кто в таких условиях вообще решится завести детей, неясны также цифры погибших без помощи врачей несчастных женщин и мла­денцев, у которых такой суммы нет. И это при том, что страна теряет ежегодно более 750 тыс. человек, проблему убыли населения президент назвал одной из важнейших государственных! Недавно директор Института социально-эконо­мических проблем народонаселения РАН акаде­мик РАН Наталья Римашевская выступала на специальном научном совете при Совете без­опасности РФ с докладом под названием «Ана­лиз угроз безопасности уровня жизни и обеспе­чение социальных гарантий граждан России». Ре­ализацию социальной части программы Германа Грефа она охарактеризовала как непосредствен­ную угрозу главному богатству страны — чело­веческому потенциалу. В результате мер, предус­мотренных программой, усилятся поляризация и обнищание основной массы населения, ослабе­ет генофонд нации, возрастет социальная напря­женность. Страна окажется отброшена к уровню периода Гражданской войны.

Независимая газета, 2000, 5 августа (http:// www.ng.ru)

программы, поддержанной в свое время Михаилом Горбачевым и им же по не­понятным причинам отвергнутой. На самом деле, как считают ее авторы, но­вая программа предполагает не радикальную перестройку, а постепенное ис­правление того, что успели наломать во время неумелой реализации предыду­щих радикальных преобразований. Она предполагает укрепление властной вертикали, усиление государственного регулирования рыночной стихии, борь­бу с коррупцией, помощь мелкому бизнесу и крупные социальные инвестиции.

По существу, нынешняя программа неявно признала неудачными преж­ние попытки встать на путь мобилизационной социализации. Она предпо­лагает отступление от революционных методов преобразования российско­го общества и курс на медленные, постепенные изменения, который стал особенно очевидным во время правления В. Путина. После кавалерийских атак на экономику, как называли реформы Явлинского и Гайдара, ухудши­лись все параметры российского общества — экономические, социальные, демографические, духовные. Население пришлось не мобилизовывать, а спасать от вымирания. Мобилизационная программа преобразований страны может сделать только одно: в короткие сроки обогатить небольшую группу людей или привести ее к власти. Изменить отношение к труду, при­вить рыночные ориентиры большим массам людей в короткие сроки не уда­валось еще ни одному правительству, за исключением, быть может, дикта­тора Пиночета, который совершил маршевый бросок Чили из традицион­ного общества в современное.

Хотя отход от мобилизационной социализации в сторону модернизаци-онной наметился в 2001 г., он, по мнению некоторых социологов, не стал окончательным. Более того, и в новой программе содержатся такие положе­ния, реализация которых может ухудшить обстановку в обществе.