Религиозность иллюзорная и подлин­ная

Иллюзорная религиозность — отнюдь не синоним чего-то недействительного или тем более ложно­го. Она реальна в той же мере, в какой реальны и неизбежны миражи, галлюцинации, ошибки и заблуждения.

Иллюзорная религиозность может быть уподобле­на сну и сопровождающим его, более или менее яр­ким видениям. Ее основное свойство — опосредо-ванность и вторичность. Человеку кажется, что он имеет дело с самим Богом, у него создается иллю­зия непосредственного общения с Ним. На деле же он общается с созданными им же самим знаками, символами Божества. Верующий прибегает к по­средникам (ангелы, пророки, апостолы, мессия, богочеловек), которых он помещает между собой и Богом. Наконец, и сам юсподь наделяется чис­то человеческими, земными чертами. Иллюзорная религиозность глубоко демократич­на, она есть по преимуществу религиозность на­родных масс. В повседневной жизни это проявля­ется в различных скоплениях верующих — молит­венных собраниях, шествиях, процессиях, паломничествах. В коллективной спаянности — сила иллюзорной религиозности. Иллюзорная религиозность — явление прежде всего общественное. Разумеется, личностные

мотивы здесь также играют существенную роль, но все же эта роль является подчиненной. Как явление общественное, иллюзорная религиоз­ность нуждается в своей социальной организа­ции. Только в Москве насчитывается около 2 000 различных религиозных общин и сект. Отсюда

проистекают: ревниво-агрессивное отношение к «территории», занятой «своими», единоверцами; нетерпимость к инаковерию и инакомыслию; син­дром планетарного лидерства («мы — первые», «мы — лучше и выше всех», «мы — единствен­ные, владеющие божественной истиной»). Обыватель — стержень и главная опора иллюзор­ной религиозности; она позволяет ему хотя бы временами уходить в иной мир от повседневных житейских забот и обязанностей, вносит в его жизнь разнообразие.

Человек, религиозный в подлинном смысле, мыс­лит и чувствует себя не вне Бога, а внутри Него, как Его органическую часть. Поэтому подлинная

взрослого населения, и, по итогам переписи 1937 г., оказалось, что 57% отве­тивших, т.е. большинство населения, назвали себя верующими. Атеизм имел распространение в основном среди мужчин молодого возраста (до 30 лет), грамотных и проживавших в городах. У мусульман, католиков и лютеран про­цент верующих среди молодежи был особенно высок. И это при том, что ис­тинные оценки религиозности респондентам приходилось скрывать³⁰. Но из истории известно, что в моменты кризисного состояния общества растет вли­яние религии на общественную и личную жизнь людей, при этом расширя­ется спектр их религиозных и нерелигиозных верований³¹.

В 2001 г. исследовательская фирма «Ромир» опросила 2 тыс. человек по всей России и установила, что верующими себя считают 79,6% респонден­тов, а атеистами — только 18%. В октябре 2001 г. ученые НИИ комплексных социальных исследований СПбГУ (рук. проф. В.Е. Семенов) провели иссле­дование общественного мнения петербуржцев (телефонный опрос, 842 че­ловека). На этот раз цифры получились иные: 50,7 и 43,4% соответственно³². Но сравним другие цифры: 57% верующих среди неграмотных и полуграмот­ных россиян в переписи населения 1937 г. и 50,7% верующих среди высоко­образованной городской интеллигенции Санкт-Петербурга 2001 г.

Не лучше обстоят дела и в европейских странах. К примеру, в Чехии су­ществование оккультных явлений допускают 42,6% респондентов. К хрис­тианству однозначно отнесли себя 10,8%респондентов, а к оккультизму — 9,5%³³. Специалисты Социологического института Чешской академии наук

религиозность — и в этом состоит ее самое фун­даментальное отличие от религиозности иллю­зорной — не нуждается ни в каких «посредни­ках» между человеком и Богом. Человек непо­средственно — всей своей жизнью от рождения до смерти — познает Бога внутри себя и откры­вает его вокруг себя. Если человеку на этом пути сопутствует удача — значит, он обрел счастье, даже если он бедствует и живет в нищете. Если этого не происходит — он несчастлив, хотя может жить в довольстве и роскоши. Из сказанного понятно, почему подлинная рели­гиозность по природе своей принципиально вне-конфессиональна. Ей неведомы и чужды «кон­фессионально ориентированные» религии и ре­лигиозные течения, общины, секты с их культами, обрядами, символикой, традициями. Религиозность — существеннейшее и необходи­мейшее свойство личности. Человек, ставший лич­ностью, не может быть безрелигиозным, хотя сво­ей религиозности он может субъективно и не осоз­навать. Человек может стоять вне конфессий и

вообще быть равнодушным к «религиозной жиз­ни» как таковой, но «убежать» от собственной религиозности он не в силах. Подлинная религи­озность стремится к уединению, она чуждается «народности» — собраний, празднеств, коллек­тивных молебствий. По-своему она эгоистична и эгоцентрична.

Как правило, в лоно иллюзорной религиозности человек не приходит сам — его туда приводят. Происходит это или в раннем детстве или в бо­лее позднем возрасте, но тогда, когда человек по большей части еще не успел стать личностью. Искусство — важнейшая сфера единства и вза­имного проникновения религиозности иллюзор­ной и подлинной, та область, где грань между ними стирается полностью либо становится несу­щественной. При этом питающее подлинную ре­лигиозность светское искусство также оказыва­ет влияние на искусство религиозное. Сокращено по источнику: Мочалов И.И. Размыш­ления о религиозности иллюзорной и подлинной (http://atheismru.narod.ru)

⁰ Жиромская В. Религиозность российского населения в период демографических катастроф 1930-х
годов (www.demoscope.ru).

¹ Кулаков П.А. Учащаяся молодежь и религия // Социс. 1995. № 11. С. 91—99.

Голубев Е. Ценности, авторитеты, общественное настроение // СПбУ, 2001 № 31 (3585). ³ Гамплова Д. Программа социальных исследований — 1999 // Соц. ис, 2002. № 7. С. 80-81.

в рамках сравнительного проекта Международной программы социальных исследований «International Social Survey Programm (ISSP)» доказали, что чеш­ские респонденты скорее отрицали традиционные религиозные системы и организованные религии, нежели сверхъестественное вообще. Двоеверие — вера в людей, символы христианства и языческие культы (включая магию, оккультизм, гностицизм, волшебство, каббалу, алхимию и неоплатонизм) — черта не только «славянской души», как пытаются убедить нас некоторые исследователи, но и западной цивилизации в целом. Христианство в чеш­ском исследовании проявило себя скорее как духовная ориентация мень­шинства. Как считает Д. Гамплова, смешение христианства и оккультизма неудивительно, так как в массовом, так называемом народном христианстве, оба типа религиозности всегда традиционно были достаточно прочно свя­заны³⁴. В истинность положений традиционного христианского вероучения верили, согласно исследованию, лишь две пятых католиков, четверть рес­пондентов склонялись как к христианству, так и к оккультизму. Интерес к оккультизму проявляли чаще молодые респонденты, а к христианству скло­нялись, скорее, люди постарше. В существование Бога как личности, по данным того же исследования, верили только 27% респондентов католичес­кого вероисповедания.