Счастье и смысл жизни. его волюнтаризм и потенциальную разрушительность для самой личности

его волюнтаризм и потенциальную разрушительность для самой личности. Так, в жизни и в литературе мы не­однократно можем встретиться с ситуациями, когда че­ловек, долго надрываясь для достижения счастья—обла­дания, получив искомое, остается глубоко неудовлетво­ренным и разочарованным. То, чего он добился ценой величайших жертв и усилий, обнаруживает свою несос­тоятельность, непохожесть на ту цель, о которой мечта­лось. Например, влюбленная пара, преодолевшая много препятствий, разрушившая свои прежние семьи, сойдясь для совместной жизни, обнаруживает, что обыденность отличается от романтической любви, а характеры каждо­го не настолько хороши, как виделись издалека. Или тот, кто терпеливо добивался социального статуса, славы и почета, обретя искомое, чувствует только разочарова­ние и опустошение. После такого рассеивания мира­жей пересматривается и пройденный путь. Если иско­мое счастье—обладание было не достигнуто влюбленны­ми из нашего примера, то вряд ли можно считать удачей саму их встречу, положившую начало развалу прежних отношений. Точно так же отдельные удачи на пути к славе начинают видеться разочарованному как обманные ло­вушки, завлекшие его в тенета ненужной суеты.

Вопрос о счастье—удаче связан с другим вопросом: а можно ли вообще стремиться к счастью как к цели? Вик­тор Франкл полагает, что нельзя. И здесь мы вновь не­избежно касаемся вопроса о субъективном переживании. Ощущение счастья, так же как радость и удовольствие, — это эпифеномен (побочный продукт) стремления к иным содержательным целям, имеющим для нас смысл. Например, можно стремиться написать художественное произведение и при этом испытывать творческий подъем и чувствовать себя счастливым. Однако радость и удо­вольствие, сопровождающие работу, появляются спон­танно, независимо от наших стараний и усилий, они приходят сами по себе. Если же делать наоборот, очень

Лекция 7

стараться испытать чувство творческого подъема и удо­вольствия, а для этого применять такой прием, как пи­сательская работа, то вряд ли что-нибудь получится. Со­средоточение на переживании счастья заставляет само счастье мгновенно испаряться. Т. е. можно сказать, что реально мы способны стремиться лишь к объектив­ной стороне счастья—обладания: к фактическому здо­ровью, благосостоянию, социальному статусу, к браку и контактам, которые извне принято считать хорошими Однако обладание объективными составными счастья еще не гарантирует действительной счастливости, кото­рая всегда существует как внутреннее состояние челове­ка, как актуальное переживание: радость, удовольствие, наслаждение, ощущение осмысленности собственной жизни, ее важности и интересности.

3. В соответствии с третьей позицией, счастье — очень мощные, глубоко впечатляющие позитивные пережива­ния, накладывающие отпечаток на всю последующую жизнь человека. Эти переживания могут явиться к инди­виду в самые разные моменты его жизни: в час творче­ства или в час любви, в момент посещения храма или при обычной прогулке, когда мы созерцаем природу и приобщаемся к ней. Известный западный психолог и философ XX в. Абрахам Маслоу назвал эти моменты пиковыми переживаниями.

Пиковые переживания представляют собой состояния чистой радости, самоцельные и самоценные, которые не служат для достижения чего-то другого. Это самодоста­точный опыт. Человек испытывает сильнейшие позитив­ные эмоции просто от того, что живет, от того, что ви­дит вокруг себя или познает, от общения с тем, кого он любит. Это счастье прямого приобщения к Бытию, глу­боко бытийная радость. В такие моменты люди забыва­ют о целедостижении, о стремлении преобразовать и пе­ределать мир, внести человеческий порядок в окружаю­щий хаос. Мир предстает в такие минуты как гармонич-