Элитарная и массовая культура.

«Культура двуедина», - пишет отечественный ученый, специалист по культуре Древнего Рима, Г. С. Кнабе. В ней действуют два встречных потока – один, отвлекаясь от эмпирии человеческого существования, создает системы понятий, образов и символов, отвлеченных принципов и норм. Это, Культура с большой буквы, которая формулирует и задает эталоны. В другом встречном движении культура растворяется в практике ежедневного существования человека, складывается из привычек, стереотипов, мнений, житейских наблюдений и жизненного опыта. Элитарная и массовая культура являются важнейшими составляющими любой культуры, единство ее противоположных начал, обеспечивающих внутреннее ее саморазвертывание.

Элитарная культура (от франц. elite — отборное, выбранное, лучшее) представляет собой разновидность субкультуры. Это субкультура привилегированных групп общества, чертами которой являются закрытость, духовный аристократизм и ценностно-смысловая самодостаточность. Апеллируя к избранному меньшинству своих членов, часто являющихся ее творцами, элитарная культура сознательно противопоставляет себя культуре большинства - фольклору, народной культуре, официальной культуре того или иного сословия или класса, государства в целом, культурной индустрии технократического общества ХХ в. Входящих в культурную элиту члены объединяет общность идейных принципов, духовных ценностей, социокультурных норм. Элитарная культура находится в сложных и противоречивых отношениях с политическими элитами. В различных типах культур взаимоотношения культурных и политических элит варьируются в значительном диапазоне. Так, в Китае со времен династии Хань правящая политическая элита состояла из ученых конфуцианцев и именовалась «аристократией тушечницы». В России петербургского периода правящая элита и интеллигенция оказались разобщены и взаимно отталкивались.

Формирование элиты относится к эпохе первобытности, когда жрецы, волхвы, колдуны, племенные вожди стали привилегированными обладателями сакрального (тайного и священного) знания, не предназначенного для всеобщего пользования. В рамках культурных элит закреплялись и сохранялись недоступные для большинства людей знания, навыки. Каждая элитарная культура вырабатывала свойственные только ей ценности, нормы, принципы, традиции. Теория и практика элитарной культуры расцветает особенно продуктивно и плодотворно на «сломе» культурных эпох, своеобразно выражая кризисные состояния культуры, неустойчивый баланс между «старым» и «новым», Сами представители элитарной культуры осознавали свою миссию в культуре как «застрельщики нового», творцы, не понятые своими современниками. В XX веке элитарная культура противопоставляется массовой культуре по следующим основаниям:

- элитарная культура выполняет преимущественно творческую функцию; массовая культура шаблонизирует и адаптирует достижения элитарной культуры, применительно к возможностям их усвоения большинством общества;

- элитарная культура пародирует, подвергает критике, осмеянию ценности и нормы, принятые в массовой культуре, Элитарная культура замкнута;

- элитарная культура инновационна.

- элитарная культура сужает круг признаваемых истинными и «высокими» ценностей, вводит строгую и обязательную систему норм. Примером может служить группа сюрреалистов во главе с Бретоном, вхождение в которую предполагало отказ от политической ангажированности, что послужило к исключению из группы С. Дали, заявившего о своей «влюбленности» в Гитлера.

Существуют культуры, в которых образцы, вырабатываемые творческой элитой, постоянно абсорбируются культурой большинства. В другом типе культур культура творческой элиты и народная, массовая культура почти не соприкасаются. Примером подобной культуры является культура средневекового Китая, в которой особый слой интеллектуалов-профессионалов, именуемых вэньжэньхуа, создавал рафинированные высокохудожественные образцы каллиграфии, поэзии и живописи, а между ним и народом стояла, по образному выражению, стена из иероглифов. К данному типу относится и русская культура, которой присуща антиномия массовой культуры и элитарной культуры и отсутствие медиативной («срединной») области общенациональной культуры, в равной мере противостоящей поляризованным массовой и элитарным культурам как ценностно-смысловым крайностям.

Явления массовизации культуры были известны задолго до 20 века, однако, человек массы никогда прежде не составлял по численности такой большой, объединенной группы. В современном обществе человек массы оказался востребованным современным укладом жизни.

Массовая культура явилась результатом индустриализации и урбанизации, возникновения крупномасштабного промышленного производства и роста мегаполисов, деформации форм обыденной культуры доиндустриалньой эпохи, изменения характера и задач инкультурации при переходе к национальным культурам, потребовавших формирования общенациональных норм и стандартов. Массовая культура продукт массовизации человека и массового общества. Д. Белл в работе «Массовая культура и современная общество» связал особенности современного общества с бурным ростом населения, особенного городского, увеличение среднего срока жизни. Развитие средств связи привели в первые в истории к объединению человечества в одно целое. Важнейшая черта массового общества - атомизация индивидов в результате утраты действия на человека таких социальных институтов, как деревня, семья, церковь.

Среди факторов, вызвавших появление массовой культуры - разрушение сельского мира, упадок религиозности, преклонение перед наукой, распространение отчужденного заводского труда. Сужение производственных функций работников, утрата ими знания конечной цели производства и потеря значительной части содержательных моментов труда привели к обеднению ума и чувств. Особый динамизм жизни, усиление интеграционных процессов, развитие транспорта и массовых коммуникаций способствовало формированию и закреплению однородности, культуры, репродукции - можно и уникальное сделать равным всем другим.

Ф. Ливис причину кризиса культуры меньшинства видел в ее американизации, выражающейся в стандартизации, в управлении массовым производством из-за океана, в проникновении массовых вкусов во все области культуры. Для массовой культуры характерны акцент на визуализацию, пассивность восприятия, умаление роли других чувств, массовый психологический контроль над аудиторией. В фундаментальном труде «Художественная литература и читающая публика» 1932 г. К. Ливис предлагает историческую модель, в которой элитарный центр унифицированного общества продуцировал богатую культуру, морально значимую и понятную не только элите. Для такой культуры характерен религиозный взгляд на историю и природу (эпоха Шекспира). Под влиянием распространения науки и прихода капитализма прежнее единство культуры раскололось, началась коммерциализация культуры. Так, в ХIХ веке книга стала товаром, чему способствовала ее низкая себестоимость, высокая скорость написания. Чертами современной культуры становятся коммерческий характер, влияние масс-медиа. Популярная литература и массовая культура стали источником дешевых общедоступных удовольствий для людей, нуждающихся в удовлетворении потребностей, сформированных урбанизацией и разрушением мелких сообществ. Дешевые и легкодоступные удовольствия бестселлера, легкой и танцевальной музыки привели к чрезмерной, всепроникающей эротизации современной массовой культуры. Эти удовольствия являются пассивными, ведут к чрезвычайному увеличению роли визуального элемента. Сближение массового искусства с эстетикой повседневности привел к размыванию специфики художественного творчества.

О. Хаксли (1804-1963) в статье «Искусство и банальность» 1923 года писал о том, что массовая культура наполовину состоит из банальностей, изложенных с тщательной и скрупулезной достоверностью, наполовину - из бесспорных истин, о которых говорится недостаточно убедительно.

Испанский философ культуры Х. Ортега-и-Гассет (1883-1955) в работе «Восстание масс» 1930 года указал на такие черты массовой культуры, как банальность и посредственность, которые навязывают свои черты другим. Причину массовизации культуры он видел в том, что на авансцену истории вышел человек толпы, признаки которого – беспрепятственный рост жизненных запросов и безудержная экспансия собственной натуры, сопровождаемая враждебной неблагодарностью ко всему, что сумело облегчить его жизнь. Основное свойство человека «массы» - не столько его стандартность, сколько физическая инертность. Человек массы социально безответственен. Большевизм и фашизм для испанского философа – симптомы узурпации власти массовым человеком.

Теоретическим источником многих современных теорий массовой культуры явились исследования Франкфуртской школы социальных исследований и Института социальных исследований, проводивших эмпирическое изучение популярной и массовой культуры. Франкфуртская школа была создана в 1923 году, среди ее представителей Т. Адорно (1903-1970), М. Хоркхаймер (1895-1973), Б. Беньямин (1892-1940) и Г. Маркузе (1898-1978). Основные положения, выработанные в рамках Школы, относительно проблем массовой культуры, основывались на критике проекта Просвещения, основанного на вере в человеческий Разум и научный прогресс, что не принесло людям свободы, но обернулось фашистским кошмаром. Критика проекта Просвещения связана у теоретиков Франкфуртской школы с теорией современного капитализма и культурной индустрии, важнейшей особенностью которой является товарный фетишизм. Массовая культура как культура массового общества подверглась анализу Вальтером Беньямином, который в работе «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости», вышедшей в 1936 году, писал о том, что введение принципов массового производства в область культуры означало, что культурные артефакт стало возможным рассматривать также, как и остальные массово производимые продукты. Беньямин констатировал историческую неизбежность и социальную обусловленность процесса возрастания массы в современной жизни, отметив сопровождающую этот процесс демократизацию искусства, которая выражается в тенденции преодолевать уникальность явления через его репродуцирование»[14]. Фотография, кино, радио и газеты разрушают ауру вещей и являются предвестниками гибели традиционных видов искусства. При этом, в отличие от народной культуры, изготовленные «на потоке» артефакты не отражали опыт и интересы самих людей и потерял суть оригинала, которую Беньямин именовал «аурой», считает ее неотделимой от его подлинности. «Аура» - уникальное существование произведения искусства во времени и пространстве. Аутентичность, то есть неповторимость при механическом воспроизводстве рассеивается. «Репродукционная техника ...выводит репродуцируемый объект из сферы традиции. Тиражируя репродукцию, она заменяет его уникальное проявление массовым», - писал Беньямин[15].

Т. Адорно распространяет идею Маркса о том, что в капиталистическом обществе меновая стоимость всегда преобладает, на сферу культурных продуктов и товаров. Адорно пишет о том, что автономное искусство, пытаясь сохранить свою чистоту, теряет свою потенциальную аудиторию. Отрицательно оценивает Адорно так называемое «псевдоавтономное» искусство, которое под видом «прогрессивного» угождает низменным вкусам. Адорно считает, что искусство ныне вступает в производственные отношения в качестве массовой культуры или показывает эти отношения в истинном свете в автономной культуре.

В написанной в 1940-е годы совместно с Хоркхаймером книге «Диалектика просвещения» Адорно развивал идеи о том, что ориентация культуры на массы является свидетельством ее упадка и духовного кризиса общества. Человек в системе массового стереотипизированного производства перестает быт субъектом этого процесса, становясь частью системы или тотальности.[16]

Культура к середине XX века превращается в одну из отраслей индустрии. Единственный выход авторы книги в развитии элитарного, эзотерического компонента культуры и искусства. В своей книге «Одномерный человек» (1946) Маркузе сфокусировал внимание на состояние человека в современном индустриальном обществе, которое лишило все критические идеи оппозиционности, встроив их в свое функционирование. Основой саморегуляции современной индустриальной цивилизации является не подавление влечений и потребностей большинства, но формирование ложных, привязывающих человека к современному обществу потребностей, которые Маркузе назвал репрессивными. Г. Маркузе обратил внимание на обусловленное экранной информацией формирования нового типа массового мышления. Психика в этом случае работает не в режиме осмысливающего восприятия, а в режиме импульсивного реагирования, формируя плоскостное, «комиксное» восприятие, вытесняющее привычку мыслить и переживать[17].

Семиотический анализ популярной культуры предпринял У. Эко (р. 1932), Исследуя романы о Джеймсе Бонде, Эко вывел правила, определяющие построение этих романов, гарантирующие их постоянный успех. Эко конструирует серию оппозиций, на которых основаны романы Флеминга, которые варьируется от романа к роману и включают отношения между главными героями, идеологиями, различными типами ценностей. Все романы имеют определенную структуру последовательности эпизодов, ходов по заранее зафиксированной схеме.

Таким образом, массовая культура имеет силу, способную вызвать конформизм, сдерживать реакции потребителя в инфантильном, статическом состоянии, манипулировать ими с помощью ложных обещаний. Существует глубокий разрыв между прошлой и современной популярной культурой. Человек, вовлеченный в поле влияния массовой культуры, теряет индивидуальность, способность к самостоятельному, критическому мышлению и поэтому легко становится объектом разнообразных, в том числе идеологических манипуляций. Без появления массового человека и массовой культуры невозможен и феномен тоталитаризма и тоталитарной культуры. Тоталитарная культура является проявлением массовой культуры, хотя своим происхождением обязана творчеству таких представителей элитарной культуры, как Ницше, Шпенглер, Вейнингер, Зомбарт, Юнгер, К. Шмитт. Идеи данных философов и социально-политических мыслителей были в ряде случаев сознательно искажены их практическими интерпретаторами, примитивизированы, упрощены до жесткой схемы и незамысловатой демагогии. Аналогичным образом дело обстояло и с учением основоположников марксизма Маркса и Энгельса, чьи идеи были использованы радикально настроенной интеллигенцией. Таким образом, тоталитарная культура первоначально возникает из атмосферы и стиля, из норм и ценностей элитарного кружка, универсализируется в качестве некоей панацеи, а затем насильственно навязывается обществу как идеальная модель и внедряется в массовое сознание любыми средствами. В рамках современной культуры оппозиция прикровенности и откровенности исчезает, и то, что раньше считалось необходимым скрывать от глаз "посторонних", становится открытым. Принцип открытости в современном общении, так наглядно реализующийся в знаменитой американской улыбке, проявляется и в более сложных феноменах. "Запретные" в рамках старой культуры взаимоотношения между людьми стали, напротив, наиболее модными и популярными. В обществе произошла сексуальная революция, которая вывела традиционно прикрытые (что не означает запрещенные) изображения сексуальной жизни людей и соответствующих переживаний за рамки интимности. Расцвет данной культуры приходится на период мощного развития новых средств коммуникации, она сразу отрывается от своих генетических корней и становится общим достоянием. Это типичное образование нового глобального коммуникативного поля.

Одним из ее признаков является то, что в рамках поп-культуры произведения неотделимы от воспринимающей массовой среды и средств технической репродукции. Шоу опирается на активное поведение и взаимодействие массы, сиюминутно учитывает ее реакцию. Исполнитель воспринимается слушателями как часть их самих, и они требуют от него соответствующего их настроению поведения, а не элитарной отстраненности.

В постиндустриальную эпоху, потребление, пересает быть пассивным состоянием поглощения и присовения, противостоящим состоянию производства, но, - как показал Ж. Бодрийяр, - выступает как активный модус отношения не только к вещам, но и ко всему миру[18].

Современную культуру определяют процессы демассификации, дестандартизации и персонализации, но эти тенденции информационного общества не устраняют тенденцию к унификации культуры. Массовая культура продолжает существовать и в эпоху перехода к информационной цивилизации, а «человек массы» - ее основным носителем. Процесса развития сферы, связанной со сложными технологиями, сопровождается ростом людей, занятых неквалифицированным трудом в сфере услуг. В конце XX века формируется постмодернистская культура с присущей ей игрой с хаосом, мозаичностью и соединением несоединимого. В культуре постмодерна компоненты элитарной культуры и массовой культуры используются в равной мере как амбивалентный игровой материал, смысловая граница между массовой и элитарной культурами размыта или снята; различие элитарной культуры и культуры массовой практически утрачивает смысл.

Вся постмодернистская культура является по выражению Ж. Делеза «культурой поверхности», она не идет вглубь, не творит, а цитирует, пародирует и перетолковывает на новый лад культурные достижения прошлых времен. Культуре постмодерна соответствует иная, чем прежде, элита. Если прежняя элита представляла собой более высокий в культурно-духовном отношении образец для подражания, то нынешняя элита противостоит массе не в культурном отношении, а лишь в пользовании властью.

Как показали исследования Ж. Лиотара, Ж. Делеза, Э. Тоффлера и других теоретиков «постмодерна», постиндустриализм не отменяет основных сущностных признаков массового общества, но изменяет форму, в которой общество существует. Масса, управляемая церковью, армией, фабрикой, кинотеатром, концлагерем, сменяется массой контролируемой с помощью масс-медиа. Первый тип массофикации Делез называл «шизоидным». Его характеризует непосредственная физическая близость вовлеченных лиц, жесткая иерархическая структура, высокая степень психологического заражения, личная идентификация с позицией лидера, восприятие всех окружающих через призму контрастного противопоставления «своих» и «чужих». «Контролируемая масса» создается с помощью средств массовой коммуникации – прессы, радио, телевидения, рекламы, через Интернет и не предполагает личного контакта индивидов. Постиндустриальное массовое общество и избегая прямого насилия, постиндустриальное массовое общество воздействует на людей с помощью стратегии «мягкого соблазна» («soft seduction»- Ж. Бодрияр) или «машины желания» (Ж. Делез и Ф. Гвартари).

Новейшими тенденциями в массовой культуре становятся широкая экспансия визуальных форм и жанров, теснящих «книжную культуру». Особенность визуального текста состоит в том, что, в отличие от печатного, он считывается мгновенно и дорефлексивно, воздействуя на уровне подсознания. В отличие от ситуации начала ХХ века сам художественный текст строится по законам «зрелища» с помощью приема монтажа. Обнаруживается эффект «срастания» общественного сознания со средствами массовой коммуникации (Ж. Лиотар). Называемая четвертой властью власть масс-медиа из метафорической стала вполне реальной и могущественной силой. Так, центральные события войны в Ираке были спланированы американским командованием с учетом их трансляции в СМИ. Необходимой составляющей информации становится способность передаваться в режиме он-лайн, когда события в реальном времени и время их презентации совпадают, что создает иллюзию достоверности факта. Ж. Бодрийяр в труде «Симулякры и симуляция» 1981 года обратил внимание на произвольность и прдзаданность избираемых для трансляции фрагментов действительности, которые образуют симуляционную реальность[19].

- Нарастает кризис социально-культурной идентичности. В «виртуальных сообществах», из которых состоит Интернет, идентичность подчас сводится к эфемерным условным знакам, вроде прозвища («nick name») или пиктограммам из готового набора.

4. Культура как семиотическая система.Язык и культура