Ферраро-флорентийская уния

Подобный же исход имела и Флорентийская уния. К началу XV столетия Византийская империя была поджата с Востока за­воеваниями османских турок. Византийское правительство, сле­дуя прежней политике, искало помощи на Западе, и главным об­разом, у пап. С этой целью греческие императоры последних вре­мен империи часто сами лично ездили на Запад, как например, Иоанн V Палеолог (1341-1391 гг.) и Мануил II Палеолог (1391-1425 гг.). Но Запад не торопился с помощью. Преемник Мануила Иоанн VI Палеолог (1425-1448 гг.), предвидя скорое и неизбеж­нее падение империи под оружием турок, решился для её спасения испытать последнее средство: под предлогом объединения Церквей подчинить Греко-Восточную Церковь папе взамен получения помощи от западных государей. С этой целью он начал переговоры с папой Евгением IV. Папа согласился на предложение императора. Они до­говорились созвать с участием западных государей Вселенский собор из представителей Греческой и Латинской Церквей и решить на нем вопрос соединения. Предполагалось убедить западных го­сударей подать помощь Византийской империи. После долгих пе­реговоров о месте собора его назначили в Ферраре. Папа при­нял на свой бюджет проезд и содержание во время работы со­бора греческих епископов.

В конце 1437 года в Феррару отправились император Ио­анн Палеолог, Константинопольский патриарх Иосиф II, уполно­моченный от Восточных патриархов и несколько греческих епис­копов. Отправился на собор даже русский митрополит Исидор, родом грек, согласившийся принять унию. На первых же порах по прибытии в Феррару греческие иерархи испытали жесткую по­литику папы. Он потребовал, чтобы патриарх Иосиф при встрече с ним поцеловал по латинскому обычаю его туфлю, но он кате­горически отказался от этой «милости». Перед открытием собора проходили частные совещания между греческими и латинскими отцами о вероисповедных разногласиях. На этих совещаниях со стороны греков была особенно заметна деятельность Марка, мит­рополита Эфесского, (он же представитель Иерусалимского пат­риархата), и Виссариина, митрополита Никейского. Марк Эфесский не сделал никаких уступок Римской Церкви. Наконец, 8 ок­тября 1438 года папа, по соглашению с императором, открыл со­бор, хотя из западных государей никто не приехал. Главным спорным вопросом была та же «проблема века» - об исхождении Святого Духа и от Сына. Греческие отцы поставили этот вопрос на каноническую основу и доказывали, что Латинская Церковь поступила неправильно, когда внесла в Никейский символ filioque вопреки запрещению Третьего Вселенского собора делать какие-либо к нему прибавления. Латиняне утверждали, что Латинская Церковь в этом случае не исказила символ, а только раскрыла его. В такого рода спорах прошло 15 заседаний. Греческие от­цы, особенно Марк Эфесский, так и прежде не отступали. Папа за эту строптивость уменьшил их содержание.

В связи с чумой в 1438 году собор переехал во Флорен­цию. Но перемена места не изменила проблему. Предмет спора о filioque латиняне перенесли с канонической основы на дог­матическую. Они доказывали, что учение об исхождении Свято­го Духа и от Сына правильно само по себе, и подтверждали это местами из Священного Писания и древних отеческих писаний, произвольно толкуя их. Греческие отцы считали, что из при­водимых латинянами мест Священного Писания и отеческих тво­рении нельзя делать вывод об исхождении Святого Духа и от Сына. Иоанну Палеологу была крайне неприятна неуступчивость греческих отцов. Он стал убеждать их в необходимости сог­лашения с латинянами. Виссарион Никейский, доселе упорный противник латинян, склонялся к соглашению, признав, что ла­тинское выражение «и от Сына» соответствует употребляемому греческими Отцами выражению: «через Сына». Но Марк Ефесский был противник этого и назвал латинян еретиками, однако Палеолог все-таки продолжал действовать в пользу объединения. Со своими приверженцами он составил следующее изложение уче­ния о Святом Духе: греки, признавая, что Дух Святой исходит от Отца, не отвергают, что Он исходит и от Сына. Но Марк Ефесский и другие отвергли такую редакцию. Латиняне между тем требовали полного принятия их учения о Святом Духе. Им­ператору ничего не оставалось делать, как убеждениями и уг­розами заставить греческих отцов подчиниться этому требова­нию. Греческие отцы должны были согласиться на требование им­ператора. Вместе с тем они согласились и на признание главен­ства папы. Относительны же обрядовых разностей больших споров не было, латиняне согласилисъ одинаково допускать обряды как латинской, так и греческой Церкви. Когда, таким образом, де­ло соглашения было доведено до логического конца, составили акт соединения Церквей, в котором было изложено латинское уче­ние о Святом Духе и главенстве папы. Этот акт подписали все греческие епископы, кроме Марка Эфесского и патриарха Иосифа, так как последний не дожил до такого решения вопроса. Папа, не видя подписи Марка, откровенно сказал: «Мы ничего не сде­лали».[10] В торжественной обстановке акт был прочитан в собор­ной церкви на латинском и греческом языках, и в знак общения и единения греки и латиняне обнялись и поцеловались. Папа на радостях предоставил грекам корабли для возвращения домой.

В Константинополе Палеолог имел случай убедиться, как непрочно соединение Церквей, созданное не на религиозной, а на политической основе. Те же греческие епископы, которые сог­ласились на унию во Флоренции, в Константинополе демонстративно игнорировали ее, не скрывая факта принудительного сое­динения с латинянами. Греческое духовенство и народ униатов объявили еретиками. Вокруг Марка Ефесского сгруппировались все защитники православия. Патриархи Александрийский, Анти­охийский и Иерусалимский были также против унии. Они созвали в 1443 году в Иерусалиме собор, на котором отлучили от Церк­ви всех приверженцев унии. Палеолог, возводивший последова­тельно на патриарший престол одного униата за другим, среди которых был его духовник Григорий Мамма, не смог привить её народу. Да и сам император, не получив с Запада ожидаемой помощи, относился холодно к делу унии. После его смерти в 1448 год незадолго до падения Константинополя, восточные патриархи еще раз произнесли осуждение унии на соборе в Константинополе (1450 г). Здесь же они низложили униата Григория Мамму и возвели на пат­риарший престол приверженца православия Афанасия. Когда в 1453 году Константинополь был взят турками, о Ферраро-Флорентийской унии думать не было времени.

Глава Х