Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М.: Фонд экономической книги "Начала", 1997, 188 с.

Книга нобелевского лауреата по экономике (1993љг.) Дугласа Норта, выдержавшая не менее 9 изданий на английском языке, опубликована наконец в России. И хотя российского читателя, избалованного массой переводных западных работ, трудно чем-то особенно удивить, исследование о "правилах игры" в обществе и экономике появилось сейчас весьма кстати. В течение всех лет нашей реформы от внимания как ее сторонников, так и противников не мог ускользнуть постоянный и едва ли не увеличивающийся разрыв между лучшими намерениями и усилиями реформаторов и настроениями людей, оценками, которые этим усилиям дает общество. Наши реформы сопровождает стойкое отторжение значительной частью населения таких, казалось бы, здравых идей, как рациональная рыночная самоорганизация экономики, эффективная частная собственность, защищенность ее прав и многое другое. Было бы непростительным упрощением видеть причину этого отторжения только в изнуряющих россиян проявлениях кризиса переходной экономики.

Взгляд Норта на экономическую историю как на непрерывный процесс, в котором настоящее и будущее связаны с прошлым непрерывностью общественных институтов, помогает более основательно разобраться в проблеме. Институты - это "правила игры" в любом обществе, те ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми, уменьшают неопределенность этих взаимоотношений, вносят порядок в повседневную жизнь. Разработанные людьми институты могут быть формальными - конституции, законы, различные официально закрепленные нормы права, а также неформальными - договоры, соглашения, добровольно взятые на себя нормы поведения, неписаные кодексы чести, достоинства, профессионального самосознания и пр. Все вместе они образуют институциональную структуру общества и экономики. "Институты, - пишет Дуглас Норт, - создают базовые структуры, с помощью которых люди на протяжении всей истории добились порядка и таким образом снизили степень своей неуверенности".

Главное же состоит в том, что институты человеческого бытия нерасторжимо вырастают из прошлого, не могут быть чужими, инородными для общества. И если законы и прочие формальные правовые нормы могут в ходе общественного и экономического развития изменяться относительно быстро, то неформальные институты меняются постепенно, опираясь на исторический опыт и вытекая из него. Для переходной экономики это вопрос ключевой.

Типичный российский пример - злоключения Земельного кодекса. Можно, конечно, ввести куплю-продажу земли президентским указом или провести решениями региональных законодательных собраний, но при этом нет никаких гарантий, что практические результаты не окажутся весьма далекими от желаемых. В переходной экономике нельзя ожидать эффективной работы рыночных законов, даже тщательно скопированных с законодательства развитых стран, если они не опираются на неформальные "правила игры" данного общества. Так, например, случилось с законами о банкротстве в ряде восточноевропейских стран, которые долго и мучительно адаптировались к местным условиям. Зато собственные, "родные", еще довоенные торговые кодексы используются обычно вполне успешно вплоть до принятия новых.

Итак, одно из главных положений книги Дугласа Норта - о невозможности просто отбросить прошлое, о неумолимой необходимости при проведении реформ считаться с тем, к чему привыкли люди, как бы ни относились к этому сами реформаторы, - в России блестяще подтвердилось. Опыт и знания многих поколений россиян заставляют их считать цену, заплаченную за рыночные реформы, чрезмерно высокой. Это относится и к оценке обществом разрушения производственно-технического потенциала, и к деградации нравственных норм поведения граждан, трудовой морали, деформированных слишком быстрой и прямолинейной ориентацией на рыночные ценности. Механическое перенесение на переходную экономику рыночных категорий, столетиями вызревавших на Западе, привело к тупиковым противоречиям, столкновению "своих" и "чужих" институтов. Стремление в экономической политике поскорее перейти на рыночные "правила игры" вполне закономерно привело к противопоставлению в реальной жизни курса на самоорганизацию рынка необходимости государственного регулирования экономики и осмысленной структурной политики, а рыночной экономической рациональности - задаче социальной защиты населения.

В разделах книги, посвященных функционированию экономики, Норт специально концентрирует внимание на роли институтов в политике долгосрочных экономических изменений. Считая, что экономические законы, политика развития и эффективные права собственности определяются в значительной степени типом государственного устройства, автор отмечает, что современная политическая экономия базируется на государственной системе развитых стран, прежде всего США. Этот тип государственного устройства скорее всего не годится для стран с переходной экономикой. Однако их поиск собственных эффективных решений должен тем не менее учитывать определенные требования институциональной теории.

Так, следует помнить, что реформы должны обязательно сопровождаться изменениями в системах институтов, причем именно изменения неформальных норм поведения поддерживают действие новых законов. И хотя эти изменения происходят постепенно, длительно, без них государственное устройство не может быть стабильным, оно будет нарушаться постоянно возникающими конфликтами интересов. Более того, неформальные институты при определенных условиях (но в течение относительно короткого времени) могут обеспечивать экономический рост даже и при несовершенных законах. В условиях переходной экономики это особенно ценно.

Поиск эффективных экономических и политических моделей должен, как считает Дуглас Норт, исходить из того, что каждая модель соответствует строго определенному набору формальных и неформальных институциональных ограничений. Именно конкретные институциональные ограничения образуют "правила игры", то есть то пространство, в котором действуют организации и граждане - "актеры". И если "актеры" направляют свою деятельность на непродуктивные цели, значит, к этому их толкают институциональные ограничения. Поэтому решающее значение для экономической политики имеют правильные представления реформаторов об этих ограничениях. Качество экономической и политической модели при этом зависит не только от способности объяснить сложившееся положение дел, но и от возможности предсказать ситуацию на ближайшее будущее.

Отдавая должное современной неоклассической теории, Норт подчеркивает, что понимание функционирования крупных экономических систем требует учета очень сложных, запутанных взаимосвязей между обществом и экономикой. Эти взаимосвязи как раз и определяются набором институциональных ограничений. Именно общество устанавливает права собственности, определяющие базовую структуру стимулов экономической системы (мотивацию), а также контролирует соблюдение этих прав. Особый интерес для российского читателя представляет проделанный автором анализ влияния четко определенных и защищенных прав собственности на эффективный экономический рост. В конечном счете эффективные политические и экономические системы формируют гибкие институциональные структуры, способные переживать шоки, перемены и глобальные воздействия. Однако формирование таких систем является результатом длительного процесса. Человечество не научилось пока создавать эффективные системы, рассчитанные на короткую перспективу.

Г. Беккер.