Вехи формирования концепции гражданского общества

Понятие "гражданское общество" восходит своими корнями к идее "полиса" Аристотеля и "societas civilis" (гражданское общество) Цицерона - так называемого естественного права. В этой традиции данное понятие имеет в виду не некое догосударственное состояние, а служит в качестве синонима "политического общества" и, стало быть, "государства". Гражданское общество и политическое государство представляли собой, по сути дела, взаимозаменяемые термины, у древнегреческих мыслителей политическое охватывало все важнейшие сферы жизни сообщества: семью, религию, образование, культуру, искусство и т.д. Они рассматривались в качестве функций, связанных с управлением в узком смысле слова, например составлением и принятием законов, войной, дипломатией, ведением повседневных дел и т.д. Быть членом общества означало быть гражданином - членом государства и тем самым быть обязанным действовать в соответствии с его законами и без нанесения вреда другим гражданам.

Это определялось тем, что в античности и средние века отдельный человек, по сути дела, не мыслил себя вне экономической, социальной, социокультурной, религиозной и иных сфер. Эти сферы, в свою очередь, составляли неразрывное целое с государством, с политической системой. Все важнейшие сферы жизни, по сути дела, были пронизаны государственным, политическом началом.

Другими словами, в античности и особенно при феодализме само общество как таковое носило политический характер. Здесь важнейшие институты человеческой жизни, такие как собственность, семья, организация труда, феодальное владение землей, сословия и корпорации, приобрели статус элементов государственной жизни. Через них воплощалось отношение отдельных лиц к государственной организации. Индивидуальные члены не сознавали частную сферу. Их судьба была неразрывно связана с организацией или группой, к которой они принадлежали. Показательно, что во французской теории административной монархии XVII в., например, общество слито с государством, воплощается в нем. Там отсутствует понятие права, предшествующего политическому строю и стоящего выше него. Такое понятие впервые появляется у мыслителей XVII в. Греция и Жюрье. Его особенностью является отсутствие идеи индивидуальных прав, призванных поставить границы государственной власти. Конфликт между отдельным индивидом и государством еще не обнаруживается в то время именно потому, что мысль противопоставить их друг другу не получила признания.

Такой подход в почти неизменном виде сохранился вплоть до XVIII в. Симптоматично, что даже известные мыслители Нового времени Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо, И. Кант, много сделавшие для развития идеи личной свободы и гражданского состояния, использовали понятия "гражданское общество" и "государство" как синонимы. Как считал, например, Ж.-Ж. Руссо, законную силу имеет только та система правления, которая основывается на участии каждого гражданина в решении всех без исключения вопросов, касающихся жизни и благополучия всех членов общества. С этой точки зрения Руссо не видел различий между сферой властных отношений и другими сферами жизнедеятельности людей. Гражданское общество и государство, таким образом, выступают в одном лице.

Тем не менее переход от средневековья к Новому времени ознаменовался вызреванием гражданского общества и, соответственно, выявлением различий между ним и сугубо государственными институтами. Осознание и признание этих различий постепенно превращаются в аргумент против статус-кво и проникаются идеями будущего устройства, призванного обеспечить политическое равенство, гражданские свободы, конституционную систему управления и т.д.

Сама концепция индивидуализма, разрабатывавшаяся Т. Гоббсом, Дж. Локком, Ж.-Ж. Руссо, Ш.-Л. Монтескье и др., ставила на повестку дня вопрос о свободе личности как члена, гражданина общества, независимого от государства. В итоге традиционная концепция societas civilis, особенно со второй половины XVIII в., стала подвергаться эрозии и, соответственно, пересмотру. Это все более отчетливо стало обнаруживаться и в традиции, представленной Дж. Локком, А. Фергюсоном, С. Пуфендорфом, И. Кантом, физиократами и др. Следует отметить, что эта традиция исходила из признания факта существования общества уже в естественном состоянии. Так, согласно Дж. Локку, общество предшествует государству, оно существует "по природе". Государство, по Локку, представляет собой некое "новое тело" с комплексом прав, которые превосходят права отдельных лиц, составляющих его. Если у Гоббса нет "общества", которое предшествует политической власти, то у Локка государство образуется на основе существующих в естественном состоянии общественных отношений. Если каким-либо образом правительство уничтожается, то общество сохраняется со всеми своими естественными законами и правами. Народ, составляющий общество, является сувереном. С образованием государства суверенитет общества переходит к нему, но оно не может полностью поглотить общество. Более того, главная цель государства состоит в защите этого общества. У сторонников этой концепции государство приходит не на смену обществу, а призвано управлять им. Государство - это инструмент, с помощью которого общество актуализирует себя. Эта идея особенно отчетливо прослеживается в работах, например, шотландского ученого-обществоведа середины XVIII в. А. Фергюсона.

Как бы то ни было, постепенно формировалось убеждение в том, что чрезмерно разросшееся государство препятствует свободному волеизъявлению отдельного индивида и реализации его потенциальных возможностей. Как писал Ф. фон Гумбольдт, "чем большее действие оказывает государство, тем более схожим становится не только все воздействующее, но и все находящееся под этим воздействием". В таком государстве о людях забывают ради вещей и результатов их деятельности. "Такая государственная система, - считал Гумбольдт, - уподобляется скоплению мертвых и живых орудий деятельности и потребления, нежели множеству действующих и потребляющих сил". Поэтому неудивительно, что постепенно различие между гражданским обществом и государством превращается в аргумент против статус-кво и проникается идеями будущего устройства, призванного обеспечить социальное равенство, гражданские свободы и ограниченное конституционное правительство. Приобретшая революционное содержание тема "гражданское общество против государства" получила наиболее развернутое освещение в работах Т. Спенса, Т. Ходжскина, Ж. Э. Сиэйеса и особенно в программном документе Великой французской революции - Декларации прав человека и гражданина.

Наиболее радикальную концепцию гражданского общества сформулировал, пожалуй, автор знаменитого памфлета "Права человека" Т. Пейн. У него тема гражданского общества, противостоящего государству, становится центральной. Пейн считает государство необходимым злом: чем оно меньше, тем лучше для общества. Поэтому власть государства должна быть ограничена в пользу гражданского общества, поскольку каждому индивиду по своей природе присуще пристрастие к обществу. Существуя до возникновения государства, эта естественная социальность предрасполагает индивидов установить мирные отношения конкуренции и солидарности, основанные всецело на взаимном интересе и разделяемом всеми чувстве взаимной помощи. Чем совершеннее гражданское общество, тем больше оно регулирует собственные дела и тем меньше оно нуждается в правительстве.

Таким образом, государства можно считать законными, или "цивилизованными", лишь в том случае, если они образованы в результате ясно спрошенного согласия всех индивидов и когда это активное согласие сформулировано конституционно и зафиксировано с помощью парламентарных представительных механизмов. Цивилизованные системы управления - это конституционные системы управления, наделенные властью через активное согласие свободных и равных индивидов. Такие правительства не имеют прав, они имеют только обязанности перед своими гражданами.

Конкретные правительства не вправе произвольно изменять или расширять свои конституции или нарушать доверие и согласие индивидуальных граждан. Именно в естественном состоянии они обладают постоянным суверенитетом. Всякое нарушение этого естественного порядка и любая попытка воспрепятствовать активно высказанному согласию как основе права есть деспотизм, или агрессивное правление, ответственное только перед самим собой. Отсюда - противопоставление Пейном гражданского общества государству. По его мнению, самоуправляемое общество требует лишь минимума политических механизмов. Пейн был убежден в том, что сокращение власти государства до минимума делает возможным формирование международной конфедерации национально независимых и мирно взаимодействующих гражданских обществ. Национально суверенное государство в таком случае состояло бы из выборного управляющего и гаранта "всеобщего мира, цивилизации и торговли" гражданского общества. Такая "национальная ассоциация, действующая на принципах общества", необходима лишь для того, чтобы обеспечить тот узкий круг общественных услуг, которые само гражданское общество не в состоянии обеспечить.

В дальнейшем эта традиция, в более умеренной форме разработанная А. де Токвилем, Дж. С. Миллем и др., исходила из постулата, согласно которому разделение между государством и гражданским обществом является постоянной характеристикой демократической социальной и политической системы, в которой производительная собственность, статус и прерогативы принимать решения не подвластны частной сфере.

Другая же группа ученых XIX в. слишком большую свободу гражданского общества стала рассматривать как фактор интенсификации конфликтов и обосновывала необходимость более жесткого государственного регулирования и контроля. Тема "государство против гражданского общества" прослеживается в работах И. Бентама, Ж. Сисмонди, П. Пфицера и др. и приобрела более или менее завершенную форму у Л. фон Штейна и Г. Гегеля.

Главная заслуга в разработке концепции гражданского общества в его взаимосвязи с государством, несомненно, принадлежит Гегелю. На основе систематизации всего наследия французской, англосаксонской и немецкой общественно-политической мысли Гегель пришел к выводу, что гражданское общество представляет собой особую стадию в диалектическом движении от семьи к государству в длительном и сложном процессе исторической трансформации от средневековья к Новому времени. Социальная жизнь, характерная для гражданского общества, радикально отличается от этического мира семьи и от публичной жизни государства, образуя необходимый момент в тотальности рационально структурированного политического сообщества. Она, по Гегелю, включает рыночную экономику, социальные классы, корпорации, институты, в задачу которых входят обеспечение жизнеспособности общества и реализация гражданского права.

Гражданское общество составляет комплекс частных лиц, классов, групп и институтов, взаимодействие которых регулируется правом, и оно прямо не зависит от самого политического государства. По Гегелю, семья как "первый этический корень государства" представляет собой сущностное целое, члены которого рассматривают себя в качестве "акциденций", а не как конкурирующих между собой индивидов, связанных неким договором. Что касается гражданского общества, то там дело обстоит иначе. Многочисленные его составляющие зачастую несопоставимы, неустойчивы и подвержены серьезным конфликтам. Оно напоминает беспокойное поле боя, где одни частные интересы сталкиваются с другими частными интересами. Причем чрезмерное развитие одних элементов гражданского общества может привести к подавлению других его элементов. Гражданское общество не может оставаться "гражданским" до тех пор, пока оно не управляется политическим государством. Лишь верховная публичная власть - конституционное государство -может эффективно справиться с его несправедливостями и синтезировать конкретные интересы в универсальное политическое сообщество. С этой позиции Гегель критиковал современную теорию естественного права за то, что в ней смешиваются гражданское общество и государство, рассматривается последнее как партнер его подданных и тем самым подвергается сомнению "абсолютный божественный принцип государства".

Хотя Гегель и выступал против ликвидации разделения между гражданским обществом и государством, очевидно то, что степень свободы гражданского общества от государства невозможно сколько-нибудь четко фиксировать с помощью каких-либо общих правил. В конечном счете, как считал Гегель, отношения гражданского общества и государства можно определить с точки зрения политической рациональности, преимуществ и недостатков ограничения самостоятельности, абстрактной свободы и конкурентного плюрализма гражданского общества в пользу универсальных государственных прерогатив. "Если смешивают государство с гражданским обществом и полагают его назначение в обеспечении и защите собственности и личной свободы, - писал Гегель, - то признают интерес единичных людей как таковых той окончательной целью, для которой они соединены, и из этого вытекает также, что мы можем по произволу быть или не быть членами государства. Но государство на самом деле находится в совершенно другом отношении к индивидууму; так как оно есть объективный дух, то сам индивидуум лишь постольку объективен, истинен и нравственен, поскольку он есть член государства". В отношении сфер частного права и частного блага, семьи и гражданского общества государство выступает одновременно и как внешняя необходимость, и как имманентная цель. Более того, в государстве в абстрактных терминах воспроизводится идея божественности и боговдохновенности, идея нравственного начала. По словам Гегеля, "государство само по себе есть нравственное целое, осуществление свободы, осуществление же свободы есть абсолютная Цель разума. Государство есть дух, стоящий в мире и реализующийся в нем сознательно".

Таким образом, идеальное государство у Гегеля представляет собой не радикальное отрицание естественного состояния вечной войны (Гоббс, Спиноза), не инструмент сохранения и завершения естественного общества (Локк), не простой механизм администрирования данного природой автоматически саморегулируемого гражданского общества. Последнее одновременно требует и обеспечивает условия для институционально самостоятельного суверенного государства, которое соединяет вместе элементы гражданского общества как самоопределяющегося целого и тем самым ведет этическую жизнь к всенаправляющему, более высокого порядка единству. Лишь признавая и удерживая гражданское общество в подчиненном положении, государство может обеспечить его свободу. Государство представляет общество в его единстве. Гражданское общество одновременно сохраняется и преодолевается как необходимый, но подчиненный аспект более широкого, более сложного и более высокого сообщества, которое организовано политически.

Особый подход к проблеме гражданского общества прослеживается в марксизме. Вслед за Гегелем К. Маркс рассматривал гражданское общество как исторический феномен, как результат исторического развития, а не как данное природой состояние. Гарантируемое государством гражданское общество не приспосабливается к вечным естественным законам. Оно составляет исторически детерминированные образования, характеризующиеся особыми формами и отношениями производства, классового разделения и классовой борьбы и защищаемые соответствующими политико-правовыми механизмами. Причем само гражданское общество, имеет преходящий характер, поскольку оно порождает пролетариат - могильщика буржуазного общества, породившего гражданское общество. Строя свой анализ главным образом на способе производства, Маркс, однако, не уделил должного внимания таким элементам гражданского общества, как домохозяйство, добровольные ассоциации, средства массовой информации, школы, больницы и т.д. Он игнорировал также появление начиная с XVIII в. профессиональных организаций инженеров, врачей, юристов, архитекторов и т.д.

В марксистской теории политическое государство выражает общий интерес, в то время как гражданское общество - частный интерес. Гражданское общество относится к материальной сфере, в то время как государство составляет надстройку. "Завершенное политическое государство, - писал К. Маркс в работе "К еврейскому вопросу", - является по своей сущности родовой жизнью человека, в противоположность его материальной жизни. Все предпосылки этой эгоистической жизни продолжают существовать вне государственной сферы, в гражданском обществе. Там, где политическое государство достигло своей действительно развитой формы, человек не только в мыслях, в сознании, но и в действительности, в жизни, ведет двойную жизнь, небесную и земную, жизнь в политической общности, в которой он признает себя общественным существом, и жизнь в гражданском обществе, в котором он действует как частное лицо, рассматривает других как средство, низводит себя самого до роли средства и становится игрушкой чуждых сил" (Соч. - Т. 1. - С. 390-391). Причем государство относится к гражданскому обществу спиритуалистически, как небо к земле в религии.

По К. Марксу, в гражданском обществе в "своей ближайшей действительности" человек - мирское существо, имеющее и для себя, и для других значение действительного индивида. В государстве же, где человек признается родовым существом, он лишен своей действительной индивидуальности. С этой точки зрения есть "различие между религиозным человеком и гражданином государства, между поденщиком и гражданином государства, землевладельцем и гражданином государства, между живым индивидом и гражданином государства".

Маркс подчеркивал, что социальные структуры гражданского общества не есть самостоятельные образования, порождающие буржуазное общество, а скорее представляют собой формы, в которых возникло буржуазное общество. Другими словами, социальные структуры гражданского общества - скорее результат, а не причина класса буржуазии. Маркс говорил о корпорациях и гильдиях как формах, "в которых сформировалась промышленная буржуазия". Он здесь имел в виду то, что эти социальные организации являются не независимыми причинами восхождения буржуазии и порожденными в процессе этого восхождения результатами. Речь идет об ассоциации и корреляции между ними, а не о приоритете гражданского общества. "Возьмите определенную степень развития производства, обмена и потребления, - писал К. Маркс в письме к Анненкову от 28 декабря 1846 г., - и вы получите определенный общественный строй, определенную организацию семьи, сословий или классов - словом, определение "гражданское общество". Возьмите определенное гражданское общество, и вы получите определенный политический строй, который является лишь официальным выражением гражданского общества" (Соч. - Т. 27. - С. 402).

Однако в целом Маркс концентрировал главное внимание на выявлении скорее того, как экономика определяет политику, нежели на социальной структуре, которую невозможно свести к экономическим классам или экономическим отношениям. В конечном счете Маркс упростил крайне сложную структуру гегелевской модели гражданского общества, сведя последнюю фактически к сфере труда, производства и обмена. Для него гражданское общество составляет форму, в которой осуществляется экономическое развитие. Здесь для марксизма характерна тенденция к дихотомизации социальных структур, сводя все социальные отношения к экономическим, политическим и идеологическим, т.е. элементам базиса и надстройки. Здесь, по сути дела, из поля зрения выпадает комплекс социокультурных, этно-национальных, семейно-бытовых отношений, институтов, обеспечивающих социализацию и воспитание подрастающего поколения и т.д. Во введении к "Критике политической экономии" Маркс характеризовал гражданское общество как производное материальных условий жизни и утверждал, что "анатомию гражданского общества необходимо искать в политической экономии".

В целом формирование различных вариантов концепции гражданского общества неразрывно связано с формированием идеи индивидуальной свободы, самоценности каждой отдельно взятой личности. Это верно и применительно к марксистской концепции. Но вместе с тем в марксизме была заложена возможность полного растворения индивидуально-личностного начала в коллективном, будь то в гражданском обществе или государстве. Уже в статье "К еврейскому вопросу" К. Маркс сетовал на то, что "ни одно из так называемых прав человека (равенство, свобода, безопасность, собственность. -К.Г.) не выходит за пределы эгоистического человека, человека как члена гражданского общества, т.е. как индивида, замкнувшегося в себе, в свой частный интерес и частный произвол и обособившегося от общественного целого" (Соч. - Т.1. - С. 401-402).

Отвергая такой подход, Маркс обосновывал мысль о том, что человек может найти себя и освободиться лишь тогда, когда он станет действительно родовым существом. Его спасение - в слиянии с родом, обществом. Показательно, что классический марксизм предусматривал снятие разделения государства и гражданского общества путем отмирания государства, и, соответственно, права. "Так как государство есть лишь преходящее учреждение, которым приходится пользоваться в борьбе, в революции, чтобы насильственно подавить своих противников, - писал Ф. Энгельс, - то говорить о свободном народном государстве есть чистая бессмыслица: пока пролетариат еще нуждается в государстве, он нуждается в нем не в интересах свободы, а в интересах подавления своих противников, а когда становится возможным говорить о свободе, тогда государство как таковое перестает существовать" (Соч. - Т. 19. - С. 5).

У основоположников марксизма речь шла о построении коммунистического общества без государства. Вот почему, с их точки зрения, применительно к будущему отношения между государством и гражданским обществом теряли всякий смысл. Где нет государства, там нет правовых отношений и правовых институтов, нет там, соответственно, и прав. В царстве свободы вы не вправе поднять вопросы о свободах. Основоположники марксизма были убеждены в том, что в коммунистическом обществе, благодаря всестороннему развитию индивидов, исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда (Соч. - Т. 19. - С. 20). Считалось, что в "коммунистическом обществе, где никто не ограничен исключительным кругом деятельности, а каждый может совершенствоваться в любой отрасли, общество регулирует все производство и именно поэтому создает для меня возможность делать сегодня одно, а завтра другое, утром охотиться, после полудня ловить рыбу, вечером заниматься скотоводством, после ужина предаваться критике, - как моей душе угодно, - не делая меня, в силу этого, охотником, рыбаком, пастухом или критиком" (Соч. - Т. 3. - С. 32).

Хотя Маркс и сознавал, что в сфере производства люди не могут полностью преодолеть необходимости, он предполагал также полное отделение управления вещами от управления людьми. Необходимость приписывалась только первой сфере"! Договорная система имеет смысл в условиях товарного производства и конфликтующих интересов. Там, где нет товарного производства, там нет и конфликтующих интересов, следовательно, там отпадает необходимость в каком-либо договорном принципе. Маркс представлял себе общество не только без господства, но и без власти. Где нет власти, там никто не нуждается в управлении, стало быть, теряет смысл "правление народа", то есть демократия. Поэтому естественно, что, настаивая на необходимости слома старого государственного аппарата, В.И. Ленин вообще не пользовался понятиями "гражданское общество" и "правовое государство". Считалось, что освобождение человечества придет в результате уничтожения классовых различий и последующей ликвидации разделения между гражданским обществом и государством, а также достижения координации и объединения личного и коллективного существования. В итоге в условиях реального социализма государство, которое рассматривалось как выразитель и гарант всеобщего интереса, по сути дела, полностью подчинило и поглотило все общество. Поэтому неудивительно, что из советского обществознания вообще исчезло само понятие "гражданское общество".

С этой точки зрения не лучше обстояло дело и в западном марксизме. Здесь А. Грамши был, по сути дела, последним крупным теоретиком, который более или менее серьезно затрагивал проблему гражданского общества. При этом обращает на себя внимание тот факт, что он в разных контекстах по-разному толкует это понятие. Так, у него встречаются пассажи, где государство противопоставляется гражданскому обществу, а в других местах последнее отождествляется с государством. Гражданское общество то включается им в экономические отношения, то исключается и т.д. При всем том Грамши считал, что гражданское общество располагается между экономической структурой и государством. В данном контексте он, по сути дела, отвергает дихотомический взгляд, согласно которому государство противопоставляется гражданскому обществу, которое, в свою очередь, рассматривается как все, что не входит в государство и публичную сферу. У него гражданское общество выступает как нечто промежуточное, связанное как с экономической структурой, так и с государством. Вместе с тем в трактовку рассматриваемого понятия Грамши внес совершенно новый, по сравнению с К. Марксом и Ф. Энгельсом, момент. В отличие от них он считал, например, что гражданское общество принадлежит не к сфере структуры, а к сфере надстройки. Для него гражданское общество охватывает не "все материальные отношения", как говорили Маркс и Энгельс, а идеолого-культурные отношения. Такой подход в принципе вряд ли мог способствовать адекватному раскрытию действительного содержания гражданского общества, его места и роли в общественно-политической системе.

Обращает на себя внимание также факт отсутствия сколько-нибудь значительных работ, посвященных специально гражданскому обществу, вплоть до второй половины 70-х гг. нашего столетия и в западном обществознании в целом. Это во многом объясняется тем, что здесь, говоря об обществе вообще, подразумевалось прежде всего гражданское общество. Понимая под обществом независимый от государства комплекс институтов, отношений, норм и ценностей, западная социология, которая, кстати, переживала наибольший расцвет в XX в., не подчеркивала, что общество является гражданским. Здесь уместно напомнить, что социология как самостоятельная научная дисциплина в лице К. Сен-Симона, О. Конта и других основателей возникла в процессе формирования и укрепления гражданского общества. Определенную роль с рассматриваемой точки зрения, по-видимому, сыграли также формирование и утверждение в XX в. "государства благосостояния", которое интегрировало многие функции, свойственные гражданскому обществу. Симптоматично, что практическое исчезновение в каталогах литературы работ, в названиях которых в той или иной форме фигурировало бы понятие "гражданское общество", обнаруживается на фоне всевозрастающего изобилия работ о "государстве благосостояния".

Возрождение интереса к проблеме гражданского общества в западном обществознании в силу известных причин приходится на вторую половину 70-х и 80-е гг.