Красноярские Столбы 2 страница

Жизнерадостные, певучие водопады Вайкиса, грозно ревущий Падун на речке Улита, кипящие каскады Нявки и Печи — все они прекрасны по-своему, и особую прелесть придает им то обстоятельство, что массовый туризм по сию пору не добрался до Волчьих и Сальных тундр. Безлюдье, тишина, непуганное зверье и нетронутая природа — вот приметы этого благодатного края, и многие речки западной части Хибин до сих пор еще ждут своих первооткрывателей.

А на юге, почти у Белого моря, возвышается особняком огромный купол Колвицких тундр. Он несложен для восхождения, и горные туристы не жалуют его своим вниманием. Но как живописен вид с вершины горы Баранья Иолга, почти восьмисотметровый пологий конус которой высится в самом центре огромного массива. На юге простирается бескрайняя серо-голубая ширь Белого моря, расчерченная белыми барашками волн. На востоке — синяя гладь изрезанного мысами и островами Колвицкого озера. А на севере, еле угадываемая в голубой дымке, темнеет далекая Имандра в окружении зеленой тайги…

Путешествуя по Хибинам, не устаешь удивляться фантазии природных сил, создавших подобное разнообразие горных ландшафтов на таком небольшом «пятачке». Ведь размеры Хибин — всего полтораста на пятьдесят километров, а бродить по их разноликим массивам можно и месяц, и два. А можно отправиться в водное путешествие, поплыть на байдарке, например, из Ловозера по порожистой Пане, и затем после волока оказаться в верховьях стремительной могучей Варзуги, мчащейся через скальные теснины и стремнины порогов к далекому Белому морю. Еще новгородцы шесть веков назад освоили этот край, чему свидетельство — деревянный храм в старинном поморском селе Варзуга. Славятся бассейны Варзуги и соседней с ней Чапомы и мощными высокими водопадами, самыми красивыми на полуострове.

Богатства недр этих северных гор удивляют и восхищают. Целые хребты сложены здесь "камнем плодородия" — зеленым апатитом, добывают тут и железную, и никелевую, и медную руду. А еще Хибины — уникальная кладовая самоцветов, богаче которой в России только Урал и Забайкалье.

Чего только не встретишь в здешних тундрах, особенно в Хибинских и Ловозерских Синие сапфиры, не уступающие уникальным камням Ильменских гор Урала, золотистый астрофиллит, вишневый эвдиалит, шпинель и лампрофиллит, гранаты и топазы — словом, "полным-полна коробушка"…

Не столь богаты Хибины редким зверьем: все-таки Заполярье — не Кавказ, не Алтай и не Уссурийский край. Но все же единственное в Европе стадо диких северных оленей живет не где-нибудь, а в Мончетундре и ее окрестностях, а до птичьих базаров Семи островов или Кандалакшской губы можно добраться от Хибин всего за несколько часов. В единственном в мире Заполярном ботаническом саду в Хибинских тундрах можно увидеть все богатство северной флоры — и таежной, и тундровой.

А уж рыбаки никогда не согласятся с тем, что фауна Хибин небогата. Такой рыбалки, как на Кольских реках и озерах, не бывает даже на Камчатке. И здешняя семга ничем не уступит дальневосточной горбуше или чавыче.

Но, конечно, сиюминутные радости таежного края рано или поздно забываются. И не вкус и аромат тройной ухи или рыбных шашлыков останутся в памяти путешественника, побывавшего в этом крае. Останутся суровые теснины перевала Юмъегорр или ущелья Рамзая, водопады Вайкиса и просторы Имандры, неумолчный гам птичьих базаров и серебристая семга, в прыжке одолевающая порог… Не забудутся снежные тропы Кукисвумчорра и Юкспорйока, подсвеченные огнями полярного сияния, и потрескивание поленьев в жарком камине охотничьего зимовья на Сейдозере, свистящий шорох снежной лавины и добрые заиндевелые морды оленей — словом, вся та удивительная и разнообразная симфония пейзажей, звуков, красок и впечатлений, которую дарят путешественнику чуть суровые на первый взгляд, но добрые, многоликие и сказочно красивые горы — Хибины.

Водопад Кивач

(Европейская Россия)

Сурова, но величественна и прекрасна природа Карелии, края лесов, озер и гранитных скал. Нигде в мире гигантские ледники, покрывавшие в не столь давние времена Скандинавию и Таймыр, Лабрадор и Патагонию, Аляску и Новую Зеландию, не оставили после себя такого живописного ландшафта. Двигаясь с северо-запада на юго-восток, огромный ледниковый язык проточил гранитные, гнейсовые и диабазовые скалы, придав им на редкость правильные и красивые формы. После дождя они напоминают спины исполинских рыб или даже китов, длинных, округлых и блестящих. В северных карельских городках, например в Кеми, эти «киты» порой располагаются прямо среди пятиэтажек, не уступая им по размерам. Россыпи валунов и галек всех размеров, то трехметровых, то маленьких, с кулак, окружают скалы, словно стайки мелких рыбешек.

Там, где горные породы были помягче, ледник выпахал узкие протяженные ложбины, ставшие теперь озерами, а между ними вода проложила себе путь, скатываясь от одного водоема к другому, как по лестнице с голубыми ступеньками.

Эти короткие, но быстрые реки буквально кипят в россыпях валунов, образующих пороги, или падают с крутых скальных уступов гулкими пенными завесами водопадов.

Своеобразная красота карельской природы как раз и складывается из противоборства двух совершенно различных стихий: грозной, ревущей ярости рек, порогов и водопадов и торжественной тишины сосновых боров, отражающихся в озерах со скалистыми берегами. А рядом, только отойдешь по тропке в глубь леса, вдруг блеснут среди густой буреломной чащи сразу несколько крохотных голубых брызг, которые и озерами-то назвать язык не повернется: тридцать, пятьдесят, от силы сто метров вся их протяженность.

Тихой прелестью веет от этих маленьких блюдец с прозрачной синей водой, и даже имя им дано ласковое и тихое — ламбушки.

Но есть в этом краю, чарующем путешественника то суровыми, Tо лирическими, то жизнерадостными пейзажами, особенно поэтичные места. И самое, может быть, впечатляющее из них — водопад Кивач. Это второй по величине равнинный водопад Европы (после Рейнского).

Расположен он на быстрой и бурной реке Суне, недалеко от впадения ее в Онежское озеро. В Карелии есть реки и подлиннее, и помощнее — хотя бы Кемь или Шуя, — но только Суна сумела породить на своем недолгом пути целых три красивейших водопада: Гирвас, ПоорПорог и Кивач. Правда, одной из жемчужин своей белопенной гирлянды Суна лишилась после постройки на Гирвасе гидростанции, но, к счастью, самые красивые каскады Суны сохранились.

По пути к Онеге водопадная река, как и большинство ее сестер в Карелии, протекает через цепочку озер: Киви-Ярви, Линдозеро, Лавалампи, Викшозеро, Сундозеро, Пандозеро. И после каждого из них, спускаясь на следующую озерную ступеньку, Суна беснуется на многочисленных порогах, которых на протяжении менее чем трехсот километров насчитывается около полусотни.

А в районе Сундозера, в самом конце своего пути, уже могучая река форсирует последнюю ступень, теряя на завершающих десяти километрах сразу двадцать метров высоты. И половину из них она преодолевает одним могучим прыжком с диабазовой скалы, преграждающей ей путь к Кондопожской губе Онежского озера. Этот прыжок и есть водопад Кивач.

В заповедный край, где находится эта жемчужина Карелии, ведет лишь одна относительно хорошая дорога: с севера, от серых скалистых берегов обширного и сумрачного озера Сандал, вдоль которого проходит шоссе из Кондопеги в Гирвас, к трассе Петербург-Мурманск.

Но гораздо интереснее южный путь к водопаду, идущий берегами трех узких и длинных ледниковых озер: Укшозера, Кончозера и Пертозера. Правда, в этом случае придется отказаться от комфортабельного автобуса и на три-четыре дня стать пешим путешественником. Но увиденное в пути с лихвой вознаградит вас за перенесенные трудности.

Укшозеро и Кончозеро расположены параллельно друг другу, разделенные перемычкой шестикилометровой длины, и усеяны множеством островов и островков. Один из них на Кончозере так и называется — Семиверстный. Миновав эти оживленные и густо населенные водоемы, путешественник выходит к глухому, окруженному лесом Пертозеру. Пройдя вдоль его восточного берега шесть километров, он оказывается в единственной на озере деревушке — Викшице. Отсюда начинается последний этап пути. Уходящая от околицы лесная дорожка через мачтовый сосновый бор ведет к знаменитому водопаду.

Вскоре после входа в лес, несмотря на безветрие туманного летнего утра, слышишь какой-то далекий шум, словно где-то набегают на берег морские волны. Не сразу понимаешь, что это рокот водопада. В тихую погоду Кивач, до которого отсюда три километра, прекрасно слышен в окрестностях Викшицы, а вниз по Суне его шум доносится и за пять километров.

Чем ближе подходишь к водопаду, тем явственней и звучней его рокот. В нем уже слышатся отдельные ноты. Но вот лес внезапно кончается, и путник оказывается на берегу Суны.

Широким потоком несет она свои воды и вдруг обрушивает их белой стеной с десятиметрового каменного обрыва вниз, на черные валуны. Миллионы искрящихся брызг разлетаются, образуя облако, в котором при солнечной погоде всегда играет радуга. Глубокий каньон водопада образован черными диабазовыми скалами, над которыми поднимаются стройные красавицы-сосны. На темном фоне камня четко выделяются серые и зеленоватые пятна лишайников.

Оказавшись перед водопадом, уже не думаешь об усталости — так завораживает это величественное зрелище. Груды воды падают с оглушительным грохотом в клокочущую бездну, вздымая облака брызг.

Все движется и в то же время остается на месте. Две могучие силы столкнулись здесь в вечном поединке. Мрачная громада скалы упрямо и молчаливо рассекает грудью набегающую массу воды, как бы демонстрируя стремление к покою и незыблемости. А река, наоборот, олицетворяет кипучую страсть и движение, ревет, рокочет и бурлит, бросается на камни, словно пытаясь раздвинуть их или снести… Но скала твердо стоит, не поддаваясь яростному, напору Суны.

Кивач прекрасен в любое время года. Зимой он похож на спящего снежного великана, от тяжелого дыхания которого поднимается облако пара. Весной водопад предстает особенно могучим и величественным. Вобрав в себя всю мощь половодья, он единым, грозным и ревущим потоком бросается в бешеный водоворот. А летом вода спадает, и в основном русле четко вырисовываются четыре уступа — ступени водопада, к которым присоединяется еще один, трехступенчатый каскад у левого берега. Так что, проигрывая в мощи, летний Кивач намного эффектнее и живописнее, и за прихотливым переплетением его струй можно следить часами. Когда же наступает осень, водопад снова оживает и набирает силу, хотя и не достигает всей мощи весеннего разгула.

Больше двухсот лет назад, в Екатерининское время, побывал здесь великий поэт той далекой эпохи — Гаврила Романович Державин. Потрясенный увиденной картиной, пятидесятилетний литератор написал тогда одно из лучших своих стихотворений: «Водопад». И хотя в наши дни Кивач выглядит не столь величественно, как в XVIII веке (часть воды его летом отводится в лоток для сплава бревен в обход водопада), все же именно державинские строки — "Алмазна сыплется гора с высот четыремя скалами…" — невольно приходят в голову, когда стоишь на крутой правобережной скале и смотришь на кипение пенистых струй под ногами, зачарованно внимая неумолчному рокоту исполинской водяной горы.

Уже семьдесят лет, как окрестности водопада объявлены заповедной территорией. Это один из самых маленьких российских заповедников: его размеры всего двенадцать на четырнадцать километров. Но на этой небольшой территории разместились четыре больших озера и девять ламбушек, протекают две реки — Суна и Сандалка и несколько ручьев, шумят сосновые боры и березовые рощи. А над всем этим великолепием природы единовластно царит повелитель таежного карельского края — могучий и прекрасный Кивач.

Ладожское озеро

(Европейская Россия)

Уходящая к горизонту озерная гладь… Замшелые валуны на опушке соснового бора, подступившего к самой воде. Россыпь скалистых островков, поросших лесом, и древний монастырь в глубине извилистой бухты. Могучий лось, зашедший до колен в воду, чтобы напиться, и гордо запрокинувший голову навстречу восходящему в тумане солнцу… Все это — Ладога.

Огромное озеро, самое большое в Европе, раскинулось на площади величиной с пол-Швейцарии у самого края Балтийского щита — гранитной макушки Русской равнины. С юга на север протянулось оно на двести двадцать километров, а в ширину достигает восьмидесяти. Почти тысяча кубических километров воды хранится в его озерной чаше — втрое больше, чем в соседнем Онежском озере. Ведь глубина Ладоги местами превышает двести метров!

Нечасто встретишь у нас в России озеро, берега которого так разнообразны. Северо-западное побережье — скалистое, изрезанное глубокими узкими заливами, чем-то напоминающими норвежские фьорды в миниатюре. На десятки метров поднимаются над водой гранитные и гнейсовые громады утесов, поросших лесом. Заливы (или, по-местному, "губы") и выходы из них на озерный простор усеяны сотнями мелких, но высоких каменистых островков — шхерами. Их на озере более шестисот, но относительно крупных всего пять-семь: Риеккалансари, Мантсинсари, Лункулансари, Кильпола, Валаам, Коневец.

Многочисленные островки шхер всегда возвышенны, скалисты и покрыты сосновым лесом. Когда плывешь по озеру, они возникают на горизонте, как взъерошенные ежи. Почти все острова жмутся к северному берегу, лишь Валаамский архипелаг раскинулся ближе к середине озера.

Самый большой остров этого архипелага знаменит своим древним монастырем, основанном новгородцами еще в XIV веке. Скалистые берега Валаама (его размеры — шесть на десять километров) круто, почти отвесно, опускаются в воду и уходят на полтораста метров в глубину. С северной стороны в Валаам врезается Монастырская бухта, в которую ведет длинный, узкий и глубокий проход между скалами. Здесь и располагается святая обитель. Вокруг главного острова рассеяно еще с полсотни мелких, но не менее живописных островков.

Уникальная красота архипелага: бронзовые мачтовые сосны на гранитных куполах скал и памятники старины привлекают сюда множество туристов, а в последние годы, после возвращения монастыря Русской православной церкви, на Валаам, как в былые времена, потянулся и поток паломников.

А в южной части озера есть необычный маленький островок Сухо — единственный здесь остров искусственного происхождения. На его месте находилась прежде опасная мель, немало досаждавшая капитанам ладожских судов. В XVIII веке по приказу Петра I на отмель насыпали каменные глыбы, соорудив рукотворный остров, и на этой насыпи возвели маяк, который служит судоводителям до наших дней.

Северо-восточный берег Ладоги — совсем иной. Здесь он ниже, скалы перемежаются песчаными участками, а от города Олонец до впадения реки Свирь тянется пятидесятиметровой ширины пляж с дюнами, поросшими сосновым лесом.

Юго-западные и южные берега озера тоже низкие, но покрыты галькой и валунами. Здесь кое-где встречаются заросли камыша и тростника, поскольку эта часть Ладоги — самая мелкая.

В давние времена, еще с IX века. Ладожское озеро являлось частью важного торгового маршрута — Пути из варяг в греки. Уже тогда у впадения в озеро реки Волхов возникло поселение под названием Ладога. В XII веке здесь была сооружена каменная крепость, сохранившаяся до наших дней. Интересно, что само озеро до XVIII века никогда не именовалось Ладожским, а носило название Нево. Лишь позднее Ладожская крепость дала свое имя озеру.

Зимой огромная чаша воды замерзает не сразу. Образующиеся по краям озера забереги постепенно затягивают его поверхность, но даже в середине января Ладога покрыта льдом лишь наполовину. Окончательно застывает она только в десятых числах февраля. В процессе ледостава ветры не раз взламывают лед, превращая его ровную поверхность в нагромождение обломков и глыб. Высота образующихся торосов достигает пяти-шести метров, а у маяка Сухо — даже двадцати пяти метров! Хаос громоздящихся ледяных глыб производит жуткое впечатление.

В конце марта лед начинает таять, но полностью вскрывается озеро лишь в начале мая. И потом еще целый месяц ветры и течения гоняют льдины по озеру. Часть льда выносится рекой Невой в Финский залив. В это время (обычно в начале мая) в Петербурге начинается второй ледоход. (Свой, невский, проходит здесь еще в апреле.) Жители города в эту пору толпами высыпают на набережные и с интересом наблюдают за движением потока льдин, заполняющего Неву от берега до берега.

А на Ладоге в майские дни начинается судоходство. От истока Невы, где высятся мрачные стены крепости-тюрьмы Шлиссельбурга, по озеру к устью Свири и по ней к Онежскому озеру пролегает оживленный судовой путь. Буксиры, баржи и туристские теплоходы идут из Петербурга к Петрозаводску и Кижам, на Белое море, к Соловецким островам, и на Волгу — по каналу Волго-Балт, мимо древнего Белозерска к Рыбинскому водохранилищу.

Но северная, самая живописная часть озера остается в стороне от судоходных маршрутов. Этим Ладога выгодно отличается от всегда оживленного Онежского озера. Лишь раз в неделю проходит здесь теплоход на Валаам, а потом снова только редкие яхты бороздят пустынные воды северной Ладоги. Тишину нарушает лишь плеск волны и шум сосен, да крики чаек на скалистых островках.

И нет, наверное, более прекрасного и уединенного места в Европейской России, чем заливы и шхеры, рассыпанные от Сортавалы и Питкяранты до Карельского перешейка, где у древнего города-крепости Приозерска вливаются в Ладогу струи бурной порожистой Вуоксы. Разве только юго-западное беломорское побережье с его гранитными островками и береговыми мысами может соперничать с Ладогой живописностью своих пейзажей. Но вода в Белом море куда холоднее, летние штормы чаще и свирепее, да и высокие приливы добавляют хлопот.

Уровень же Ладожского озера довольно стабилен. С весны до середины июня он поднимается примерно на метр, а потом медленно спадает до прежней отметки. Течение озера-моря направлено вдоль берегов против часовой стрелки, причем летом его скорость иной раз увеличивается до двух километров в час.

Как и на многих крупных озерах: Виктории, Верхнем — на Ладоге наблюдаются своеобразные стоячие волны — сейши. Это быстрые колебания уровня воды (в одном месте он поднимается, а в другом — опускается), связанные с изменением атмосферного давления над разными частями озера. При этом вода поднимается и опускается на 20–30 сантиметров.

Есть у Ладожского озера и своя тайна. Это периодически возникающий в его недрах загадочный гул — раскатистый, словно далекий отэвук грозы. Ученые называют такие раскаты бронтидами. Причина их еще не разгадана. Возможно, она связана с особенностями подводных течений и сложным рельефом дна озера.

Для туриста Ладожское озеро — самая близкая из жемчужин Русского Севера. Через него лежит путь дальше, в озерную Карелию и к Соловецким островам, к суровым Хибинским горам и водопадным рекам Заонежского края. Но стоит задержаться на Ладоге хотя бы на неделюдругую, как путешественник понимает: от добра добра не ищут. Ладожское озеро подарит вам все радости и красоты, в поисках которых вы собрались за тридевять земель: живописные пейзажи, богатую рыбалку, уединенные острова и порожистые речки, храмы Валаама и крепостные бастионы Старой Ладоги, Приозерска и Петрокрепости, гомон перелетных птичьих стай в тростниковых зарослях на устье Свири и теплый песок прибрежных олонецких дюн.

Озеро Селигер

(Европейская Россия)

Из всех возвышенностей Центральной России Валдайская — самая живописная. Холмы и долины этого обширного края, покрытого хвойными лесами, бесчисленными озерами и пересеченного большими и малыми реками, как бы сами приглашают путешественника отправиться в странствие по его зеленым и голубым просторам. Валдай — главный среднерусский водораздел. Отсюда бегут малые речки Явонь и Щегринка к Ильмень-озеру, Западная Двина — к балтийским берегам, а Днепр — к Черному морю. Здесь начинает свой путь великая Волга.

Но пусть не обижаются на меня прославленные в истории и в литературе'славянские реки, все же здесь, на Валдае, они — еще ручейки. И главное украшение валдайское, конечно, не реки, а озера. Когда летишь над этими местами на" самолете или даже проезжаешь их на поезде, обилие водоемов самого разного облика и размера просто поражает. Десятки синих окон светятся в буреломных чащах, расстилаются среди полей и лугов древнего русского края, раскинувшегося на полпути между Новгородом и Тверью. Однако самой яркой жемчужиной Валдая является, бесспорно, озеро Селигер — крупнейший из здешних водоемов.

В России множество необычных и заманчивых уголков природы. Говоря о них, мы часто произносим слова: бескрайний, необъятный, величественный, могучий… А вот с Селигером в первую очередь ассоциируются эпитеты «приветливый» и "радостный".

Действительно, это валдайское озеро не поражает ни своими гигантскими размерами, ни своей невероятной глубиной или чудодейственными свойствами воды. Нет здесь и причудливых скал, снежных хребтов или таинственных пещер. Но обаяние Селигера, необъяснимое словами и воспринимаемое, скорее, каким-то шестым чувством, ощущает каждый попавший в этот дивный, чарующий в любое время года уголок России.

Почти каждое российское озеро красиво по-своему. Свое лицо у спокойной величавой Ладоги, свое — у ветреной бурной Онеги, особенная красота у бескрайнего Байкала и спрятавшегося в обрамлении лесистых хребтов узкого и дикого Телецкого озера. Свой облик у теплого, благоухающего лотосом озера Ханка и сурового, лишь на месяц сбрасывающего ледяной панцирь озера Таймыр…

А вот Селигер можно, наверное, назвать озером с десятью, двадцатью, а может, сотней разных лиц. Это даже не озеро, а какой-то «архипелаг» озер, плесов, проливов, проток, заливов, внутренних озерков на островах и дальних собратьев-озер, связанных речками со старшим братом-Селигером.

И так непохожи друг на друга суровая бурная мощь Кравотынского плеса и причудливые изгибы окруженного мачтовыми борами и древними курганами Березовского, оживленные обжитые просторы Осташковского плеса с белеющими по берегам колокольнями и куполами Ниловой пустыни и Осташкова и, например, узкая извилистая полоса Селижаровского, где в зарослях тростника укрывается исток быстрой каменистой Селижаровки — древнего пути к Волге. Свое лицо у солнечного приветливого Полновского плеса и у изрезанного зазубринами лесистых мысов Троицкого.

Точно так же непохожи друг на друга длинная сумрачная речка-пролив Полоновка, по крутым берегам которой стоят еще старые дзоты — следы минувшей войны, и открытая, пахнущая цветущим лугом, солнечная Княжа… А уж о затаившихся в окрестных лесах младших братьях-озерах селигерских и говорить нечего: тут каждое озеро со своим, непохожим на другие, обличьем.

Молчаливый, немного угрюмый Сиг, окруженный вековыми соснами, белыми пляжами и грядой замшелых скал-валунов, цепочка узких и таинственных озер, Святого, Долгого и Черного или уютные, крохотные Собенские озера — "у каждого свой норов", как издавна говорилось на Руси, и в этом бесконечном разнообразии и состоит неповторимое очарование Селигера.

Озеро занимает юго-восток Валдайской возвышенности. С севера на юг оно протянулось на девяносто километров, а в ширину достигает почти сорока. На Селигере около двухсот больших и совсем крошечных островов и островков, а на берегах его древний ледник оставил россыпи серых валунов, словно охраняющих покой озера.

Редко встретишь в России водоем с такими прихотливыми очертаниями. Глубоко вдающиеся в материк плесы, заливы, ответвления и бухты составляют самую примечательную черту Селигера и придают ему особенно живописный вид.

Средняя глубина озера — шесть метров, но встречаются места, где и на двадцати метрах якорь не достает дна. Отдельные крупные плесы (их всего двенадцать) соединяются между собой протоками, именуемыми здесь реками и носящими собственные названия: Полоновка, Княжа и другие. На больших плесах, вроде Кравотынского или Осташковского, есть где разгуляться ветрам, и порой тут разыгрываются серьезные, шестибалльные штормы, заставляющие рыбаков на своих лодчонках спешно укрываться в камышах. Но такие катаклизмы разыгрываются обычно осенью, а летом сильные ветры — редкость.

Уже с начала мая озеро свободно ото льда, и самые разнообразные суда: моторки и теплоходы, байдарки и яхты, гребные шлюпки и доски под парусом во множестве бороздят его воды. А замерзает Селигер только в конце ноября, так что туристский и особенно рыболовный сезон длится на озере семь месяцев. У рыбаков к Селигеру любовь особенная. Ведь в озере водится больше десятка пород рыб: от лещей и налимов до редких теперь угрей.

Впадающие в Селигер речки соединяют его, как уже говорилось, с почти двадцатью более мелкими, но не менее живописными озерами. Уже их названия говорят сами за себя и манят к себе туристов: Святое, Черное, Боровое, Светлое, Сиг, Плотичье, Щучье, Каменное, Березовское, Тихмень, Полонец…

Не менее красивы и разнообразны многочисленные острова Селигера. Одни из них привлекают лесистыми берегами, другие — песчаными пляжами, третьи — непотревоженными никем до вас ягодными полянами или богатыми рыбой внутренними озерами. На самом большом острове Хачин разместилось целых одиннадцать таких внутренних миниводоемов, и клев на них гарантирован, даже если на самом Селигере штормит, и рыба уходит на глубину. Еще один остров — Столбный украшает древняя монастырская обитель — Нилова Пустынь. А небольшой островок напротив старинного погоста Николо-Рожок за причудливую форму получил необычное для России название Бумеранг.

История здеших мест богата и интересна. Селигерский край — исконная новгородская вотчина. Озеро упоминается в летописях еще с XII века. По нему проходил в средние века важный торговый путь из Новгорода на Волгу. Быстрая и глубокая река Селижаровка через восемьдесят километров вливает свои прозрачные струи в неширокую еще Волгу, сразу увеличивая ее водность вдвое и делая судоходной для небольших новгородских стругов, немногим превышавших по размерам теперешние туристские шлюпки, тоже освоившие этот водный путь. На севере и западе Селигера Полновский и Березовский плесы расположены недалеко от верховьев рек, связанных с бассейном Ильмень-озера, так что короткий волок позволял новгородским купцам добираться от берегов своего родного Ильменя в Тверь, Нижний Новгород, а то и в каспийские торговые города.

Понятно, что Селигер издавна был оживленной корабельной дорогой. До сих пор здесь сохранился древний погост Троице-Переволока, название которого напоминает нам о тех далеких временах. Немало интересных мест и в окрестностях Селигера. От старинного, основанного еще в 1504 году, городка Селижарово, расположенного у слияния Волги и Селижаровки, можно подняться вверх по затейливо изгибающимся волжским излучинам на десяток-другой километров и оказаться у нижнего окончания длинной цепочки Верхневолжских озер.

Эта озерная гирлянда протянулась более чем на сто километров и включает озера Большое и Малое Волго, Пено, Вселуг и Стерж. Каждое из них привлекательно по-своему. Самое большое — Волго — протянувшееся двумя плесами почти на сорок километров, славится роскошными песчаными пляжами, раскинувшимися у подножья тридцатиметровых обрывов, увенчаных вековыми соснами. Здесь раздолье для любителей ходить под парусом, да и рыбалка на Волго отменная. А в окрестных борах — самые ягодные и грибные места Верхневолжья.

Следующее озеро — Пено — меньше всех в этой озерной цепочке. С юга в него впадает спокойная полноводная речка Жукопа, по которой можно добраться до "самого заповедного" из заповедников Европейской России — Центрально-Лесного. Он расположен в самой глуши валдайских лесов и болот, где почти нет дорог, да и тропы здесь сырые и буреломные. Все разнообразие фауны среднерусских лесов представлено в таежной глухомани этого заповедного края, причем из-за труднодоступности района животным не грозят здесь браконьеры, а их природной среде — промышленные и сельскохозяйственные воздействия. На берегах Жукопы можно наткнуться на медведя, промышляющего в малиннике, или спугнуть стадо кабанов. Водятся здесь рыси и куницы, лисы и волки, бобры и ондатры…

Кстати, совсем недалеко от Пено, в десяти километрах на юго-запад, находится исток Западной Двины, проложившей отсюда свой порожистый путь через три страны к Рижскому заливу Балтики.

Следующее вверх по течению Волги озеро — Вселуг — прославлено вот уже триста лет рукотворной сказкой — взметнувшейся над его водами деревянной церковью в Ширкове. За необычный облик и уникальные для деревянного храма размеры ширковский деревянный шедевр издавна величают "верхневолжскими Кижами".

А за последним из больших озер — Стержем — Волга выглядит уже крохотным ручейком в три-четыре метра шириной. От деревни Коковкино, что на северном конце Стержа, всего двенадцать километров до Деревушки Волговерховье, рядом с которой на небольшом болотце стоит скромная деревянная часовенка, соединенная мостками с сухим беРегом. Посреди часовни в полу вырезан квадрат, и в нем виднеется бьющий под водой студеный ключ. Здесь начинается Волга…

Столица "страны Селигерии" и единственный крупный населенный пункт на берегах озера — старинный город Осташков. Он до сих пор сохранил черты старого торгового городка российской глубинки. Впрочем, не только торгового: славились на Руси и здешние кожевники и рыба селигерская поставлялась отсюда аж в саму Москву, к царскому столу.

Древняя часть Осташкова расположена на озерном мысу, и все поперечные улочки старого города выходят к воде. С высокой колоколы стоящей на конце мыса, открывается потрясающий вид на озеро и холмистые лесные берега. Отсюда обычно начинаются все путешествия по Селигеру: на теплоходе, на яхте, на моторке или байдарке, пешком или на велосипеде. Каждый вид туризма имеет свои преимущества, и путешественник волен выбрать тот, который ему больше по нраву.