Литературно-художественный стиль в системе функциональных стилей

Вопрос о языке художественной литературы и его месте в системе функциональных стилей решается неоднозначно: одни исследователи (В.В. Виноградов, Р.А. Будагов, А.И. Ефи­мов, М.Н. Кожина, А.Н. Васильева, Б.Н. Головин) включа­ют в систему функциональных стилей особый художест­венный стиль, другие (Л.Ю. Максимов, К.А. Панфилов, Н.М. Шанский, Д.Н. Шмелев, В.Д. Бондалетов) считают, что для этого нет оснований. В качестве аргументов против выделения стиля художественной литературы приводятся следующие: 1)язык художественной литературы не вклю­чается в понятие литературного языка; 2) он многостилен, незамкнут, не имеет специфических примет, которые были бы присущи языку художественной литературы в целом; 3) у языка художественной литературы особая, эстетиче­ская функция, которая выражается в весьма специфическом использовании языковых средств.

Безусловно, язык художественной литературы и лите­ратурный язык- понятия не тождественные. Взаимоотно­шения между ними довольно сложные. В языке художест­венной литературы наиболее полно и ярко отражаются лучшие качества литературного языка, это его образец, на который равняются в отборе и употреблении языковых средств. Вместе с тем язык художественной литературы во многих случаях выходит за пределы литературного языка в область языка национального, общенародного, используя все его стилистические ресурсы, от самых "низких" до са­мых "высоких". Он может включать в себя языковые черты и даже целые фрагменты различных функциональных сти­лей (научного, официально-делового, публицистического, разговорного). Однако это не "смешение" стилей, так как употребление языковых средств в художественной лите­ратуре обусловлено авторским замыслом и содержанием произведения, т.е. стилистически мотивировано. Элементы других стилей в художественном произведении использу­ются в эстетической функции, а не в той, которую они выполняют в стиле-источнике.

Нельзя не согласиться с мнением М.Н. Кожиной о том, что "выведение художественной речи за пределы функцио­нальных стилей обедняет наше представление о функциях языка. Если вывести художественную речь из числа функ­циональных стилей, но считать, что литературный язык существует во множестве функций, - а этого отрицать нельзя, - то получается, что эстетическая функция не явля­ется одной из функций языка. Использование языка в эсте­тической сфере - одно из высших достижений литератур­ного языка, и от этого ни литературный язык не перестает быть таковым, попадая в художественное произведение, ни язык художественной литературы не перестает быть прояв­лением литературного языка"¹.

Язык художественной литературы, несмотря на стили­стическую неоднородность, несмотря на то, что в нем ярко проявляется авторская индивидуальность, все же отличает­ся рядом специфических особенностей, позволяющих от­граничить художественную речь от любого другого стиля.

Особенности языка художественной литературы в це­лом определяются несколькими факторами. Ему присуща широкая метафоричность, образность языковых единиц почти всех уровней, наблюдается использование синони­мов всех типов, многозначности, разных стилевых пластов лексики. "Все средства, в том числе нейтральные, призваны служить здесь выражению системы образов, поэтической мысли художника"¹. В художественном стиле (по сравнению с другими функциональными стилями) существуют свои законы восприятия слова. Значение слова в большей степе­ни определяется целевой установкой автора, жанровыми и композиционными особенностями того художественного произведения, элементом которого является это слово: во-первых, оно в контексте данного литературного произведе­ния может приобретать художественную многозначность, не зафиксированную в словарях, во-вторых, сохраняет свою связь с идейно-эстетической системой этого произведения и оценивается нами как прекрасное или безобразное, воз­вышенное или низменное, трагическое или комическое:

Где ты, звезда моя заветная,

Венец небесной красоты? Очарованье безответное

Снегов и лунной высоты? Где молодость, простая, чистая,

В кругу любимом и родном, И старый дом, и ель смолистая

В сугробах белых под окном? Пылай, играй стоцветной силою,

Неугасимая звезда, Над дальнею моей могилою,

Забытой богом навсегда!

В этих строках стихотворения И.А. Бунина "Сириус" читателя привлекает не только содержание текста, но и об­разность, дополнительные смысловые оттенки слов, неожи­данные эпитеты, метафоры, перифразы, найденные автором. В обращении к заветной звезде юности - Сириусу - поэт оплакал невозвратимость прошлого, несбывшиеся надежды на жизнь "в кругу любимом и родном".

Знакомое всем слово звезда, пройдя через творческое сознание художника, в структуре художественного произ­ведения приобрело совершенно новые качества.

Структуре художественного произведения свойственна многоплановость. Исследователи заметили, что изобразитель­но-выразительные языковые средства находятся в прямой зависимости прежде всего от функционально-смысловых типов речи - описания, повествования, рассуждения: в ху­дожественном тексте изображение портретов героев и их рассуждения передаются разными лексическими и синтак­сическими средствами. Исследования М.М. Бахтина¹ пока­зали, что прозаическое произведение по самой своей сути диалогично: в нем звучат голоса автора и персонажей, ко­торые необычайно сложно соотносятся друг с другом. По­этому для лингвистов принципиально важным становится рассмотрение того, какими способами изображается речь героев и как происходит взаимодействие ее с речью пове­ствователя. В прямой зависимости от противопоставления речи героев авторской находится стилистическое использо­вание в тексте элементов разговорного, официально-дело­вого и научного стилей. Таким образом, создается особая языковая структура, включающая иногда целые фрагменты различных функциональных стилей. В структуре художест­венного произведения обычно выделяется авторская речь, прямая, несобственно-авторская и несобственно-прямая".

В прямой речи наиболее активно проявляется разговор­ный стиль. Авторская речь, отражающая внешнюю по от­ношению' к автору действительность, строится с преобла­данием книжно-письменных элементов. В несобственно-авторской и несобственно-прямой речи в различных про­порциях сочетаются собственно авторская речь и речь пер­сонажей. Кроме того, существующие в художественной ли­тературе многочисленные стилистические разновидности во многом объясняются и выделением в рамках стиля художе­ственной литературы трех подстилей: прозаического, по­этического, драматургического. Таким образом, ни в каком другом функциональном стиле не наблюдается подобного глубокого взаимодействия всех стилистических ресурсов. Однако в рамках художественного произведения исполь­зуются лишь отдельные элементы других стилей, большая же их часть не получает здесь широкого отражения. К тому же, в художественной речи такие элементы функциониру­ют в особой, эстетической, функции, подчиняясь закону эс­тетической организации содержания и формы.

В других стилевых системах эстетическая функция не имеет такого большого удельного веса, не развивает каче­ственного своеобразия, типичного для нее в системе худо­жественного произведения. Коммуникативная функция сти­ля художественной литературы проявляется в том, что ин­формация о художественном мире произведения сливается с информацией о мире действительности. Эстетическая (иначе - художественная) функция тесно взаимодействует с коммуникативной, и это взаимодействие приводит к тому, что в языке художественного произведения слово не только передает какое-то содержание, смысл, но и эмоционально воздействует на читателя: вызывая у него определенные мысли, представления, оно делает читателя сопереживателем и в какой-то мере соучастником списываемых событий. / Благодаря эстетической функции, связанной с конкрет­но-чувственным восприятием действительности, в художе­ственной речи употребляются такие типы слов, форм и конструкций, в которых проявляется категория конкретно­сти. По данным М.Н. Кожиной, абстрактные и конкретные речевые формы в научной речи составляют 76 % и 24 %, в художественной - 30 % и 70 % - как видим, данные диа­метрально противоположные.

В стиле художественной литературы употребительны все формы лица и все личные местоимения; последние ука­зывают обычно на лицо или на конкретный предмет, а не на абстрактные понятия, как в научном стиле. Активизи­руются здесь и переносные употребления слов как наибо­лее конкретные. В художественной речи неопределенно-личных форм глагола, как более обобщенных, в три раза меньше, чем в научной, и в девять раз меньше, чем в офи­циально-деловой

В стиле художественной литературы замечена низкая частотность употребления слов среднего рода с отвлечен­ным значением и высокая частотность конкретных сущест­вительных мужского и женского рода. Абстрактные слова приобретают конкретно-образное значение (в результате метафоризации). Присущая художественной речи динамика (в отличие от статики, признаковости научной и официаль­но-деловой) проявляется в высокой частотности употреб­ления глаголов: известно, что частота их почти в два раза выше, чем в научной, и в три - чем в официально-деловой речи. Вот, например, фрагмент текста романа Ю. Бонда­рева "Игра": Он срубил в лесу елку, принес ее вместе с металлическим духом снега, сплошь завьюженную, и Ольга стала наряжать ее нарезанными из остатков обоев гирляндами, он же мешал ей, топтался поза­ди, о с т р и л, советовал, видел ее наклоненную глад­ко причесанную голову, тугой узел волос на затылке и то и дело брал ее за плечи, поворачивал к себе .

Эмоциональность и экспрессивность стиля художест­венной литературы создается при помощи единиц почти всех уровней языковой системы. Например, на синтаксиче­ском уровне широко применяются такие две разновидности собственно изобразительного синтаксиса: интонационно-смысловое выделение и ритмомелодическая организация участков текста (восклицания, возгласы, вопросы; сегмен­тация; инверсия; синтаксические параллелизмы; перечис­ления, повторы, присоединения; разрыв или обрыв синтак­сического движения) и 2) средства синтаксической харак­терологии (воспроизведение устно-разговорной речи, сти­лизация, пародирование)².

В языке художественной литературы немало и "нелите­ратурных" употреблений, т.е. в отдельных случаях язык художественной литературы может выходить за пределы норм литературного языка. Проявляется это прежде всего в том, что в рамках художественного произведения писатель имеет право употреблять такие формы, которых нет в со­временном русском литературном языке и не было в его истории¹. Например:

Приедь, умоляю, п р и е х а и ! А то - самолетом п р и л е т ь , Чтоб нам не явилась помехой Какая-нибудь гололедь.

(Лит. газ.)

Или: И наполняешь тишь полей такой рыдали с тою дрожью неотлетевших, журавлей (С. Есенин). У Л. Мар­тынова встречаем слово луноночь, у А. Вознесенского - свистопал, осенебри, у А. Солженицына - сухмень, удоволенный, сузелень и т.д. Таким образом, автор художествен­ного произведения может использовать и потенциальные возможности языка, создавая неологизмы (в широком смыс­ле). Выходя за рамки литературного языка, художественная речь может включать в себя (в известных пределах) диа­лектизмы: От деревни Новое Раменье до починка через поскотины считалось километров пятнадцать; Среди моховых кочек, близ мочажин, поросших осокой, стоят там окопанные столбики; На самой окраине Коршунова, неподалеку от шоссе, на песчаном взлобке стоит сосна (В. Тендряков), жаргонизмы: Ты, Степа, фраер чистей­шей воды, как слеза.

А для Якова Шуршикоеа жизнь человека - плюнуть и забыть, кокнутъ пером, амба и ша (П. Леонов), профессионализмы и другие внелитературные элементы.

Употребление языковых средств в художественной ли­тературе в конечном итоге подчинено авторскому замыслу, содержанию произведения, созданию образа и воздействию через него на адресата. Писатели в своих произведениях исходят прежде всего из того, чтобы верно передать мысль, чувство, правдиво раскрыть духовный мир героя, реали­стически воссоздать язык и образ. Авторскому замыслу, стремлению к художественной правде подчиняются не только нормативные факты языка, но и отклонения от об­щелитературных норм. "Язык художественной литературы со свойственной ему "установкой на выражение", - под­черкивал В.В.Виноградов,- имеет законное право на де­формацию, на нарушение общелитературных норм"¹. Од­нако всякое отклонение от нормы должно быть оправдано целевой установкой автора, контекстом произведения, употребление того или иного языкового средства в художе­ственной литературе должно быть эстетически мотивиро­вано. Если языковые элементы, находящиеся за пределами литературного языка, выполняют определенную функцио­нальную нагрузку, их употребление в словесной ткани ху­дожественного произведения вполне можно оправдать.

Широта охвата художественной речью средств общена­родного языка настолько велика, что позволяет утверждать мысль о принципиальной потенциальной возможности включения в стиль художественной литературы всех суще­ствующих языковых средств (правда, определенным обра­зом соединенных).

Перечисленные факты свидетельствуют о том, что стиль художественной литературы обладает рядом особен­ностей, позволяющих ему занять в системе функциональ­ных стилей русского языка свое, особое, место.