Перспективы теории социального обмена

В наше время теория социального обмена довольно часто используется социологами, ведущими эмпирическое изучение как социальных общностей, так и социальных структур в силу того, что она представляет собой достаточно удачную и конструктивную попытку интегрировать различные подходы структурный и деятельностный, – по функциям и по интересу, стратификационный и социально-психологический.

В 90-х годах теория социального обмена, в частности, стала все чаще применяться для анализа сетей обмена как в теории, так и в эмпирических исследованиях. Определение отношений обмена как “связанных” различными путями с формированием сетевых структур стало ключом к дальнейшему развитию этого влиятельного методологического направления в современной социологической мысли. Следует отметить, в частности, что теория социального обмена является ведущим методологическим направлением в исследованиях, проводимых сегодня скандинавскими социологами.

Представляется, что возможности этого методологического подхода не только не исчерпаны, но даже еще далеко не осознаны в полном объеме – ведь он позволяет не только проводить анализ разных уровней социальной реальности: социетального, макро- и микрогруппового, но и дает возможность осуществления органичного кросс-уровневого синтеза различных процессов и явлений.

Вопросы и задания

1. Становление и эволюция теории социального обмена.

2. Социальные обмены в малой группе.

3. Социальные обмены на институциональном уровне.

4. Обмены в сетях социальных отношений.

5. Структура и критерии эмерджентности.

Литература

Американская социологическая мысль. Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. – М.: Изд-во МГУ, 1994.

Современная американская социология / Под ред. В.И. Добренькова. – М.: Изд-во МГУ, 1994. – С. 119-131.

Современная западная социология: Словарь-справочник. – М.: Политиздат, 1985.

Тернер Дж. Структура социологической теории. – М.: Прогресс, 1985.

Blau P. Exchange and Power in Social Life. – N. Y.: Wiley, 1986.

Blau P. Social Exchange // International Encyclopedia of the Social Sciences. V. 7. – N. Y.: Macmillan, 1968.

Homans G. The Human Group. – N. Y.: Harcourt, Brace and Co., 1950.

Homans G. Social Behavior as Exchange. – N. Y.: Harcourt, 1974.

The Sociology of G. Simmel / Ed. by K.H. Wolff. Glencoe, Ill: Free Press, 1950.

Continuities in Structural Inquiry / P. Blau and R. Merton eds. – L.: SAGE, 1981.

Malinowsky В. Argonauts of the Western Pacific. – L.: Routledge, 1960.

Levi-Strauss C. The Principle of Reciprocity // Sociological Theory. – N. Y.: Macmillan, 1964.

Emerson R. Exchange Theory. Part 1 and 2 // Social Theories in Progress. V. 1, 2. – Boston: Houghton Miflin, 1972.

Miller N.E. and Dollard J. Social tearing and Imitation. – N. Haven: Yale Un-ty Press, 1941.

Глава пятая

Постмодернизм

5.1. Постмодернизм как направление
в социальной теории

В 90-е годы ХХ века постмодернизм стал одним из самых модных интеллектуальных течений западного мира в самых разных областях жизни, в том числе и в социологии. Впервые этот термин появился в архитектуре, где он означал протест против бетонных коробок, во множестве настроенных повсюду после второй мировой войны. Затем термин стал использоваться в дискуссиях по проблемам искусства и культуры. Наконец, в конце 80-х гг. им стали пользоваться философы, политологи, экономисты и социологи.

Ряд исследователей считают, что теоретическими корнями постмодернизма явились постструктурализм и деконструктивизм [См., напр.: Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. – М.: Интрада, 1996]. Российский исследователь постмодернизма как интеллектуального течения Илья Ильин считает, что он объединяет в себе несоединимое: “бессознательное стремление, пусть и в парадоксальной форме, к целостному и мировоззренчески-эстетическому постижению жизни, – и ясное сознание изначальной фрагментарности, принципиально несинтезируемой раздробленности человеческого опыта конца ХХ столетия” [Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. – М.: Интрада, 1998. – С. 5].

При всех вариациях в использовании данного понятия в социологии общим является согласие с тем, что в современном обществе начались серьезные, возможно фундаментальные, изменения, отличающиеся от изменений, свойственных предшествующим фазам развития современной эпохи. В основе социологических теорий лежит имплицитные представления о том, что существуют различные исторические фазы, что есть современная (modern) процедура, а также постмодерновая.

Классики социологической науки XIX века изучали изменения, связанные процессами индустриализации. Именно эти изменения, по их мнению, создали современный мир. Конт и Вебер, в частности, главной тенденцией считали возрастающий триумф научной рациональности.

По Конту, влияние религии, предрассудков, философии должно уступить место “позитивистской” науке. Вебер полагал, что современность будет определяться все возрастающей рационализацией и бюрократией, в то время как аффективные и традиционные действия будут терять свое значение.

В теориях Маркса и Дюркгейма сделан меньший упор на научное и рациональное мышление, однако оба считали, что общество прогрессивно развивается: по версии Маркса – к коммунизму, по версии Дюркгейма – к сложному обществу, основанному на органической солидарности. Все они полагали, что, используя методы научного анализа, они открывают более широкие перспективы для общественного развития определяют будущие социальные изменения.

Для периода перехода от до-модернового к современному этапу характерна вера в прогресс и опора на науку. Ряд социологов полагает, что в до-модерновых обществах, например в родо-племенном, религия, предрассудки и традиции формируют базис, основу социальной жизни. Здесь не существует понятия социального изменения как фактора, контролируемого самим человеком. Вместо этого изменение рассматривается как определяемое другими, вне-человеческими силами.

Считается, что современные (модерновые) способы мышления ведут свое начало от Просвещения XVIII века – широкого европейского интеллектуального движения, стремившегося отбросить предрассудки прежних поколений и заменить их более рациональной основой для социальной жизни.

Один из теоретиков постмодернизма – английский исследователь Дэвид Харви охарактеризовал Просвещение следующим образом: “Главная идея состояла в использовании знания, наработанного многими индивидами, работающими свободно и творчески ради достижения освобождения человека и обогащения повседневной жизни. Научное покорение природы обещало свободу от нужды, дефицитов и произвола природных стихий. Развитие рациональных форм социальной организации и рационального способа мысли обещало свободу от иррациональностей мифа, религии, предрассудков, освобождение от произвола власти, равно как и от темной стороны нашей собственной человеческой натуры” [Harvey David. The Condition of Postmodernity. – Oxford: Blackwell, 1990. – Р. 12]. Надежды мыслителей Просвещения отразила Французская революция, они были унаследованы социологами в XIX веке.

Многие теоретики постмодернизма доказывают, что ХХ век отказался от целей Просвещения. Люди уже больше не верят в неотвратимость прогресса, в способность науки решить все проблемы, в совершенство человечества или же в возможность рациональной организации общества. Люди стали более пессимистичными относительно своего будущего и гораздо меньше склонны верить в то, что истина может быть найдена с помощью великих теорий или идеологий. Сейчас существует гораздо большее разнообразие теорий и большинство людей не склонно признавать, что одна совокупность идей является абсолютно истинной, а все другие – абсолютно ложными. Они не видят простых решений мировых проблем.

Сначала все эти изменения нашли, как уже отмечалось, свое отражение в архитектуре. Модерновая архитектура характеризуется использованием новых, дешевых и эффективных материалов в массовом производстве домов и офисов для городского населения. Тогда широко бытовало представление, что применение научных знаний при использовании таких материалов, как сталь, бетон, стекло, поможет разрешить жилищную проблему. Швейцарский архитектор-модернист Ле Корбюзье рассматривал архитектуру как производителя “машин для современного проживания”. Он был приверженцем строительства функциональных высотных блочных зданий, которые должны были стать типичными приметами городов по всему миру. Однако в 70-х годах блочные башни начали выходить из моды. Чарльз Дженкс датировал конец модернизма в архитектуре разрушением жилищного проекта Прюитт-Игоу в Сент-Луисе в 1972 г.

По контрасту постмодерные архитекторы перестали доверять научному и идеалистическому подходу модернистов и обратились к заимствованиям из прошлого вместо предвосхищения высоко-технологического будущего. Как пишет Харви, образцы постмодерновой архитектуры включают “имитацию средневековых площадей и рыбацких деревень, жилые здания в традиционном стиле, обновленные фабрики и склады и восстановленные ландшафты самых разных типов [Opus cit. – Р. 40]. Осуждение принцем Чарльзом модерновой архитектуры за то, что она лишает такие города, как Лондон, своего лица, может считаться типичным проявлением постмодерных установок.