Разделение права и морали

Если же считать, что право морально уже по самой своей природе, тогда при постулировании абсолютной моральной ценности бессмысленно выдвигать требование: "Право должно быть моральным". Такое требование имеет смысл лишь в том случае (и постулируемая мораль лишь тогда служит критерием оценки права), если допускается возможность существования неморального – дурного с точки зрения морали – права, если, таким образом, в определение права не включается элемент морального содержания. Если теория позитивного права требует различать право и мораль вообще и право и справедливость в частности, а не смешивать одно с другим, то она направлена против традиционного, для большинства юристов самоочевидного представления, которое предполагает, что существует лишь одна-единственная действительная (alleingülige), т.е. абсолютная мораль и, следовательно, одна абсолютная справедливость. Требование разделить право и мораль, право и справедливость означает, что действительность позитивного правопорядка не зависит от действительности этой единственно действительной абсолютной морали, морали par excellence. Если же постулируются лишь относительные моральные ценности, то требование "Право должно быть моральным, т.е. справедливым" может означать только то, что конструкция (Gestaltung) позитивного права должна соответствовать некоторой моральной системе одной из множества возможных. Это, однако, не исключает возможности требования, согласно которому конструкция этого позитивного права должна соответствовать другой моральной системе — и в самом деле, возможно, ей соответствует, — в то время как это право не соответствует одной из других моральных систем. Если же требование разделить право и мораль вообще и право и справедливость в частности выдвигается при допущении только относительных ценностей, то и тогда оно не означает, что право не имеет ничего общего с моралью и справедливостью и что понятие права внеположно понятию "хорошего". Ведь "хорошее" есть не что иное, как "должное, соответствующее норме"; и если право определяется как норма, то этим подразумевается, что то, что правомерно, – "хорошо". Требование разделить право и мораль, право и справедливость, выдвигаемое при допущении релятивистского учения о ценности, означает лишь следующее: 1) если какой-то правопорядок оценивается как моральный или неморальный, справедливый или несправедливый, то выражается соотношение этого правопорядка с одной из множества возможных моральных систем, а не с "единственной" моралью и.следовательно, выносится лишь относительное, .а не абсолютное оценочное суждение; 2) действительность позитивного правопорядка не зависит от того, соответствует ли он какой-либо моральной системе или нет.

Релятивистское учение о ценности вовсе не утверждает, как многие ошибочно думают, что не существует никаких ценностей и особенно справедливости; согласно этому учению, существуют лишь относительные ценности, не абсолютная, но лишь относительная справедливость, а ценности, которые мы устанавливаем своими нормотворческими актами и на которых основываются наши оценочные суждения, не могут претендовать на то, чтобы исключить возможность противоположных ценностей.

Само собой разумеется, что такая относительная мораль не может справиться с функцией, сознательно или бессознательно. возлагаемой на нее: обеспечить абсолютный критерий для оценки позитивного правопорядка. Такой критерий вообще не может быть найден на путях научного познания. Но это еще не означает, что нет никаких критериев. Каждая моральная система может служить таким критерием. Но когда мы оцениваем конструкцию позитивного правопорядка с моральной точки зрения (т.е. называем его плохим или хорошим, справедливым или несправедливым), необходимо иметь в виду, что критерий оценки относителен и что не исключается возможность оценки с позиций другой моральной системы: если некоторый правопорядок с точки зрения одной моральной системы оценивается как несправедливый, то с точки зрения другой системы он может быть оценен как справедливый.