Основные приемы логического развития

Юридические нормы представляют собой правила, выраженные в логической форме суждений. Благодаря этому, из них, как из всех вообще суждений, могут бить делаемы, по правилам логики, умозаключения, в результате которых являются новые суждения; т.е., в данном случае, новые нормы.

Рассмотрим те виды умозаключений, которые могут быть применены к юридическим нормам.

1. Заключение на основании полного (реального) тождества.

Оно состоит в том, что определение одного предмета переносится на другой, оказавшийся вполне тождественным с первым.

Такой вывод применим в тех случаях, когда какой-либо предмет появляется под новым именем или в другой форме. Как только обнаружится, что мы имеем дело с тем же самым предметом, тотчас возникает возможность сделать умозаключение по тождеству. Так напр., химик, узнав, что алмаз ничто иное, как чистый углерод, заключает, что он способен, к горению,

Подобные выпады приходится делать и юристу, так как одни и те же юридические явления носят нередко по несколько названий и принимают разнообразные формы. Право собственности, например, фигурирует в наших законах то под своим настоящим именем, то под названием вотчинного права, владения, вечного и потомственного владения (1 прим. к 420 ст. 1 ч. Х т.); собственник именуется также вотчинником, владельцем или хозяином; поклажа - сохранением (ст.2100 Х т. 1 ч.); наем имущества - отдачей в содержание или в аренду, арендованием (ст.1691, 1693, 1703 1 ч. X т.) и т.д. Установив, что в какой-либо статье, говорящей о владении, имеется в виду право собственности или содержанием назван наем, мы можем и должны в данном случае приписать "владению" все признаки, свойственные праву собственности, а "содержанию" - все признаки найма.

Но если предмет появляется пред нами в измененном виде, то вывод по тождеству подвергается ограничению, состоящему в том, что не все без исключения признаки могут быть переносимы на новую форму прежнего предмета. "Те из них, которые обязаны своим происхождением не столько самому предмету, сколько времени и тем обстоятельствам, в которых находился предмет и которые вызвали в нем известные изменения, переносимы быть не могут" (Каринский).

Так, алмаз при нагревании в безвоздушном пространстве превращается в графит, меняя цвет, твердость и некоторые другие свойства. Ввиду этого прозрачность алмаза нельзя приписать графиту, хотя по химическому составу он такой же углерод, как и алмаз.

Пример из области права. Исполнительный лист на взыскание денежной суммы по долговому обязательству - ничто иное, как новая, снабженная большей юридической силой форма того же самого обязательства. Поэтому, если долговые обязательства относятся к движимым имуществам (ст.402 Х т. 1 ч.: "наличные капиталы, заемные письма, векселя, закладные и обязательства всякого рода принадлежат к имуществам движимым"), то мы имеем право заключить, что исполнительные листы, хотя закон и не упоминает о них, тоже должны быть признаны движимостью. Напротив, те особенности, которые утратили долговое обязательство при своем превращении в исполнительный лист, не могут быть относимы к последнему. Долговое обязательство, напр., могло быть именным, т.е., выданным на имя определенного лица или безыменным, на предъявителя (вексельный бланк с подписью, вексель с бланковой надписью). В первом случае оно подлежало переуступке другому лицу не иначе, как посредством передаточной надписи кредитора, во втором случае - было способно переходить из рук в руки без всякой надписи. Между тем исполнительный лист всегда выдается на имя взыскателя-истца. Следовательно, если он выдан на основании безыменного обязательства (векселя с бланковой надписью), все-таки свойство этого обязательства на него не переходит, и он может быть передаваем только путем передаточной надписи (ср. реш. 75 N 543 и 80 N 278).

2. Заключение на основании логического, или относительного, тождества (сходства).

Два предмета могут быть более или менее сходны между собой, т.е., обладать большим или меньшим числом одинаковых признаков. Так как одинаковые признаки вызывают в нас тождественные представления и обозначаются одними и теми же терминами, то сходные предметы являются для нашей мысли тождественными в той или иной части, с той или другой стороны. Опираясь на такого рода тождество двух предметов, мы можем переносить определение одного на другой, поскольку оно относится именно к той стороне предметов, которая у них тождественна.

Так, например, снег и выбеленная стена тождественны по своему цвету. Поэтому суждение "снег хорошо отражает солнечные лучи" применимо и к выбеленной стене, так как оно касается белизны, одинаково присущей и снегу и выбеленной стене. Делая такой вывод, мы основываемся на законе причинности, которому подчинены все явления природы, и согласно которому одинаковые причины ведут к одинаковым последствиям.

Такие выводы очень часто употребляются в юриспруденции под названием заключений по аналогии. О них будет речь в следующем параграфе.

Заключение от целого к части.

Один предмет может быть частью другого в двояком смысле: он может являться членом определенной группы (как напр., дуб принадлежит к классу деревьев, кислород к разряду газообразных тел), или же входить в состав агрегата (как напр., дуб входит в состав леса, кислород - в состав воды). Мы распределяем предметы в группы на основании сходства между ними в известных признаках. Напротив, агрегаты представляют собой существующие в действительности соединения предметов. Другими словами, группа есть логическое целое, а агрегат реальное.

Так как группа характеризуется ими признаками, которые одинаковы у всех предметов, из которых она составлена, то ее определение приложимо ко всякому из этих предметов. Поэтому из суждения о группе мы можем переносить сказуемое в суждение о каждом члене этой группы. Так, например, из суждения "люди смертны" мы выводим: "Иван - смертен", "Петр - смертен" и т.д.

Это - простая дедукция или заключение от общего к частному (первая фигура категорического силлогизма).

Она очень часто применяется при толковании норм для вывода частных положений из общих юридических принципов. Именно, из нормы, относящейся к целому роду юридических отношений, логически вытекает ряд таких же норм для каждого вида этих отношений (specialia generalibus insunt). Так, из нормы "договоры должны быть изъясняемы по словесному смыслу" (ст.1538 Х т.) мы вправе заключить, что "арендный договор должен быть изъясняем по словесному смыслу", что "запродажная запись должна быть изъясняема по словесному смыслу", что "закладная крепость должна быть изъясняема по словесному смыслу" и т.д.

Такого рода заключения недопустимы от 'агрегата к частям. Так как агрегат представляет собой реальную совокупность предметов, то его определение, относясь ко всем этим предметам, взятым вместе, не может быть переносимо на каждый из них порознь. Так, из суждения "лес содействует сохранению влаги", или "вода тяжелее масла", не следует, что и составные части леса и воды тоже обладают этими свойствами.

Но из суждений об агрегате могут быть получаемы с полной достоверностью другие суждения. Так, от наличности агрегата можно заключать к наличности одной из его частей, ибо он представляет собой ничто иное, как сумму своих частей (in toto et pars continetur). Если, напр., давностный владелец приобретает по истечении срока давности право собственности, то он получает и правомочие отчуждать имущество, так как это правомочие входит в состав права собственности.

С другой стороны, чего нет в агрегате, того нет ни в одной из составляющих его частей. Согласно этому, из того положения, что собственник, строящий дом на самой меже своего двора, не смеет делать окон во двор или на крышу своего соседа (X т. ч.1, ст.446) следует, что и пожизненный владелец чужого участка, возводящий на нем постройку, лишен этого права, ибо ему принадлежит только часть правомочий, составляющих право собственности.

4. 3аключение от всех предметов данной группы к целой группе.

Рассмотрев все предметы, составляющие определенную группу, и убедившись, что каждому из них присущ известный признак, мы можем приписать этот признак всей группе на том основании, что каждая группа представляет собой ничто иное, как совокупность всех образующих ее предметов. Это заключение называется полной индукцией.

Так как полная индукция представляет собой заключение от всех предметов класса к целому классу, то она применима только в тех случаях, когда известны все предметы, образующее данный класс.

В юриспруденции она употребляется для установления общих принципов на основании относящихся к частным случаям норм.

Вот пример.

Дарение родовых имуществ чужеродцам воспрещается (ст.967 т.Х ч.1).

Завещание родовых имуществ чужеродцам воспрещается (ст.1068).

Выдел родовых имуществ чужеродцам воспрещается (ст.996).

Дарение; завещание и выдел суть безмездные способы отчуждения.

Следовательно, все безмездные способы отчуждения родовых имуществ чужеродцам воспрещаются.

5. Заключение от одного или нескольких предметов группы ко всей группе.

Не только знание всех предметов группы, но и знание некоторых из них служит основанием для выводов относительно всей группы.

Вывод, делаемый от одного предмета ко всему классу или группе, называется редукцией, а вывод от нескольких предметов - неполной (несовершенной) индукцией.

Редукция представляет собой прием обратный дедукции, ведущий от частного положения к общему заключению. Пример дедукции: люди - смертны; Иван - человек; значит, он - смертен.

Неполная индукция ничто иное, как особая форма редукции, отличающаяся тем, что при ней вывод делается не из одной посылки, а из нескольких.

Но как редукция, так и неполная индукция приводят к вполне достоверным выводам при одном условии: если перенесение признака с отдельных предметов на всю группу основывается на таких свойствах предметов, которые общи всем членам данной группы. "Никто не признает логичным вывод, что все треугольники чертятся чернилами, из того только, что данный треугольник начерчен ими. Между тем никто не станет оспаривать законность вывода в том случае, когда из рассуждения об одном равностороннем треугольнике заключают, что и все равносторонние треугольники обладают равенством своих углов, как это показано на анализируемом треугольнике. С формальной стороны оба случая одинаковы: и в том и другом делается заключение от единичного предмета к целому классу" (Рутковский). Но разница та, что в первом случае переносится на целый класс случайный, индивидуальный признак предмета, а во втором случае - такой признак, который обусловливается свойствами, общими у данного предмета с целым классом. В последнем случае вывод является вполне достоверным, представляя собой форму умозаключения по относительному тождеству: начертанный равносторонний треугольник, с помощью которого выводится теорема, тождествен со всеми равносторонними треугольниками по свойству сторон, а из этого свойства вытекает свойство углов.

В юриспруденции редукция и неполная индукция применяются вместе с заключением по относительному тождеству под общим именем заключение по аналогии (см. след. параграф).

6. Заключение от всех частей агрегата к агрегату.

Если несколько предметов составляют один агрегат, являясь частями одного целого, то признаки, которые принадлежат этим предметам, взятым в совокупности, могут быть отнесены и к целому агрегату. Напр., зная, что право собственности состоит из владения, пользования и распоряжения, мы относим к его содержанию все правомочия, присущие этим его составным частям.

7. 3аключение от одной или нескольких частей агрегата к агрегату.

"Если мы и не знаем того, что фактически содержится в некоторых из частей агрегата, то это нисколько не препятствует нам отнести к агрегату то, что мы нашли фактически содержащимся в известных нам частях его; мы не будем только иметь в таком случае права утверждать, что нами перечислено все содержащееся в агрегате" (Каринский). Так, если право собственности состоит из права владения, пользования и распоряжения, то все правомочия, заключающиеся в одном из этих элементов, напр., в распоряжении, содержатся и в праве собственности.

8. Заключение от условий к следствиям и обратно.

Если предметы находятся в таком отношении друг к другу, что присутствие или отсутствие одних необходимо влечет за собой присутствие или отсутствие других, то первые именуются условиями (или причинами), а вторые следствиями. При наличности такой зависимости между двумя предметами, можно от существования или отсутствия одного заключать с большей или меньшей вероятностью к существованию или отсутствию другого.

Вполне достоверными эти выводы бывают в следующих случаях.

От наличности условия можно заключать к наличности следствия, и от отсутствия следствия к отсутствию условия, если известно, что в данном случае нет обстоятельств, способных воспрепятствовать наступлению следствия. Так напр., бросая искру в порох, мы можем с уверенностью ожидать взрыва только тогда, когда знаем, что порох не отсырел: иначе возможность присутствия влаги в порохе отнимет у нашего заключения достоверность. С другой стороны, видя, что взрыва не произошло, мы вправе заключить, что искра не попала в порох, опять-таки лишь, если нам известно, что другая причина не могла помещать взрыву.

От отсутствия условия к отсутствию следствия и от наличности следствия к наличности условия достоверное заключение возможно только тогда, когда это следствие зависит единственно от данного условия. Напр., если ночью не было дождя, мы можем быть уверены, что утром улицы не будут мокры, раз нам доподлинно известно, что их мокрот могла зависеть исключительно от дождя. И наоборот: если улицы утром мокры, мы можем заключить, что ночью шел дождь, коль скоро иной причины в данном случае не могло быть.

Все эти выводы от условий к следствиям и обратно применимы и при толковании норм, но в несколько измененной форме. Дело в том, что отношение условий к следствию, рассматриваемое с телеологической точки зрения, представляет собой отношение средств к цели: следствие есть цель, к достижению которой ведут условия, как средства. Так, сокращения сердца, являющиеся условиями движения крови по сосудам, служат также средствами, которые ведут к цели - кровообращению. На этой-то именно телеологической точке зрения стоит законодательство. Человеческие поступки, будучи результатом известных физических, физиологических и психических причин, являются, с другой стороны, средствами к достижению тех или иных целей, к которым стремятся в своей жизни люди. И вот законодательство, регулируя поведение граждан, допускает одни поступки и воспрещает другие, объявляет дозволенными одни цели и недозволенными другие. Вследствие этого приведенные формулы заключены от условий к следствиям и обратно принимают в применении к юридическим нормам такой вид:

1. Кто управомочен к известному действию, тот управомочен и к цели, достигаемой и этим действием.

Напр., кому разрешено покупать недвижимости, тот может и владеть ими на праве собственности, ибо купля есть средство к приобретению права собственности.

2. Кому воспрещена цель, тому воспрещено и действие, ведущее к этой цели.

Напр., кому воспрещено владеть недвижимыми имуществами на праве собственности, тот не может покупать их, получать в дар, по завещанию и т.д., ибо эти сделки ведут к приобретению права собственности.

3. Кому воспрещено действие, тому воспрещена и цель, к которой оно ведет, если ее нельзя достигнуть другим действием.

Например, кому воспрещено вступать в брак, тот не может пользоваться правами главы семьи по отношению к своей сожительнице и ее детям, так как вступление в брак есть по нашему праву единственный способ образования законной семьи.

Напротив, из того, что замужние женщины не могут без согласия мужей обязываться векселями (ст.2 Устава о векселях), не следует, что они лишены права самостоятельно занимать деньги, так как этой же цели они, могут достигнуть другим способом: выдачей заемных писем.

4. Кто управомочен к цели, тот управомочен и к действию; ведущему к этой цели, если она не может быть достигнута другими действиями.

Пример из сенатской практики:

Так как осуществление евреями бесспорно принадлежащего им права проживать в сельских поселениях (Царство Польского) представлялось бы, само собой разумеется, невозможным, коль скоро они считались бы лишенными права нанимать для такого проживания крестьянские недвижимости, неизбежно прийти к тому выводу, что Закону 11 июня 1891 г. и не может быть усваиваемо значение законоположения, воспрещающего наем евреями тех недвижимостей с указанной выше целью" (Общее собрание 96 N 16).