Политическая теория 5 страница


дают за реальные причины, поскольку чаще всего их заставляют дей­ствовать причины неосознанные» (ibid., р.28, 29).

Я

По вопросу об идеологическом споре в XVIII в. следует обратиться к диссертации Эли Каркассона «Монтескье и проблема Французской конституции в XVIII в. (Ehe Carcassonne. Montesquieu et le problème de la Constitution française au XVIIIe siècle. Paris, 1927).

19 Луи Альтюссер подводит такое резюме этой дискуссии: «Одна идея доминировала во всей политической литературе XVIII в.: идея, будто абсолютная монархия была установлена вопреки интересам знати и будто король опирался на разночинцев, чтобы преодолеть мощь своих противников-феодалов и подчинить их себе. Крупная ссора германи­стов и романистов, которая касалась происхождения феодальной зна­ти и абсолютной монархии, происходила на фоне этого всеобщего убеждения... С одной стороны, германисты (Сен-Симон, Буленвилье и Монтескье — последний отличается большей информированностью и большей тонкостью, но тоже очень твердый) с тоской вспоминают времена примитивной монархии — король, избранный аристократа­ми, и пэр среди пэров, каким он был в прежние времена в «лесах» Германии, — чтобы противопоставить его монархии, которая стала абсолютной: король, побивший сильных мира сего и пожертвовав­ший ими, чтобы набрать своих слуг и союзников в простонародье. С другой стороны, абсолютистская партия буржуазного толка, романи­сты (аббат Дюбо, автор заклинания против аристократии, ставший мишенью последних книг «О духе законов». См.: L'Esprit des lois, Liv.XXX, chap. 10) и энциклопедисты, которые славят то ли в Людови­ке XIV, то ли в просвященном деспоте идеал государя, сумевшего предпочесть заслуги и звания трудолюбивой буржуазии отжившим претензиям феодалов» (op. cit., p. 104 et 105).

Началом для германистского традиционализма послужила неиз­данная работа аббата Лё Лабурера, которому 13 марта 1664 г. пэры Франции поручили найти в истории «доказательства и прерогативы, связанные с их рангом». Лё Лабурер, чья работа почти наверняка бы­ла известна Сен-Симону, счел, что он нашел истоки появления ари­стократии в победе франков, и разработал теорию аристократии, принявшей участие вместе с королем в управлении страной в ходе ассамблей на Марсовом и на Майском полях. Герцог де Сен-Симон (1675—1755) в своих правительственных проектах, написанных к 1715 г., граф де Буленвилье (1658—Р 22) в своей «Истории былого образа правления Францией» (1727), в «Мемуарах монсеньору гер­цогу Орлеанскому — регенту» (1727), в «Очерке о благородном со­словии Франции» (1732) изложили апологию былой монархии «не­сравненного Карла Великого», разделившего, по традиции франков, свою власть с вассалами. Этот германский феодализм продлился вплоть до первой половины XIX в. Монлозье в своем трактате «О французской монархии» уже в 1814 г. поднял темы, затронутые Бу­ленвилье, чтобы «защитить исторические права дворянства». Такая форма аргументации вызвала ответную реакцию со стороны многих крупных историков поколения 1815 г., и в частности Огюстена Тьер-ри, первые произведения которого ("Подлинная история Жака Про­стака", 1820 г.) могли бы иметь в качестве эпиграфа слова Сьейеса: «Почему бы третьему сословию не отправить в леса Франконии все эти семьи, которые сохранили ненормальную претензию на принад­лежность к расе завоевателей».

Германизм Лё Лабурера и Буленвилье являлся одновременно и

«расистским» в смысле поддержки прав на завоевание, но и либе-

■ ральным, будучи враждебным по отношению к абсолютной власти и


благосклонным к парламентскому варианту. Однако два таких эле­мента были несовместимы.

Это политико-историческая доктрина, которая в форме ссылки на традиции франков, касающиеся свободы, и на «лесные» собрания в Германии не была, таким образом, полностью связана с интересами аристократии. Аббат Мабли в своих «Замечаниях по истории Фран­ции» (1765), одной из книг, несомненно оказавшей сильное влияние на поколение революционеров, излагает по этому поводу свою вер­сию, оправдывавшую созыв Генеральных штатов и политические ам­биции третьего сословия. Когда в 1815 г. Наполеон хотел примирить­ся с народом и свободой, он позаимствовал в книге Мабли идею чрез­вычайной ассамблеи Майского поля. Таким же образом в XIX в. Ги-зо, которого можно квалифицировать как историка закономерно поднимающейся буржуазии, был убежденным германистом, (см.: «Очерки об истории Франции», 1823 г., или «Уроки общей истории цивилизации в Европе», 1828 г.).

Токвиль и Гобино являются, без сомнения, последними выразите­лями германистской идеологии. Вместе с Токвилем феодализм испы­тывает мучения, будучи свидетелем подъема абсолютизма монархии, и душой склоняется к либеральным убеждениям, а разумом — к де­мократическим. Что касается Гобино, который через своего дядю и непосредственно у Монлозье черпал свое вдохновение у сторонников аристократической доктрины XVIII в., то у него источник либерализ­ма иссяк, и его восполнил расизм (см. переписку Токвиля и Гобино в: Tocqueville. Œuvres complètes. Paris, Gallimard, 1959, t.IX, и, в част­ности, предисловие Ж.-Ж. Шевалье).

Это не мешает ему видеть ясно все, что касается его собственного ок­ружения. Его произведения содержат немало выпадов против недо­статков и пороков аристократии и придворных. Конечно, сатира про­тив придворных направлена скорее против того, что сделала монар­хия с благородным сословием, чем против самой аристократии или такой аристократии, какой она должна быть, то есть свободной и не­зависимой. «Сословие лакеев уважается во Франции больше, чем где-либо; это питомник вельмож. Он заполняет пустоту в других со­словиях» (Lettres persanes. Lettre 98; Œuvres complètes, t.II, p.277). Или еще: «Нет ничего, что могло бы так приблизиться по невежеству к людям французского двора, как духовенство Италии» (Mes Pensées; Œuvres complètes, t.I, p. 1315).

Léon Brunschvicg. «Le Progrès de la conscience dans la philosophie

occidentale», p.489—501.

Eric Weil. Philosophie politique. Paris, Librairie philosophique J. Vrin,

1956, p.264. Эрик Вейль пишет, в частности: «Естественное право философа составляет основу всякой критики позитивного историче­ского права, так же как принцип морали обосновывает любую крити­ку индивидуальных правил... Вместе с позитивным правом оно опре­деляет всякому человеку, что именно в такой-то исторической ситуа­ции он должен делать, с чем согласиться и чего может требовать; отла­женная система подвергается критике только в том случае, если она не считается с равенством людей как разумных существ или отрицает разумный характер людей... Естественное право не дает своего собст­венного материального приплода, но, когда он есть, оно воспринима­ет его таким, каков он есть, а затем развивает его согласно своему собственному критерию... Естественное право, как критикующая ин­станция, должно решить, не вступают ли в конфликт те роли, кото­рые распределены положительным законом, не противоречит ли сис­тема, представляющая единое целое, принципу равенства людей как


разумных существ? Любой ответ на этот вопрос будет одновременно безусловным и историческим: естественное право, когда оно ставит задачу быть примененным, применяется непременно к позитивной исторической системе. А то, что таким же образом применяется к по­зитивному праву и через суждение о нем преобразует его во всей его полноте, не относится к позитивному праву» (р.36 à 38).

Библиография

Сочинения Шарля Луи Монтескье

«Œuvres complètes». Éd. par Edouard Laboulave. Paris, Garnier Frères, 7 vol., 1875—1879.

«Œuvres complètes». Texte présenté et annoté par Roger Caillois, Bibliothèque de la Pléiade. Paris, Gallimard, t.I, 1949, t.II, 1951.

«Œuvres complètes». Publiées sous la direction d'André Masson. Paris, Nagel, 3 vol., 1950—1955.

«L'Esprit des lois». Texte établi et présenté par Jean Brethe de La Gressaye. Paris, Les Belles-Lettres, 4 tomes, 1950—1961.

(Перевод цитат из произведений Монтескье на русский язык приводится по следующему изданию: Ш. Монтескье. Избранные про­изведения. М., ГосПолитиздат, 1955. — Прим. ред.)

Работы по теме в целом

Léon Brunschvicg. Le Progrès de la conscience dans la philosophie occidentale. Paris, Alcan, 1927.

Ernst Cassirer. La Philosophie des Lumières. Paris, Fayard, 1966.

Jean-Jacques Chevallier. Les Grandes Œuvres politiques. Paris, Armand Colin, 1949.

J.H. Laski. The Rise of European Liberalism, An Essay in Interpretation. London, George Allen & Unwin, 1936.

Maxime Leroy. Histoire des idées sociales en France, I. De Montesquieu à Robespierre. Paris, Gallimard, 1946.

Kungsley Martin. French liberal Thought in the Eighteenth Century. A study of political ideas from Bayle to Condorcet. London, Turnstile Press, 1954.

Friedrich Meinecke. Die Entstehung des Historismus. München, Berlin, R. Oldenburg, 2 vol., 1936.

C.E. Vaughan. Studies in the History of Political Philosophy before and after Rousseau. Edited by A.G. Little. Manchester, University Press, 2 vol., 1939.

Работы о Шарле Луи Монтескье

L Althusser. Montesquieu, la politique et l'histore. Paris, P.U. F., 1959.

•H. Barkhausen. Montesquieu, ses idées et ses oeuvres d'après les papiers de la Brède.'Paris, Hachette, 1907.


P. Barrière. Un grand provincial: Charles-Louis de Secondât, baron de la Brède et de Montesquieu. Bordeaux, Delmas, 1946.

E. Carcassonne. Montesquieu et le problème de la constitution française au XVIIIe siècle. Paris, Presses Universitaires (s. d.), 1927.

A. Cotta. «Le développement économique dans la pensée de Montesquieu». — In: «Revue d'histoire économique et sociale», 1957.

S. Cotta. Montesquieu e la scienza délia politica. Torimo, Ramella, 1953. СР. Courtney. Montesquieu and Burke. Oxford, Basil & Blackwell, 1963.

J. Dedieu. Montesquieu et la tradition politique anglaise en France, les sources anglaises de «L'Esprit des lois». Paris, J. Gabalda, 1909.

J. Dedieu. Montesquieu, l'homme et l'œuvre. Paris. Boivin et С , 1943.

E. Durkheim. Quid Secundatus politicae scientae instituendae contuturit. Thèse latine. Bordeaux, 1892 (traduite dans la «Revue d'histoire politique et constitutionnelle», juillet-septembre 1937, sous le titre «En quoi Montesquieu a contribué à la fondation de la science politique»).

E. Durkheim. Montesquieu et Rousseau précurseurs de la sociologie. Paris, M. Rivière, 1953.

J. Ehrard. Politique de Montesquieu. Paris, Armand Colin, 1965.

Ch. Eisenmann. «"L'Esprit de lois" et la séparation des pouvoirs». — In: «Melanges Carré de Malberg». Paris, 1933.

Étiemble. «Montesquieu». — In «Histoire des Littératures», III, Encyclopédie de la Pléiade. Paris, Gallimard, 1958, p.696—710.

E. Faguet. La Politique comparée de Montesquieu, Russeau et Voltaire. Paris, Société française d'imprimiere et de librairie, 1902.

F.T.H. Flechter. Montesquieu and English Politics 1750—1800. London, E. Arnold, 1939.

В. Groethuysen. Philosophie de la Révolution française, précédée de Montesquieu. Parist Gallimard, 1956.

A. Shackleton. Montesquieu, a Critical Biography, London, Oxford University Press, 1961.

A. Sore]. Montesquieu. Paris, Hachette, 1887.

P.M. Spurlin. Montesquieu in America, 1760—1801. Louisiana State University Press, 1940.

J. Starobinski. Montesquieu par lui-même. Paris, Éd. du Seuil, 1957.

Revue de Métaphysique et de Morale, numéro spécial d'octobre (vol. 46) consacré à Montesquieu à l'occasion du 250e anniversaire de sa naissance. Textes de R. Hubert, G. Davy, G. Gurvitch.


огюст конт

Разумная политика не может задаваться целью заставить развиваться человечество, которое приводится в движение собственными импульсами согласно закону, столь же неотвратимому, как закон гравитации, хотя и более гибкому. Но она задается целью облегчить развитие человечества, просвещая его.

Огюст Конт

Как социолог, Монтескье прежде всего осознает разнооб­разие во всем, что касается людей и общественных явлений. По его мнению, цель науки состоит в упорядочении внешнего хаоса; и он достигает этой цели через постижение типов прав­ления или обществ, перечисление детерминант любого коллек­тива и в конечном счете, может быть, через раскрытие неко­торых рациональных принципов, имеющих всеобщее значе­ние, хотя при необходимости ими и поступаются в том или ином случае. Таким образом, Монтескье исходит из разнооб­разия явлений жизни людей, а приходит, хотя и с трудом, к их единству.

В отличие от Монтескье Огюст Конт — прежде всего со­
циолог, приверженный единству людей и общественных явле­
ний, единству всей истории человечества. Идею единства он
доводит до такого предела, за каким обнаруживается препят­
ствие обратного свойства: он с трудом возвращается к разно­
образию процессов и обосновывает это разнообразие. По­
скольку существует лишь один безусловно приемлемый тип
общества, человечество должно будет, согласно философии
Конта, прийти к обществу именно этого типа. v

1. Три этапа развития научной мысли Конта

Мне кажется, поэтому можно представить этапы философ­ской эволюции Конта как три способа утверждения, объясне­ния и оправдания тезиса о единстве человечества. Эти этапы обозначены тремя основными работами Конта.

Первый этап (1820—1826 гг.) — этап написания неболь­ших работ, «Опускулов социальной философии»: «Общая оценка элементов современности в прошлом» (апрель ■1820 г.); «План работ, необходимых для реорганизации обще-


ства» (апрель 182 2 г.); «Философские размышления о науках и ученых» (ноябрь—декабрь 1825 г.); «Размышление о силе духа» (1825—1826 гг.). Второй этап составляют лекции «Кур­са позитивной философии» (выходившего в свет отдельными томами с 1830 по 1842 г.). Третий этап представлен работой «Система позитивной политики, или Социологический трактат об основах религии человечества» (выходила в свет с 1851 по 1854 г.).

На первом этапе в своих «Опускулах» (переиздавая их в конце 4-го тома «Системы позитивной политики», Конт таким образом хотел подчеркнуть единство своего замысла), моло­дой выпускник Политехнической школы размышляет об обще­стве своего времени. Для большинства социологов начало их деятельности связано с размышлениями о характере эпохи, в которую они живут. Это свойственно и Огюсту Конту. Его «Опускулы» представляют собой описание и толкование того момента истории, который переживало европейское общество в начале XIX в.

По мнению Конта, определенный тип общества, описывае­мого двумя прилагательными — теологическое и военное, — умирает. Средневековое общество скреплялось трансцендент­ной верой, как она интерпретировалась католической цер­ковью. Теологическое мировоззрение принадлежало тому же времени, какое характеризовалось и преобладанием военной деятельности, когда видное место в обществе занимали воен­ные. Возникает иной тип общества — общество научное и ин­дустриальное. Зарождающееся общество — научное в том же смысле, в каком общество умирающее было теологическим: для современной эпохи характерно научное мировоззрение, подобно тому как прошедшей эпохе было свойственно миро­воззрение теологов или жрецов. Ученые заменяют жрецов или теологов в качестве общественной группы, образующей интеллектуальную и моральную основу общественного поряд­ка. В наследство от жрецов они приобретают духовную власть, которая, как подчеркивается в первых работах Конта, непременно воплощается в каждую эпоху в тех, кто предлага­ет господствующий образ мыслей, а также идеи, служащие фундаментом социального строя. Так же как ученые заменяют жрецов, индустриалы в самом широком смысле этого термина (предприниматели, управляющие фабриками, банкиры) прихо­дят на место военных. С того момента, как люди начинают мыслить научно, война людей между собой перестает быть преобладающей деятельностью коллективов — таковой стано­вится борьба людей с природой и, кроме того, рациональная эксплуатация естественных ресурсов.


В контексте условий своего времени Конт, проанализиро­вав общество, в котором живет, делает следующий вывод: ос­новным условием общественной реформы служит реформа интеллектуальная. Случайности революции или насилие не обеспечивают перестройки общества, переживающего кризис. Для этого необходим синтез наук и формирование позитивной политики.

Огюст Конт, как и многие его современники, считает, что общество находится в состоянии кризиса, и обнаруживает объяснение общественных потрясений в противоречии между исчезающим теологическим и военным общественным строем и рождающимся научным и индустриальным строем.

Следствием такого толкования кризиса современного об­щества было, то, что реформатор Конт не стал доктринером революции, подобно Марксу, а тем более — свободных инсти­тутов, подобно Монтескье или Токвилю. Он доктринер пози­тивной и общественной науки.

Общая направленность его мысли, и в особенности планов преобразования общества, связана с его интерпретацией со­временного общества. Подобно тому как Монтескье наблюдал кризис французской монархии и эти наблюдения послужили одним из истоков его концепции в целом, Конт наблюдает противоречие между двумя типами общества, которое, пола­гал он, может разрешить только победа социального типа об­щества, называемого им научным и индустриальным. Эта побе­да неизбежна, но может оказаться отсроченной или ускорен­ной. Социология в самом деле служит средством постижения неотвратимого становления истории, одновременно необходи­мого и неизбежного, таким образом помогая закладке конк­ретного строя.

На втором этапе «Курса позитивной философии» ведущие идеи не меняются, но перспектива расширяется. В «Опуску-лах» Конт, в сущности, рассматривает современные общества и их прошлое, то есть историю Европы. Неевропейцу нетруд­но заметить, что в первых работах Конт наивно полагает, буд­то история Европы впитала в себя историю человеческого ро­да и европейская история поучительна для всех, ибо строй, к которому стремится европейское общество, будет принят всем человечеством. На втором этапе своей эволюции, т.е. в «Курсе позитивной философии», Конт не обновляет, а углуб­ляет эти темы; он выполняет программу, основные направле­ния которой обозначил в своих юношеских работах.

Он знакомится с разными науками, формулирует и под­тверждает два основных закона, уже изложенные в «Опуску-лах»: закон трех состояний и закон классификации наук1.


Согласно закону трех состояний, ум человека проходит три последовательные фазы. На первой он объясняет явления, признавая в них существа или силы, сравнимые с самим чело­веком. На второй он взывает к абстрактным сущностям, та­ким, как природа. На третьей человек ограничивается наблю­дениями за феноменами и установлением регулярных связей, которые могут существовать между ними либо в данный мо­мент, либо во времени. Он отказывается раскрывать причины фактов и довольствуется обнаружением законов, управляю­щих ими.

Переход от теологической фазы к метафизической, а затем к позитивной в разных интеллектуальных дисциплинах совер­шается не одновременно. Закон трех состояний в учении Кон-та приобретает строгое значение лишь вкупе с классифика­цией наук. Порядок распределения разных наук раскрывает нам порядок становления позитивного разума в разных обла­стях2.

Другими словами, позитивное мышление не могло не сфор­мироваться в математике, физике, химии раньше, чем в биоло­гии. Впрочем, нормально, что в более сложных дисциплинах позитивизм проявляется позже. Чем проще материя, тем легче о ней позитивно размышлять. Есть даже такие феномены, на­блюдение за которыми само ведет разум к позитивной фазе.

Цель сочетания закона трех состояний с классификацией наук состоит в доказательстве того, что восторжествовавший в математике, астрономии, физике, химии и биологии образ мышления должен в конечном счете победить и в области по­литики и привести к созданию позитивной науки об обще­стве — социологии.

Но цель этого сочетания не только в доказательстве необ­ходимости создания социологии. Начиная с определенной нау­ки — биологии, — окончательно расстраивается методология: науки перестают быть аналитическими, а непременно стано­вятся по'преимуществу синтетическими. Это нарушение мето­дологии создаст основу для социологической концепции исто­рического единства.

Каждый из терминов — аналитический и синтетический — приобретает у Конта разные значения. Конкретный пример: науки о неорганической природе — физика и химия — анали­тические в том смысле, что они занимаются законами разви­тия единичных явлений, единичных неизбежно и закономерно. Напротив, в биологии невозможно объяснить орган или функ­цию, если не рассматривать их в рамках всего живого орга­низма. Только в целом организме отдельный биологический факт приобретает свое значение и находит объяснение. Если бы мы захотели произвольно и искусственно вырвать часть


живого организма, мы имели бы дело с мертвой материей. Живая материя как таковая — глобальна, или целостна.

Эта идея примата целого над частью должна быть перене­сена в социологию. Невозможно распознать состояние от­дельного общественного явления, если не поместить его в рамки социального целого. Неясно положение религии в от­дельном обществе или определенная форма государственного устройства, если не рассматривать это общество как целое. Но нельзя исходить из приоритета целого над частью по отно­шению к моменту, искусственно вырванному из процесса ис­торического развития. Состояние французского общества на­чала XIX в. можно понять, только рассматривая этот историче­ский момент в контексте преемственности становления фран­цузского общества. Реставрация понятна только на фоне Революции, а Революция объясняется веками монархического режима. Упадок теологического и военного духа можно ос­мыслить, только прослеживая его истоки в минувших веках. Подобно тому как элемент социального целого ясно проступа­ет лишь при анализе целого, миг исторической эволюции поня­тен, если рассматривать эволюцию истории в целом.

Но, продолжая такой ход размышлений, мы сталкиваемся с несомненной трудностью. Для понимания конкретных эпизо­дов летописи французского народа следует обратиться ко всей истории рода человеческого. Приоритет целого над час­тью приводит к выводу: история человеческого рода есть не­что первичное, а именно подлинный объект социологии.

Конт был приверженцем логики, воспитанным на тех дис­циплинах, какие преподавались в Политехнической школе. Раз он утверждал первенство синтеза над анализом, он должен был прийти к заключению, что общественная наука, которую он стремился создать, имела в качестве объекта историю че­ловеческого рода. Последняя рассматривалась как целое, что было необходимо для постижения будь то отдельных функций социального целого или особого момента его становления.

«Курс позитивной философии» обосновывает новую нау­ку — социологию, которая, признавая приоритет целого над ча­стью и синтеза над анализом, своим объектом имеет историю человеческого рода. В этой работе налицо слабость либо пре­восходство — на мой взгляд, все же слабость — Конта по срав­нением с Монтескье. Тогда как Монтескье исходит из факта, каковым является разнообразие, Конт, с его злоупотреблением логикой, свойственным великим и некоторым невеликим лю­дям, исходит из единства человечества и намечает в качестве цели социологии изучение истории человеческого рода.

Следует добавить, что Конт, рассматривая социологию как науку в ряду других наук, пользуется формулой, которую он


уже Применял в «Опускулах»: подобно тому как нет свободы совести в математике или астрономии, ее не должно быть и в социологии. Раз уж ученые навязывают свои сентенции не­веждам и дилетантам в области математики и астрономии, ло­гично, что они должны равным образом навязывать свой при­говор в сфере социологии и политики. А это, очевидно, пред­полагает, что социология может устанавливать сразу то, что есть, что будет и что должно быть. Впрочем, синтетическая социология Конта подразумевает такой масштаб компетенции. Будучи наукой об истории как целостности, она в самом деле определяет не только то, что было и есть, но и то, что будет, на основании принципа детерминизма. То, что будет, оказыва­ется обоснованным в соответствии с тем, что философы про­шлого именовали человеческой природой, а Конт попросту на­зывает реализацией человеческого и общественного порядка. На третьем этапе эволюции своего мышления он приходит к доказательству единства человеческой истории на базе теории природы человека и одновременно общества.

«Система позитивной политики» написана после романа ее автора с Клотильдой де Во. По стилю и языку она несколько отличается от «Курса позитивной философии». Тем не менее «Система позитивной политики» соответствует направлению Контовой мысли, которое явно обнаруживается уже на пер­вом и в особенности на втором этапе.

Действительно, если, как я полагаю, маршрут Конта можно объяснить желанием подтвердить идею единства человеческой истории, естественно, что в последней книге он подвел фило­софскую базу под это понятие. Для того чтобы история челове­чества предстала единой, важно, чтобы во всех обществах, во все времена человек обладал некоторой узнаваемой и поддаю­щейся определению природой. Нужно также, чтобы любое об­щество имело свой порядок, который можно было бы обнару­жить при всем разнообразии обществ. Наконец, из природы чело­века и общества должны выводиться основные характеристики становления истории. Итак, по-моему, этими тремя идеями можно объяснить суть «Системы позитивной политики».

Теория природы человека включена в то, что Конт называ­ет таблицей мозга — совокупностью понятий, относящихся к локализациям деятельности мозга. Но, за исключением отдель­ных неясностей, эта таблица служит определителем видов де­ятельности, свойственных человеку как таковому. Основной общественный порядок, поддающийся вычленению из разно­образия институтов, описывается и анализируется во 2-м то­ме, посвященном социальной статике. Наконец, таблица мозга и социальная статика лежат в основе исследования в 3-м томе «Системы позитивной политики», где речь идет о социальной


динамике. Вся история нацелена на достижение фундамен­тального порядка во всяком обществе (его анализ дан во 2-м томе) и на реализацию всего лучшего, что есть в природе че­ловека (ее описание дается в таблице мозга в 1-м томе).

Отправная точка учения Конта — размышление о внутрен­нем противоречии общества его времени, противоречии между теологическим и военным типом и научным и индустриальным типом. Поскольку тот исторический момент характеризовался расширением научных знаний и индустриальной деятельности, единственный способ покончить с кризисом состоял в ускоре­нии становления общества путем создания системы научных идей, которая определяла бы общественный порядок, тогда как в прошлом он формировался системой теологических идей.

Отсюда Конт переходит к «Курсу позитивной философии», то есть к синтезированию научного творчества человечества, чтобы выявить методы, которые применялись в разных дис­циплинах, а также основные результаты, достигнутые в каж­дой из них. Этот синтез методов и результатов должен послу­жить базой для недостающей науки — социологии.

Но социология, которую хочет создать Конт, — не осто­рожная, непритязательная, аналитическая социология Монте­скье, стремившегося за счет увеличения количества объясне­ний разобраться в чрезвычайном разнообразии человеческих институтов. Она служит средством преодоления кризиса со­временного мира, то есть системой научных идей, способных определить перестройку общества.

Однако, чтобы наука могла выполнить такую роль, она должна приносить бесспорные результаты, как математика и астроно­мия. Важно также, чтобы эти научные данные принадлежали к определенному типу. Аналитическая социология Монтескье предлагает проведение в том или другом месте конкретной ре­формы; законодателю она дает советы. Но, исходя из представ­ления о том, что учреждения любого общества обусловлены множеством факторов, она не допускает институтов, значи­тельно отличающихся от существующих. А Конт стремится быть одновременно ученым и реформатором. Какая же наука может одновременно быть достоверной в своих утверждениях и служить реформатору императивом? Несомненно, наука син­тетическая, как ее представляет себе Конт, наука, способная основываться на общих фундаментальных законах, эволюции человека и раскрыть глобальный детерминизм, который так или иначе смогут учитывать люди. Или, если использовать позити­вистское выражение, «колеблющуюся фатальность».

Социология Конта начинается с того, что представляет наи­больший интерес. Детали она оставляет историкам, т.е. тем, по мнению нашего автора, безвестным поденщикам, погруженным








Дата добавления: 2016-04-11; просмотров: 534;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.029 сек.