Визуальные вспомогательные средства

Кто делает доклад, должен спрашивать себя: могу я что-либо показать слушателям? «Чтобы быть понятым, нужно говорить глазам», — полагает Гердер. Это верно, особенно сегодня, когда мы благодаря обилию оптичес­ких прелестей, стали созерцающим человечеством. Люд­виг Райнерс прав: «Визуальные вспомогательные сред-

ства наглядны и вносят в нашу жизнь разнообразие. Кар­тинки, таблицы, графики, схемы, рисунки, карты, на­глядное представление итогов по годам и так далее - до­лжны искусно встраиваться в речь, если представляется возможность. «Зрительный нерв в 50 раз толще слухово­го. То, что мы видим, запоминается намного лучше, чем то, что слышим» (Йох, Блюмель). По этой причине в наши дни так любят сопровождать доклады диапозити­вами. Я рекомендую, безотносительно к предмету сооб­щения, будь то путешествие или научный доклад с ис­пользованием изображений, соблюдать следующие три правила:

• Проведите отбор характерных, хорошо удавшихся снимков таким образом, чтобы последовательность зри­тельных образов обеспечивала повышение эмоционального напряжения.

Мы думаем о том, что благодаря кино и телевидению сетчатка наших глаз очень избалована. Нужно показы­вать только хорошо удавшиеся снимки. Очень часто под­бор зрительного ряда случаен и произволен. Образ сле­дует за образом, не создавая напряжения от начала до конца по естественной кривой, не изменяя мелодии об­разов. Глазам ни в коем случае нельзя пресыщаться. Профессор Берг пишет: «Успех часто обусловлен теми многочисленными снимками, которые благоразумно не показаны. Pars pro toto (часть представляет целое) - муд­рость, которую настойчиво можно рекомендовать всем докладчикам».

Значит, также справедливо: меньшее может подходить больше.

• Изображения комментируйте кратко и точно, свя­зывая текстом одну картинку с другой.

Так, некоторые ораторы, очевидно, полагают, что смогли бы без особого труда комментировать зрительный ряд, используя импровизацию.

Следствие этого — плохие комментарии, в которых все предоставлено случаю. Подготавливайте, используя клю­чевые слова, сопровождающие текст, который затем про­износите в свободной речи. Даже если в комментарии к слайдам значительный объем занимает импровизация, то предварительно обдумайте, что достойно упоминания, где можно вставить короткий рассказ, как сделать хоро­ший переход от одной картинки к другой. Коммента­рий к изображениям — это возможность ответственного разговорного тона. Текст литературно прорабатыва­ется и излагается в занимательной форме, что никоим образом не исключает серьезного и поучительного вто­рого плана.

Текст не должен быть скучным. Говорим кратко. Ука­зываем на детали, которые зритель мог пропустить. На выразительных картинах задерживаемся несколько доль­ше. Как уже сказано, не следует обсуждать каждое изо­бражение, а заранее прокомментировать небольшую се­рию картин, чтобы зритель мог внимательно их просмот­реть. Если хотят дать подробный комментарий, то хоро­шо делают, если включают свет, потому что голос в тем­ном помещении производит прямо-таки мистическое впечатление.

Я настоятельно не советую делать следующее: снача­ла показать картины, а потом делать доклад. Должно быть все наоборот. После того, как показаны картины, самый хороший доклад воспринимается тяжело. Слово — пло­хой конкурент зримому образу.

Еще последнее указание: мы говорим так громко и четко, что нас слышит каждый. Часто бывает, что ком­ментатор, увлеченный картиной, адресуется только к полотну экрана, то есть обращает свою речь в неправиль­ном направлении. Задние ряды не понимают ни слова или же, когда оратор быстро оборачивается, понимают толь­ко половину предложения.

• Готовьте доклад с диапозитивами так, чтобы не воз­никало сбоев в их подаче и речь не прерывалась.

Желательно тщательно продумать технические дета­ли. Это выявит необходимость мелких работ. Техничес­кие сбои всех видов нарушают атмосферу и разрушают коммуникацию. Мы знаем такие случаи: только хотят показать диафильмы, как выясняется, что соединитель­ный шнур электрического подключения слишком коро­ток; проекционный аппарат установлен слишком дале­ко, изображение не соответствует экрану; три диапози­тива вставлены неправильно, и различить изображение можно лишь стоя на голове; нельзя отыскать выключа­тель света и так далее. Любая, даже кажущаяся незначи­тельной, техническая ошибка оказывается возмутителем спокойствия.

Некоторые ораторы начинают обстоятельно зани­маться наладкой аппаратуры уже после приветствия. Сле­дует все обдумать заранее! Необходимо также провести пробу: как действует договоренность с демонстратором диапозитивов о последовательности показа диапозити­вов. Эта договоренность предусматривает подачу слай­дов малозаметными сигналами. Лучше всего договорить­ся о кратких сигналах постукиванием (или световыми знаками) , которые означали бы «следующий диапози­тив». Возможно, Вы возразите: «Да ведь это все мелочи.» Мелочи — да, незначительные — нет. Успех оратора очень часто зависит от незаметных привходящих обстоятельств.

4.3.11 Критика речи

В одной южно-немецкой деревенской церкви канди­дат теологии обычно читал свою пробную проповедь. Потом церковный служка объявлял, как прошла пропо­ведь. И этот «глас народа» имел наготове три оценки. Если духовная речь удавалась, то служка говорил: «Гос-

подь был милостив!» При посредственном результате служка отзывался: «Ведь был очень тяжелый текст!» Если же кандидат терпел полную неудачу, то служка утешал его словами: «Но Вы так хорошо подобрали псалмы!» Перед нами надежная форма передачи информации пу­тем косвенного высказывания. Не сказано ничего — и тем не менее сказано все.

Мы даем себе отчет о действии нашей речи на слуша­телей. Мы просим друзей сообщить критические заме­чания, разбираемся в причинах осечки. Мы никогда не должны падать духом из-за неудачи вначале. И у великих ораторов случались плохие старты.

Однако «неприятности такого рода возбуждают силы разума» (Буш).

Назовем главные критерии критики речи: объектив­ность, ясность, наглядность, рациональность структуры, последовательность изложения, хорошее введение, повы­шение накала речи к ее окончанию, требуемая громкость, гибкое изменение темпа и соответствующее ситуации по­ведение оратора во время речи.

Опытный оратор постоянно оттачивает технику речи. Никакая речь не является хорошей настолько, чтобы ее не­льзя было улучшить.

Заключительные замечания

Тот, кто проработал все главы этой книги, возможно, вздохнет: «... И нужно думать обо всем этом? Да я за де­ревьями не вижу леса!» Конечно, все продумать невоз­можно. На практике многое можно упростить; опытные ораторы некоторые вопросы решают иначе, чем рекомен­дуется здесь.

Каждый должен обрести свой индивидуальный опыт и не полагаться на опыт других.

Начинающий оратор спросит: «Что применить мне се­годня или завтра в моих «риторических буднях»?» Упраж­нения, продуманные упражнения; после каждого оратор­ского выступления продуманный отчет самому себе: это простое основное правило, которое ведет к прогрессу в обучении.

Польский пианист Падеревский однажды выразился так: «Если я не упражняюсь один день, это замечаю я, если не упражняюсь в течение двух дней, это замечают мои критики, если я пропускаю три дня, это замечает публи­ка.» Может быть, это преувеличение. Но то, что хочет этим сказать Падеревский, справедливо и для оратора: постоянное упражнение — секрет успеха.

Цель любого оратора — создание на основе общих ри­торических правил совершенно индивидуального, осо­бенного стиля речи.

Для этого есть много путей. Эта книга хотела бы лишь указать общее направление и служить проводником. Она никоим образом не позволяет охватить все существенное, тем более «в сочиненных правилах». Бельгийский поли­тик Пауль Генри Спаак однажды написал: «Я слышал ора­торов, которые говорили намного лучше, чем я, предло­жения которых были построены лучше, чем мои, кото­рые выражались легче, непринужденнее, и которые все же никогда не ценились как выдающиеся ораторы. У них отсутствовало самое существенное: тот необъяснимый дар излучения, который создает атмосферу».

Постоянное сознание, что употребленное слово мо­жет стать злоупотреблением, что оно служит добру и злу, может противодействовать сотворению кумиров.

Альбрехт Гоэс сообщает для размышления: «За слово приходится страдать, за дьявольское искажение слова. Приходится изведать, как люди в слове не понимают себя, делают себе больно, способны сбить себя с толку. Еще хуже: как они не понимают друг друга в лучших воззре­ниях, как они от слова к слову все более отдаляются, как они в конце концов больше не способны видеть себя и как из слов, будто колючие заросли перед замком спя­щей красавицы, вырастает зло: стены, тюрьмы, казема­ты. Именно переговоры могут напомнить и то и дело на­поминают нам о древней беде человеческих сообществ: о вавилонской путанице языков».

Тот, кто пытается употреблять речь как можно более правдиво и с пользой для людей, обдумает эти границы использования слова.

В своей прощальной речи в качестве премьер-минис­тра Хайнц Кюн следующим образом описал свою «рито­рическую позицию» в зачастую нервозных буднях демок­ратических дискуссий: «Я в эти двенадцать лет моей служ-

бы ни о ком не думал враждебно - ни о ком среди моих друзей, ни о ком среди моих оппонентов.

Меня все же угнетало бы, если бы некое убеждение было подавлено только оттого, что оно не нравится моим друзьям, и я чувствовал бы себя жалким, отказавшись от спора с противником, который мне кажется необходи­мым ради истины. Но из жизненного опыта я часто вижу и хочу это повторить: в действительности истина состо­ит из многих частичных истин, которые нужно воспри­нять от всех участников спора, а не искать только у себя самого. Высказывание Паскаля о том, что истина лежит только по эту сторону Пиринеев, а ложь — по другую, в жизни нигде не оправдывется. Только это не означает, что в споре не нужна бойцовская стойкость. Жизнь - это крепкий орешек, который не расколешь, положив меж­ду подушками. Демократия живет конфликтами».