Место интеллектуальных способностей и умений в исследовательском поиске. 4 страница

Нормы проблемности действуют как постоянные установки.Идеал когнитивной связности является универсальным методом научной проблематизации. Схема его действия относительно проста. Данная норма существует в сознании ученого в виде постоянно действующей установки. Чем бы ни занимался исследователь, его интеллект всегда готов к возможной оценке. Легко представить типичные ситуации, где ученый сталкивается с наличным дисциплинарным знанием: чтение статей в специализированном журнале, обсуждение новой гипотезы на научной конференции, подготовка собственной публикации и т.п. Во всех этих случаях предметом оценки выступает некоторый массив знаний и он как бы «пропускается» через «призму» идеала связности. Если между ними нет никаких несоответствий, стало быть, нет оснований для проблемности. Скользящая оценка сводится к заключению: все рассмотренные виды знания суть нормативные результаты. Но вот случился когнитивный диссонанс, норма связности обнаружила фрагмент, отклоняющийся от ее требований. Он оценивается в виде проблемы, такое знание отделяется от нормативных образований путем формулирования ряда вопросов. Акт научной проблематизации состоялся.

Конечно, между идеальной схемой и реальной практикой науки существует большая разница. Здесь нужно учитывать такой существенный фактор как историчность. Если брать раннюю науку, то норма связности здесь еще только формировалась, она имела частный характер и слабо осознавалась. В таком положении пребывала античная и средневековая наука. Относительной зрелостью здесь выделялась математика (геометрия, арифметика, алгебра), где действовала норма логической непротиворечивости. Но, как правило, все противоречия расценивались в виде ошибочных результатов и отбрасывались как ненужные заблуждения. Ситуация стала меняться только во второй половине XIX в. Теоретическое обоснование исчисления бесконечно малых (Коши, Вейерштрасс) внесло коррективы в традиционную нормативность – некоторые виды противоречий стали считаться проблемными индикаторами последующего развития математики. Такая переоценка дала свои плоды. Когда в самом начале XX в. Д. Гильберт выступил с докладом на международном конгрессе, то из 23 сформулированных им проблем несколько имело форму явного противоречия. Вот почему следует согласиться с английским экономистом Л. Роббинсом в том, что в достаточно зрелой науке выбор проблем не может более определяться наивной рефлексией, он диктуется системой разных идеалов.

Проблемы взаимосвязи фактов и теорий.Норма связности специализируется в науке в зависимости от уровня исследовательской деятельности. В самом обобщенном и широком формате речь идет об эмпирии и теории, одно дело – процедуры наблюдателя и экспериментатора, совсем другое – мышление теоретика. На эмпирическом уровне исходным является формирование фактов науки. В этом процессе выделяются два этапа: фиксация чувственных данных (описание) и их рациональная интерпретация. На первом господствует норма точности – исследователь должен без привходящих искажений зарегистрировать то, что показывают органы чувств, вооруженные приборами. Здесь возникают затруднения языкового и технического характера. Настоящая проблемность начинается на втором этапе. Здесь действует норма особой связности – факт должен иметь определенное эмпирическое значение, которое формируется некоторыми представлениями.

Объяснение фактов теорией.Относительно простой интерпретацией научные факты не обходятся. Если в распоряжении ученых имеются чисто описательные факты, существующие сами по себе, вне связи с теориями, это положение расценивается как проблемное (притча о яблоке, упавшем на голову И. Ньютона в этом плане имеет проблемный смысл). В науке существует онтологическое обоснование. У исследуемой реальности есть двойная структура: глубинные общие законы и их единичные проявления на поверхности бытия, объективные явления. Если факты науки фиксируют только последнее, этого для относительно полной картины недостаточно. Поскольку объективные события фиксируются фактами науки, последние должны быть связаны с соответствующими теориями. К этому и сводятся все проблемы объяснения.

Процесс научного объяснения таит в себе свои сложности. Установление связи фактов науки с теорией в схематичном плане сводится к дедуктивному выводу первых из теоретического знания. Однако это кажущаяся легкость. Вся проблемная трудность состоит в том, что один и тот же факт может быть следствием разных теорий. Истинным же является какой-то один вариант. Ученому в этом выборе приходится полагаться не столько на логику, сколько на догадку и на критический анализ ее продуктов.

Откроем некоторые страницы истории физики. Медицинские банки, пипетки и сифоны люди практиковали давно. Но использование касалось сугубо внешней, описательно-фактической стороны дела. Почему вода в пипетке и сифоне поднимается вверх? Почему тело под банкой вздувается? Эти проблемные вопросы порождены идеалом «спасения» фактов теорией. Самый первый ответ дал Аристотель: «природы боится пустоты». Такое натурфилософское объяснение просуществовало до XVI в. Итальянец Э. Кардан предложил модификацию аристотелевской идеи: при увеличении объема воздуха над водой он разрежается и создает втягивающую силу. Другие ученый нашли такие факты, которые не объяснялись теорией Аристотеля – Кардана: а) в двух вертикальных сообщающихся сосудах произвольной формы (разные объемы воздуха) давление на основаниях одинаковое; б) вода в колодцах не поднимается выше 18 локтей; в) если подняться в гору на 70 шагов, то водяной сифон перестает действовать. В 1680 году итальянец Д. Бальяни все факты объяснил давлением воздуха, а его соотечественник Э. Торричелли обосновал эту гипотезу опытами.

Идеалы когерентности и простоты как средства постановки теоретических проблем.Грань, отделяющая в науке эмпирию от теории, весьма подвижна и относительна. Строгого разделения труда здесь не существует. Теоретик всегда считает за честь объяснить какой-то запутанный факт, через такие головоломки и развиваются высокие идеи. И все же на теоретическом уровне действуют свои нормы. Наряду с идеалом теоретического спасения фактов ученые здесь озабочены внутренним совершенством самих теорий. Это поле деятельности обслуживают соответствующие нормы: правило когерентности и идеал простоты.

Идеал когерентности является одним из вариантов нормы связности и исходит из признания идейно-логической согласованности элементов теории. Любое рассогласование будет в свете этой нормы проблемой. Самым очевидным отклонением от когерентности выступает логическое противоречие, оно сразу «бросается в глаза» теоретика и оценивается в качестве проблемы. Установка на выявление когнитивных диссонансов сложилась еще на этапе становления науки (античная математика, астрономия, статика и т. п.) и для современной науки стала традиционной нормой. На рубеже XIX и XX вв. А. Эйнштейн зафиксировал полярное расхождение между принципом относительности механики и представлением электродинамики об абсолютном эфире. С этой проблемы началось становление специальной теории относительности.

Свой специфически нормативный смысл несет правило простоты. Его первые версии характерны для древней преднауки в виде неявных форм, не имеющих четких формулировок. О скрытой форме существования идеала простоты можно говорить в связи с платоновской идеей теоретизации науки. Если древним астрономом она предписывала спасать явления неба математической схемой, то это означало сведение пестрого многообразия фактов к немногим общим утверждениям. Всякая теория упрощает эмпирию. В средневековой науке норма простоты приобрела явный вид в форме «бритвы Оккама». Она стала главным методом критической оценки геоцентризма Птолемея со стороны польского ученого Н. Коперника. Он признал, что большое число эпициклов – главный недостаток теории. С такой проблематизации началась революция в астрономии.

Еще в XIX в. существовало представление о развитии науки в виде простого и линейного приращения новых фактов и теорий к уже случившимся ранее результатам. В свете процесса проблематизации эта модель кумуляции выглядит весьма наивно. Наука демонстрирует производство высшего типа, стержнем которого является рациональная технология. Новые продукты здесь возникают в ходе преобразования старых когнитивных структур, что возможно только при условии их переоценки. То, что ранее сформировалось в виде нормального результата, в дальнейшем становится предметом трансформаций. Такие метаморфозы как раз и подготавливает проблематизация.