Дело патриархов Игнатия и Фотия

Предшественник п. Игнатия Мефодий был высокообразованным человеком, боролся с иконоборцами, был строг к еретикам, но кающихся принимал в сущем сане. Вокруг него сформировалась партия «либералов». Им противостояла партия «ревнителей» в которую входили студийские монахи. Предшественник Мефодия свт. Никифор в своё время вернул из запрета пресвитера Иосифа, венчавшего незаконный брак имп. Константина VI. Впоследствии сам император осознал грех и развелся. Но прп. Феодор Студит всё равно был не согласен с решением патриарха Никифора о возвращении пресвитера. Позже оба эти святые были прославлены, и п. Мефодий торжественно перенес мощи прп. Феодора в его монастырь, но письма против п. Никифора приказал сжечь, за что и попал в немилость к студийцам. Итак после смерти п. Мефодия в городе осталось две враждующих партии: «мефодиане» и «ревнители».

С 846 года по настоянию имп. Феодоры на патриаршую кафедру вступил Игнатий. Сын императора Михаила Рангавы, свергнутого Львом Армянином, он был оскоплен и пострижен в монахи (в 14 лет). Там он духовно преуспел и стяжал авторитет у братии. Человек высоких моральных качеств, но в своих пастырских требованиях отличался такой суровостью, которая иногда выходила за пределы благоразумия. Он, естественно, был близок к партии ренителей. При дворе его не любили, особенно кесарь Варда - брат императрицы Феодоры, которого подозревали в лю­бовных связях с женой своего умершего сына (это были слухи). Игнатий увещевал Варду разорвать незаконную связь, и даже не допустил Варду до св. Причащения. Варда не мог простить такого оскорбления патриарху. Кроме того, он озлобился на Игнатия за то, что он отказался поддержать предложенный ему Вардой план удалить свою мать от управления государством с пострижением ее в монашество. Осуществив свой план без участия Игнатия, Варда обвинил последнего в государ­ственной измене и отправил в ссылку.

Вместо Игнатия на патриаршую кафедру возведен был (858г.) сена­тор Фотий. Он был возведен из мирян за 6 дней. Это был человек сильной воли и твердого характера, широкого житейского и ад­министративного опыта; глубокий и всесторонний ученый. Фотий неохотно принял патриарший престол, предварительно убедившись, что Игнатий примирился с низложением. Его поддержали мефодиане. Но многие были против поставления нового патриарха при живом Игнатии, так что образовалась партия «игнатиан» - сторонников восстановления Игнатия. Большую её часть составили «ревнители». На стороне Игантия были Митрофан Смирнский, Стилиан Неокесарийский, студиты, архимандриты константинопольских монастырей: Феогност, Иосиф, Евфимий, Досифей, Никита, Николай. Последний вообще отказался признать Фотия, разорвал с ним общение и уехал. Так в Кон­стантинопольском патриархате образовался раскол.

Сторон­ники Игнатия собрали в 859 г. собор и отлучили Фотия от Церк­ви. Постановление собора гласило: «да буду я анафема… если признаю Фотия патриархом», т.е. это напоминало тех иудеев, которые поклялись не есть, не пить, пока не убьют ап. Павла – так накалены были страсти. Игнатиане также решили апеллировать в этом конфликте к римскому папе, и написали ему письмо. Фотий ответил на это своим собором, который снял сан с Игнатия и его сторонников.

Начавшиеся волнения в Константинопольском патриархате дали повод папе Николаю I вмешаться в церковные дела на Востоке. Папа Николай (858-867) был фанатичным поборником идеи главенства Римс­кого епископа во Вселенской Церкви. Он родился в Риме и всю жизнь служил при папском дворе, был приближенным папы Бенедикта III. Западный хронист Ригенон писал о нём: «со времен Григория Великого никто не сравнится с Николаем. С благочестивыми кроток, но страшен с неверующими и еретиками. Многие думают, что Бог воскресил в наши дни пророка Илию, если не по плоти, то в духе и истине». Современники называли его «атлет Божий», «владыка земли», «Илья пророк», он обладал красивой и выразительной наружностью.

Николай I, развивая идею папского верховенства, к прежним аргументам Льва Великого (Лк. 16, 28; Ин. 21, 15-17; Лк. 22, 31-34) добавил: «В истории о чудесном улове Христос без сомнения повелел только Петру вытащить сеть» (Ин. 21, 1-14) (сеть – символ Церкви). В видении ап. Петра полотно с различными тварями есть символ Рима, который содержит в себе все народы (Деян. 10). Петр – верховный привратник небесного чертога, а папа – его наместник на земле. Но при этом, папа, как и Петр, одновременно и наместник самого Христа. Папа – скала, на которой Господь основал дом Свой, у него вся полнота власти в Церкви, а епископы – только эманация этой власти папы. От папы исходят все разъяснения в вере, он судит епископов. Через его миропомазание Бог дает государям власть на земле.

Этот папа внес и другой вклад в печальную историю формирования теории примата пап: он первым ввел в каноническое употребление на Западе так называ­емые «Лжеисидоровы декреталии».

Этот канонический сборник был составлен около 850 г. в Западной Франкии. Исидору Севильскому (†636 г.) приписывается сборник подлинных источников цер­ковного права. Лжеисидору, взявшему за основу его галльскую редакцию, удалось подделать и переделать громадное количество папских декретов, которые делались основным источником канонического права во всех областях, «завоеванных» папством.

Подложность этих документов ясно доказывается грубыми анахронизмами. Лица, жившие в разные столетия, ведут между собой переписку, а древнейшие епископы Рима приводят Священное Писание по переводу блаженного Иеронима (IV в.).

Самая ранняя подлинная декреталия принадлежит папе Сирицию (385 г.). Лжеисидор проделал огромную работу, поместив подлин­ные поздние цитаты в совершенно иной контекст более ранних трудов. Его главной целью были, скорее всего, местные интересы франкских еписко­пов, желавших вместо близкой и эффективной светской власти, а также ми­трополичьего контроля, иметь гораздо более отдаленную и, следовательно, куда менее эффективную, папскую власть. Лжеисидору нужно было сделать епископов юридически защищенными от архиепископов и митрополитов, от собственных клириков и мирян. Единственным способом сделать это, было провозглашение абсолютной монархии римских пап.

В декретали­ях папа провозглашается верховным законодателем, без одобрения ко­торого не может составиться ни один собор и не вступает в силу ни одно соборное постановление. Он — верховный судия, без позволения кото­рого не может быть низложен ни один епископ и который решает все «главные дела» в Церкви. Все недовольные решением местных соборов и местных митрополитов могут обращаться с апелляцией к папе, и от него уже зависит окончательное решение, которому все должны подчиняться беспрекословно. Т.о., епископы освобождаются от суждения мирян и даже от своих собственных митрополитов. По лжеисидоровским декреталиям, власть папы в Церкви стала даже выше власти Вселенских Соборов.

Такая теория прекрасно гармонировала со взглядами пап на свою роль и не могла не быть замеченной в Риме. Именно папа Николай первым начал ссылаться на лжеисидоровские декреталии и первый начал приме­нять на практике раскрытые в них идеи папского всевластия.

Ближайшим поводом для его вмешательства в дела Констан­тинопольской Церкви было окружное послание Фотия к Церкви Рим­ской, вместе с такими же посланиями к другим патриархам, с извещением о своем вступлении на престол. Вместе с посланием Фотия император со своей стороны отправил письмо папе с бога­тыми подарками апостольской кафедре. Но папа посчитал, что его просят быть судьёй в споре между патриархами Востока.

Николай I отправил в Константинополь двух легатов с письмами к Фотию и императору. Тоном верховного судьи папа заявлял императору и Фотию, что все, случившееся в Константинополе, он не может признать законным, пока его легаты не исследуют дела, потому что все это совершилось без ведома папы. Папа не признавал Фотия законным пат­риархом, потому что избрание его на этот престол прямо из ми­рян было неканоничным. В доказательство этого он ссылался на многие постановления Западной Церкви, в том числе на поста­новления его предшественников. Также он потребовал вернуть в его юрисдикцию Иллирию, Калабрию и Сицилию – области, отнятые имп. Львом Исавром.

На Константинопольском соборе в 861 г.епископы поддержали Фотия, видя стремление папы к захвату власти, но не потому, что все были единодушны с Фотием лично. Папским легатам оставалось выразить полное согласие этому пос­тановлению. Определения собора были отправлены к папе Николаю. Вместе с тем император и патриарх отправили папе письма. Фотий объяснил папе, что патриархом стал в силу опреде­ленного стечения обстоятельств, что таких канонов, в нарушение которых он избран патриархом; Кон­стантинопольская церковь не знает. Постановления же поместных Церквей, если они не утверждены Вселенским собором, не могут быть для нее обязательны. Свое быстрое воз­ведение в сан патриарха Фотий защищал историческими примерами: прямо из мирян были возведены на патриаршую кафедру на Востоке патриархиТарасий, Никифор и Нектарий и на Западе епископ Амвросий. Последних двух избрали даже до их крещения. О спорных областях Фотий сказал, что это вопрос политический, а не церковный.

В ответных письмах к императору и Фотию папа решительно не признал Фотия, признав законным патриархом Игнатия. Папские письма со стороны императора и пат­риарха остались без внимания.

Свт. Фотий вел очень миролюбивую внутреннюю политику. Он прощал личных врагов, переписывался с игнатианами, стараясь привлечь их к единомыслию. Игнатиане, наоборот, возбуждают народ против Фотия и вновь апеллируют к папе Николаю с просьбой расследовать дело Игнатия. Таким обращением к папе пар­тия Игнатия фактически признавала высшую церковную юрисдикцию Рима. Папа ликовал, т.к. видел, что торжество партии Игнатия будет его торжеством. Собор 863 г. в Риме лишил Фотия сана церковного клирика. Собор ука­зал, что в случае невыполнения его постановления Фотий отлу­чается от таинства Евхаристии за исключением только смертного случая. Эти последствия касались и всех духовных лиц, посвя­щенных Фотием, в случае если они не прервут с ним общения. Игнатий восстанавливался в правах патриарха вместе с его сто­ронниками, включая тех, которые обвинялись в каких-либо пре­ступлениях. В 865г. папа и император снова обмениваются письмами в том же духе. Тем временем происходит политическая борьба вокруг вопроса о Болгарской Церкви.

Болгарская Церковь образовалась под влиянием и при содействии Константинопольской Церкви. Первым ее руководителем в делах веры был патриарх Фотий. После крещения царя Бориса (864 г.) он направил ему пространное послание о христианском учении и жизни. Но затем, опасаясь политической зависимости от Византии, Борис обратился с просьбой к папе Николаю об оказании содействия в христианизации болгарского населения и о разъяснении некоторых вопросов.

Папа ответил на это обращение посланием. Послание было проникнуто тоном высокомерных притязаний Рима и обидными суждениями о восточных патриархах. Болгарам он внушал держать­ся только Римской Церкви, всегда пребывающей без пятна и по­рока. Послание папы нашло отклик у царя. Сразу вслед за двумя епископами, которые привезли папское послание, прибыли ла­тинские священники, а Греческая Церковь в Болгарии стала ориен­тироваться на Западную.

В 867 г.Фотий собрал вКонстантинополепоместный собор, где открыл незаконные притязания Рима на господство в Болгар­ской Церкви и осудил все заблуждения Римской Церкви. Особым посланием к патриархам Востока он известил их о случившемся в Болгарии. В том же 867 г. с участием представителей Восточных Церквей состоялся новый собор, осудивший все уклонения Римской Церкви в догматах и обрядах, а равно и притязания палы Николая 1 на главенство в Церкви. На анафемы, произнесенные папой против Фотия, собор ответил анафемой в адрес папы Николая.