Наука как познавательная деятельность

ПОНЯТИЕ НАУКИ

Существуют два возможных способа философско­го осмысления такого когнитивного конструкта (и со­ответствующей ему реальности) как «наука». Пер­вый — трансцендентально-аналитический. Он состоит, во-первых, в задании «науки» как специфической структуры сознания в ее знаниевой и познавательно-процессуальной определенности. Во-вторых, в ответе на вопрос: как возможна такая структура с точки зре­ния общих характеристик сознания, имеющихся в нем оснований и когнитивных средств? Данный подход является имманентно-философским, так как опирает­ся в первую очередь на категориальные ресурсы са­мой философии и только во вторую — на исследова­ние эмпирического бытия науки. Начало трансценден­тально-аналитической традиции осмысления «науки» было положено древнегреческими философами (Пар-менид, Платон, Аристотель). Она была господствующей в истории философии вплоть до начала XIX века, одна­ко наиболее четкую формулировку получила у И. Кан­та в виде поставленных им вопросов: как возможна математика, как возможно теоретическое естествозна­ние и др. Поэтому данный способ философского ис­следования «науки» можно было бы назвать «кантов-ской» парадигмой философии науки.

Второй логически возможный способ философско­го анализа науки — синтетически-обобщающий. По преимуществу он опирается на эмпирическое иссле­дование науки как особой социокультурной реальнос­ти, имеющей специфические когнитивные, коммуни-

7/8

кационные и практические механизмы функциониро­вания и воспроизводства. Философия науки в таком ее понимании существенно опирается на метанаучные разработки (история науки, социология науки, логика науки, науковедение и др.). Исследуя конкретно-исто­рические формы существования науки, ее дисципли­нарное многообразие, данный подход имеет целью обобщение ее логико-методологического, предметного и операционального своеобразия, выявление структу­ры общих закономерностей, тенденций развития «на­уки». Этот тип «философии науки» впервые был отчет­ливо заявлен в работах О. Конта, и поэтому его можно назвать «контовским».

Если кантовская философия науки идет от вопро­са, как наука возможна, к ответу, как она «реально есть», то контовская имеет противоположный иссле­довательский вектор: от вопроса, как она «реально есть», к ответу, как она возможна. В первом случае мы имеем дело с философией науки как элементом фило­софской теории, во втором — как с генерализирующей науковедческой дисциплиной. Вопрос «стыковки» этих парадигм — одна из актуальных и слаборазработанных проблем современной философии.

В данном учебном пособии при изложении основ­ных проблем истории и философии науки мы остано­вимся на трех главных проблемах философии науки:

понятие науки, структура научного знания, динамика научного знания. При этом мы не будем себя жестко связывать рамками ни кантовской, ни контовской па­радигм, используя при решении заявленных проблем язык и ресурсы обеих.

I. Понятие науки

Дать ответ на казалось бы ясный вопрос, что такое наука, оказывается не так просто. Дело в том, что наука представляет собой очень сложный и во многих отно­шениях противоречивый в своем эмпирическом бытии объект. Это относится и к историческому бытию науки, к ее, так сказать, диахронному аспекту и к ее синхрон-ному бытию, имея в виду ее современное состояние.

8/9

Так весьма противоречивым, логически несовмес­тимым является диахронное (историческое) многооб­разие форм «науки»: 1) древняя восточная преднаука (вавилоно-шумерская, египетская, древнеиндийская, древнекитайская); 2) античная наука; 3) средневековая европейская наука; 4) новоевропейская классическая наука; 5) неклассическая наука; 6) постнеклассическая наука.

Особенностями восточной преднауки являлись: непосредственная вплетенность и подчиненность практическим потребностям (искусству измерения и счета — математика, составлению календарей и обслу­живанию религиозных культов — астрономия, техни­ческим усовершенствованиям орудий производства и строительства — механика и т. д.); рецептурность (ин-струментальность) «научного» знания; эмпирический характер его происхождения и обоснования; кастовость И закрытость научного сообщества.

Прямо противоположные свойства обретает то, что называется «наукой» в Древней Греции: теоретичность (источник научного знания — мышление), логическая доказательность, независимость от практики, откры­тость критике, демократизм. Образцом античного по­нимания научности, безусловно, являются «Начала» Евклида.

Сущностные черты средневековой «науки»: теоло-гизм, непосредственное обслуживание социальных и Практических потребностей религиозного общества, схоластика, догматизм. В средневековой религиозной культуре наука вынуждена была выполнять роль слу­жанки богословия и согласовывать с ним свои утвер­ждения. Научные истины («истины разума») имели подчиненный, более низкий гносеологический статус, чем религиозные истины («истины веры»). Астрология, алхимия, религиозная герменевтика были парадиг-мальными образцами средневековой науки. Ясно, что сродневековая «наука» противоречила по своим зна-ниевым и операциональным характеристикам как ан­тичной «науке», так и древней «преднауке».

Наконец, в эпоху Возрождения и Новое время в Ниропс возникает совершенно новое по своим когни-

тивным и социальным характеристикам явление, кото­рое можно назвать прообразом современной «науки». Что ее отличает от того, что прежде именовалось «на­укой»? Во-первых, совершенно отличная от средневе­ковой идеология. Леонардо да Винчи, Г. Галилей, Р. Де­карт, Ф. Бэкон полагали главными ценностями новой науки светский характер, критический дух, объектив­ную истинность, практическую полезность. Провозг­лашенный лорд-канцлером Англии лозунг «Знание — сила» был направлен не только против средневековой схоластической науки, но и по-своему против антич­ной науки с ее ангажированной независимостью от практических потребностей общества. В основе проек­та науки «модерна» лежало стремление ученых эпохи Возрождения и Нового времени соединить, синтезиро­вать рациональность античной науки с техно-инстру-ментальным характером восточной преднауки. Но для того, чтобы служить потребностям практики, увеличе­нию господства человека над окружающей действи­тельностью и прежде всего — природой, новая наука, по мнению ее архитекторов, должна: 1) сосредоточить­ся на изучении отдельных процессов и явлений с тем, чтобы использовать впоследствии полученное знание о свойствах и законах этих процессов в технических и технологических целях; 2) сама наука должна быть не созерцательно-наблюдательной, а экспериментальной в своей основе, т. е. предметом науки должна быть не сама по себе природа в своей естественности и цело­мудренной объективности, а «вырванные» из природы как тотальности или искусственно созданные в лабо­раториях материальные системы. Такие «рукотворные» системы легче поддаются исследовательскому контро­лю, чем природные системы в их естественном состо­янии. Они в принципе воспроизводимы неограничен­ное число раз. Относительно них гораздо легче достиг­нуть точного, логически связанного и количественного описания. Количественное описание свойств, отноше­ний и законов функционирования таких систем пред­полагает использование языка математики, языка функций. Последние, в силу континуального характе-ра области их значений, позволяют в принципе нео­

граниченно увеличивать интервал точности, однознач­ности и определенности научного языка. Онтологичес­кое обоснование такого подхода было четко сформули­ровано Галилеем: «Книга природы написана языком математики» и еще решительнее: «Бог — математик». Парадигмальными образцами новой науки явились аналитическая геометрия (Р. Декарт), механика (Г. Га­лилей, И. Ньютон) и математический анализ (И. Нью­тон, Г. Лейбниц, О. Коши, К. Вейерштрасс). Для обо­значения новой науки — экспериментально-математи­ческого изучения действительности — был предложен новый термин «Science».

Однако и новая (модернистская) наука претерпела за 300 лет своего существования и развития существен­ные изменения, пройдя в ходе своей эволюции ряд качественно различных этапов, которые по целому ряду параметров противоречат друг другу. Среди этих эта­пов выделяют классическую, яеклассическую и пост-неклассическую науку [й.С. Степин). Эти типы «науки» отличаются друг от друга не только своим предметным содержанием и дисциплинарным объемом, но и свои­ми основаниями (онтологическими, гносеологически­ми, социальными и др.).

Так, онтологическими основаниями классической науки являлись: антителеологизм, однозначный детер­минизм, механицизм. Гносеологические основания классической науки: объективные методы исследова­ния, эксперимент, математическая модель объекта, дедуктивно-аксиоматический способ построения тео­рии. Ее социальные основания: дисциплинарная орга­низация, создание научных и учебных заведений но­вого типа (исследовательские лаборатории, институты, академические и инженерные сообщества, политехни­ческие и естественно-научные вузы и кафедры, испы­тательные стенды, научные журналы), востребован-ность науки обществом, усиление связи науки с про- -изводством, создание промышленного сектора науки, возникновение массовой, «большой» науки. Осознание ограниченности когнитивных ресурсов классической науки приходится на конец XIX — начало XX века, время начала кризиса ее основ (период создания тео-

рии относительности, квантовой механики, конструк­тивной логики и математики и др.).

Качественно новый этап в осуществлении проек­та науки «Science» — неклассическая наука, основан­ная на существенно отличном от классической фун­даменте. Онтология неклассической науки: реляти­визм (пространства, времени, массы), индетерминизм (фундаментальных взаимосвязей объектов), массо­вость (множество объектов любого рода — статичес­кая система), системность, структурность, организо­ванность, эволюционность систем и объектов. Гносео­логия неклассической науки: субъект-объектность научного знания, гипотетичность, вероятностный ха­рактер научных законов и теорий, частичная эмпири­ческая и теоретическая верифицируемость научного знания. Методология неклассической науки: отсут­ствие универсального научного метода, плюрализм научных методов и средств, интуиция, творческий конструктивизм. Социология неклассической науки: «зернистая» структура научного сообщества, много­образие форм научной кооперации, наука — объект экономического, правового, социального и государ­ственного регулирования, противоречивое многообра­зие норм научного этоса.

Неклассический этап развития «новоевропейс­кой» науки проходит пик развития в 70-е годы XX века. Ему на смену приходит парадигма «постнеклассичес-кой» науки (фиксация, выделение и описание особен­ностей которой основательно осуществлено в работах В.С. Степина). Лидеры постнеклассической науки — биология, экология, синергетика, глобалистика, науки о человеке. Преимущественный предмет исследова­ния постнеклассической науки — сверхсложные си­стемы, включающие человека в качестве существен­ного элемента своего функционирования и развития (механические, физические, химические, биологичес­кие, экологические, инженерно-технические, техноло­гические, компьютерные, медицинские, социальные и др.). Идеология, философские основания и методо­логия постнеклассической (современной) зс1епсе су-щественно отличаются и во многом несовместимы с

принципами и «духом» не только «классического» этапа развития модернистской (новоевропейской) науки, но и ее «неклассического» этапа. Принципы онтологии постнеклассической зс1епсе: системность, структурность, органицизм, нелинейный (многовари­антный) эволюционизм, телеологизм, антропологизм. Ее гносеологические основания: проблемная предмет­ность, социальность(коллективность) научно-позна­вательной деятельности, контекстуальность научного знания, полезность, экологическая и гуманистическая ценность научной информации. Методология постне­классической науки: методологический плюрализм, конструктивизм, консенсуальность, эффективность, целесообразность научных решений.

Мы не будем здесь фиксировать внимание на том, что постнеклассическая наука — это, видимо, переход­ное состояние от исторического таксона «модернистс­кая наука» с ее представлениями о научной рациональ­ности к качественно новому историческому таксону науки, который может быть назван «постмодернистс­кая наука» с совершенно иными представлениями о «научности» и «рациональности». Нам важно лишь подчеркнуть ту мысль, что исторические формы бытия того, что именовалось и именуется «наукой», на­столько разнообразны и настолько противоречат друг другу, что не поддаются простому эмпирическому обобщению.

Наряду с диахронным («историческим») плюрализ­мом «науки» имеет место и ее синхронный плюрализм. Он обусловлен существенным различием предметов и методологического арсенала разных научных дисцип­лин, реализуемых в них идеалов и норм научного ис­следования, а также форм организации деятельности. При анализе современной науки можно выделить по крайней мере четыре совершенно различных класса наук, по ряду параметров существенно различающих­ся друг от друга: 1) логико-математические; 2) есте­ственно-научные; 3) инженерно-технические и техно­логические; 4) социально-гуманитарные. Трудно на­звать то общее, что всех их объединяет (тем более, что в каждом классе есть весьма различные дисциплины

и теории, в том числе альтернативные, эмпирический и теоретический уровни знания и т. п.). В самом деле, что общего между «математикой» и «историей», или даже между «математикой» и «физикой»? Гораздо лег­че сформулировать отличия и даже противоположность между математическими, физическими и гуманитарны­ми «науками» и по предметам, и по способам констру­ирования знания, и по способам обоснования знания, критериям его приемлемости («истинности»), и даже по способам организации научных сообществ и их ценностным ориентациям. Доказательством существен­ной несхожести этих видов «наук» является, в частно­сти, частое непонимание друг другом представителей различных наук. Ярким его примером является серь­езно обсуждаемый Е. Вигнером вопрос о непостижи­мой эффективности чистой математики в применении ее к описанию физической реальности. Об этом же свидетельствует «шоковая реакция» историков на мас­сированное применение математических моделей и методов к истории, осуществляемое академиком-мате­матиком А. Фоменко и его школой.

Рассмотрим возможности использования для отве­та на вопрос, что такое «наука»,философского метода.Последний предполагает конструирование всеобщего содержания «науки» в качестве особого теоретическо­го объекта («категории»), который имеет основания во всеобщих характеристиках сознания. С этой точки зре­ния наука, во-первых, есть результат деятельности рациональной сферы сознания (а не чувственной и тем более— иррациональных его сфер). Во-вторых, на­ука — это объектный тип сознания, опирающийся в существенной степени на внешний опыт. В-третьих, наука в равной степени относится как к познаватель­ной, так и к оценочной сфере рационального сознания.

Итак, с точки зрения всеобщих характеристик сознания наука может быть определена как рационально-предметная деятельность сознания. Ее цель — построение мысленных моделей предметов и их оценка на основе внешнего опыта. Источником рационально­го знания не может быть ни чувственный опыт сам по себе, ни художественное воображение, ни религиоз­

но-мистическое откровение, ни экзистенциальные пе­реживания, а только мышление — либо в форме пост­роения эмпирических моделей чувственного опыта, либо в форме конструирования теоретических объек­тов (мира «чистых сущностей» или мира идеальных объектов).

Полученное в результате деятельности мышления рациональное знание должно отвечать следующим требованиям: понятийно-языковой выразимости, опре­деленности, системности, логической обоснованности, открытости к критике и изменениям. Требование оп­ределенности мышления — главное условие его раци­ональности. Оно имеет адаптивно-практический смысл, составляя необходимую основу поведения, всегда пред­полагающего и осуществляющего некоторый выбор между А и не-А. Логическим репрезентантом требова­ния определенности в мышлении выступает закон тож­дества — основной закон рационального мышления. Два других фундаментальных закона мышления — за­кон непротиворечивости и закон исключенного третье­го — являются скорее следствием закона тождества, обеспечивая его реализацию.

Необходимо подчеркнуть, что рациональное мыш­ление (и рациональное знание) — более широкое по­нятие, чем научное знание. Хотя всякое научное зна­ние рационально, не всякое рациональное знание на­учно. Многие пласты обыденного и философского знания — рациональны, но не-научны. Научная раци­ональность — это, так сказать, «усиленная» рациональ­ность. Основные свойства научной рациональности: объектная предметность (эмпирическая или теорети­ческая) , однозначность, доказанность, проверяемость (эмпирическая или аналитическая), способность к улуч­шению. Важно отметить, что реализация каждого из указанных выше необходимых свойств научной раци-.ональности может быть достигнута и достигается су­щественно различным образом в разных типах наук (логико-математических, естественно-научных, инже­нерно-технологических и социально-гуманитарных). Это зависит как от предметной специфики соответству­ющего типа науки, так и от средств когнитивной деятельности с релевантным этим предметам внешним опытом.

Можно говорить о существовании четырех основ­ных типов научной рациональности. Логико-матема­тическая рациональность: идеальная предметность, конструктивная однозначность, формальная доказатель­ность, аналитическая верифицируемость. Естественно­научная рациональность: эмпирическая предметность, наблюдательно-экспериментальная однозначность (за счет потенциально-бесконечной воспроизводимости результатов наблюдения), частичная логическая доказа­тельность, опытная верифицируемость (подтверждае-мостьи фальсифицируемость). Инженерно-технологи­ческая рациональность: «вещная» предметность, конст­руктивная системность, эмпирическая проверяемость, системная надежность, практическая эффективность. Социально-гуманитарная рациональность: социально-ценностная предметность, рефлексивность, целостность, культурологическая обоснованность, адаптивная полез­ность. Следование каждому из типов научной рацио­нальности приводит к порождению соответствующего вида знания, которое, впрочем, только частично зависит от содержания конкретно выделенной «объектной» сфе­ры. Ибо возможны геометрия как физика, физическая биология, социальная технология, философия матема­тики, история техники и т. д. и т. п.

Ко всеобщим характеристикам понятия «наука», на­ряду с определением науки как рационально-предмет­ного вида познания, относится также выделение в ней трех ее основных аспектов (подсистем); 1) наука как специфический тип знания; 2) наука как особый вид деятельности; 3) наука как особый социальный институт. Все эти аспекты связаны между собой и только в своем единстве позволяют достаточно полно и адекватно опи­сать функционирование реальной науки как целого.

Наука как специфический тип знания Науку как специфический тип знания исследуют логика и методология науки. Главной проблемой здесь является выявление и экспликация тех признаков,

которые являются необходимыми и достаточными для отличения научного знания от результатов других ви­дов познания (различных форм вненаучного знания). К последним относятся обыденное знание, искусство (в том числе и художественная литература), религия (в том числе религиозные тексты), философия (в значи­тельной своей части), интуитивно-мистический опыт, экзистенциальные переживания и т. д. Вообще, если под «знанием» понимать даже только текстовую (дис-курсную) информацию, то очевидно, что научные тек­сты (даже в современную эпоху «большой науки») составляют лишь часть (и притом меньшую) всего объе­ма дискурса, который использует современное чело­вечество в своем адаптивном выживании. Несмотря на огромные усилия философов науки (особенно предста­вителей логического позитивизма и аналитической философии) четко задать и эксплицировать критерии научности, эта проблема по-прежнему далека от одно­значного решения. Обычно называют такие критери­альные признаки научного знания: предметность, од­нозначность, определенность, точность, системность, логическая доказательность, проверяемость, теорети­ческая и/или эмпирическая обоснованность, инстру­ментальная полезность (практическая применимость). Соблюдение этих свойств должно гарантировать объек­тивную истинность научного знания, поэтому часто «научное знание» отождествляют с «объективно-истин­ным знанием».

Конечно, если говорить о «научном знании» как определенном теоретическом конструкте методологии науки, то вряд ли можно возражать против перечис­ленных выше критериев научности. Но вопрос-то как раз в том, насколько данный «идеал научности» адек­ватен, реализуем и универсален по отношению к «по­вседневности» научного познания, реальной истории науки и ее современному многообразному бытию. К сожалению, как показывает анализ огромной лите­ратуры позитивистского и постпозитивистского на­правлений философии, методологии и истории науки второй половины XX века и их критиков, ответ на этот вопрос получен в целом отрицательный. Действитель-

ная наука в своем функционировании отнюдь не под­чиняется (не реализует) единым и «чистым» методоло­гическим стандартам. Абстрагирование в рамках ме­тодологии науки от человеческого измерения науки, от социального и психологического контекста ее функци­онирования не приближает, а удаляет нас от адекват­ного видения реальной науки. Идеал логической дока­зательности (в самом строгом, синтаксическом ее по­нимании) не реализуем даже в простейших логических и математических теориях (результаты А. Черча в от­ношении доказуемости исчисления предикатов второ­го порядка, теоремы К. Геделя о недоказуемости фор­мальной (синтаксической) непротиворечивости ариф­метики натуральных чисел и др.). Очевидно, что по отношению к более богатым в содержательном плане математическим, естественно-научным и социально-гуманитарным теориям, требование их логической доказательности тем более не реализуемо в сколько-нибудь значительной степени. То же самое, с извест­ными оговорками, можно сказать и о возможности сколько-нибудь полной реализации всех остальных «идеальных» критериев научности, в частности, абсо­лютной эмпирической проверяемости или обоснован­ности научных теорий в естествознании, технических и социально-гуманитарных науках. Везде имеет место не проясненный до конца контекст, органичным элемен­том которого всегда выступает конкретный научный текст; везде — опора на принципиально неустранимое неявное коллективное и личностное знание, всегда — принятие когнитивных решений в условиях неполной определенности, научные коммуникации с надеждой на адекватное понимание, экспертные заключения и науч­ный консенсус. Однако, если научный идеал знания недостижим, следует ли от него вообще отказываться? Нет, ибо цель любого идеала — указание желательного направления движения, двигаясь по которому мы име­ем большую вероятность достигнуть успеха, нежели следуя в противоположном или случайном направлении. Идеалы позволяют понимать, оценивать и структуриро­вать реальность в соответствии с принятой системой целей, потребностей и интересов. Очевидно, что они

являются необходимым и важнейшим регулятивным элементом в обеспечении адаптивного существования человека в любой сфере его деятельности.

Наука как познавательная деятельность

Второй существенный аспект анализа бытия на­уки — это рассмотрение ее как специфического вида деятельности. Ясно, что наука — это когнитивная, по­знавательная деятельность. Любая деятельность — это целенаправленная, процессуальная, структурирован­ная активность. Структура любой деятельности состо­ит из трех основных элементов: цель, предмет, сред­ства деятельности. В случае научной деятельности цель — получение нового научного знания, предмет — имеющаяся эмпирическая и теоретическая информа­ция, релевантная подлежащей разрешению научной проблеме, средства — имеющиеся в распоряжении исследователя методы анализа и коммуникации, спо­собствующие достижению приемлемого для научного сообщества решения заявленной проблемы.

Известны три основные модели изображения про­цесса научного познания: 1) эмпиризм; 2) теоретизм; 3) проблематизм. Согласно эмпиризму научное позна­ние начинается с фиксации эмпирических данных о конкретном предмете научного исследования, выдви­жение на их основе возможных эмпирических гипо­тез — обобщений, отбор наиболее доказанной из них на основе ее лучшего соответствия имеющимся фак­там. Модель научного познания как индуктивного обоб­щения опыта и последующего отбора наилучшей гипо­тезы на основе наиболее высокой степени ее эмпири­ческого подтверждения имеет в философии науки название индуктивистской (или неоиндуктивистской). Ее видными представителями были Ф. Бэкон, Дж. Гер-шель, В. Уэвелл, Ст. Джевонс, Г. Рейхенбах, Р. Карнап и др. Большинством современных философов науки эта модель научного познания отвергнута как несостоя­тельная не только в силу ее не-универсальности (из поля ее применимости начисто выпадают математика, тео­ретическое естествознание и социально-гуманитарное

знание), но из-за ее внутренних противоречий. (Под­робный анализ ее исторических и современных вер­сий подробно рассмотрен нами в книге «Индукция как метод научного познания»).

Прямо противоположной моделью научного позна­ния является теоретизм, считающий исходным пунктом научной деятельности некую общую идею, рожденную в недрах научного мышления (детерминизм, индетерми­низм, дискретность, непрерывность, определенность, неопределенность, порядок, хаос, инвариантность, из­менчивость и т. д.). В рамках теоретизма научная деятель­ность представляется как имманентное конструктивное развертывание того содержания, которое имплицитно заключается в той или иной общей идее. Эмпирический опыт призван быть лишь одним из средств конкретиза­ции исходной теоретической идеи. Наиболее последо­вательной и яркой формой теоретизма в философии науки выступает натурфилософия, считающая всякую науку прикладной философией, эмпирической конкре­тизацией идей философии (Г. Гегель, А. Уайтхед, Тейяр де Шарден, марксистская диалектика природы и др.). Сегодня натурфилософия является в философии науки довольно непопулярной, однако другие варианты тео­ретизма вполне конкурентоспособны (тематический анализ Дж. Холтона, радикальный конвенционализм П. Дюгема, А. Пуанкаре, методология научно-исследо­вательских программ И. Лакатоса и др.).

Наконец, третьим, весьма распространенным и, на мой взгляд, наиболее приемлемым в современной философии науки вариантом изображения структуры научной деятельности является концепция проблема-тизма, наиболее четко сформулированная К. Поппером. Согласно этой модели наука суть специфический спо­соб решения когнитивных проблем, составляющих исходный пункт научной деятельности. Научная про­блема — это существенный эмпирический или теоре­тический вопрос, формулируемый в имеющемся язы­ке науки, ответ на который требует получения новой, как правило, неочевидной эмпирической и/или теоре­тической информации. Известная циклическая схема научной деятельности Поппера выгладит так:

Р1 ® Н1, Н2, ... Нп ® Е1, е2 ... ® р2,

где Р1 — исходная научная проблема; Н1, Н2, ... Нn — воз­можные (гипотетические, пробные) ее решения; е1, Е2... — элиминация (устранение, выбраковка) ошибоч­ных гипотез; р2 — новая научная проблема. Таким об­разом, научная деятельность заключается не в движе­нии от опыта к адекватно описывающей его истинной теории, и не от априорно истинной теории к оправды­вающему ее эмпирическому опыту, а от менее общей и глубокой проблемы к более общей и более глубокой и т. д. Вечно неудовлетворенное любопытство — глав­ная движущая сила науки.

Современная научная деятельность не сводится, однако, к чисто познавательной. Она является суще­ственным аспектом инновационной деятельности, на­правленной на создание новых потребительных сто­имостей. Научные инновации являются первичным и основным звеном современной наукоемкой экономи­ки. Как часть инновационной деятельности наука пред­ставляет собой последовательную реализацию следу­ющей структуры: фундаментальные исследования, прикладные исследования, полезные модели, опытно-конструкторские разработки. Только звено «фундамен­тальные исследования» имеет своей непосредственной целью получение новых научных знаний об объектах; при этом в общей структуре инновационной деятель­ности они занимают не более 10% всего объема науч­ных исследований. Все остальное приходится на те эле­менты структуры научной деятельности, которые под­чинены созданию и массовому производству новых потребительных стоимостей гражданского, военного и социального назначения. Современная наука уже с конца XIX века (времени создания промышленного сектора науки) жестко вплетена (экономическими, тех­нологическими и институциональными узами) в прак­тическую деятельность, в систему «наука — техника (технология)». Как никогда раньше ее функциониро­вание и развитие детерминировано практическими и социальными потребностями общества. Не просто ког­нитивные новации, а максимально полезные иннова­ции — вот главное требование современного общества к научной деятельности. Реализация этого требования

21

обеспечивается соответствующей системой органи­зации и управления наукой как особой социальной структурой, особым социальным институтом.








Дата добавления: 2016-04-02; просмотров: 2200;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.014 сек.