Источники международного гражданского процесса

Национальное законодательство является главным источником МГП. Правосудие представляет собой одну из функций государственной власти, публичное правоотношение и порядок его осуществления прежде всего регламентируется внутренним правом.

Фундаментальные начала судоустройства и судопроизводства обычно закрепляются в конституционных актах. Основные законы государств устанавливают принцип разделения властей, принцип независимости судей и их подчинения только закону, право каждого на судебную защиту и свободный доступ к правосудию, основы судоустройства, иерархию судебных инстанций. Судебная система как структура и компетенция правоприменительных органов государства регулируется самостоятельными законами о судоустройстве:

– едиными актами, определяющими статус всех судебных органов государства (Кодекс судоустройства Франции);

– различными законами, каждый из который регулирует деятельность отдельных систем судебной власти (законы о судах общей юрисдикции или судах по трудовым делам в ФРГ);

– различными актами, посвященными отдельным звеньям судебной системы (Закон о Верховном суде и законы о местных судах в Великобритании).

Основные источники российского гражданского процесса – ГПК РФ и АПК РФ. Для России является традиционным включение норм МГП в национальные процессуальные кодексы и другие нормативные акты, содержащие процессуальные нормы.

Нормы МГП в российском праве закреплены в ГК РФ, ГПК РФ, СК РФ, АПК РФ, Законе РФ о МКА, Основах законодательства РФ о нотариате. Российский МГП частично кодифицирован: в гл. 31–33 АПК РФ и в разд. V ГПК РФ есть специальные разделы, посвященные рассмотрению гражданских дел «с участием иностранных лиц». Следует отметить недостатки подобной терминологии: буквальное толкование может привести к выводу, что нормы этих разделов регулируют процедуру разбирательства не всех дел, связанных с иностранным правопорядком, а только тех, где субъектом правоотношения является иностранное лицо. С точки зрения смыслового толкования норм соответствующих разделов АПК РФ и ГПК РФ, подобный вывод представляется неправильным. По смыслу законов речь идет о процедуре разбирательства гражданских дел не просто с участием иностранных лиц, а любых гражданско‑правовых споров, связанных с иностранным правопорядком.

С точки зрения юридической техники, все нормы, относящиеся к МГП, следовало бы сгруппировать в одном специальном разделе (если идти по пути межотраслевой кодификации). Такая структура привела бы к повтору многих положений, но у работников правоприменительных органов не возникало бы необходимости искать нужные нормы в других разделах кодексов или в иных нормативных актах. АПК РФ и ГПК РФ представляют собой относительно новое российское процессуальное законодательство, однако в него постоянно вносятся изменения и уже выявлено большое количество пробелов (особенно по спорам, связанным с иностранным правопорядком). В действующем праве недопустимо подобное положение вещей, и пороки «нового» процессуального законодательства лишний раз демонстрируют несовершенство законотворческой системы нашего государства.

Гражданско‑процессуальное законодательство выступает основным источником национального МГП в праве многих государств (Аргентина, Испания, Польша, Япония). В ФРГ порядок рассмотрения частно‑правовых споров в судах общей юрисдикции регулируется ГПК (Уставом гражданского судопроизводства) (1877 г.). Производство в административных, финансовых и прочих судах регламентируется иными нормативными актами (например, Административным судебным уставом (1961 г.). Кодификация норм МГП в ФРГ не произведена. Немецкая доктрина постоянно подчеркивает, что «разбросанность» норм МГП по разным нормативным актам и большое количество пробелов правового регулирования являются серьезными недостатками процессуального законодательства Германии (Х. Шак).

Законодательные нормы, посвященные судоустройству и основным положениям судопроизводства, сосредоточены в разд. 28 Свода законов США. Этот документ не является аналогом процессуальных кодексов, поскольку устанавливает только основы судопроизводства. Разбирательство гражданских дел, связанных с иностранным правопорядком, регулируется на общих основаниях; отдельного раздела, посвященного МГП, в Своде законов нет. Отдельные нормы МГП содержатся в Федеральных правилах гражданского процесса для районных судов (1937 г.), Федеральных правилах апелляционного производства (1967 г.), Федеральных правилах доказательств (1975 г.), в ЕТК США. Основные положения МГП закреплены в Своде законов о конфликтах законов, т. е. в неофициальной кодификации МЧП и МГП.

В Польше принят Закон о международном частном праве (1965 г.); однако нормы МГП включены в ГПК 1964 г. Раздел III ГПК регламентирует вопросы международной подсудности, судопроизводство по делам с иностранным элементом, вопросы признания и исполнения иностранных судебных решений. Аналогичная ситуация имеет место в австрийском праве: Закон о МЧП 1978 г. не содержит норм МГП. Нормы МГП зафиксированы в нескольких законодательных актах – в Законе о юрисдикции, в ГПК, в Уставе исполнительного производства.

В некоторых государствах приняты единые законы о международном частном праве и процессе (Албания, Турция, Чехия). Закон о МЧП Чехии представляет собой единый нормативный акт, содержащий коллизионные нормы МЧП и основные положения МГП. Часть II Закона «Международное процессуальное право» определяет компетенцию чешских органов юстиции по частно‑правовым спорам, связанным с иностранным правопорядком, положение иностранцев в процессе, установление содержания иностранного права, применение взаимности, оказание правовой помощи, признание и исполнение иностранных решений.

Большинство государств, принявших специальные законы о МЧП, включили в них и нормы МГП: Закон о МЧП Грузии (гл. II «Международная подсудность судов Грузии» и гл. IX «Процессуальные нормы»); Закон о МЧП Румынии (гл. XII «Процессуальные нормы в международном частном праве»); Кодекс Туниса (титул II «Компетенция тунисских юрисдикционных органов», титул III «Экзекватура на решения и акты иностранных юрисдикционных органов», титул IV «Иммунитеты»).

Многие государства зафиксировали нормы МЧП и МГП в специальных разделах гражданских кодексов: ГК Квебека (книга 10, титул 2 гл. 4 «О процессе», титул 3 «О международной юрисдикции органов властей Квебека», тит. 4 «О признании и приведении в исполнение иностранных решений и о юрисдикции иностранных властей»), ГК Перу (книга X, титул II «Юрисдикционная компетенция», титул IV «Признание и исполнение иностранных судебных и арбитражных решений»).

В национальном праве наблюдается устойчивая тенденция к кодификации норм МЧП и МГП. Наиболее правильным представляется подход, избранный законодателем, принявшим единый акт кодификации МЧП и МГП. С практической точки зрения это самый удобный способ – реализация положений МЧП предполагает специальные процедурные формы, поэтому такая структура законодательства облегчает работу правоприменительных органов.

Международные договоры по процессуальным вопросам направлены на организацию взаимодействия государственных структур разных стран в целях защиты гражданских прав. В современном мире роль международных соглашений в регулировании судопроизводства возрастает.

Конвенция по вопросам гражданского процесса (г. Гаага, 1 марта 1954 г.) (первые редакции – 1896 и 1905 гг.) регулирует вручение судебных и внесудебных документов, выполнение отдельных процессуальных действий и судебных поручений, освобождение иностранцев‑истцов от обеспечения судебных расходов, бесплатное оказание правовой помощи. В Конвенции участвуют в основном европейские государства (США и Великобритания не участвуют). Соотношение действия Конвенции 1954 г. и двусторонних договоров основано на принципе lex specialis derogat lex generalis: положения двусторонних договоров имеют преимущественную силу.

Венские конвенции о дипломатических сношениях (8 апреля 1961 г.) и о консульских сношениях (24 апреля 1963 г.) содержат положения о дипломатических и консульских привилегиях и иммунитетах от юрисдикции государства пребывания; положения о юридической помощи и защите граждан своего государства на территории государства пребывания.

Конвенция, отменяющая требование легализации иностранных официальных документов (г. Гаага, 5 октября 1961 г.), облегчила процедуру предоставления и признания официальных документов в иностранных правоприменительных органах, ввела понятие «апостиль» и установила его форму. Европейская конвенция о получении информации о праве иностранных государств (1968 г.) определила порядок обмена правовой информацией и процесс установления содержания норм иностранного права, процедуру сотрудничества компетентных органов государств.

Конвенция о доступе к международному правосудию (г. Гаага, 25 октября 1980 г.) регулирует вопросы оказания финансовой помощи по несению процессуальных расходов и по обеспечению процессуальных расходов, вопросы признания судебных постановлений о несении судебных расходов, проблемы выдачи расписок из реестра, личного реестра, иммунитета свидетелей и экспертов, вводит порядок сношений через специально создаваемые органы.

Конвенция о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским и торговым делам (г. Гаага, 15 ноября 1965 г.) устанавливает порядок вручения документов находящимся за границей лицам (дипломатический, консульский, через центральные органы юстиции). Конвенция о получении за границей доказательств по гражданским или торговым делам (г. Гаага, 18 марта 1970 г.) закрепляет упрощенный порядок сношений государственных органов в отношении исполнения иностранных судебных поручений.

В 2005 г. открыта для подписания Конвенция в отношении соглашений о выборе суда. Установлены единые правила в отношении юрисдикции, признания и принудительного исполнения решений иностранных судов по гражданским и коммерческим делам. Конвенция нацелена на повышение эффективности соглашений о выборе суда между сторонами торговой сделки, подлежит применению в транснациональных судебных делах к соглашениям об исключительном выборе суда по гражданским или коммерческим делам. В Конвенции отражена доктрина «forum non convenience» – государство может заявить, что его суды вправе отказать в рассмотрении споров, к которым применяется соглашение об исключительном выборе суда, если помимо места нахождения выбранного суда нет никакой связи между таким государством и сторонами спора (ст. 19).

Книга IV Кодекса Бустаманте «Международный гражданский процесс» детальным образом регламентирует вопросы МГП: общие правила компетенции в гражданских и торговых делах и изъятия из этих правил; право быть стороной в процессе и реализация этого права; отводы международного характера; общие правила о доказательствах и специальные правила о доказывании иностранных законов; несостоятельность и банкротство; признание и исполнение иностранных судебных решений.

Для судов стран – членов ЕС в области МГП особо важную роль играют Брюссельская конвенция о подсудности, признании и исполнении решений по гражданским и торговым делам (1968 г.) и Луганская (Параллельная) конвенция о юрисдикции, признании и исполнении решений по гражданским и торговым делам (1988 г.). Применение этих конвенций представляет собой обычную практику судопроизводства; знание их положений является столь же обязательным, как и знание отечественного процессуального права.

Основную роль среди международно‑правовых источников МГП играют двусторонние договоры: о взаимном признании и исполнении судебных и арбитражных решений, консульские конвенции, соглашения о торговле и мореплавании, договоры о правовой помощи. Цель договоров о правовой помощи: обеспечение взаимного признания и соблюдения имущественных и личных прав граждан одного договаривающегося государства на территории другого. В договорах решается комплекс вопросов:

– сотрудничества между органами юстиции;

– правовой защиты;

– определения и разграничения компетенции судов и применимого права;

– процессуальных прав иностранцев;

– исполнения поручений о правовой помощи;

– признания и исполнения решений по гражданским и семейным делам;

– признания и пересылки документов.

По вопросам МГП существует система специальных соглашений о свободном доступе к правосудию, о взаимном исполнении судебных поручений, о взаимном признании и исполнении судебных решений. Такие соглашения заключены у России с Австрией (1935 г.), Францией (1936 г.), Бельгией (1946 г.), ФРГ (1951 г.). Отдельные вопросы МГП разрешаются в двусторонних консульских конвенциях, которые связывают друг с другом все государства мира: нормы о процессуальном представительстве консулами граждан своих государств, о выполнении консулом отдельных нотариальных действий.

Нормы международных договоров, посвященных регулированию гражданских процессуальных правоотношений, в соответствии с общим принципом верховенства международного права имеют приоритетное применение перед нормами национального права в случае их противоречия (ст. 1 ГПК РФ; ст. 3 АПК РФ).

Международно‑правовой обычай можно считать источником МГП. В российском процессуальном законодательстве это положение прямо не закрепляется; оно вытекает из толкования ст. 15 Конституции РФ («Общепризнанные принципы и нормы международного права»). При рассмотрении экономических споров в российских арбитражных судах достаточно часто применяются ссылки на общеизвестные международные нормы обычного характера (Т. Н. Нешатаева).

«Мягкое право» как источник МГП представляет собой процессуальные нормы, закрепленные в резолюциях‑рекомендациях международных организаций. Международные организации включают в свои резолюции формулировки, представляющие собой новые правила в области международных отношений. Эти правила не могут рассматриваться как действующее право; они направлены в будущее и являются стратегией развития международных отношений de lege ferenda (Т. Н. Нешатаева). Например, Советом Европы были приняты рекомендации о необходимости обмена правовой информацией, в том числе по вопросам гражданского процесса между правоприменительными органами государств – членов. Во исполнение этих рекомендаций судебные органы РФ обмениваются правовой информацией с судами других государств.

Общие принципы права цивилизованных народов являются основой правовой системы любого государства, чье законодательство основано на рецепированном римском праве. С этой точки зрения об общих принципах права можно говорить как источнике МГП – это те общие принципы, которые непосредственно относятся к гражданскому процессу: бремя доказывания лежит на истце; ответчик, возражая, ставит себя в положение истца; судья знает право; никто не может быть судьей в собственном деле; дважды не судят за одно и то же.

Судебная практика. Правило поведения, имеющее общий и обязательный характер, может содержаться в постановлениях национальных и международных судов. Признание судебной практики источником права вполне закономерно, так как создание общеобязательных правил поведения – это свойство, генетически присущее органам судебной власти (Т. Н. Нешатаева). Общая тенденция – судебная практика идет по пути принятия положений нормативного характера в актах органов правосудия. В качестве примера судебной практики, выступающей как источник российского МГП, можно привести сложившееся правило поведения российских правоприменительных органов: расторжение браков между иностранцами на территории РФ производится в судебном порядке независимо от наличия несовершеннолетних детей или имущественного спора.

Доктрина права. В западных государствах доктрина официально признается как самостоятельный источник МГП. Фактически в России доктрина также является источником МГП: при разбирательстве дел, связанных с иностранным правопорядком, российские суды постоянно используют комментарии к гражданско‑процессуальному и гражданскому законодательству; мотивировочная часть судебных решений часто основана на теоретических построениях доктрины. Теоретические исследования являются важнейшим источником при восполнении при помощи аналогии права или закона пробелов законодательства по вопросам процессуального положения иностранцев, международной подсудности, конфликта юрисдикций, судебных доказательств.

В научных трудах на основе сравнительного правоведения и системного анализа ставятся вопросы, не решенные ни законодательством, ни судебной практикой. Доктрина предлагает способы решения этих проблем. Вопросы МГП исследовали многие известные ученые: И. Саси, Е. Рицлер, Х. Шак, М. Иссад, Г. Хендрикс, Л. А. Лунц, Н. И. Марышева, Л. П. Ануфриева, Г. К. Дмитриева, Т. Н. Нешатаева, В. П. Звеков, М. М. Богуславский, А. Г. Светланов, Н. Г. Елисеев.

Аналогия права и аналогия закона повсеместно признаны самостоятельными источниками МГП. В российском гражданско‑процессуальном законодательстве указано, что в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей соответствующие отношения, суды общей юрисдикции и мировые судьи применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (аналогия права). Роль аналогии как источников МГП аналогична роли доктрины – восполнение пробелов в законодательном регулировании разбирательства гражданских дел, связанных с иностранным правопорядком.

15.4