Социально-этические аспекты функционирования науки

Функционирование научного сообщества, эффектив­ное регулирование взаимоотношений между его члена­ми, а также между наукой, обществом и государством осуществляется с помощью специфической системы внутренних ценностей, присущих данной социальной . структуре научно-технической политики общества и го­сударства, а также соответствующей системы законода­тельных норм (патентное право, хозяйственное право, гражданское право и т. д.). Набор внутренних ценностей научного сообщества, имеющих статус моральных норм, получил название «научный этос». Одна из экспликаций норм научного этоса была предложена в 30-х годах XX века основоположником социологического изучения на­уки Р. Мертоном. Он считал, что наука как особая соци­альная структура опирается в своем функционировании на четыре ценностных императива: универсализм, кол­лективизм, бескорыстность и организованный скепти­цизм. Позднее Б. Барбер добавил еще два императива: рационализм и эмоциональную нейтральность.

Императив универсализма утверждает внеличностный, объективный характер научного знания. Надеж­ность нового научного знания определяется только со­ответствием его наблюдениям и ранее удостоверенным научным знаниям. Универсализм обуславливает интер­национальный и демократичный характер науки. Им­ператив коллективизма говорит о том, что плоды науч­ного познания принадлежат всему научному сообществу и обществу в целом. Они всегда являются результатом коллективного научного сотворчества, так как любой ученый всегда опирается на какие-то идеи (знания) сво­их предшественников и современников. Права частной собственности на знания в науке не должно существо­вать, хотя ученые, которые вносят наиболее существен­ный личный вклад, вправе требовать от коллег и обще­ства справедливого материального и морального поощрения, адекватного профессионального признания.

Такое признание является важнейшим стимулом науч­ной деятельности. Императив бескорыстности означа­ет, что главной целью деятельности ученых должно быть служение Истине. Последняя никогда в науке не долж­на быть средством для достижения личных выгод, а толь­ко — общественно-значимой целью. Императив органи­зованного скептицизма предполагает не только запрет на догматическое утверждение Истины в науке, но, на­против, вменяет в профессиональную обязанность уче­ному критиковать взгляды своих коллег, если на то имеются малейшие основания. Соответственно необхо­димо относиться и к критике в свой адрес, а именно — как необходимому условию развития науки. Истинный ученый — скептик по натуре и призванию. Скепсис и сомнение — столь же необходимые, важнейшие и тон­кие инструменты деятельности ученого, как скальпель и игла в руках хирурга. Ценность рационализма утвер­ждает, что наука стремится не просто к объективной истине, а к доказанному, логически организованному дискурсу, высшим арбитром истинности которого выс­тупает научный разум. Императив эмоциональной ней­тральности запрещает людям науки использовать при решении научных проблем эмоции, личные симпатии, антипатии и т. п. ресурсы чувственной сферы сознания.

Необходимо сразу же подчеркнуть, что изложенный подход к научному этосу есть чисто теоретический, а не эмпирический, ибо здесь наука описывается как некий теоретический объект, сконструированный с точки зре­ния должного («идеального») его существования, а не с позиций сущего. Это прекрасно понимал и сам Мертон, как и то, что по-другому (вне ценностного измерения) отличить науку как социальную структуру от других со­циальных феноменов (политика, экономика, религия и др.) невозможно. Уже ближайшие ученики и последователи Мертона, проведя широкие социологические исследова­ния поведения членов научного сообщества, убедились в том, что оно существенно амбивалентно, что в своей по­вседневной профессиональной деятельности ученые по­стоянно находятся в состоянии выбора между полярны­ми поведенческими императивами. Так, ученый должен:

■ как можно быстрее передавать свои результаты научному сообществу, но не обязан торопиться с публикациями, остерегаясь их «незрелости» или недобросовестного использования;

■ быть восприимчивым к новым идеям, но не подда­ваться интеллектуальной «моде»;

■ стремиться добывать такое знание, которое полу­чит высокую оценку коллег, но при этом работать, не обращая внимания на оценки других;

■ защищать новые идеи, но не поддерживать опро­метчивые заключения;

■ прилагать максимальные усилия, чтобы знать от­носящиеся к его области работы, но при этом по­мнить, что эрудиция иногда тормозит творчество;

■ быть крайне тщательным в формулировках и дета­лях, но не быть педантом, ибо это идет в ущерб содержанию;

■ всегда помнить, что знание интернационально, но не забывать, что всякое научное открытие делает честь той национальной науке, представителем которой оно совершено;

■ воспитывать новое поколение ученых, но не отда­вать преподаванию слишком много внимания и времени; учиться у крупного мастера и подражать ему, но не походить на него.

Ясно, что выбор в пользу того или иного импера­тива всегда ситуативен, контекстуален и определяется значительным числом факторов когнитивного, социаль­ного и даже психологического порядка, которые «ин­тегрируются» конкретными личностями.

Одним из важнейших открытий в области исследо­вания науки как социального института явилось осозна­ние того, что наука не представляет собой какую-то еди­ную, монолитную систему, а представляет собой скорее гранулированную конкурентную среду, состоящую из множества мелких и средних по размеру научных сооб­ществ, интересы которых часто не только не совпадают, но и просто противоречат друг другу. Современная на­ука — это сложная сеть взаимодействующих друг с дру­гом коллективов, организаций и учреждений — от лабо­раторий и кафедр до государственных институтов и академий, от «невидимых колледжей» до больших орга­низаций со всеми атрибутами юридического лица, от научных инкубаторов и научных парков до научно-инвестиционных корпораций, от дисциплинарных сообществ до национальных научных сообществ и международных объединений. Все они связаны мириадами коммуникаци­онных связей как между собой, так и с другими мощны­ми подсистемами общества и государства (экономикой, образованием, политикой, культурой и др.). Вот почему эф­фективное управление и самоуправление современной наукой невозможно сегодня без постоянного социологи­ческого, экономического, правового и организационного мониторинга ее многообразных подсистем и ячеек. Со­временная наука — это мощная самоорганизующаяся система, двумя главными контролирующими параметра­ми которой выступают экономическая (материально-фи­нансовая) подпитка и свобода научного поиска. Поддер­жка этих параметров на должном уровне составляет одну из первейших забот современных развитых государств. Эффективная научно-техническая политика — основной гарант обеспечения адаптивного, устойчивого, конкурен­тоспособного существования и развития науки каждого крупного государства и человеческого сообщества в це­лом. Этот вывод — неизбежное следствие философского анализа всеобщих измерений понятия «наука».

Таким образом, наука может быть определена как осо­бая, профессионально-организованная познавательная деятельность, направленная на получение нового знания, обладающего следующими свойствами: объектная пред­метность (эмпирическая или теоретическая), общезначи­мость, обоснованность (эмпирическая и/или теоретичес­кая), определенность, точность, проверяемость (эмпири­ческая или логическая), воспроизводимость предмета знания (потенциально бесконечная), объективная истин­ность, полезность (практическая или теоретическая). В различных областях науки эти общие критерии научно­сти знания получают определенную конкретизацию, обус­ловленную специфическими предметами этих областей, а также характером решаемых научных проблем.